Между долгом и честью

Алеф смотрел на огонь в камине и прикидывал, во что выльется происходящая ситуация. Николас его не пугал, потому что в одержимости сыном не замечал ничего вокруг. Алеф помнил Николаса амбициозным, сильным, готовым идти по головам, но в последний год его наставник сдал. Интриги стали примитивными, планы простыми и провальными, а еще Николас слишком полагался на удачу. Во всем. Где гарантии, что Дрейк действительно станет играть на их стороне? Алеф в это верил с трудом. Все-таки госпожа говорила о том, что тот слишком привязан к Рикасу. Неужели жажда власти внезапно разгорелась в его сердце? В любом случае Грегор, Марджери и Николас правы в одном: Рикаса Вайта надо убрать, а его братишку желательно вывести из себя. Если сама Остовия обратится против магов, то война будет выиграна легко и просто. Маги должны стать крахом Остовии, но Алеф понимал, что они же должны все это и остановить. Нельзя, чтобы ненавидели всех. Все-таки в новом мире, где все будет принадлежать им, Алеф не хотел, чтобы магам приходилось скрываться, но и осознавал, что чересчур много магов тоже не самый лучший выход. Баланс. Во всем нужен баланс. Иначе сильные так и будут принижать слабых. Алеф криво усмехнулся, вспоминая, как ему летело в спину «слабак», «полукровка», «маг-недоучка». От союза мага и эльфа сильными не рождался никто. Алеф стиснул зубы и выдохнул. Он не мог позволить прошлому снова взять над ним верх. Он вырвался, добился высот. Не силами, не магией, а хитростью и умом. И красивым личиком. Эта мысль мелькнула на задворках сознания, но Алеф тут же прогнал ее прочь. Да, эту часть эльфийского наследия он использовал себе во благо. Но должна же быть хоть какая-то польза от его никчемной мамашки, не достигшей ничего кроме того, чтобы быть подстилкой для тех, кто сильнее и богаче. Алеф сплюнул на пол. Быть полуэльфом, недомагом со слабыми силами — очень незавидная участь. Несмотря на то, что Дейдре всегда выставляла их страну как обитель равенства и процветания. Равенства… Для таких, как Рикас Вайт. А что скрывалось за стенами их прекрасной школы, домов богатых аристократов и в публичных домах, где люди содержались, как скот, прекрасную королеву совсем не волновало. Никогда не волновало, никому не было дела, даже Николасу, таскавшему Алефа с собой, чтобы хоть как-то показать себя в роли наставника и отца. Грегора, жаждущего видеть Алефа лишь по ночам под собой, тоже не волновало. Никого… Пока… Пока не появилась она. Алеф почувствовал прикосновение тонких пальцев к плечу и прикрыл в блаженстве глаза. Единственная, кому до Алефа было дело. Такая же брошенная, одинокая и несчастная, сполна хлебнувшая лицемерия, пропитавшего Остовию и всех, кто стоял у власти. Алеф поднял руку и тихонько сжал хрупкие пальцы в своих. Она всегда могла успокоить и унять его боль и страх. Всегда. Она хотела свободы, но хотела ее не для всех. Не прикрывалась высшим благом для всего народа. Для себя, для кучки избранных. Тех, кого судьба до этого обделила. И Алефу нравилась ее искренность. Он знал, что для нее он пойдет на все и пожертвует всем. — Ты готов? Уже скоро тебе предстоит исполнить роль, к которой ты готовился долгие месяцы. Я надеюсь, ты не передумал? Алефу захотелось рассмеяться. Он никогда бы не передумал сделать то, о чем она попросила. Не приказала, не велела, а попросила. Она всегда только просила. — Я сделаю все, что вы попросите. — Алеф развернулся и опустился на колени, уткнулся лицом в ее живот. Ему нравилось вдыхать аромат трав и цветов, всегда исходивший от нее. Рядом с ней он чувствовал себя нужным и как бы глупо ни звучало — любимым. Хотя и понимал, что это, скорее всего, обман, мираж. Но пальцы, мягко перебирающие его волосы, заставляли забыть обо всем на свете. — Я никогда в тебе не сомневалась. Никогда, Алеф. Он слабо улыбнулся. Ведь и он в ней никогда не сомневался. Знал, что она добьется всего, чего пожелает. А он обязательно ей в этом поможет.

