Канатоходец

Парень смотрит в окно, задумчиво попивая горячий кофе. По подоконнику барабанит популярную мелодию дождь, гром добавляет басов, молния прочерчивает темный небосвод. Вдруг… Примерещилось будто за окном натянулся канат. Крепкий. Как дорога. Молодой человек, как под гипнозом, раскрывает створки окна и босыми ступнями ступает на подоконник. Капли дождя заполняют пространство, словно являются стражами, пеленою… Неудержимое чувство тянет вперед. Он, не ощущая опасности, делает первый шаг… Падает, падает, падает сердце куда-то вниз. Его ловят сети. Вид их необычен — невидимые, но такие прочные, что не вырваться, не побороть. Ведь бороться приходится с собой, со своими желаниями, со своими темными скрытыми демонами. Канаты. Они повсюду. Держат. Скручивают запястья, затягиваются на шее. Поначалу это легкая лента интереса. Со временем ленточка рвется на лоскуты, на звенья, толщиною в увлечение. Стальные оковы незаметно смертельно впиваются в кожу, проникают в мышцы желанием, рвут нутро внутри души зависимостью. Кричи!.. Не кричи… Не слышно никому. В ловушке. Погружается в пучину, пальцами отстукивает по клавишам «связи». Раскачивается канат, несет в никуда. Он ступает все дальше и дальше. Ошейник все красивее и красивее. В звеньях поблескивают драгоценные камни с названиями: «первое знакомство», «разочарование», «победа», «одиночество»… Иллюзия свободы. Значки, закорючечки, как крючки, впиваются в живое. В сознании, при трезвой памяти, добровольно… Позволяет сдирать с себя покровы плоти. Истекает настоящей болью, настоящими эмоциями и затягивает, затягивает все туже и туже на себе зависимость. Видит не только себя. Видит! Лучше б ослеп не только глазами… Канаты раскачиваются, скрипят, гудят от вибрации звука. И взрослые, и дети так беспечны. Это же игра. Игра! Завязываются узлы на запястьях, пилят их волокнами фотовспышек. Красиво, однако. Следы. Название шрамам: «повтори». И смех за кадром, и смайлик, и скобки на память. Повтори, повтори, повтори, повтори, повтори… Судорожно сминают пальцы невидимую нить, не порвать каната, не оборвать, остается дальше идти, в такт дыханию балансировать на краю пропасти. Где-то слышен хруст. Гудит канат, заворачивается в петлю на шее. Без кожи, истекает кровью, замер в беззвучном крике канатоходец. Быстрый конец. Чужой. Смех со стороны. Стучит чашка о блюдце… Пепел на костях — все, что осталось от ловкого канатоходца. Сгорел до пепла, до остатка. Ваша жалость ему не нужна. Уже не нужна… Чужие вы. К чему осторожность? Все же можно. Гори! Срывайся! Умирай! Канаты поймают и не отпустят. Невидимые убийцы, невидимые любимые, невидимые господины жизни. Канатоходец ступает все дальше и дальше. Держится за невидимую поддержку-«страховку». Тело его оплетают шрамы с названиями: «обман», «радость», «расставание», «страсть», «зависимость». Крючки стягивают медленно, как будто безболезненно, с костей мясо. И взрослые, и дети так беспечны. Это же игра. Игра! Канатоходец.