Мы заменили друг друга.

Мог ли смириться Клод с проигрышем? Это перечило всей его сущности, и гордыня, раздутая до невероятных размеров ещё при его появлении, перекрикивала инстинкт самосохранения. Он был готов вступить в игру с Безымянным, желая уничтожить то, что было ему дорого, а затем прикончить и его самого. После смерти его драгоценного смертного возлюбленного будет два варианта: либо его убить будет проще простого, либо нынешний Себастьян сойдёт с ума и будет пытаться уничтожить его, что добавит некую изюминку игре Клода. Что же, это развеет его скуку, а это упустить он не мог. Что же, Фаустус вновь выжидал подходящего момента, чтобы нанести следующий удар, но, к сожалению, после прихода демона в поместье Транси, о графе не было ничего слышно, а рисковать следить за имением Фаустус пока не решался. Нет, Безымянный ещё в гневе и, только завидев или почуяв Клода, тут же испортит его планы. Но это ничего… Демон ещё успеет забрать душу Фантомхайва. — Клод! — капризный голос блондина прогремел на всё поместье, но для того, чтобы демон услышал его, псевдо-Алоису нужно было лишь прошептать имя демона. К сожалению, эту истину Транси упорно не желал запоминать, раз за разом срывая горло, а потом жалуясь на боль. Как он был жалок. Его стремление к тому, чтобы его любили, было… Безумным. И отвратительным, для Клода. Фаустус поморщился, а с недавнего времени контрактор его невероятно раздражал. Прелесть его души, и так не особо большая, обесценилась окончательно, стоило ему только почуять запах крови графа Фантомхайва, с просто изумительной душой. Новая душа… сколько в этих словах смысла и понятий, а также удовольствий для демона. Изысканность вкуса таких душ ценилась всеми демонами без исключения, и дьяволом в том числе. И скоро одна такая душа станет его. *** Чего добивался демон, едва ли не насилу вытаскивая меня на улицу, я не знал, но всё-таки вышел. Хотя что мне оставалось? Он не спрашивал, а пресекать столь… невинный каприз Михаэлиса не хотелось. Сады поместья уже покрылись белым снегом, скрывая некогда красивые кусты роз, клумбы, скамьи и фонтан. Вопреки виду на улице, в оранжерее всё цвело и пахло, а также там было намного теплее, чем на свежем воздухе. Немного прогулявшись по дорожкам, мы плавно переместились в закрытый сад. Сладкий запах цветущих во всю силу растений кружил голову, очаровывал, но через какое-то время заставлял морщиться от сногсшибательной силы ароматов. Ещё позже к этому запаху можно было привыкнуть и вполне нормально находиться в оранжерее, ощущая лишь лёгкое сладкое послевкусие. Демон ступал ровно по моим следам, сочился даже неким довольством, и глубоко вдыхал сначала морозный воздух, а затем ароматы цветов. Я рассеяно оглядел помещение и, найдя подходящее для меня место, а это оказалось кресло-качалка, сел, сбросив на спинку кресла плащ, цилиндр полетел на столик, за котором я изредка летом пил чай. Демон, по своей привычке, было встал за моим плечом, но это вызвало некое раздражение, чувство полной неправильности, хоть он и был моим слугой, поэтому, недолго смотря на Себастьяна, я кивнул на рядом стоящее кресло. Демон едва улыбнулся и присел, впрочем внимательно посмотрев мне в глаза, словно удостоверяясь в том, что это минутное желание, а не начало какого-нибудь серьёзного разговора. Демон мягко улыбался, смотря на меня, я же задумчиво рассматривал черты его лица, которые за последнее время разгладились, стали словно мягче, хотя буквально пару дней назад он был более… Хмурым, что ли? Глаза демона, которые многое говорили о Себастьяне, даже больше, чем он хотел бы, были мягкого янтарного или даже медового цвета. Я подался вперёд, стараясь лучше рассмотреть, за чем он с неким любопытством следил. — Что вы пытаетесь рассмотреть у меня на лице, милорд? — с любопытством спросил он, подпирая кулаком подбородок, подаваясь вперёд в ответ. Так как кресла стояли рядом, расстояние между нами было ничтожно малым. — Не