Нью-Йоркский дождь

День рождение сына — это самое главное в жизни матери. Самый главный праздник. Особенно, если ты пропустила десять лет его жизни. Хоть, формально, ты с ним жила в Нью-Йорке и видела, как он рос. Однако проклятье и вера в счастливый конец наложила свой отпечаток. Эмма помнила, что из-за срочного переезда в Сторибрук они забыли Xbox в старой квартире, поэтому решила съездить за ним. Заодно отдохнёт немного от маленького городка, окунётся в город вечного движения — каменные джунгли, где она была свободна. Предупредив Реджину о маленьком путешествии, Свон отправилась на своём жёлтом жуке в город. Мегаполис встретил её дождём и пробками, как и ожидалось по прогнозу. Эмма улыбнулась, подъехав к родной квартире. Женщина оставила машину на привычном месте и поднялась наверх. Там всё было так же уютно и тихо, несмотря на шумный город за окном. Игровая приставка лежала под телевизором вся в пыли, недочитанная книга валялась на прикроватном столике, а небрежно разбросанный плед, покрывающий огромную кровать, манил к себе в объятия. Реджина же сидела в своём доме в Сторибруке и размышляла, как когда-нибудь в будущем посетит квартиру Эммы. По рассказам она была очень комфортной, эмоционально теплой, что редко встретишь в бешеном ритме мегаполиса. Вне зависимости от стиля, будь то нашумевший лофт или всем знакомая классика, в маленьком городке жилища всегда отличались уютом и спокойствием, в большом же — сами квартиры кричат о кипящей двадцать четыре на семь жизни города. В размышлениях женщина не заметила вибрирующий телефон, который сообщал о звонке её девушки: — И чего мы так долго трубку не берём? — Замечталась, как там Нью-Йорк? — Знаешь, тут прекрасно, даже дождь не портит настроение. — Приставку никто не украл? Генри меня уже три раза по телефону спросил, где ты находишься. Я сказала, что ты поехала по делам и скоро вернешься. — Спасибо, но я решила, что приеду завтра. Ты не думай, что я не хочу обратно, просто уже поздно. Плюс, хочется немного обновить гардероб. Тебе что-нибудь купить? — На свой выбор. Я тебя понимаю, хоть я и прожила всю жизнь тут, но иногда хочется выбраться, увидеть жизнь. — Как я рада, что у меня есть ты. Скажешь Генри, что я из-за непогоды приеду завтра. И отчасти это правда, тут идёт дождь. Еще и огромные пробки. А Дэвиду с Мэри Маргарет, только если спросят, в чём я сомневаюсь… — Твои родителя тебя любят, зря ты так. Просто им сложно, вспомни себя, когда только приехала. — Но благодаря тебе я узнала, что такое растить ребёнка всю жизнь. Так странно, будто двойная жизнь, на каждую по памяти. — Я бы назвала это вторым шансом. — Ладно, я пошла спать, дорога вымотала, до встречи завтра вечером, постараюсь приехать пораньше. — Я ревную тебя к огромной кровати, приятных снов. С утра напиши хотя бы смс. — Договорились. Эмма с облегчением выдохнула. Хорошо, когда есть человек, который её понимает и примет любой. Женщина уже и не помнит, когда начались их отношения: кажется, будто они всю жизнь вместе. Хоть Белоснежка до сих пор не особо признаёт выбор дочери, но уже в открытую не показывает, лишь изредка кидает недовольные взгляды на бывшую Злую королеву. А Дэвид полностью поддерживает старшую дочь во всём, относясь с понимаем, ведь истинную любовь очень сложно найти и так просто потерять. Ночь прошла спокойно. Свон уснула моментально, как только голова коснулась подушки. Звуки сигналивших машин играли для неё колыбельную. День планировался сложный и долгий, надо было выспаться, желательно без сновидений, обычно они приносили лишь тревогу. Утро началось с трезвона будильника, который женщина забыла с собой забрать, да и второпях выключить тоже. И в течение ее долгого отсутствия каждый день в пустой квартире звонил будильник. Именно с этой мыслью Эмма направилась в ванную, с лёгкой улыбкой на лице. Приведя себя в порядок, быстро перекусив хлопьями и упаковав игровую приставку, Свон собиралась покинуть родное жилище, но в этот раз выключив будильник: — Я ещё вернусь сюда, — сказала себе