Цветок и молния

Слэш
NC-17
Завершён
1591
автор
Irsana соавтор
Размер:
239 страниц, 43 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
1591 Нравится 879 Отзывы 543 В сборник Скачать

Глава 20

Настройки текста
      Открылась дверь, впуская кого-то. Тео не стал поворачиваться — было неинтересно. Всё равно тот, кого он так жаждал видеть, не пришёл бы к нему, а остальные… Остальных он видеть не хотел, как и разговаривать, и вообще делать хоть что-то.       — Тео, я принесла завтрак.        — Я не голоден, — отозвался Тео, не отрывая голову от подушки.       Вообще-то Эйл ни при чём. И не заслужила всего этого нытья, игнорирования и драмы, от которой и самому Тео было тошно. Он не любил чувствовать себя беспомощным, но сейчас именно таковым и был. Потому что рядом нет Кори, и неизвестно, будет ли когда-то вообще. А если рядом нет его, то какое ему дело до других?       Эйл поставила что-то на стол, села на краешек кровати; её рука коснулась волос, ласково погладила.       Не то прикосновение. И человек тоже не тот.       Вот зачем она здесь? Сказал ведь ясно, что не хочет никого видеть, слышать; не хочет вообще ничего. Разве что сдохнуть от тоски и боли, что пожирали изнутри.       — Тео, тебе нужно поесть, — настойчиво проговорила Эйл, надавила на плечо, вынуждая повернуться. Вздохнула тяжело и осуждающе. — И поспать нормально. Сколько ты уже не спал?       — Не помню, — честно отозвался Тео, потерев глаза — под веки будто песка насыпали.       К чему врать? На лице всё написано, он видел в зеркале. Не то чтобы на это не плевать… Вообще на всё плевать, для кого ему хорошо выглядеть?       Нет, в Академии-то достаточно тех, кто будет рад его утешить. Возможно, даже искренне — как известно, девчонки склонны к состраданию. К ссорам тоже — в ушах до сих пор шумело после скандала, что устроила ему Хель, — но к сочувствию и жалости куда больше. Сестра вон, как ни орала и ни обещала, что удавит собственными руками, а к ним домой всё же пускала. Безуспешно, правда. Кори видеть его не желал, из комнаты носа не показывал.       Ненавидел. И от этого ещё хуже, чем от самой ссоры, глупой, но жуткой. Тео ведь любит его. Бесконечно, до дрожи в коленях, до пресловутых бабочек в животе. До боли в груди, потому что без него ему вообще никак.       — Прости, не мог уснуть. Снится… всякое.       Например, полный ярости взгляд, которым в ту кошмарную ночь одарил его Кори. И его слова, злые, жестокие. Его нож у горла в ответ на попытку объясниться.       — Тео…       Эйл покачала головой, снова вздохнула и, потянувшись, привлекла его к себе в объятия. Хорошая она. Вот только он не заслужил всего этого, ни капли сострадания и сочувствия, не после того, как…       «Я доверял тебе. Принадлежал тебе. Любил тебя!» — злые слова так и стучали в ушах, мешая думать, но зато давая прекрасно осознать, что именно натворил Тео. Как обидел, сколько боли причинил, пусть и вовсе того не желая.       Тео всё же обнял Эйл в ответ, уронил голову ей на плечо, вдохнул запах — чужой, ничуть не напоминающий запах Кори. Снова накатило отчаяние. Никогда он не чувствовал себя так плохо, как в последние дни, не зная, куда себя деть и что сделать, лишь бы не вспоминать и не думать. Боги и богини, всего-то нужно было рассказать самому, чуть раньше, объяснить, что давно отказался от этой дурацкой игры…       Он пытался. Не раз и не два приходил, сидел под дверью, умолял впустить. Даже подумывал залезть в окно — и залез бы, не оттащи его Лазурит. В отличие от Хель, он проникаться его отчаянием и страданиями не собирался. Вволю поупражнялся над ним в остроумии, вылил тонну яда, который даже в памяти толком не отложился, но к Кори не пустил. Тео на его месте тоже не пустил бы, но чтобы додуматься до этого, нужно соображать здраво, а он был на это попросту не способен. Да и сейчас-то не способен.       — Всё будет хорошо, — Эйл снова погладила его по волосам, отстранила от себя. — Вот увидишь, вы помиритесь. Просто ему нужно время, вам обоим. Да вы, блин, идеальная пара, как может быть иначе?       — Как видишь, может.       — Глупости. Наверняка ему уже рассказали, как всё было на самом деле, и нужно только остыть немного. А ты такими темпами до того дня не доживешь. Серьёзно, Тео, мне тоже грустно смотреть на это, но…       — Но это не твой парень ненавидит тебя больше всего на свете. Не твоему парню сказали, что на него поспорили. И не твой парень — демон.       «У которого имеется женишок, тут же оказавшийся рядом», — хотел добавить Тео, но не стал. Хватило и того, что он своими глазами видел грёбаную газетку с премилым изображением Кори в компании Сайруса. Ничего особенного на ней не было — просто они оба в одном кадре, ни поцелуев, ни объятий. Но обидела она так сильно, как не смог обидеть урод Руссо, за пару минут поломавший то, что казалось незыблемым. Эйл тогда, только завидев, что он читает, испепелила газетенку прямо в его руках и запретила всем таскать «гадость» домой.       Эйл, кстати, теперь практически жила у них. Во избежание кровопролитий. На тренировках все ребята, от Шая до Айрис, неизменно набрасывались на Сэма; в остальное время столь же дружно его игнорировали. Сам Тео тоже упорно притворялся, что Сэма вовсе не существует; хотя поначалу желание доделать то, что не доделал Кори, было нестерпимым. Их даже разнимать пришлось — в первый день, когда Руссо вернулся от лекарей, Тео набросился на него, не помня себя от ярости и желая разбить морду, переломать все кости, вырвать поганый язык. Сэм пытался извиняться, но слушать его никто и не думал.       Атмосфера в команде вообще стала ещё та. Только усилиями Эйл и (как ни удивительно) Айрис удавалось поддерживать иллюзию нормальных отношений. По крайней мере, о разладе журналисты не прознали, как ни старались: на общих полигонах было решено не показываться, а за частный доплатили столько, что хозяин сам был готов охранять периметр.       — Будь у меня парень-демон, я бы точно ела в два раза больше, — проворчала Эйл, левитируя поднос прямо на кровать. — Чтоб не упасть в обморок в самый ответственный момент, когда вы наконец помиритесь и пойдете наверстывать упущенное время.       — Да ты оптимистка, — натянуто улыбнулся Тео, но тарелку поближе к себе подтянул.       — Ну кто-то же должен. А то с твоей рожей только на похороны ходить. И да, у нас сейчас Эрдланг. Остальные пары ты прогулял, но к нему я потащу тебя силой, клянусь Двенадцатью.       Кусок в горло не лез, но проглотить бутерброд и запить его горячим чаем Тео себя заставил. Вкуса не почувствовал, как и сытости — но он и голода особо не чувствовал.       Он скучал. Безумно, болезненно. И что делать с этим — понятия не имел. Как вообще можно что-то сделать, если тебя ни видеть, ни слышать не желают? Наверное, залезть в окно было не такой уж и плохой идеей…       — Ну видишь, не больно же было? — тепло улыбнулась Эйл, хотя довольной не выглядела. — Собирайся, жду тебя в гостиной.       Собраться, пожалуй, впрямь следовало. Прогуливать пары своего куратора — плохая идея. Хуже может быть только…       Ну да. Хуже может быть только идея хорошенько поколдовать, когда от боли и стыда все мозги нахуй отшибло.       Тео сорвал занятие архимагу Эрдлангу — и не смог ни ужаснуться, ни восхититься, ни даже катать завещание на коленке. Вообще только и мог, что тупо таращиться в свинцово-серое небо над полигоном. Краем уха он слышал вопли и ругань; краем глаза видел, как водники и воздушники тянут полог над толпой студентов; краем сознания ощущал, что вымок до нитки. Но в итоге только и придумал, что выйти из центра пузырящейся лужи, дошедшей уже чуть не до лодыжек, да сесть мокрой задницей на такую же мокрую лавчонку.       