У автора плохо с названиями

В последнее время ему хуже, намного хуже. Бледная кожа стала бледнее, хотя куда дальше? Синяки под глазами контрастно выделялись. Фёдор был похож на призрака, ещё меньше ел, питаясь только чаем, почти не вставал, но улыбался. Вымученно, по-больному, но всё же улыбался Дазаю. Суициднику ничего не оставалось, кроме как ответно улыбаться, пытаясь сдержать слёзы, прижимать холодное, почти невесомое тело ночью, говоря взглядом: "Всё хорошо, ты справишься". Оба знали, что не справится. Всё это время Достоевский боролся, но иногда изначально шансов нет, нужно просто сдаться. Осаму надеялся, что уйдёт раньше Фёдора, но даже этому не суждено было сбыться, ведь Смерть забирает лучших. Потеряв его, Дазаю страшно. Просто страшно. Он боится жить без своего смысла, поэтому всеми силами пытается покинуть этот мир.

***

Всё чаще он чувствует присутствие, холод, сковывающий тело, хотя окна плотно закрыты. Он наблюдает мигание света и колыхание штор, но сквозняков просто нет. Дазай не придаёт этому значение, просто не замечая, пока с аккаунта Фёдора не приходит странное "Я всегда с тобой" . Осаму отвечает: "Плохая шутка" , кидая взломщика в ЧС. Теперь сообщения приходят с номера Феди в тот момент, когда его телефон находился в руках Дазая. Становится не по себе. Наматывая бинты, так бесящие Фёдора раньше, перед зеркалом, Дазай замечает прозрачный силуэт сзади. Он кладёт свою руку на плечо суицидника, из-за чего по телу шатена проходят мурашки от холода, такого привычного холода таких привычных рук. Шатен резко отстраняется. Это какой-то бред, призраков не существует, их не может существовать. Верно? С этого момента Дазай везде видит его. Он думает, что сходит с ума и старается игнорировать призрака, успокаивая себя тем, что это игры его сломанного сознания. — Я реален. – раздаётся тихий, немного обиженный голос, до боли знакомый, заставляющий Дазая обернуться. — Что? – призрак молчит, – Ты плод моего воображения. — Если так тебе проще.. – силуэт исчезает. Парень не видит его около двух недель. Стало хуже. Одиночество сжирает. — Фёдор. Ты здесь? – он чувствует себя психом. — Я всегда с тобой, – Осаму выдыхает. Даже если это всего лишь воображение, он готов жить с ним, лишь бы не чувствовать ту раздирающую грудную клетку боль, – Скажи и я уйду. — Нет, ведь тогда я снова останусь один, – горько улыбается. * — Ты уверен, что никто не прервёт меня снова? — Да. Блики света играют на кафеле ванной психбольницы, таком же белом, как всё в этом месте. Суицидник достаёт нож, заранее спрятанный в бинтах. — Мы точно будем вместе? — Конечно. Вечно.