***
Разбудил ее будильник, аккурат прозвеневший ровно в два часа ночи. Потянувшись и размяв мышцы, Лютор встала с постели, спустилась за ноутбуком и направилась в соседнюю от спальни Кары комнату. Загуглив Браззерс и быстренько оформив подписку на сутки, девушка включила первое попавшееся лесбийское порно и настроила звук на полную мощность. Громкие стоны, раздающиеся словно бы над самым ухом, разбудили Кару в считанные секунды. Первые несколько минут девушка смотрела в потолок широко раскрытыми глазами и пыталась понять, что происходит. — Кара, — протяжно раздалось за стеной, и Дэнверс мысленно застонала, понимая, чем занимается ее бывшая жена. — Ненавижу тебя, — зашипела она и накрыла лицо подушкой, что, естественно, никак не помогло. Лена вошла во вкус, перекрикивая и перестанывая звуки, вылетающие из динамиков ноутбука. Часовая попытка уснуть не дала результатов, поэтому смирившись с ситуацией, Дэнверс лежала на спине, не двигаясь и тщетно надеясь, что брюнетка быстро насытится, а затем, уставшая крепко уснет. В ее возбужденный мозг не лезли рациональные мысли, поэтому вместо того, чтобы тихонько перебраться в комнату подальше и отоспаться, Кара всеми силами изгоняла из головы обнаженные образы своей бьющейся в экстазе бывшей жены, и пыталась не обращать внимания на болезненные ощущения внизу живота. Веселилась Лютор, к слову, до самого рассвета. Кара даже успела задаться вопросом, сколько же порно та успела пересмотреть. Только вот Лена, записавшая свои наигранные стоны и возгласы на диктофон, поставила их на повтор с интервалом в пятнадцать минут, тихонько выскользнула из комнаты, вернулась к себе и продолжила сладко спать. Следующий будильник стоял на пять тридцать утра, чтобы успеть вернуться и скрыть следы преступления до того, как Кара встанет на утреннюю пробежку. Лютор действительно слишком хорошо знала свою бывшую жену, оставшись на сто процентов уверенной в том, что та не станет действовать и будет терпеть до самого конца, тем самым так и не раскрыв ее хитрого плана.***
Сказать, что утро для Кары было злым, не сказать ничего. Сонный, взбудораженный организм был добит длительной пробежкой и парой десятков отжиманий. Кофе не помогло ни с утра, ни на работе. Даже после седьмой чашки, она не могла собрать мысли в кучу. Не то, чтобы не было сил, и она чувствовала себя уставшей, нет. Скорее, рассредоточенной и, словно бы, в параллельном мире, в котором все мысли вертелись только вокруг бессонной ночи и того, чем занималась Лена. Да и день тянулся мучительно долго, несмотря на странно непривычную загруженность: несколько запланированных встреч, два заседания и целая гора бумаг, которые все плыли и плыли, словно бы из ниоткуда. Мало того, еще и задержаться пришлось едва ли не до полуночи, дабы завершить все обязательные дела. Устало приволочив ноги к двери дома, Дэнверс мечтала лишь об одном — сходить в душ и выпить пива за просмотром какого-нибудь футбольного матча «тех» годов. Быстренько прокрутив ключ в замке, девушка вошла в дом, бросила сумку на первую попавшуюся горизонтальную поверхность и сразу же направилась к ванне на первом этаже, попутно расстегивая рубашку и бросая ее на пол. Она не сразу обратила внимание на шум льющейся воды, поэтому свободно нажала на ручку и вошла в комнату, где, не прикрываясь шторкой, под струями стояла Лена, мокрая и частично покрытая пеной. Кара замерла, держась за спортивный лифчик, который тоже собиралась снять и, глядя на обнаженное тело девушки, по которому стекали капли воды. Как давно она не ощущала под пальцами этой мягкой и нежной кожи. Как давно не изучала ее своими губами и языком. Как давно… Из раздумий ее вывели цепкие пальцы Лены, обхватившие