А на кой хрен теперь что-то исправлять? Всё равно ему без Кори пиздец. Не от Эрдланга, так от тоски.       — Выглядишь ты настолько жалко, что даже аспирантами травить неохота, — его куратор, сухой и с иголочки одетый, опустился на лавку. Которая, кстати, высохла, как и сам Тео. Гроза так и продолжалась, полигон начинал смутно смахивать на озеро; однако над ними возник невидимый водоотталкивающий щит. — Дагмар, какой урок ты извлек из происшедшего?       — Если всё хуёво — надо прогулять практикум, иначе полигону хана? — уныло предположил Тео.       — Да полигон с Рэем восстановим вечером, — отмахнулся Лайам чуть раздраженно. — Нет, Тео. Просто стоит заранее рассказывать зазнобе, что ты её из шапки вытащил. Особенно если зазноба — грёбаный демон! А значит, гордости, жестокости и мстительности у него куда больше, чем мозгов.       — Я знаю, знаю, Лайам! — Тео накрыл лицо ладонями, нервно растёр и уставился себе под ноги. — Но это было всего лишь развлечение, дурацкая игра, я вообще от неё давно отказался! А потом и думать забыл, дурак…       — Дурак, — покладисто согласился Эрдланг. — И что теперь, так и будешь сопли на кулак наматывать?       — А тебе-то что?       — Ничего, пожалуй. Но ты жалок и вообще бесишь. Напоминаю, у нас тут Турнир, который ты ещё и выиграть собрался! И тебе лучше впрямь выиграть; демоны, знаешь ли, под слабаков не ложатся…       — Да плевать я хотел на твой Турнир! — огрызнулся он. И понял, что не соврал — это всего лишь очередная игра, от них у него слишком много проблем. — Я дышать без него не могу, Лайам. Не знаю, как находиться рядом с ним, так близко, и не иметь возможности коснуться… Не знаю.       — Дагмар, кончай ныть! То, что вы помиритесь, лично мне ясно как день. А цветочку твоему без тебя ещё хуже, вы ведь… ладно, про айрш'энсайр пусть он сам рассказывает, — Лайам чуть нервно повёл плечами. — А что я-то могу сказать? Ты должен был сразу поведать про свой дурацкий фант — Ликорис бы подулся денёк и выкинул из головы. Но публичное унижение простить не сможет, пока не отплатит. А потом догонит и ещё раз отплатит. «Врагу воздастся всемеро», так выглядит идеальная демонская месть, знаешь ли.       — Делать-то, блин, что? — уточнил Тео, хоть и хмуро, но уже с проблеском интереса. — Чего эти демоны такие сложные?       Лайам многозначительно хмыкнул и поправил сползшие на кончик тонкого носа очки.       — Большая часть сложностей решается нехитрым действом — выбить дверь, зажать эту хрень рогатую у первой попавшейся стенки и трахать, пока кто-то из вас пощады не запросит. Скорее всего — ты, они же ебливые, как… Хм, в общем, сначала в койку, потом уже извинения и прочие сопли. Вот только разочарую сразу: в твоём случае это не поможет, можно и без яиц остаться.       — Представь себе, я догадался!       — Ну ещё бы, ты у нас умный мальчик. Жаль, редко! — охотно съязвил Лайам. — Ладно, Тео, вот что: шанс вымолить прощение у тебя будет. Тебе он не особо понравится, но… в общем, обожди пару дней, я всё устрою.       Тео недоверчиво покосился на него. Нет, Лайам хоть и трижды вредный тип, но в помощи никогда не отказывал. Он был уверен, что тому есть дело лишь до всяких академических проблем: в учебе, вон, мог помочь, хоть и издевался годами. Но чтобы влезать в отношения студентов? Да ещё и помогать им? Такого Тео помыслить не мог.       Хотя... Мало ли что там творится в этой фейской голове. Главное, его не собираются бросать, помогут помириться с Кори. Впору выпрашивать у папани половину солхельмской казны и возмещать Лайаму за любую помощь.       