принцесса, — всегда возвращаюсь. Яркие витрины бутиков дарили сказочные воспоминания о прошлом и возможном прекрасном будущем. Пробежавшись по родным улочкам и купив всё необходимое, Эмма направилась обратно в Сторибрук, по пути заскочив за кофе и капкейками — в огромном городе это была её главная слабость. На улицах всё также лил дождь, не прекращаясь. Толпы людей мокли на перекрёстках, в том числе и Свон. Зонтик она забыла в квартире, а возвращаться она не любила, захочется остаться. Поэтому, промокнув до нитки, женщина села в машину с неработающей печкой и отправилась домой. Безусловно, это слово подходило Сторибруку, но ребёнок, привыкший постоянно переезжать и менять семьи, считал домом много городов, однако роднее всего ей всегда были Бостон и Нью-Йорк, ведь именно там она жила дольше всего. Дорога пролетела незаметно. Одежда по пути успела высохнуть, но ей всё равно было очень холодно, только кофе грел душу. Въехав в маленький городок, тяжело вздохнув, Эмма направилась к дому родителей. Те даже не заметили в суете проблем и хлопот с Нилом отъезд дочери: — Мам, пап, я дома. — Как рабочий день? — спросила уставшая Белоснежка. — Чего сегодня так поздно приехала? — Дела были, — Эмма немного расстроилась. — Как Нил? — Всю ночь не давал нам спать, — Дэвид пришёл на помощь уставшей жене. — Как только ты выспалась, не понимаю. Пожелав сладких снов родным, принцесса направилась к себе в комнату. Кровать ей вновь казалась маленькой, как в первый раз, когда она вернулась с сыном из Нью-Йорка. Однако больше её коробило, что семья не заметила исчезновение и полагала, что она дома. Если они ночью не спали, то должны были хоть раз зайти к ней в комнату или обратить внимание на грязную посуду в раковине. Упаковав подарок для Реджины, Эмма легла спать в надежде, что всё будет хорошо, хоть она и гасла с каждой минутой всё больше и больше. Утро началось с крика младшего брата принцессы, парень явно не хотел оставаться без внимания родителей и сестры, но та не обращала внимания на подобные попытки. Приведя себя в порядок, она спустилась вниз, где наткнулась на Мэри Маргарет, которая укачивала раскричавшегося мальчишку: — Эмма, не подержишь Нила пять минут? — Извини, но мне надо срочно бежать, уверена, что папа тебе поможет. — Хорошего тебе дня. Приходи сегодня домой не поздно. Или ты останешься у Реджины? — Ну что за допросы? Я тебе напишу, не переживай, мне же не пять лет. С этими словами шериф направилась в сторону дома своей возлюбленной, не забыв взять капкейки и подарок для любимой. Миллс спокойно спала, когда к ней в комнату ураганом ворвалась Эмма: — Пора вставать, соня. — Имей совесть, женщина, — мэр укуталась в одеяло. — Дай ещё пять минут, и я встану. — Ну и спи, тогда я одна съем все капкейки из огромного мира сладостей. — Ты привезла их? Те, про которые ты говорила? Твои любимые, — сразу оживилась женщина. — Именно, но ты можешь поспать пять минут ещё, а я их съем пока. — Ну уж нет, я хочу их попробовать. Ты их так рекламировала, так что делись. Двое влюблённых сидели на уютной кухне и улыбались солнышку на улице, которое светило прямо в глаза. Солнце в последнее время стало редкостью для Сторибрука, и надо было ловить каждое мгновение. Генри проснулся от шума за окном и, увидев маму, тут же спустился на кухню: — Ты приехала, чего так долго? — Погода испортилась, не хотела ехать в дождь, — Эмма обняла сына. — Будешь? Наши любимые, случайно увидела их в магазине, забрала последние. Свон соврала, но это было такой мелочью, что все сделали вид, что не заметили. Миллс с удовольствием съел парочку капкейков и убежал в школу. Шериф тоже поехала к себе в участок, надо было разобраться с документацией, которая накопилась за месяц. Казалось бы, всё шло мирно и спокойно, но в обед она почувствовала лёгкую усталость и тяжесть своего тела. Не предав значения подобной мелочи, Свон продолжила работать с отчётом. Температура её тела поднималась с каждой минутой: — Что-то тут жарко, — шериф решила открыть окно, но с ним стало