Stay with me

— Останься со мной, прошу… Останься…

Солнце. Яркое, греющее своими летними, чуть ли не обжигающими желтыми лучами, освещает весь зелёный луг, покрытый различными цветастыми бутонами. Оно стремится пробраться под руку парня, держащего на своих коленях увесистый альбом. Его лицо сосредоточено, припухшая нижняя губа накрыта белоснежными ровными зубами, оттягивающими красную плоть вверх и создавая на его губе новые ранки, обдуваемые вечерним лёгким ветерком. На белом листе начинают появляться тёмно-серые линии, образующие целостный рисунок. Рука с лёгкостью управляет оранжевым карандашом, ведя его в нужном направлении и штрихуя затененные места. Его грудь равномерно поднимается и опускается, ветер играется с серой футболкой, на которой красуется слишком яркая надпись «NASA», и взъерошивает желтые волосы, заставляя парня поднимать левую руку и зачесывать назад выбившиеся пряди. Он рисовал столько, сколько себя помнит. Рисовал, потому что это было его страстью; потому что он хотел этого; потому что любил весь этот процесс. Любил наносить слишком толстые мазки акриловых красок на огромный холст, стоящий на мольберте; любил смешивать различные цвета, доставая из своего сердца не похожие друг на друга разнообразные мирки и вынося их за рамки своего тела, на бумагу. И, как оказалось, его обожаемый интерес стал для него работой. Нет, не той рутиной «вставать в семь утра, идти в душный офис, приходить домой ночью и не высыпаться», нет. Эта работа приносила ему только радость. Ну и деньги, конечно. Джош счастлив, что его жизнь сложилась именно так. Он безмерно благодарен своим родителям, что когда-то очень давно, когда Дану исполнилось лет пять, они отдали его на профессиональное обучение в художественную школу. Они поддерживали его всегда и поддерживают до сих пор, даже находясь в тысячах километров от своего сына. Он любит их. Любит очень сильно, но не осмелится сказать эти слова им прямо в лицо, потому что это не будет похоже на настоящего Джоша, умеющего держать все свои эмоции под уздой. Уловив едва заметный свистящий звук, он выплыл из теплых старых воспоминаний, поднимая голову вверх. Волосы, как по команде, сразу же растрепались, карандаш выпал из пальцев, держа путь глубже в траву и зарываясь в ней, будто желал спрятаться подальше от этого мужчины. В небе Джош заметил какое-то странное движение, сопровождаемое белым свечением. Метеорит… или что-то похожее на небесное тело летело вниз, кажется, со скоростью света, крутясь вокруг своей оси. В следующий момент фигура скрылась из виду, видимо, приземлившись где-то неподалеку. Джош сидел с открытым ртом, держась за свою жёлтую голову и не зная, что ему делать. Он впервые увидел, как что-то из космоса прилетело на землю и приземлилось где-то рядом, причем не издав практически ни одного подозрительного или хотя бы какого-то звука. На смену удивлению, парализовавшему все четыре конечности, пришло любопытство и интерес. «Что только что произошло?», «Что же там всё-таки?». Он понимал, что это выглядело немного глупо и по-детски, но все же решил сходить в направлении упавшего «нечта» и посмотреть на него. Отбросив альбом с многочисленными незаконченными набросками в сторону, Джош встал на затекшие, словно набитые ватой, ноги, придавив какой-то неизвестный ему цветок ступней. Поправив немного задравшуюся серую футболку и проведя рукой по своим волосам, дабы хоть немного привести их в порядок, он небрежно зашагал вперёд, вытягивая шею и горя желанием скорее увидеть, как он думал, инопланетных существ, прилетевших с мирными намерениями. Он ускорил шаг. Вокруг его тела не было ни души, увидевшей бы все, что происходило сейчас. Дан забрался на небольшой холмик, который окружали маленькие кустики с ягодами и пятилистными розовыми цветами. Его глазам цвета темного шоколада предстала удивительная картина: на поляне лежал темноволосый паренёк. Трава вокруг него была выжжена, словно только недавно здесь был небольшой пожар. Подойдя ближе, Дан