Насторожиться, правда, всё равно стоило — морда у Эрдланга уж больно веселая, вот никак не соответствует ситуации. А когда зловредному дивнюку весело, его студентам обычно очень, очень грустно.       Впрочем, Тео и так грустно. Разве может всё стать хуже, чем сейчас?..              ***              Помнится, кто-то говорил, будто алкоголь решает все проблемы? Так вот: враньё. Как хотелось трезвому выйти в ближайшее окно, так и спьяну ничего не поменялось.       Ну да в окно Кори и так уже вышел. Приоделся потеплее, кинул заглушающее, чтоб не раскрыли его коварный побег, и был таков.       А что ещё оставалось делать? Под дверью-то дежурила блядская боёвка.       И проблема была даже не в том, что обмудок Дагмар без умолку трепался, попеременно то умоляя простить, то угрожая вынести дверь «к ёбаной Бездне, Кори, мать твою, да я щас тут всё разъебу!..» Нет, нет. Проблема была как раз в том, что дверь открыть самому хотелось. Да, рядом с Тео было невыразимо тошно, но без него — невыносимо больно. Как будто из груди сердце выдрали, оставив на его месте сквозную дыру в кровавых ошметках и в обломках рёбер, похожих на яичные скорлупки…       Обычное, в общем-то, дело. Он ведь проклят. Проклят.       — Я проклят, — пробормотал Кори, напрочь позабыв, что он здесь не один.       Рекс и Регина, сидящие напротив него, дружно застыли с приоткрытыми в ужасе ртами. Кори пожал плечами и одним махом прикончил седьмой по счету бокал «болотного огонька». Поморщился от горечи, спешно перебил густой травяной привкус ломтиком красного шафрийского апельсина. Ломтик, правда, попал в рот только с третьей попытки, и сердобольный Рекс не преминул заметить:       — Кори, ты ужрёшься в дрова. Хорош уже.       — А-а-атвали, — кое-как промямлил он.       Разумеется, ужрётся. Как будто он не за этим сюда пришёл!       — Не то чтобы у него нет повода, — хмыкнула Регина, разливая по бокалам загадочно мерцающий напиток ядовито-зелёного цвета и пытаясь сдуть с глаз длинную тёмную чёлку. — Кори, ты не пошутил? Ты проклят? Пламя предвечное, ты проклят!       — Ори громче, а то вдруг не все услышат!       Понятно, что не услышат. Заглушка надежно укрывала их столик от любопытных ушей, заодно скрадывая шум чужих голосов. Да и народу в пабе немного, всё-таки начало недели.       — Как ты это понял? — продолжала сыпать вопросами Регина, как всегда бесцеремонная и несносная. — Определил по адоаль? Или по крови? А кто-нибудь знает? А?..       — Никто не должен знать! — Кори судорожно выдохнул; бокал в его пальцах не осыпался кучкой мелких осколков только потому, что был заклят на неразбиваемость. — Никто не должен знать, — повторил он уже спокойнее, — я и вам говорить не собирался, если что.       — Боишься, что Саю растреплем? — проницательно заметил Рекс, раскурив сигариллу в тонком мундштуке. — Не, мы не станем.       — Мы никому не скажем, Кори, — поддержала его сестра. — Но что насчет Теодора? Ты должен…       — Ни хуя я ему теперь не должен! — рявкнул Кори и, выхватив у неё бутылку, наполнил бокал до краёв. — Пошёл он в Бездну вообще! Паскуда трижды ёбаная, видеть его больше не желаю…       — Типа у тебя есть выбор, — безжалостно припечатали двойняшки.       Типа у него есть выбор… Какой уж тут выбор, когда Проклятье всё решило за него?       Кори всегда ненавидел саму мысль об айрш'энсайр. Он вдоволь нагляделся на родителей, которые в жизни бы не связались друг с другом по доброй воле. Отец не бросил бы своих чистокровных жён ради «иноземной шлюхи»; мать, независимая и свободолюбивая имперка, не оказалась бы в гареме у чванливого рогоносца. Но навеки проклятым куда проще вынести унижение, чем разлуку. Проклятье отравило их разум, выжгло дотла любую мысль о расставании.       