тонкое запястье Кары и потянувшие прямо под льющуюся непрекращающимся потоком воду. Губы девушки в момент оказались на плече, а руки принялись ловко расстегивать ширинку на джинсах. И только тогда Дэнверс поняла, насколько возбуждена: грубая ткань одежды больно давила на затвердевший член. Лена, справившись с ширинкой и пуговицей, просунула руку в боксеры и обхватила пальцами крепкий ствол, освобождая его от мешающей ткани, и медленно опустилась на колени, целуя рельефный живот, кусая тазовые кости и проводя языком по члену от основания до самого кончика. А затем ее губы сомкнулись вокруг напряженной головки, и Кара забыла, кто она, как дышать и где находится. Она просто стояла и завороженно смотрела, как быстро двигается темноволосая голова; ощущала мягкий язык и короткие ногти, царапающие тазовую кость. Много времени не понадобилось и уже спустя несколько минут мышцы ее живота начали сокращаться, а сама Кара дернулась, пытаясь покинуть плен пухлых губ, но Лена лишь сильнее вцепилась в ее тело свободной рукой, не позволяя отстраниться. И тогда Дэнверс не выдержала напряжения, кончая. Лена подняла голову и вперилась взглядом в голубые глаза. — Л… Ли, — выдохнула Кара, когда по телу прокатилась последняя дрожь. Лютор отстранилась, продолжая держать член бывшей жены рукой и нежно улыбнулась. В ее взгляде царило абсолютное обожание и любовь. Да такой степени, что Дэнверс не выдержала и рывком подняла девушку на ноги, заставляя выпустить из руки свой все еще напряженный член. В следующее мгновение Лена оказалась прижата спиной к прохладной стене душевой кабинки. Контраст теплого душа и холодной плитки заставил девушку вздрогнуть, а ее тело — покрыться мурашками. Но разгоряченная кожа Дэнверс, плотно прижавшаяся к ее собственной, быстро исправила ситуацию. Приподняв Лену так, чтобы она могла обвить талию Кары ногами, та накрыла рот девушки своим в грязном поцелуе, а руками принялась сжимать задницу, за которую поддерживала. Лена была болезненно возбужденной и чертовски мокрой. С ее губ сорвался глубокий стон, а головка подергивающегося от возбуждения члена Кары коснулась набухшего клитора и прошлась по складкам, когда та решила изменить свое положение, грубее вжимая бывшую жену в стену и заставляя снова застонать, но в этот раз уже от больно прижимающихся к твердой поверхности острых лопаток. Джинсы, так и не снятые, чертовски мешали, сковывая движения, но Дэнверс ухитрилась ловко проникнуть в Лену, покусывая ее шею и давая несколько минут, чтобы привыкнуть к своему размеру. А когда ноготки той нетерпеливо прошлись по ее спине, принялась двигаться, почти сразу же задавая быстрый и рваный ритм. Лена стонала, кусала ее плечо, царапалась и дрожала, не обращая внимания на то, как проклятая плитка натирает лопатки. Ее тело горело и билось в агонии, пока Кара все наращивала и наращивала темп, целуя и покусывая шею, плечи, ключицы и грудь. Одновременно поражаясь и восхищаясь силой бывшей жены, Лютор достигла пика, откидывая голову назад, зажмуриваясь и хрипя от наслаждения. Кара кончила следом, выскальзывая из теплого лона и капая на пол. Ее зубы больно прихватили кожу на ключице, а из горла вырвался гортанный рык. Не дав себе даже нескольких секунд, чтобы передохнуть, Дэнверс опустила Лену на ноги и резко развернула лицом к стене, нажимая рукой на поясницу и заставляя наклониться, едва удерживая равновесие руками, скользящими по мокрому кафелю. Обхватив член рукой, девушка направила его ко входу и вновь оказалась внутри брюнетки. Лена, будучи слишком чувствительной для следующего захода, слабо запротестовала, но отодвинуться не попыталась, позволяя Каре войти до упора. Руки Дэнверс обхватили грудь девушки, пальцы сжали твердые соски, а губы принялись ласкать кожу в районе лопаток.***