знаю, — просто пожал я плечами. — Мне прекратить? — Не имею ничего против ваших действий, милорд, — чуть шире улыбнулся он, даже прикрывая глаза от столь искренней улыбки. В уголках глаз появились маленькие морщинки, которые были весьма приятными на вид, в отличие от тех, что скапливались на лицах со временем. От тех же нервов или старости. Я задумчиво коснулся кончиками пальцев нижней губы. Демон, обтекаемо, конечно, но ранее сказал мне, что отношения между нами зашли весьма далеко. Игра из воспоминаний показала, как я понял, только начало. Там же зашло дальше… Немного неуместно получается, когда демон называет меня «Милорд». — Называй меня по имени, Себастьян. С этого момента и впредь, — тихо проговорил я, откидываясь на спинку, отчего кресло начало едва покачиваться. — Вы не меняетесь, Сиэль, — усмехнулся он. Я недовольно скосил на него глаза, отчего он тут же поправился, поняв всё с полувзгляда. — Ты не меняешься, Сиэль. Я едва удовлетворённо кивнул, приняв к сведению: до потери памяти я, видимо, уже просил обращаться ко мне более фамильярно. Что же, ещё одно подтверждение о том, что я подпустил его слишком близко к себе. Я продолжил изучение его лица, неожиданно задавшись вопросом: сколько Себастьяну лет? На вид ему было не больше двадцати пяти, максимум двадцать восемь, но то была лишь внешность, не факт, что настоящая. И лицо ничего не говорило о его настоящем возрасте. Немного помявшись, а такая прямолинейность была непривычна, я задал интересующий меня вопрос. Себастьян глубоко задумался, прижав костяшку указательного пальца к губам, глаза его заволокла некая «дымка». Он откинулся на спинку кресла, поправляя лезущие на лицо пряди волос. Молчание длилось десять долгих секунд, во время которых я дышал через раз. Мне редко удавалось узнать что-то из его прошлого, поэтому мне была интересна любая мелочь. — Не помню точно. Да и примерно тоже, давно сбился со счёта, если вообще начинал считать. Я не застал создание этого мира, но когда я появился, то люди только эволюционировали из обезьян, но не слишком многим отличались от них. Или это было позже моего появления? — задумчиво вставил он. Я тихо некультурно присвистнул. Более двух с половиной миллионов лет. — В любом случае это было слишком давно, — качнул он головой, прогоняя задумчивость, отчего его глаза стали словно ярче. Это заставило меня на мгновение нахмуриться, чувствуя что-то странное. — Впечатляет, — протянул я, тряхнув головой, тем самым прогоняя лишние мысли. И правда, это было удивительно. Я никогда не задумывался о том, сколько именно лет демону. Но представлял, что ему не более тысячи лет, а тут такое… — Ты испуган? — неожиданно спросил Себастьян, подавшись вперёд. Я удивлённо посмотрел на него и, чисто машинально, покачал головой. — С чего ты так решил? Я не испытываю перед тобой страх, никогда не испытывал. Он задумчиво посмотрел на меня и вздохнул, соглашаясь. — Вы… ты видел меня в почти истинном облике, но не испытал страх, как бывало с другими смертными. Те сходили с ума от страха, пытались покончить с собой, но тебе… Всё равно, ты не боишься меня. Даже в первую нашу встречу я не увидел в тебе ужаса. — Почему я должен был бояться, если ты был на моей стороне? — спросил я, слегка отталкиваясь, чтобы ещё немного покачаться в кресле. — Это иррациональный страх, — пожал плечами Себастьян. — Страх людей перед чем-то большим и непонятным. Я едва улыбнулся. Откровения с Себастьяном мне начинали нравиться. Мне не нужно было юлить или льстить, как при общении с другой аристократией. Всё прямо, открыто и без тайн. Даже странно, что такой разговор был именно с демоном, который юлил и выкручивался профессионально. Я задумчиво посмотрел на него, продолжая улыбаться, но тут же ощутил то, что новое моё видение приближалось и кровь вот-вот хлынет из моего носа, а голова закружится и я едва не упаду. Демон на мгновение расширил глаза, видимо что-то почувствовав, а затем подскочил ко мне, опускаясь