Английский львенок и Французский цветок

      Откинувшись на изголовье кровати, Гарри пытался вникнуть в рукописный текст.       Получалось с трудом.       Смысл написанного утекал сквозь пальцы, словно верткий уж, неважно, сколько раз он перечитывал абзац. Приходилось вбивать, вдавливать мысли в собственную голову, пытаться пережевать их, словно жилистый кусок мяса.       Практически безрезультатно.       Юноша покосился на причину своей рассеянности, но та и ухом не повела, лишь мурлыкала под нос незатейливый мотив, да водила пилочкой по изящным ноготкам. Не прикладывая совершенно никаких усилий, Флёр полностью убивала весь рабочий настрой.       Да и как в таких условиях можно учится? Приняв вечерний душ, девушка завернулась в длинный махровый халат и вольготно разлеглась в кресле, как раз там, где Гарри штудировал очередной опус британских магов-зачарователей. Волевым решением вейла отодвинула в сторону стопку литературы и в кои-то веки решила побездельничать. Всё бы ничего, если бы не способность француженки превращать даже самый безобидный наряд в шедевр эротического искусства.       — Ар-р-ри, — не отрываясь от маникюра, девушка привлекла его внимание, — соберись. Чары головного пузыря сами себя не выучат. Гарри осознал, что вот уже минут пять беззастенчиво пялится в глубокое декольте подруги. Полы халата едва-едва прикрывали упругую грудь, сдерживаемые лишь тонким, небрежно завязанным на талии пояском.       — Да, точно, — взлохматив волосы, юноша задумчиво нахмурил брови и вернулся к работе. Безуспешно. Спустя совсем небольшой период времени, взгляд его снова обжигал тело возлюбленной. Теперь тщательному изучению подверглись длинные ножки, небрежным движением заброшенные на стол.       — Снова отвлекаешься, — вейла встряхнула небольшой флакончик. Внутри переливался нежно-голубой лак для ногтей, смешенный, в равных долях, с укрепляющим зельем. Симпатично и для здоровья полезно.       — Я так больше не могу, — Гарри захлопнул книгу и положил на прикроватную тумбочку, — ты меня совсем с ума сведешь.       — Милый, прошу, сосредоточься. До второго этапа осталось совсем немного времени.       — Но мы ведь уже знаем ответ. Нырнуть в озеро и найти что-то ценное. Что тут такого сложного?       Вейла остановилась и скептически изогнула тонкую бровь.       — Ладно, — парень поднял руки в жесте капитуляции, — признаю, я еще не готов к такому заплыву. Но уж пару-тройку заклинаний выучить точно успею.       — Пару-тройку? — в голосе Флёр послышалось самое настоящее недоумение, — ты серьезно?       — Что? Что не так? Головной пузырь и Люмос, плюс атакующее. Держать будет тяжеловато, но я справлюсь.       — Да-а-а, — вейла отложила кисточку в сторону и подула на медленно высыхающий лак, — как всё запущено. Скажи мне, милый, а как ты представляешь этот заплыв?       — Ну, — Гарри собрал мысли в кучу и выдал ответ, — если честно, то очень... примерно. Я никогда в озере не плавал, так что...       — Ладно, попробую описать подробно, что за задница нас ждет впереди...       — Флёр, — уши юноши порозовели, — не выражайся!       — А, что? — на лицо вейлы выползла лукавая улыбка, — кажется, ты был совсем не против меня в задницу трахнуть?       — Ну Флё-ё-ёр. — Гарри накрыл голову подушкой. — Дай мне сохранить хотя бы остатки иллюзий.       — А-а-а, ты про то, что прекрасным феям ругаться не положено?       — Флёр! — метко брошенная подушка была перехвачена в самый последний момент. Покрутив её в руках, француженка подложила её под ноги и вернулась к прерванному занятию, — прекрати меня дразнить!       — Но это же весело? Ладно-ладно, — девушка подняла руки в жесте притворной капитуляции, — вернемся к делу. Кажется, у тебя сложилось впечатление, что Турнир это нечто простое. Что второе задание окажется легче первого. Так?       — Нет. — Гарри покачал головой. — Нет, я знаю, что дело довольно рискованное, но не понимаю, от чего ты так сгущаешь краски?       — Это испытание рассчитанное на выпускника, милый. Оно по определению не твоего уровня.       — И в чём же подвох?       — Во всём. Во-первых, — Флёр откинулась на спинку кресла и томно потянулась, — это воздух. Под водой необходимо же чем-то дышать?       — Верно.       — Во-вторых - температура. Февраль на дворе - водичка то ледяная. Переохлаждение вполне может привести к смерти. Я сомневаюсь, что организаторы позволят тебе умереть, но мало ли, — девушка неопределенно повела рукой, — Лучше не рисковать       — Ясно...       — В-третьих, — как оказалось, список еще не закончился. Один за другим Флёр загибала ухоженные пальчики — это давление. У поверхности оно почти не заметно, но на более-менее приличной глубине вода начинает серьезно прессовать организм. В-четвертых - ориентация. Под водой видимость действительно плохая, обычный Люмос осветит несколько метров, но не более того. Пятое, это защита. Там однозначно будет кто-то опасный, да хоть те же Гриндилоу. Навалятся толпой и оставят от тебя рожки да ножки. Шестое - обнаружение. Необходимо засечь противника раньше, чем он обнаружит тебя. При борьбе на такой короткой дистанции это жизненно необходимо. Седьмое - атакующая магия. Восьмое - поисковые чары. Нужно же как-то искать обещанную награду? — девушка перевела дух и продолжила, — Пойми, проблема не в том, как спустится на дно озера и выжить, а в том, как сделать это, сохранив способность сражаться.       — Может, — Гарри был весьма обескуражен ответом, но был настроен найти приемлемый выход, — используем жабросли?       — Отпадает. Ингредиент редкий, дорогой и с кучей побочных эффектов.       — Анимагия?       — Долго и не гарантирует успеха. И в долгосрочной перспективе невыгодно. Есть желание до конца жизни превращаться в рыбку Гуппи?       — Нет. Может быть чары?       — Можно и чары. Но ты на себе десяток сразу не потянешь, да и тройку тоже. Одно заклинание, может два, но не более того.       — А ты сколько удержишь?       — Арри...       — Сколько?       — Семь.       — Сколько?!       — Арри, милый, — Флёр взобралась на кровать и пристроилась любовнику под бок, — не расстраивайся. У тебя очень хорошие результаты, а турнир рассчитан в первую очередь на выпускников. Поверь, три года разницы - это весьма значительное преимущество       — Знаю, — парень потер лоб и недовольно скривился, — но всё равно обидно.       — Ничего, — ноготок прочертил белый след на безволосой груди юноши, — наверстаешь еще.       — Кстати, — Гарри приподнялся на локтях и повернулся в сторону девушки, — ты так и не рассказала, откуда узнала про условия испытания?       — Хм-м-м...