***

— Я слышала, что ты встречался с отцом. Дрейк вынырнул из раздумий, глянул на пустой бокал в руке и перевел взгляд с окна на появившуюся в дверном проеме Мэдисон. — А я слышал, что лезть в чужие семейные дела — дурной тон. Где твои манеры, Мэдси? — Дрейк отставил бокал на стол, а потом подошел к Мэдисон, застывшей посреди комнаты и сверлившей его недовольным взглядом. — Ты все-таки не последний человек при дворе. — Он остановился рядом с ней, внимательно всматриваясь в ее глаза. — Неужели ты тоже решил стать псом, кусающим хозяина? Как думаешь, Рикасу понравятся личности, с которыми ты проводишь время? — Она мягко коснулась его плеча и провела по нему кончиками пальцев. — Думаю, что не обязан отчитываться перед ним за каждый шаг, а ты решила выслужиться и принести хозяину кость? Он потреплет тебя за ушком. — Дрейк заправил локон, так удачно выбившийся из прически Мэдисон. — Я считаю, что иногда можно объединиться против хозяина и извлечь из этого выгоду. — Она улыбнулась и встала вплотную к Дрейку. — Мне тоже есть, что тебе предложить. — И что же? — Дрейк положил руки на талию Мэдисон, хотел оттолкнуть ее, но почему-то притянул ближе к себе. Что-то в словах Мэдисон, ее взгляде словно лишало Дрейка возможности мыслить. Дурман, наваждение, но сейчас казалось, что может ее слова не лишены смысла. Мэдисон лишь улыбнулась и мягко коснулась губами щеки Дрейка, явно собираясь в следующую секунду коснуться и губ. И у Дрейка не возникло желания ее оттолкнуть, словно все происходящее было правильным, даже единственно верным. — Не помешал? Голос Рикаса подействовал отрезвляюще, Дрейк отпустил Мэдисон и отступил на шаг. Произошедшее не хотело укладываться в голове, а от довольной улыбки Мэдисон и вовсе затошнило. — Это как посмотреть. — Мэдисон улыбнулась. — А я всегда оставалась верной. — Эти слова она произнесла, проходя мимо Рикаса практически шепотом, но Дрейк прекрасно понял по ее взгляду, что она хотела, чтобы он услышал. Рикас ее проигнорировал, дождался пока она уйдет, взмахом руки закрыл дверь в комнату, а следом устало опустился в кресло и прикрыл глаза. Дрейк подавил моментальный порыв броситься к Рикасу, если честно, то произошедшая ситуация его несколько выбила из колеи. Ощущение одурманенности не покидало, да и с чего вообще Мэдисон целоваться с ним? Зачем он ей понадобился? Неужели она в открытую решила пойти против Рикаса или этот спектакль, чтобы вернуть его расположение? Доказать, что Дрейк предатель. На чьей стороне на самом деле Мэдисон? А он сам? Дрейк мотнул головой, прогоняя глупые и неуместные мысли. В своей верности Рикасу он не сомневался, а вот что думал сам Рикас? — Что она хотела? — Я не знаю, — ответил Дрейк. — И я не понимаю… — Он замолчал. — В роду Мэдисон были ворожеи. Твоя реакция более, чем понятна, — пояснил Рикас. — Но что ей было нужно? Что она говорила? — Ты не мог сказать мне раньше? — Дрейк сложил руки на груди. Понимать, что на его разум могла воздействовать ворожея, было чертовски неприятно. Такие сводили мужчин с ума, заставляя поступать так, как им угодно. Дар редкий, утерянный со временем, ведь последнюю ворожею заколол один из одурманенных, а потом брошенных мужчин. А дар ворожбы передавался только по наследству. Но Дрейк точно не слышал, чтобы у нее остались потомки. — Кровь сильно разбавлена. Ты не остался бы под ее воздействием долго, да и я не был уверен, что так оно и есть. — То есть ваши отношения? — Дрейк и сам не понял, зачем задал этот вопрос. Уж личная жизнь Рикаса точно касалась его меньше всего. — Магией не были точно, как и отношениями, — ответил Рикас, а затем встал и подошел к Дрейку почти вплотную. — Я не знаю, кому можно верить. Не знаю, кто и на чьей стороне играет. И я ненавижу эту войну. Я устал от нее, Дрейк, но я должен оставаться верен целям, идеалам, стремлениям, но ты нет. Я не знаю, чего ждать и к чему готовиться. Тебе незачем здесь оставаться. — Ты снова решил от меня избавиться. Ничего нового. — Дрейк развернулся и направился к столику с вином. — Хватит. — Рикас схватил его за руку и резко развернул к себе, в глазах его пылал огонь. Дрейк заметил, что свечи загорелись сильнее, а пламя вырвалось из камина, заполняя собой часть комнаты. — Мы не играем здесь в игры, а я не пытаюсь избавиться от тебя. Я просто хочу тебя защитить. Тебя и Андриэля, ведь кроме вас у меня не осталось ничего. — А как же Остовия? И месть? — усмехнулся Дрейк. — Я хочу свободы для магов. Я хочу отомстить за родителей, чтобы их образ перестал преследовать меня во снах и наяву. Но я не хочу, чтобы при этом пострадал ты. — Голос Рикаса стал совсем тихим, пламя за его спиной улеглось, и Дрейку показалось, что в его глазах промелькнуло отчаяние, но это видение испарилось так же быстро, как и возникло. — Я прошу тебя, Дрейк, не рискуй понапрасну. — Ты хочешь, чтобы твой гениальный план полетел к чертям, а я лишился шанса поквитаться с папочкой? И не мечтай, Рикас, славу придется делить с одним очень обнаглевшим разбойником. К тому же я теперь тоже вроде, как Вайт. — Он поднял руку с кольцом. — Или ты об этом успел забыть? — Никогда не забывал, — ответил Рикас и приложил ладонь к ладони Дрейка, чтобы потом переплести их пальцы, наблюдая, как магия окутывает их руки. Как магия Дрейка соединяется с магией Рикаса, рождая что-то новое, доселе неизвестное миру. Странно, но в этот момент Дрейк почувствовал, что в нем снова открывается что-то новое и неизведанное. Словно внутри него на самом деле куда больше силы, чем он позволял себе чувствовать. — Я знаю, кто забрал мои кошмары. Я знаю, кто был всегда рядом. Думаешь, я забывал хоть на секунду? Но чего это стоило тебе, и стою ли я этой жертвы? Дрейк улыбнулся, но не ответил, а лишь притянул Рикаса к себе за талию и поцеловал. — Вино, Рикас, у тебя первоклассное вино. — Он на секунду прервал поцелуй. Магия вокруг искрилась, окутывая Рикаса и Дрейка. Здесь и сейчас им были даны считанные минуты спокойствия.