— Выдохлась? — хитро ухмыляясь, спросила Лена, когда они с Карой достигли очередного оргазма. — Заткнись, — прорычала Дэнверс, все еще продолжая находиться внутри бывшей жены. — Ты же понимаешь, что я не принимаю таблетки? — продолжая улыбаться, спросила Лютор. — Я сказала, заткнись! — Тогда заткни меня! — провокационно простонала Лена и поерзала, заставляя Кару зашипеть. Покинув лоно девушки, она, наконец, избавилась от джинсов вместе с боксерами и лифчика, а затем, схватив бывшую жену за руку и не заботясь о включенном душе, потянула за собой в спальню.***
— Убери свои руки, — зарычала Кара, когда они, наконец, насытились друг другом и собрались спать. — Убирайся в свою комнату. Лена, удобно расположившая руку на животе девушки и собиравшаяся уснуть, дернулась, словно от пощечины и встала, кутаясь простынею. Ее прекрасные черты исказила боль, от чего Дэнверс стало не по себе. Она молча смотрела, как бывшая жена приближается к двери. — Я была рядом столько лет, — останавливаясь и не оборачиваясь, прошептала Лютор. — Что? — не расслышала Кара. — Я была рядом столько лет, — повторила девушка. — Не дала тебе ни единого повода усомниться во мне. Любила, сколько себя помню. Отдавала всю себя, сделав тебя центром своего мира. В конце концов, тебе даже девственность моя принадлежит, — оборачиваясь и поднимая голову, всхлипнула Лена, по лицу которой крупными каплями катились слезы. — А ты не то, что слушать меня отказалась, ты уничтожила все отосланные тебе мною записи с камер. У меня ничего не было с ней. Ее долбанное обручальное кольцо закатилось под мой стол; и она полезла доставать его раньше, чем я успела встать с кресла. У меня никогда никого, кроме тебя не было, но ты так сильно зациклилась на себе и том, что ты такая неправильная, отличающаяся от других и уродливая, что предпочла вычеркнуть меня из своей жизни, не дав ни единого шанса объясниться. Ты так зациклилась на том, что тебя предали, что сама предала. Себя, меня и нашу любовь, которая не значит для тебя, ровным счетом, ничего. Я люблю тебя. Боже мой, мне даже дышать больно от того, как сильно я тебя люблю, но я так устала. Ждать, когда ты повзрослеешь и продвинешься дальше своей ненависти к себе. Ждать, когда ты поймешь и придешь поговорить. Я больше не выдержу. Это больно. Так больно, что разрывает меня изнутри. Катись к черту, — едва сдерживая рыдания, закончила Лена и вышла вон, громко хлопая дверью. Она не стала дожидаться ответа от ошарашенной Кары, передумала доставать и коварно мстить, поэтому, влетев в занятую собою комнату, наспех оделась, вызвала такси и собрала вещи, быстрым шагом направляясь к выходу из дома. — Три, — раздалось над ухом, а сильная рука захлопнула дверь. — Что? — шмыгая носом, переспросила Лютор. — Все три девственности принадлежат мне, — улыбнулась Кара и подалась вперед, намереваясь поцеловать бывшую жену. — Пошла к черту, — рыкнула Лена и попыталась оттолкнуть девушку от двери. — Лена, я... — Нет! — крикнула она. — Нет, Кара. Ты не можешь просто развестись со мной, более года изводить и причинять неописуемую боль, а затем просто пошутить, что все места, в которых побывал твой член, до этого у меня были девственны, и быть прощена. Ты обесценила все, что я тебе отдала. Ты обесценила и опустошила меня, отказавшись ото всего, что между нами было. А теперь, когда я с этим смирилась, решила сыграть в новую больную игру с только тебе известным концом? Извини, но лучше без меня. А теперь дай пройти, меня ждет такси, — оттолкнув Кару изо всех сил с прохода, Лена выбежала из дома. — Лена! — крикнула девушка, выбегая следом и хватая Лютор за