Image

Первое, на что падает взгляд Драко, это фотография. Вернее, фотографии. Все-таки на тумбочке из крепкого дуба их две. Первая магическая, сделанная в Министерстве на каком-то торжественном, а потому очень нудном приеме. Он в черной парадной мантии, она в длинном зеленом платье с открытой спиной. Вторую им подарила какая-то странная будка в маггловском квартале, но именно она кажется Драко живой. Серия снимков из десяти кадров, на которых они корчат рожи, делают козу и целуются. Десять мгновений счастья... Второе, что замечает Драко, — это кольцо. Плавное и нежное, выполненное из серебра и розового золота с небольшим бриллиантом в центре. Такому выбору были удивлены все. Казалось, что на свадьбе он обязательно достанет какую-нибудь вычурную семейную реликвию, но... эти все не знают, с какой удивительной девушкой он решил связать свою жизнь. По утрам она пела про то, что "шоу должно продолжаться", по вечерам — знакомила с классикой мирового кинематографа (Господи, какое избитое выражение). Они вместе смотрели фильм про то, как непотопляемый корабль утонул (Малфой весь фильм говорил о преимуществах трансгрессии), про то, как заключенный сбежал оттуда, откуда не сбегают (Малфой снова весь фильм говорил о преимуществах трансгрессии, но про побег ему понравилось больше), про то, как странная парочка крадет то, что украсть невозможно (ладно, здесь Малфой всего лишь двадцать минут рассуждал о пользе Манящих чар). А еще они лепили снеговика, пили глинтвейн, играли в какие-то дурацкие игры-бродилки и были счастливы... Впрочем, Драко отвлекся. Третья вещь в их комнате — книги. Конечно же, книги. Куда же без них. На самом деле странно, что он заметил эту стопку на столе, подозрительно похожую на Пизанскую башню, только сейчас. А ведь еще они на подоконнике, на кресле, на кровати... Словом — везде. И это ни чуточки не раздражает. Да, да. Он всегда рад наткнуться на 600-страничный справочник по трансфигурации, когда, жадно целуя и опускаясь на кровать, позволяет стянуть с себя рубашку. И синяки его потом совсем не беспокоят... Четвертую вещь он осмыслить не успевает, потому что замечает ее. Драко не чувствует, но знает, что от нее пахнет пергаментом, кофе и апельсинами. Непослушные волосы немного растрепаны, в глазах нотки усталости, но она улыбается. Этой особенной улыбкой, предназначенной только ему. — Я любл... А потом Драко видит пятую вещь. Золотую раму до потолка, украшенную орнаментом. Тусклое стекло. И свое чертово отражение в нем. Драко прислоняется лбом к холодному стеклу и закрывает глаза. Зеркало кажется таким хрупким, но Малфой знает, что разбить его не получится. Он пытался: швырял заклятия, кидал предметы... Он боролся, словно зеркало Еиналеж было живым существом, стремясь причинить ему такую же боль, которую испытывал сам, смотрясь в гладкую поверхность. Он понимал, что видит иллюзию. Он понимал, что эта иллюзия могла быть в реальности... Если бы не... Не нужно быть гением, чтобы понять: они все видели в Зеркале Еиналеж одно — мир без Темного лорда. Поттер видел в мутном стекле свою семью, Уизли — погибшего брата, а он, Драко Малфой, абсолютно другой мир, о котором даже не знал, что мечтает. Там не было статуса крови, павлинов в саду и приемов. Там были пикники, кино с поп-корном и она, Гермиона Грейнджер.