на колени. Я вцепился в его плечи и новое воспоминание поглотило меня. Первой перед глазами появилась книга. Толстая книга, обтянутая чёрной кожей, с железными уголками и ремешком, который полностью обхватывал её. «Книга Судного Дня» — так гласил её заголовок. Потом показались молочно-белые руки, с аккуратными длинными ногтями и тонкими браслетами, которые едва звенели при малейшем движении. Эти руки были эстетично-красивы, но почему-то вызывали некое раздражение, презрение и даже ненависть. Одна ладонь потянулась ко мне и я, даже наяву, почувствовал как меня передёрнуло и тело моё дёрнулось в неком отвращении, словно отвергая эту руку. Ладонь сжалась, да настолько, что ногти впились в кожу и алая кровь потекла вниз. Мгновение, и всё меняется. Чёрные, словно вымазанные гуашью, руки с матовыми длинными ногтями игриво поманили к себе. Одна рука потянулась туда, где предположительно было лицо, и я почувствовал некий прилив нежности. Как собственной, так и чужой. Щемящей сердце. К такой руке я потянулся интуитивно, словно понимая, что она намного надёжнее предыдущей. Всё резко изменилось, перевернулось, погрузилось в беспросветную тьму. Безумный женский смех ударил по ушам, едва оглушая. В груди забилась холодная тихая ненависть и беспокойство за кого-то другого. — Это была лишь приманка. Для него. Чужая ярость и отчаянная попытка успокоить её. Удивление от увиденного. Крепкий захват и потеря сознания от необычайной вони. Тухлые яблоки? Я судорожно вздохнул воздух, приходя в себя, оказавшись на коленях Михаэлиса. Демон тихо укачивал меня, целуя в висок, а по всему телу волной прошлась острая боль, заставившая крупно вздрогнуть и едва вскрикнуть. Я глубоко рвано задышал, стараясь утихомирить неожиданную боль, вцепившись в руку Себастьяна, который осторожно рассыпал поцелуи на виске и щеке, гладя по спине, каким-то неведомым образом успокаивая мучения. Медленно, но боль сошла, заставив меня устало облокотиться на демона и прикрыть глаза. Себастьян тяжело вздохнул и достал платок, утирая испарину с моего лба, тем самым заставил приоткрыть глаза. Повязка куда-то упала и я смотрел на него двумя глазами, замечая больше деталей, что отражались на его лице. Ему было больно? Не физически, это точно, но боль отражалась на глубине его глаз, на этот раз, древесного цвета. — Себастьян? — хрипло, даже удивившись этому факту, спросил я. — Ты кричал, — уголки его губ нервно дёрнулись. — И необычайно сильно извивался. Такое впервые. Что такое ты вспомнил? — Падшего… Анжелу, в момент, когда она ловко выкрала меня из твоего захвата и некоторые моменты позже. — Падшую, значит… — он задумчиво посмотрел на меня, заглядывая в глаза. — В первый раз? Я кивнул. Себастьян глубоко вздохнул, подняв свою ладонь и зубами сдёрнув с неё перчатку. Это заставило меня недоуменно смотреть на него и на его действия. Он провёл рукой по моим волосам, подняв чёлку, а затем поцеловав в лоб. Я настороженно замер, ощущая как едва загораются уши, и совершенно не понимал к чему это. — Милорд… Только позвольте, только разрешите, и я сделаю это как можно менее болезненно… — О чём ты? — я взволнованно вцепился в его фрак, беззастенчиво сминая рубашку и приподнимаясь. Что он задумал? — Позвольте… Я повлияю на ваши воспоминания, чтобы они не восстанавливались отныне так болезненно. Я недоуменно посмотрел на него, видя как нервно дрожит его зрачок, чувствуя как дрожат его руки, а сам он замер в ожидании. Неужели передо мной был действительно демон? Тот самый, что с бесстрастным лицом убил более пятидесяти человек за раз? Тот, что отличался жестокостью в наказаниях преступников? Тот, чья рука никогда не дрожала перед тем, как лишить кого-то жизни? Но тот, что бережно прижимал к себе, взволнованно заглядывал в глаза, после и во время каждого видения. — Почему ты не говорил об этом раньше? — Это болезненно, весьма, но сейчас вы испытали боль не слабее, чем могли бы. Смотреть на ваши мучения