Как же трудно вершить судьбы, когда ты дебил!

      Анти-пустота ужасающее место: нет звуков, нет запахов, нет света и тени. Ничего нет. Только белый цвет. Тишина. И ты здесь совершенно один. Совсем. Никого рядом. Ни единого звука. Ни единого шороха. Ни одного воспоминания. Ты просто здесь. Ты не знаешь, кто ты. Только слушаешь стук собственной души (если она у тебя есть). Он звучит здесь до чёртиков отчётливо.       Тук — тук — тук — как стук часов одиночества — стук — стук — стук       Потом приходят они. Голоса. Неизвестно, кто это. Неизвестно, откуда. Они просто есть. Ты просто их слышишь. Это же не начало безумия, да?       Вопрос — ответ — новый вопрос.       Такие разные… Озлобленные, доброжелательные, умные, глупые, шипперы. Среди них были и любители плохишей, и художники, и поэты, и… И, мать их, снова ш и п п е р ы.       Пара? Нет. Вот нет. Разве что пара врагов. Во-первых, у них разные цели в жизни. Во-вторых, Эррор, честно говоря, явно не горит желанием завести партнёра в будущем. Этот псих вообще добровольно отказался от будущего. Себя он тоже считает ошибкой, помните? Только пара врагов. Заклятых врагов. Лучших врагов.       Пара врагов  — пара союзников— пара друзей .       Инк смеётся над собственной глупостью. Надеяться на дружбу того, кто хочет разнести тебе череп? В чьих глазницах ты ясно читаешь собственную смерть? Дурь. Выбьете её из башки, пожалуйста. Иначе выбьет Эррор. Больно, но быстро… А нет, не быстро. И не скоро.       Горящая белая точка — пыль, пепел, прах. Смесь синего и жёлтого — взрыв, огонь, мрак.       Дай волю Эррору — все Вселенные обратятся в пыль. Весь мир погрузится во мрак. А Инк сгорит на медленном огне. Радужный придурок! Эта куча ненужного тряпья, длиннющий шарф, в котором этот клоун однажды запутался посреди боя, Вечные пятна краски на роже, говорит с кистью (Бруми, чтоб вас! Просто. Дал. Имя. Кисти.), ну кто решил, что этот болван должен защищать несколько сотен тысяч миров?! Какая гениальная башка додумалась взвалить такую ответственность на… Почти ребёнка. Инку двадцать. Эррору двадцать один. Из этих лет они несколько проспали, несколько провели в беседах с голосами, и только потом научились открывать порталы. Уровень социального опыта — ноль. Просто. Хренов. Ноль. Эррор психует, аки подросток-социофоб, Инк отчаянно пытается завоевать дружбу каждого жителя каждой Ав. Ещё раз. Кто, мать вашу, решил, что один из них сможет разрушить все Альтернативные миры, а другой сможет их защитить? Вот кто?!       Звезда — яркий свет мечты и надежды. Синий кружок — безбрежный океан вдохновения. Зрачки вечно меняются — ещё не прошедшая детская непосредственность, неустойчивые эмоции.       Ах да, последний болт — Инк бездушен. Это значит, что он вообще не должен чувствовать. И не способен на искреннюю дружбу. Как он умудрялся хоть что-то чувствовать без краски, не знал даже сам Инк. Хотя… Надо ли так заморачиваться над этим, если сам Тоби Фокс, Бог Оригинальной Вселенной, дал бездушному персонажу возмжность что-то ощущать? Страх, злость, привязанность к Папирусу (пусть и не внятную).       Страх за друзей, за вселенные. Злость на Разрушителя и Найтмера, на себя, потому что не сберёг. Привязанность к Солнышку-Дриму и Искорке-Блу. И к Котофею-Эррору.       Инк сам не понимал, почему сравнивал противника с котом. Просто однажды в черепушку залезла шальная мысль, что неплохо было бы взять его за шкирку и потыкать носом в разрушенную Ав, приговаривая: «Кто это сделал? Кто, спрашиваю, это сделал? Кто тут нагадил?» Залезла и до-о-олго не желала вылазить. И не раз всплывала снова. Весьма навязчиво. Как какой-то бзик.       Бзик — прикол — дружеский подкол.       Это медленно переходило в ту идиотскую стадию вражды и соперничества, когда твой противник наконец начинает интересовать тебя, как личность. Когда уже невозможно не замечать схожести. Когда настолько задолбаешься от одиночества и бесконечной белой пустыни, что наконец-то вспоминаешь о другом монстре с похожими проблемами.       Разговоры — откровения — доверие.       История Эррора оказалась намного сложнее, чем считал Инк. У него был свой мир. Семья. Друзья. А затем всё просто рухнуло.       Горящая белая точка — пыль, пепел, прах. Смесь синего и жёлтого — звезда и круг?       Но возможно ли? Кто-то должен будет уступить, прекратить. И это будет не Инк, точно не он. На одной чаше весов — жизни множества людей и монстров. На другой — бывший враг. Он хочет стать другом Разрушителю. Но не такой ценой. Эррор должен уступить.       Доверие — перемирие — дружба.       И Котейка уступил.