Хуан и его планы на герцога Окделла

Хуан проследил за тем, чтобы брыкающегося оруженосца водворили в комнату с решетками на окнах и заперли, и только после этого двинул в кабинет к соберано за распоряжениями. Того, что ему удалось подслушать, было достаточно для понимания ситуации. Гаденыш траванул-таки соберано. Досада душила Хуана. Было жаль потраченых на дурака усилий — так тщательно, как его, на памяти Хуана не пасли вообще никого. От стольких задниц уберегли, в которые этот дурак пытался залезть с завидным упорством. И сам соберано с ним возился, как с родным — и на тебе! Все накрылось медным тазом, если покрепче не выразиться... Ну и помимо этих благородных негодований на неблагодарность и глупость оруженосца, свербило у Хуана ещё кое-что кое-где. Он давно уж начал круги вокруг молодого герцога нарезать, и подбирался всё ближе. Тот уж и волком надорским давно смотреть перестал, и улыбался при встрече, и разговаривал не через губу, а как приличный человек... еще немного, и дожал бы Суавес молодчика... И тут на тебе. Все усилия насмарку. И, что самое поганое, жалко Хуану было надорского волчонка. Остальные-то его далеко не волком величали за глаза, а совсем даже и другим животным, но Хуан предпочитал так — волчонком. Ричарду подходило. Как зыркнет своими глазищами серыми из-под челки — ух!.. Хуан вздохнул и постучал в дверь кабинета. Небось, велит сейчас соберано Окделла того, по-тихому, и в Данар... Так-то, конечно, можно успеть его оприходовать, но как-то не по-людски это будет. Не так Хуан хотел... Соберано велел войти, и голос был слаб. Обеспокоенный Хуан тут же забыл о своих любовных перипетиях и толкнул дверь. Карьярра! Соберано стоял на коленях, держась одной рукой за живот, другой за подлокотник кресла. Хуан бросился к тайнику над камином, в котором соберано держал противоядия. Быстро достав шкатулку, опустился на пол рядом с соберано. — Синий... пять капель... Споро отвинтив колпачок, Хуан придержал откинутую голову соберано и накапал ему на язык пять капель. Еле успел убрать до того, как шестая следом капнет. Соберано тут же скрутил спазм. Хуан понимал, что произойдет дальше и, придерживая соберано за поясницу, беспомощно огляделся. Увы, ни ведра, ни, ещё лучше, тазика, навроде тех, в которых Кончита варенье варит, поблизости не наблюдалось. Соберано рвало долго. Хуан поддерживал его одной рукой, второй убирая волосы от лица. Наконец, спазмы стали холостыми. Перенеся соберано на кушетку, Хуан по старой привычке вытянулся перед ним, ожидая приказаний. — Подай вина. — Нельзя вам сейчас, соберано. Со всем почтением. Соберано скривился. — Ощущение такое, будто бы я сдох, меня закопали, а потом я вылез. Видок у соберано и правда был тот ещё, но комментировать Хуан не рискнул. — Окделла заперли? — Да, соберано. — Хорошо. Утром дам распоряжения на его счёт. — Понял, соберано. Сейчас велю приготовить ванну и нагреть постель. — Иди, — соберано кивнул. Хуан поклонился, но не ушел. Чуть помявшись, решил рискнуть. — Соберано... — Ты ещё здесь? — Простите, соберано. Могу я спросить? — Ну? — Что будет с герцогом Окделлом? Брови соберано разве что не взлетели на бледный лоб. — А у тебя есть к нему интерес?.. — и, не дав Хуану договорить, соберано хлопнул себя по колену, расхохотавшись. Смех был жутковатый, с покашливанием, — ах ты старый пёс! Всё неймется? Хуан скромно потупил глаза. — Утром поедешь с ним. Сопроводишь до Агариса. Нужно, чтобы он остался жив и в целом здоров. Это понятно? — Да, соберано! Настроение чуть улучшилось. Вечер выдался беспокойный, но ночь обещала быть занимательной.