совершенно неприятно. Я посмотрел на него, слегка опускаясь обратно на его же колени, хотя уже успел приподняться. Это было… Искреннее волнение? Я растерянно опустил голову ему на грудь и кивнул. Пусть делает то, что считает нужным. Тихо зашуршала ткань, вторая перчатка полетела в сторону и демон приподнял моё лицо, несколько долгих секунд смотря на меня, а затем едва коснулся губ, после же поцеловал в переносицу и мир померк, чтобы вновь вспыхнуть яркими красками, показывая всё прошлое, которое осталось не восстановлено. А воспоминаний оставалось не так уж и много. *** Себастьян не так часто имел дело с сознаниями людей за свою долгую жизнь. Это его не интересовало, он не находил ничего интересного в изменениях воспоминаний и влияние на человека. Скучно, намного интереснее было играть в маски, влюблять в себя, манипулировать, не используя силу, как человек, но всё же демон. Этому искусству он обучился хорошо, а влияния оставил позади. К его сожалению, этот навык как раз и был нужен для того, чтобы спасти то, что стало дорого. У него был небольшой, пробный, опыт, но этого могло хватить, чтобы подтолкнуть запертые воспоминания наружу и сделать это как можно менее болезненно. Сложно, просто филигранная работа, но он обязан с ней справиться, чтобы больше не видеть мучения его графа. Он медленно осторожно пробирался через реку воспоминаний, ища нужные, но пока не находил. Он тщательно отыскивал отличающиеся, серые, не наполненные красками, те, которые пострадали от чужой деятельности и силы. Воспоминания плыли один за другим, даже самые далёкие, но никак не нужные… Неожиданно в русле истории Фантомхайва появилось что-то необычное. Себастьян ниже склонился к плывущим плёнкам, пытаясь вспомнить девушку, которая была рядом с графом и мило о чём-то щебетала, держась за округлившийся живот. Но он не мог вспомнить её, хотя никогда не жаловался на память. Но некая догадка возникла в его голове. Демон зло смотрел на то, как неизвестная особа обнимает графа, но потом он успокоился, увидев, а точнее услышав обсуждение его особы и мужа девушки. Что же, он был прав и это оказалась та самая Ярослава. Он тут же потерял к этим сценам всякий интерес, из-за того, что Кассий, когда маленький граф был в очередной коме, успел его о кое-чем просветить. Поэтому сейчас он не удивлялся некоторым моментам. Едва осмотревшись, он вернулся к поиску, смело пропуская жизнь девушки, совсем не интересной ему. И вот, первая серая сцена: Сиэль держит его за скулы, непонимающе-внимательно рассматривая демона, заглядывая в глаза, и видимо что-то находит, поэтому отходит назад, упираясь в стол, а его сердцебиение участилось. Юноша был смущён тем, что увидел в глазах собственного дворецкого. Себастьян вслух усмехнулся, понимая, что тогда неправильно понял реакцию Сиэля. Это не было испугом или отвращением, это было сильное смущение, которое не выразилось покраснением лица, но вот дрожью — да. Демон подцепил воспоминание и ускорил его, пуская корабликом по остальным воспоминаниям. Дальше серые сцены поплыли одна за другой и демон только успевал их переправлять, едва просматривая, но каждое из них вызывало лёгкую бледную улыбку на его лице. Что же, теперь он действительно верил в то, что с этим человеком он сможет провести вечность. Что его не предадут. И вот последнее воспоминание с ускорением поплыло по руслу огромной реки, и демон, даже слишком осторожничая, аккуратно покинул разум Сиэля. Осталось немного и Фантомхайв всё вспомнит. *** Он был без сознания. Едва дышал, но крепко вцепился в рубашку Себастьяна, устроив голову на его плече. Его лицо морщилось, лёгкое шипение срывалось с закусанных ранее губ, словно от испытуемой боли, хотя так и было. Но он не кричал, не корчился, терпеливо пережидая эту волну боли. Предыдущий раз был хуже: граф сорвался на крик, и чтобы он не прикусил себе язык, демон заткнул его рот ребром собственной ладони. Второй же держал его сопротивляющееся тело, в