холодно. — Какая-то ерунда, пора заканчивать. Ещё один отчёт и домой. Заканчивая второй отчёт, Эмма уже вся горела. Отложив на секунду бумаги, она решила пять минут передохнуть. Еле дойдя до дивана, она села на мягкую поверхность, её организм отключился. Бороться с простудой лучше во сне, а болеть Эмма Свон никогда не любила и не умела. В бреду она была неадекватной, переносить её могла только Ингрид, когда та жила с ней. Приёмная мама всегда говорила: — Эмма, ты просто боишься простуды, как огня. Но я всегда буду рядом, чтобы тебя вылечить и заметить её развитие на ранней стадии. Однако после того, как ей стёрли память и она скиталась по новым семьям, болеть больше не приходилось, а когда умудрялась, то девочка всегда была одна. Одиночка всегда учится справляться со всем сама. Иначе просто не выжить в этом жестоком мире, где росла маленькая Эмма. Очнулась Свон уже в своей постели в лофте. Не понимая, что происходит, она решила привстать. Девушка услышала разговор родителей и Реджины: — Ты с ума сошла? — Белоснежка беспокоилась за сына, — Нил ещё маленький, ему нельзя болеть. — Ты думаешь только о ребёнке? — Реджина была в ярости. — Хочу напомнить, что Эмма тоже твоя дочь, которая сейчас нуждается заботе. — Реджина права, — Дэвид смотрел на свою жену и не узнавал в ней прежнюю беспокоящуюся за дочь мать. — Она тоже твоя дочь, вспомни ты, наконец, об этом. Я тоже волнуюсь за Нила, но мы можем дать его на время Бель, она прекрасно позаботится о ребёнке. — Мой сын, я сама справлюсь. — А там твоя дочь, которая тоже в тебе нуждается. Кто сказал последнюю фразу, Эмма не поняла, так как снова провалилась в сон и не заметила, как её отец, прекрасный принц, души не чаявший в своей дочурке, сел рядом с ней и стал менять повязку, которая уже успела стать горячей: — Поправляйся, моя принцесса. Реджина Миллс нашла свою девушку на диване в офисе, когда та металась в бреду. Потрогав любимую, та сразу почувствовала неладное и решила позвонить Дэвиду: — Нолан, приезжай в офис шерифа, твоя дочь горит и бредит. — Скоро буду. Мужчина приехал незамедлительно. Он увидел мэра, которая старалась хоть как-то облегчить страдания Свон. — Я рядом, всё хорошо, температура скоро спадёт. — Что случилось? — Похоже, что у Эммы жар. Я дала ей из аптечки жаропонижающее, что нашла, но надо ехать домой. Поможешь отвезти её ко мне домой? — Она моя дочь, и мы поедем домой. Поехали с нами. Аккуратно подняв дочь, Дэвид пошёл в сторону машины, пока Миллс закрывала офис шерифа. Нолан старался как можно нежнее положить девушку на заднее сиденье своей машины. Подождав Реджину, которая решила оставить свою машину у участка, они вместе поехали к лофту. Снежка встретила их с сыном на руках и, как узнала, что у её дочери жар, сразу же ушла в сторону, унося подальше мальчика. Тем временем, отец положил дочь на кровать и пошел делать холодный компресс, чтобы температура побыстрее спала. Реджина и Снежка ругались внизу: — Ты в своём уме? Зачем вы её привезли к нам? Тут же маленький ребёнок, вдруг он заболеет! — Она тоже твоя дочь, которая нуждается в твоей заботе. — Эмма двадцать восемь лет росла и болела без нас, сейчас тоже справится. — Так ты нуждаешься в дочери? Вы даже не заметили, что она уезжала в Нью-Йорк, а могла бы не вернуться обратно. — С тех пор, как ты начала встречаться с моей малышкой, я перестала относиться к ней, как к маленькой девочке. Нил во мне сейчас нуждается больше. — Эгоистка, как была в её детстве, так и осталось. Даже отец заботится о ней больше, чем ты. — На то он и отец, папина дочка. — Если бы Эмма не сняла заклятие, то ты бы больше переживала? — Ты издеваешься? Это было её предназначением! Спасти нас всех, но никак потом не спать с тобой. Дэвид в шоке застыл на лестнице. Если раньше он списывал всё на послеродовую депрессию, то сейчас ясно стал понимать, что Белоснежка видит в Эмме только спасительницу и лишь на процентов пять, от силы, дочь. Самое страшное открытие, помимо того, что в бреду, пока он нёс девушку наверх, она звала не