В слащавых книжонках это называют «истинная пара». У Кори же в ходу определение «ёбаный пиздец».       — По крови проверился, — наконец глухо произнёс он, запоздало отвечая на вопрос Регины. — Нет, я и так уже знал, но была надежда, что ошибся. Хрен там. Результат положительный; Проклятье активно.       Повисло неуютное молчание, а затем Рекс осторожно уточнил:       — Тебя это так расстроило?       «Расстроило»? Да Кори был в ужасе с той самой секунды, когда дурное подозрение перешло в железную уверенность. И эта уверенность стала для него последней каплей. Да как-то незаметно перетекла в попытку ужраться до беспамятства. Благо двойняшки, увязавшиеся за ним на полигоне, не пустили его одного: несмотря на врождённую демонскую толерантность к алкоголю, пить Кори не умел совсем. Натворил бы ещё спьяну какой фигни, потом точно бы пришлось в окно сигануть со стыда.       — А чему тут радоваться? Я н-не… не хотел… не хотел, чтобы как у родителей… — от выпитого уже заплетался язык и кружилась голова, однако ни легкости, ни веселья не было в помине. Что злило изрядно. — Я с-сам… сам хотел выбрать, с кем мне быть!       — Так ты и выбрал.       — Вот и нет!       — Вот и да!       — Не… нет!       Его шафрийские друзья выразительно устремили к потолку тёмные круглые глазищи.       — Кори, айрш'энсайр не связывает кого попало, — с раздражением напомнила Регина. Вот кто её просил-то?.. Он, может, почти забыл. — Эта хрень только по взаимной любви срабатывает. Вы оба должны были этого хотеть!       — Ты — ничего — не — докажешь, — пробурчал Кори, подперев голову кулаком. — Перехотел я, ясно? Не желаю ничего общего иметь с мерзавцем, который… который… Да он же на спор меня клеил! На спор! Рыжему мудаку на потеху! О чём вы вообще, какая, в Бездну, любовь?!..       Спор.       Только и всего. Никаких чувств, никакой любви и прочего бреда, что он тут напридумывал. И все эти попытки поговорить — тоже наверняка часть спора или ещё что похуже.       — Ты сам-то себе веришь? — фыркнул Рекс, точно отвечая на его невесёлые мысли, и снова закурил.       — Говори что хочешь, а мелкий Дагмар на тебя надышаться не может, — отрезала Регина. — Это ёбаная прописная истина, и доказывать я тебе её не собираюсь. Не пахнет там никакими потехами, ты это знаешь.       Он, может, и знает. Да только это знание ничуточки не помогало убавить злости и обиды.       Как и то, что Тео старательно пытается то ли сдохнуть, то ли забыть его побыстрее. Издалека, но Кори видел, что тот выглядит абсолютно несчастным, с приятелями своими больше не тусуется и вообще не ходит на половину пар. На поточные вовсе забил. Вот то ли радоваться, то ли злиться пуще прежнего. Кори не хотел видеть этого козла до конца своей жизни! Но вместе с тем душа просила извинений, унижений и очередных попыток лезть в окно и выносить дверь. Кори, как всякий демон, был падок на такие ебанутые знаки внимания. Каждый раз проникался вроде, даже готов был выслушать… И передумывал в последний момент, вспоминая речи ублюдка Руссо.       Да чтоб им всем провалиться! И Дагмару, и дружкам его зубоскалящим! Не будет Кори никого выслушивать, пусть убираются в геенну огненную!       Но, Бездна, как же больно-то. Как всё отстойно, мерзко и…       Выпить. Нужно выпить ещё бокальчик, определённо.       И ещё, пожалуй.       Честное слово, это последний! А вот это самый-самый последний!       Ладно, это, видимо, последний в третьей степени и… и…       «Бля, это что, столешница? — вяло изумился Кори, щекой ощутив прохладу лакированного дерева. Кажется, кто-то из двойняшек пересел к нему и осторожно тряс за плечо. — Я это… прилёг типа?.. Прилёг, м-да. Ой, ну и ладно…»
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.