особенности держал он руки, чтобы Сиэль не навредил себе, хотя мог. Сейчас ему было немногим спокойнее, но всё же волнение не оставляло его впредь до того момента, пока граф не замер, чтобы чуть позже открыть мутные глаза, осматриваясь, а затем замирая на лице демона. Минута осознания и он вопросительно протянул: — Себастьян? — Да, Сиэль? — тут же взволнованно поинтересовался демон, склоняясь над лицом юноши, который поднял на него свои глаза, задумчиво рассматривая. Сейчас демон не знал, что именно вспомнил граф, а может он вспомнил всё сразу, этого демон предугадать не мог, поэтому он в ожидании замер. Сиэль мучительно долго молчал, отчего Себастьян начал нервничать. Граф едва поднял руку и, секунду сомневаясь, положил её на щёку Себастьяна, оглаживая контур лица, скулы, подбородок, едва задевая бледные губы. — Прости. Себастьян расширил глаза, не понимая, за что просит прощения граф. Да и сам факт того, что он извинялся, весьма удивлял. Он редко просил прощения и всегда по делу. Чаще он просто не допускал того, за что ему придётся извиняться. — За что ты просишь прощения? — Себастьян настороженно посмотрел ему в глаза, раздумывая о том, что мог накрутить себе Фантомхайв. — Я причинил тебе боль, — с полной уверенностью протянул граф. И не прогадал. Отчасти, потому как боль причинил ему не сам граф, а потеря его памяти, кома, и неприятное восстановление воспоминаний. Его жестокое демоническое сердце обливалось ядовитой кровью, смотря на его мучения. А в глубине души поднималась настоящая ненависть, да такая, какой он ещё не испытывал за свою многовековую жизнь. И всё к зачинщику этой беды. Но срываться мстить сейчас он не мог, оставить графа одного было выше всех его сил, особенно в эти моменты, когда он был непривычно слаб телом, но старался подниматься вновь и вновь. Через «Тернии и боль», что вызвало уважение. И демон понимал, что желает разделить с ним эти трудности. А затем и радости, как в брачной клятве: «в горе и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности». Демон мог пройти это сам в одиночестве, но более не желал быть один. Волк нашёл свою стаю в лице Фантомхайва и если тот его покинет, то демон погибнет от тоски по своей паре. Демон едва улыбнулся, склонился ниже, уперев собственный лоб в лоб графа. Заглядывая в его тоскливые синие глаза, которые постепенно приобретали более яркие оттенки синего цвета. — Ты можешь загладить свою вину, — едва схитрил демон, слегка прищуриваясь. — И я прощу всё что угодно. — Хитрый демон, — вздохнул юноша, более удобно устраиваясь на коленях, что заставило демона слегка напрячься, а графа удивлённо вскинуться. — О, как! Значит, ты тоже можешь чувствовать возбуждение… Граф слегка хитро усмехнулся, глаза его задорно блеснули, отчего демон подумал о том, что в голове графа всплыла новая шалость, и не прогадал: Сиэль на мгновение прижался к паху Себастьяна, но быстро отстранился, не собираясь лишний раз дразнить возлюбленного, а затем дёрнул его за прядь, склоняя ближе к себе. Демон подался вперёд, едва облизнувшись. Шалость удалась и, что сказать, демону понравилась. Глаза его тут же вспыхнули загадочными рубинами, зрачок стал тонким, как у кошки. Сиэль едва наклонил голову на бок, понимая, что любуется этими глазами. И далеко не в первый раз граф ловит себя на этой мысли. — Поцелуйте меня, мой Граф, и я прощу вам всё без исключений, — глубоким голосом протянул демон, мягко улыбаясь и прижимая юношу к себе ближе, хотя казалось куда бы? Двое мужчин каждой частью своих тел чувствовали друг друга. Демон ощущал удовлетворяющую его внутренний вулкан прохладу, когда граф наоборот: он чувствовал обволакивающее его со всех сторон тепло, которое заставляло расслабляться и вальяжно облокачиваться на источник этого тепла. — Возьму на заметку, — тихо пробормотал он перед тем, как податься вперёд, навстречу своему демону. Он, как оказалось, слишком скучал, чтобы терять ещё хоть минуту драгоценного времени.