Дорогами ветров

      …Бестужев окончил читать письмо, принесенное курьером всего два часа назад, и встал из-за стола, после чего принялся нервно измерять шагами комнату. «Эдак Россия и войну Фридриху проиграет. Нет уж, не пойдет так … А что если?», — поразмышляв где-то с минуту, вице-канцлер, похоже, принял решение, и вернулся за письменный стол.       … Звук колокольчика разбудил адъютанта, который, как был — встрепанный и заспанный — вошел в кабинет.        — Чего изво … — конец фразы офицера потонул в свисте туфли графа, пролетевшей чуть не рядом с адъютантским ухом, и точно приземлившейся на замешкавшуюся мышь.       — Александру ко мне!!! Срочно!!! Сейчас!       — Но Ваше Сиятельство. Ночь же на дворе. Спит, небось …       — Молчать. — Спокойно ответил граф, а адъютанту подумалось «Лучше б орал, прости Господи, от такого спокойствия добра-то не жди. Случилось что, наверное». — И исполнять приказ.        — Есть! , — офицер чуть не выбежал из кабинета, и через несколько секунд под окнами дворца послышался цокот копыт.        Бестужев вернулся к столу «Успеет ли? Справиться ли? Хотя … О «справиться» — об Александре ли я говорю? Хотя тут дело для неё деликатное. Пойдет ли? Что выберет: семью или Отечество?»       … Примерно через час в двери кабинета постучал адъютант  — Ваше Сиятельство, ваш приказ выполнен, — и послышался звонкий девичий голос: — Вызывали, Ваше Сиятельство?  — Да, входите, Александра.        В кабинет вместе с адъютантом вошла девушка лет 20-22, миловидная, сероглазая блондинка. Несмотря на поздний час, девушка выглядела безукоризненно — свежее дорожное платье, аккуратная прическа — уложенные волосы, хоть и, вопреки моде, без парика.        Александра присела в реверансе. Бестужев глазами показал дежурному офицеру на дверь, и тот поспешно вышел.         — Давай без церемоний, девочка, — вице-канцлер, взяв со стола письмо, приблизился к блондинке.        Вынырнув из своей позиции, Александра приготовилась слушать. обычно граф давал ей весьма сложные, интересные поручения. Что же будет на этот раз? И почему Бестужев смотрит на неё изучающе? Разве она хоть с одной задачей не справлялась? Она? Ученица и верная помощница Василия Федоровича? И все-таки, почему?       — Вот что, девочка. Дело деликатное, твоей семьи касаемо … Точнее — дядюшки … , — вице-канцлер протянул письмо.        Лишь начав читать, Александра побелела «Такого...Такого быть не может. Бред. Клевета. Дядя верно служит России». Эти слова она и озвучила графу, дрожащими руками возвращая письмо.        — Вот что, девочка, ты конечно. можешь отказаться. Но. сама понимаешь — если правда это — из вашей семьи никто не спасется … А так шанс есть.       Александра молчала. Она понимала, что последует дальше — Бестужев предложит ей найти доказательства невиновности или виновности дяди. Молчание затянулось…        — Ну, что скажешь, девочка?       «Надо соглашаться. Иначе — дыба всем. И племянникам малолетним - Сереже и Павлуше тоже. Или того хуже — Сибирь. Лучше уж смертная казнь», - девушке казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Лишь какое-то чудо помогало ей сохранять самообладание.       — Что я должна сделать, Ваше Сиятельство? , — дрожащим голосом и слегка закусывая губу, спросила блондинка.        «А хороша ты, девочка. Даже в таком стане хороша. И то,что держишься - тоже хорошо . Хоть и трудно тебе - я же вижу", — мелькнуло в голове у вице-канцлера.        — А сделать ты должна вот что …        Бестужев примерно с полчаса объяснял Александре её задание, и потом продолжил:        — Но сначала спутника себе добудешь, — на губах канцлера заиграла ехидная улыбка. — Он на Камчатку как раз по милости твоего дядюшки этапируется. Путь и имя я тебе дам. А там уж — сама справляйся. Но чтоб никто ни сном, ни духом. Поняла?       — Поняла, Алексей Петрович, — с не меньшей ехидцей — видимо успев прийти в себя - ответила Александра. — Что-то у меня здоровье пошатнулось. Да и во Французской опере давно не была … Когда выезжать — то?       — Чем раньше — тем лучше. Учти, на все про все у тебя месяц, не более. Этап отправляется завтра. Твои бумаги готовы будут к рассвету.       — Значит, на рассвете и отправлюсь. За бумагами самой приехать, или?       — Или. Отправляйся.        Блондинка вновь нырнула в реверансе, после чего вышла из кабинета . только один Бог знал, что творилось у неё на душе.