***

Андриэлю казалось, что мир вокруг него сужается, наполняется новыми, неизведанными чувствами. Боль, страх привычным клубком сидели внутри, но было еще что-то, пришедшее извне. Сила и спокойствие, умиротворение. Он посмотрел на сидящего в кресле Джеймса, но это исходило не от него. Да и Джеймс был сильно увлечен книгой, чтобы замечать происходящее вокруг. А сила становилась больше. Причем было в ней что-то знакомое, близкое, даже родное, но Андриэль не мог понять что. Он сел на постели и огляделся по сторонам. Джеймс сразу же отложил книгу в сторону и вопросительно посмотрел на него. — Все в порядке, — ответил Андриэль. Он не хотел, чтобы Джеймс начал суетиться, взбивая подушки и уговаривая еще поспать. Если честно, валяться в постели давно надоело. Хотелось вырваться на свободу, но Джеймс на деле оказался еще дотошнее Рикаса, поэтому постель грозила Андриэлю еще как минимум неделю. — Уверен? — спросил Джеймс, но ответ он уже услышать не успел, потому что дверь отворилась и на пороге появился тот, кого Андриэль ожидал увидеть меньше всего. — Андрас? Почему ты здесь? — Андриэль вскочил, несмотря на неодобрительный взгляд Джеймса, и застыл. Андрас был единственным другом Андриэля в школе. Превосходный целитель, великолепный боевой маг. Он умело развивал каждую сторону дара и, надо сказать, в этом он преуспел. А еще Андрас был тем, кто владел оборотнической магией. Он мог превращаться в любое животное. Говорили, что раньше такие маги могли скопировать даже образ человека, но Андриэль был уверен, что это не более чем легенды. — Рикас сказал, что нас ждут великие дела, — улыбнулся Андрас, — но прежде, чем узнать какие, я решил навестить тебя. — Он в несколько шагов оказался возле Андриэля и взял его руки в свои. — Ты опять попал в неприятности? Почему ты без них не можешь? — Это случайность, — улыбнулся Андриэль. — Как и всегда. — Андрас хотел сказать что-то еще, но ему помешал ненавязчивый кашель Джеймса. — Я — Андрас. Друг Андриэля. — Он сделал шаг в сторону Джеймса и протянул ему руку. — А вы один из рыцарей, спасших ему жизнь? Я должен поблагодарить вас за это. — Не стоит. Я был только рад. — Джеймс пожал протянутую ему руку. И вроде оба они улыбались друг другу, но Андриэль почувствовал, что находиться в их обществе будет довольно трудно.