Эпонина

Когда ты влюбилась - не ярким и пышным розаном, А черной колючкой любовь в твое сердце вошла. Воровка, мерзавка, но кто осуждать тебя станет За то, что ты стала совсем не такой, как была? Пропахли притоном твои разговоры и шутки. Слова почернели от ругани, водки и лжи. Друзья у тебя - проходимцы, воры, проститутки, Но кто осуждать тебя вправе: Скажи мне, скажи! Париж? Он учил, но учил воровству - не кокетству. А стук гильотин объяснил о слияньи полов. Ты стала старухою толком не выйдя из детства, О чувствах своих говорить научилась без слов. Твой "принц" в твое сердце случайно нащупал дорожку. А тощее тело его не будило мечты. Наскреб он монет на стакан для отца и картошку, Но только иначе все это восприняла ты. Поступок твой был так бездумен и так опрометчив: Он не был тем львом, что свиреп посреди баррикад. Призналась в любви ты под пением пуль, под картечью - В душе твоей рай, хоть кругом воцаряется ад! ... А пуля, что сердце его поразить норовила, Тебя повстречала на страшном и верном пути. В глаза не глядела - ключицу навылет пробила. Словам, уговорам его уж тебя не спасти. Теперь без тебя прогремят все июльские грозы. Теперь без тебя по Парижу проходит весна. Под звуки безумной, бездушной, хмельной "Марсельезы" Как трубы звучат те слова "Я была влюблена!" В могилу уйдешь нецелованной ты и невинной. Твоя, не успев зазвенеть, оборвалась струна. Поверь, он не стоит, не стоит тебя, Эпонина! Не стоит он искренних слов: "Я была влюблена!" Другая девчонка теперь, поглядев на комету, О счастье себе загадает, идя наугад. Взойдет по слезам и по капелькам пота Козетта, За брошенных кукол тебе отомстив во сто крат.