руку. — Пусти! — Нет! — Пусти! — истерично крикнула брюнетка. — Девушки, у вас все в порядке? — поинтересовался таксист, высовываясь из окна автомобиля. — Езжай отсюда, — рыкнула Дэнверс, вынув из кармана спортивок заранее брошенные туда две сотни долларов, и бросив пареньку. — Ладно, — подняв руки, согласился тот, подхватил две смятые купюры и тронулся с места. — Какого черта? — разозлилась Лена. — Я деффектное дерьмо, — произнесла Кара. — О, начинается, — вздохнув и закатив глаза, девушка сложила руки на груди, роняя сумку на землю. — Нет, послушай, — попросила Кара, пытаясь вновь взять ее за руку. — Я деффектное дерьмо, но не из-за моей анатомии, нет. Я позволила разрушиться всему, что между нами было. И весь этот год, каждый раз, когда понимала, что сама во всем виновата, убеждала себя в обратном. В надежде, что так будет проще жить. Вместо того чтобы действовать, чтобы исправить ошибку, я жалела себя. Мне было так жаль себя. За ненависть окружающих, которую порождало само мое существование. За то, что меня не хотели принимать. За то, что я была не такой, как другие. И вместо того, чтобы отпустить свои детские обиды, я вылила их на тебя при удобно подвернувшемся случае. Запустив руки в светлые волосы, Кара на мгновение прервалась. — Господи, как же сложно говорить правду. Я убеждала себя, что ты меня предала, потому что так было удобнее и проще сидеть в своей раковине и страдать из-за событий, происходивших в моей жизни добрую ее половину. Вина не твоя, вина действительно моя. И я ненавижу себя за то, что сделала. За то, что заставила тебя страдать. И, в конечном итоге, разбила сердце. — Боже, это еще хуже, чем думать, что ты поверила в мою измену, — всхлипнула Лена. — Я ненавижу тебя. — Я знаю. Я знаю! — мучительно прошипела Кара. — Ты издевалась надо мной за то, что над тобой издевались сверстники. Ты не смогла оставить это в прошлом, несмотря на то, что прошло столько лет. Моей любви тебе было недостаточно, но и говорить об этом ты не пыталась, не давая тебе помочь. Так, чем ты лучше злых одноклассников? — Ничем, Лена. Ничем! Но позволь мне хотя бы попытаться исправить ситуацию и вернуть твое доверие. Просто попытаться. Потому, что я тоже тебя люблю. Честно говоря, я понимаю, что все не вернется на круги своя, и мы снова будем счастливой парой, проводящей выходные в обнимку на диване за интересными фильмами. Но, возможно… Только возможно… Мы сможем стать хотя бы приятелями. Лютор молчала, и это побудило Кару продолжить: — Увидеть всю глубину нанесенных мною ран, всю боль и страдания на твоем лице, в твоем взгляде и каждом резком, оборванном движении было страшно отрезвляюще. Страшно, потому что только теперь я понимаю, каким монстром являюсь на самом деле. — Я хочу есть, — после очередной минуты молчания, наконец, произнесла Лена. — Я могу приготовить твой любимый… — Нет, — прервала она. — Я хочу поесть в «Уюте», как в школьные годы, когда мы сбегали из дому по ночам и гуляли до самого утра. — Такси или отвезти тебя? — спросила Дэнверс. — С тобой. — Что? — замешкалась девушка. — Я хочу поесть в «Уюте», сейчас и с тобой. Это не значит, что я тебя прощаю и, что все наладится. Это значит, что я устала и голодна. И, возможно, завтра я передумаю, и буду игнорировать тебя неделями, но сейчас я выжата и хочу есть. Кара молча кивнула, поднимая брошенные вещи Лены и жестом предлагая ей двинуться к дому за ключами от машины. Возможно, завтра Лена действительно передумает, и будет игнорировать Кару, но сейчас девушка устала, голодна и хочет ее компании. Призрачная надежда все же затеплилась в душе Дэнверс, когда она открыла перед Леной дверцу автомобиля, а затем плюхнулась на водительское сидение и завела мотор.