Спустя неделю:
Бокуто и Кенма остались в Мияги, чтобы присмотреть за Шоё. Каждый день Хината покупал чёрные розы, он ведь так их любил. Хината — хозяин чёрных роз. Каждый день к нему заходили друзья, каждый день чёрные розы стояли на столе. Со временем безрукавки и футболки с коротким рукавом, сменились на длинные, тёмные рукава, они скрывали всю правду. Все старались помочь. Все уже знали, что Бокуто не раз вытаскивал его с того света, говоря одни и те же слова: —Ты мне нужен! Бинты на руках, мешки под глазами, кислая улыбка, бледная кожа, очень худая фигура — Хината Шоё. Он не винил никого, он считал, что это его слабость. Его слабость — Кагеяма Тобио. Ойкава было уже оставил свои попытки подлезть к Кагеяме, как у Карасуно созрел план. Кагеяма и Ойкава начали встречаться. Бокуто заболел, Кенме надо было вернуться на день в Токио. Вечером Хината попросил отпустить его раньше: —Ты видел, какая там погода? —пытался отмазаться от своих скрытых волнений Сугавара. —Да и вообще, в такое время ходить одному нельзя! —говорил Дайчи. —Ну прошу, —умолял Хината, —всё будет нормально, я просто хочу пораньше домой. —С какой целью? —спросил Суга. Все собрались рядом, чтобы выслушать новую историю. —Котаро-сан заболел, —сказал Хината, —я за него беспокоюсь. Ещё пару замечаний и предостережений, и Хината переоделся и двинулся по снежным дорогам, смотря себе под ноги. Укутав нос в шарф, он засунул руки в карман. Его резко схватили за плечо. —Что тебе надо? —спросил Хината не самым дружелюбным тоном. —Я… я беспокоился за тебя, —покраснел Тобио. —Как всегда, —сказал Хината, развернулся, — чего стоим? Пошли. Сначала они шли молча, но потом завязался их привычный разговор: —Нет, именно лучше бить с задней линии, —настаивал Хината. —Нет! —говорил Кагеяма. —Ой, всё, —обиделся Хината. —Хината, а что у вас с Бокуто-саном, —сказал Кагеяма, —ну, ты можешь не отвечать… —То же самое, что и у вас с Великим королём, —сказал Хината. —Понятно, —отвёл взгляд Тобио. На самом деле Хината уже сам не понимал, остались ли у него чувства к Кагеяме, но осталась обида и боль, привязанность, для него это было важно. Похоже, чувства остались. Он каждый день запирался в комнате, просматривая их старые фотографии. Он каждый день жутко хотел обнять Тобио. Хината привязался к Бокуто, он не хотел потерять его как Кагеяму, Бокуто стал самым лучшим для него, похоже, любимым. —Тобио…—Хината назвал его по имени, —я один не понимаю, что происходит? —Все так хотят нам помочь, —ответил Кагеяма, —мне перед ними стыдно. —Я не знаю, что делать… —У меня вопрос, —сказал Кагеяма. Хината посмотрел на него. —У тебя остались чувства? —говорил Тобио. —А что ты будешь делать, если я отвечу «не знаю»? —он не понимал. Кагеяма просто молча обнял его. —И что нам делать? —спросил Кагеяма. —У тебя слишком много вопросов, —сказал Хината, упираясь носом в плечо Тобио. Они простояли так пару минут. —Мы что-то придумаем. Обязательно, —сказал Кагеяма, но осекся, —только обещай мне, что больше не будешь выкидывать такие штуки. Он приподнял рукав куртки, показывая красные следы от недавних порезов. Кагеяма опустил взгляд. —Я понимаю, но… —Нет, ты как раз не понимаешь, —отстранился от него Хината, —говоря о том, что я суицидник, чтобы я такого больше не делал, ты хоть подумал? Ты подумал, кто был рядом, когда мне было плохо, кто помогал мне прийти в себя, кто поднял меня? Я тебя там не наблюдал! У Хинаты началась истерика: —Когда я лежал в больнице из-за тебя, ты не пришёл ко мне. Когда я резал вены из-за тебя, ты не пытался меня остановить! Все знали! Ты в первую очередь! —Перестань… —Это всё, что ты можешь сказать? —Да что ты вообще знаешь о том, что я чувствую сейчас? Как Ойкава-сан успокаивает меня каждый вечер, как он пытается поднять мне настроение! —Вот видишь… Хината взялся за больную руку. —Опять, —Хината усмехнулся. Кагеяма понимал, до чего это может довести, нет, не просто до очередной ссоры, а до Хинаты. —Извини, но мне пора, —Хината развернулся. Кагеяма схватил его за руку, Хината зашипел от боли. Белые рукава куртки покрылись красными пятнами. На белый снег капала кровь, которая окрашивала его. Хината вернулся домой. Обеспокоенный Бокуто бегал по всему дому. —Успокойся, —Хината обнял Бокуто за шею, тёплые маленькие ручки, которые были в бинтах, каждый раз согревали, как в первый. Всё это время Хината ни разу не заплакал. Он всё это держал в себе. Но вот тут он не смог сдержаться. Крепко прижав к себе Котаро, он заплакал. Вместе со слезами выходило всё то, что он держал в себе, всё это дерьмо.Неделю спустя:
Прошло уже две недели, Хинате всё сложнее. Он стал плохо себя чувствовать, каждый раз слабость играла с ним злую шутку. Дом опустел, Бокуто уехал на пару дней. Кенмы тоже нет. Хината держал в руках телефон, неся вазу с чёрными розами и собираясь позвонить Котаро. Он слабеет, падает… Через пару секунд на экран телефона попадает кровь, и время замирает.Тем временем у Кагеямы:
Тобио спит, ему снится сон: —Ну что, пора прощаться, —говорит Хината, сидя на подоконнике. Кагеяма молчит. Перед глазами картина, как Хината падает, осколки вазы и шипы роз впиваются прямо в кожу. —Пока, —улыбнулся Хината и исчез. На утро Бокуто срочно приезжает в Мияги. Хината в больнице. —Я не буду это кушать, —отвернулся Хината, Кенма пытался запихнуть ему в рот кашу. —Шо-чан, ешь, —сказал Бокуто, Хината надул щёки, но поел. Хината больше не будет это терпеть, он не будет терпеть Кагеяму Тобио. Он ненавидит его, резкое отвращение появляется в его сердце, он не хочет иметь с ним дело. Придя домой, он взял те самые розы и сжег их. После чего всё изменилось. Хината уехал в Токио к родителям. Спустя полгода они все живут своей жизнью. Хината стал первогодкой академии Фукуродани. Раз в две недели он приезжает к Карасуно и опять видит человека, которого он больше всего ненавидит. Хината больше не хозяин чёрных роз.Мне стало холодно, озноб по телу моему, А щеки пламенем горят, как в день морозный. Ты парой фраз меня тихонечко толкнул С моего облака во мрак зимы холодной. Лечу во мгле, и только гул в моих ушах Устал я падать, уж скорее бы разбиться. Твоя рука еще близка, чтобы спасти. Но ты ослеп, оглох, ты думаешь я птица… Ты думаешь, я, став свободным, полечу Раскину крылья, вновь полетом наслаждаясь.