их, а Ингрид, называла её мамой. Мери Маргарет за весь период, пока её милая доченька болела и металась в бреду, ни разу не подошла к ней. А когда ссора с мужем перешла все границы, просто взяла и временно переехала к Бель, пока Свон не станет лучше или совсем не выздоровеет. Генри не знал о ссоре, поэтому старался как можно больше времени проводить с мамой, помогая Реджине и дедушке. Отец не отходил от дочери, как и её возлюбленная. В один из таких дней, когда Эмма смогла спокойно уснуть, Реджина сидела рядом и, поправив одеяло, сказала: — Как же ты так умудрилась простыть в мегаполисе? И почему не позвонила сразу, как только почувствовала себя плохо? — Ингрид, а ты уверенна, что я найду свою любовь? — заговорила Эмма. — Мне кажется, что только ты меня любишь в болезни и здравии. Я, правда, случайно попала под дождь. Миллс грустно улыбнулась и пошла искать Дэвида. Оставлять мужчину в подавленном состоянии было не очень разумно, особенно сейчас, когда будущая мисс Миллс так нуждалась в нём. Издалека было видно, что он по-настоящему беспокоится и видит в Эмме ту маленькую девочку, которой она была когда-то. Так же отец Реджины смотрел на нее. — Всё будет хорошо, это просто простуда. — Я, я… так ошибался. Я думал, что у нас всё наладится само собой. Всё встанет на свои места, но нет. Эмма до сих пор нас шарахается, и причина теперь понятна. Мы совсем про неё забыли. Мэри Маргарет не понимает, что творит, а когда осознает, то будет уже поздно. — Но у неё есть ты — отец, который никогда её не оставит. Эмма привезла вам подарки, думаю, вам понравятся. Рубашки эта девушка подбирает просто идеально. — Думаешь, ей лучше жилось без нас? — Не лучше, просто привычнее. Всё новое всегда пугает. Поговорите, выговоритесь друг другу, и станет легче. Всегда можно найти компромисс. Она любит вас всем сердцем, просто боится это показать. И боится, что вы видите в ней лишь спасительницу, но никак не дочь. — Да будь она хоть самым простым человеком, она моя девочка, которую я уже однажды потерял. Снова повторять эту ошибку я не собираюсь. Я дважды отпускал Эмму, третьего раза не будет, чтобы не произошло. Меня столько времени не было рядом с ней, когда я был ей так нужен… — И я люблю тебя, папа, — Эмма стояла на лестнице в одеяле и мило улыбалась. Спутанные белые волосы превратились в ужас Франкенштейна, будто после удара током. — Кто-нибудь сделает мне какао? — Как ты себя чувствуешь? — Реджина сразу подошла к любимой. — Почему не в кровати? — Я взрослая женщина, у меня есть сын. Я знаю, как мне лечиться! Так что насчёт какао? — Взрослая и умная женщина, давай ты станешь на минут пять пятилетней девочкой и отправишься в кроватку, а папа придёт и крепко-крепко тебя обнимет, и укутает до полного выздоровления. — Ну ладно, так и быть. Эмма поплелась наверх, улыбнувшись детским чистым взглядом, а Дэвид и Реджина рассмеялись. Жалко Белоснежки тут не было, для полной семейной идиллии не хватает только мамы. Которая предпочла другой путь, но надежда умирает последней. Прошла неделя. Эмма окончательно поправилась и вышла на работу. Мэри Маргарет вернулась домой и помирилась с мужем, только вот отношения с дочерью будет налаживать ещё очень долго после сложившийся ситуации, особенно когда Эмма всё узнала. Реджина предложила официально переехать жить к ней и изредка выбираться вдвоём в их маленькую и уютную квартиру в Нью-Йорке. Генри был безумно счастлив за мам, что даже согласился жить у бабушки с дедушкой первое время, чтобы им не мешать. Хоть те и говорили, что это необязательно, но парень прекрасно понимал, мамам нужно остаться наедине и насладиться друг дружкой. А Дэвид перестал быть просто мужчиной, который подарил жизнь спасительнице, а стал настоящим отцом двух детей, его внимания, любви ласки хватало всем. Его принцесса открылась ему и рассказала о своей жизни почти всё, лишь утаив самые тёмные участки своей биографии, этого отцу знать было не нужно. Семья стала единым королевством, которое всегда стоит на страже покоя и дарит любовь.