После бала

Кэрри Уайт была счастлива впервые за всю свою жизнь. Девушка даже не ожидала, что выпускной бал, тот самый бал, на который она и боялась, и жаждала попасть, так ей понравится. И Томми… раньше он не замечал ее, наверняка забывал, как ее зовут… Кэрри недоумевала, почему он пригласил ее, а не Сью, ведь он всегда проводил все свое свободное время именно со Снелл. «Но раз он пригласил меня, значит, все-таки есть что-то особенное во мне, - решила Уайт. – И я должна запомнить этот бал на всю жизнь». Да и что ждало ее дальше? Все чемберленские ребята разъедутся по колледжам, каждый уже знал, что он будет делать дальше, чего он хочет от жизни. А что останется самой Кэрри? Мать ни за что не согласилась бы отправить ее учиться дальше, да и оценки оставляли желать лучшего. Все, что оставалось девушке – работать вместе с мамой в прачечной, жить все так же, «в окружении греха», как сказала бы Маргарет. - Уже одиннадцать, - тихо напомнил Томми Росс, осторожно положив руку Кэрри на плечо. – Ты сама хотела вернуться домой пораньше. - Да… спасибо, - пробормотала Кэрри, отворачиваясь от Росса. – Пора домой… - Тебе понравилось? – не отставал парень. – Только честно. - Очень, - едва заметно улыбнулась девушка. – Я этого никогда не забуду. Никогда. Как она могла подумать, что приглашение на бал – это всего лишь шутка? Тогда ей просто было страшно, она боялась новых впечатлений, боялась Крис и Нормы, Элен и Тины, Рэйчел и Лайлы, Донны и Ферн. Но Крис не было на балу, а остальные были очень милы, не кидались в нее чем под руку попадется, помогали освоиться… А мама не хотела ее отпускать, нет, мама была неправа… - С тобой точно все нормально? – обеспокоенный голос Томми отвлек Кэрри от воспоминаний. Уайт выдавила из себя улыбку. - Да, все хорошо. Было здорово, правда. - Ты была удивительно красива. И сейчас красива, - продолжил Росс. – Все девчонки были… как это сказать, одинаковыми. А ты… Ты просто другая, не такая, как они. «Мерзкое платье… - пронеслись в голове у Кэрри слова матери. – Красное… цвет дьявола… они будут разглядывать твое тело… мерзостные подушки…» Девушка с опаской взглянула на Томми; его внимательный, пронизывающий взгляд настораживал ее. *** «Первым грехом было сношение… Ева была слаба… Ева была слаба… - снова и снова повторял голос матери в голове у Кэрри. – После первой крови начинаются парни… Этот запах… Он взял меня силой…» Кэрри понимала только одно: она согрешила. Согрешила, нарушила все наставления мамы. Она будет очень зла. Кэрри снова придется сидеть в чулане и молиться. Молиться, превозмогая голод и жажду. А потом… потом ничего не изменится. Через месяц закончится школа, начнется работа. Жизнь будет такой же, как и раньше. Ничего не изменится. - Может, все-таки останешься у меня? – в очередной раз предложил Томми. – Что-то мне не очень верится, что ты хочешь домой… Кэрри испуганно помотала головой. Она должна вернуться, несмотря ни на что, как бы ей ни хотелось сейчас остаться с Томми. Она согрешила, и должна понести наказание, каким бы суровым оно не было. - Вот мы и доехали, - нарушил молчание Росс. – Карлин-стрит. Тебя проводить? - Нет. Я сама дойду, - пересиливая себя, ответила девушка. Томми ни в коем случае не должен был попасть под горячую руку миссис Уайт. Кэрри прекрасно справится сама. - Еще увидимся, - ободряюще улыбнулся Томми. – Обещаю. И пойми: ты изменилась. Очень сильно. И ребята увидели это. - Прощай, - едва слышно ответила Кэрри. – Спасибо за все. Маргарет Уайт уже стояла на пороге и со странной жалостью смотрела на дочь. От этого взгляда Кэрри стало нехорошо, но она, стараясь выглядеть веселой, подошла к матери и сказала ей: - Все прошло прекрасно. Спасибо, что отпустила меня. *** Жители Чемберлена стараются обходить этот дом стороной. «Дух Маргарет Уайт все еще живет там, - убеждают они друг друга, - и неосторожность заставит его восстать!» Все эти истории, конечно, были вымыслом, но и вправду в состоянии дома Уайтов было что-то пугающее. После таинственной гибели Маргарет дом опустел и обветшал. Окна были открыты нараспашку, любой мог заглянуть в дом, если бы миновал заросший сорняками дворик. Взору предстал бы дикий беспорядок: тарелки были побиты, картины сброшены со стен, стол перевернут, стулья опрокинуты… «Как Кэрри может жить в таком доме? – недоумевали горожане. – Если она вообще еще здесь живет… Куда, интересно, она могла деться?» Прислонившись к холодному стеклу машины, Кэрри снова и снова вспоминала, как неслась к дому Томми, как еле сдерживала слезы, как сбивчиво рассказывала ему о гибели матери. Росс твердо решил, что девушка переночует у него. - Незачем тебе туда возвращаться, - сказал он. – Ты и так напугана. - Мне… мне надо… уехать… куда угодно… - Кэрри расплакалась еще сильнее. – Не могу… не могу оставаться… Тогда-то парень и рассказал ей, что давно собирался бежать из Чемберлена – тихая и серая жизнь провинциала не прельщала Томми, ему хотелось большего. Росс предложил Кэрри уехать с ним – и девушка, не раздумывая, согласилась. И сейчас они просто мчались по дороге, не зная, куда. Что их ждало? Новая жизнь, к которой они так стремились? Или всего лишь другой провинциальный городишко и все то же беспросветное существование?