опустился на корточки и начал разглядывать его лицо. Он был прекрасен. Темные волосы были искусно растрепаны и похожи на шёлк, отдельные пряди даже сверкали на солнце, слегка выделяясь из общей картины; на закрытых глазах подрагивали пушистые ресницы, информируя Дана о том, что этот парень хотя бы жив; его кожа была маняще бледной и не имела ни единого изъяна, как чистый лист бумаги, на котором Джош недавно выводил понятные только ему линии. Впалые щеки создавали на себе небольшую тень, мягкие сомкнутые губы были четко очерчены острыми линиями, кричащими «прикоснись ко мне». Джош наклонил свою голову к правому плечу, внимательно всматриваясь в иноземного, как бы абсурдно это не звучало, человека. Белая длинная майка просвечивала темные татуировки, охватившие почти всю грудь, плечи и худые костлявые руки. Его грудная клетка спокойно и монотонно вздымалась вверх и опускалась вниз. Он действительно выглядел просто изумительно безупречно, медленно притягивая к себе непослушные руки Джоша и заставляя мозг в черепной коробке работать интенсивнее, пытаясь подавить безостановочные и (не) беспричинные ураганы. Остановив свою упрямую руку буквально в сантиметре от лица неизвестного человека, он дернулся, как ошпаренный, когда лежащий на траве парень резко открыл свои веки, представляя Дану увеличенные от удивления глаза, наполненные искрами непонимания и страха. — Т-ты кто? — темноволосый, кряхтя, приподнялся на локти и пытался отползти подальше от этого неожиданно появившегося над его лицом человека. Голос паренька врезался ударными волнами прямо в сердце, проходя через все вены и артерии. Он был невероятно чарующим, проникающим прямиком в мозг и задерживаясь там, словно пробуя его на вкус. — Э-э… — Джош замялся, потому что не знал, как ему объяснить все это. — Я могу задать тебе тот же вопрос. — Я… — он огляделся, поворачивая голову в разных направлениях и принимая сидячее положение. В конце, осмотрев всю зелёную округу, он уронил свое лицо в ладони, качаясь из стороны в сторону. Парень выглядел чертовски мило в этот момент, походя на маленького пятилетнего ребенка, который не знает, куда ему идти и что делать. — Черт… — Так ты… — начал Джош неуверенно и скорее с сарказмом, показывая своим подбородком наверх, — с неба упал? — Ага, — убирая длинные музыкальные пальцы с лица, серьезно отозвался тот, сжав губы. Дана охватил ступор. Глаза стали немного большего размера, расширяясь от удивления: — Ты… Иисус? — Мне приятно, что ты делаешь мне такой комплимент, но нет, я не Иисус, — правый уголок его губ трепетно и медленно поднялся вверх, выставляя напоказ очаровательную ямочку. — Простой ангел, о коих вам, смертным, знать не нужно. — Кхм, — Джош посмотрел на него с недоверием, отодвигаясь назад и вспоминая первые признаки от употребления наркотиков. — Парень… эм… На чем ты сидишь? — На… земле? — он опустил свой взгляд на траву, не понимая, в чем подвох. — Да ты реально обдолбанный, — Дан приподнялся, вставая в полный рост. — Ты помнишь свой адрес? Может, я отвезу тебя домой? — Что значит «обдолбанный»? — его невинные глаза впились в Джоша, изучая каждый миллиметр его кожи своим пронзительным взглядом, заставляя желтоволосого покрыться мурашками. — Наркотики. Ты принимал наркотики? — разжевал чуть ли не по слогам Дан. — Я ничего не принимал, — так же мелодично и изящно отозвался тот, — и я не знаю, что это такое. И… мой дом там, — он поднял свой длинный палец вверх, указывая на голубое небо, затянутое белоснежными облаками, словно ватой, — так что ты не сможешь отвезти меня туда. — Хватит нести чушь, — Джош почти поверил в те сказки, что так правдиво и уверенно рассказывал ему парень. — Мне нужно доказать это? — он поднял вверх левую руку, запястье которой было окольцовано тонкими линиями, и поправил прядь и так уже безупречной прически. — А ты можешь? — Джошем управлял азарт. — Я… — он поник, медленно поднимаясь на свои худые ноги. Затем, шипя, парень повернулся к Дану спиной. — Твою мать…