***

      В одном из коридоров западного крыла Хогвартса девушка спешно собирала с пола рассыпавшиеся конспекты. Редкие прохожие совершенно не спешили помогать, порой даже опуская презрительные замечания. Хуже того - порывы сквозняка пролетали по коридору, пробирая до костей и разбрасывая страницы всё дальше от неё.       В очередной раз эхо донесло да неё звук приближающихся шагов.       Пять.       Из-за поворота неспешно вышел парень, в форменной форме барсучьего факультета.       Четыре.       Он медленно приближается, вежливо прикрывая широкий зевок ладонью.       Три.       Девушка тянется вперед, собирая последние листы бумаги.       Два.       Они оказываются совсем рядом, разделяемые считанными сантиметрами.       Один.       Внезапно, не глядя по сторонам, девушка встает.       Бах!       Девушка сбивает старшекурсника с ног, опрокидывая на пол. Теряя равновесие она заваливается на него сверху, брыкаясь и спутывая все попытки подняться. В коридоре, тем временем, не осталось ни единой живой души и их столкновение происходит без свидетелей.       — Ай! — девушка неловко взмахивает рукой и листы пергамента снова рассыпаются по полу, — Ай, мои волосы!       Несколько прядей каштановых волос зацепились за значок старосты на факультетской мантии. Свалка резко останавливается, пока парень пытается распутать неудобный узел.       — Вот, — наконец, освободив девушку из неожиданного плена, старшекурсник поднимается и помогает встать на ноги незнакомке, — осторожнее.       — С-спасибо, вы меня очень выручили,       — Ничего страшного, это моя вина, — парень всматривается в её лицо и задумчиво хмурится, — Мы знакомы?       — Что? — ответом ему служит недоуменный взгляд. — Простите, я Моника, кажется, мы раньше с вами не встречались.       — Да, кажется, — парень совершенно сбит с толку, но приглядевшись понимает - он действительно обознался. Неожиданная знакомая была зеленоглазой шатенкой и почти на голову ниже первой красавицы Франции, — Я Седрик, Седрик Диггори.       — Очень приятно, — француженка исполняет изящный книксен, — простите, что сбила вас с ног.       — Ничего, — Седрик улыбается, — я вовсе не злюсь. Давайте я помогу вам.       Очень скоро конспекты были собраны в стопку и убраны в небольшую наплечную сумку.       — Простите, — Моника указывает на подломившийся каблук, невзначай демонстрирую длинную стройную ножку, затянутую в тонкий нейлоновый чулок, — сама я похоже не дойду. Вы не проводите?       — Да, конечно, — старшекурсник берёт её под локоток и, осторожно поддерживая, направляется в сторону лестницы.       Спустя несколько минут они прибывают к одной из аудиторий западного крыла. Неловко прижавшись к крепкой руке грудью, девушка, путаясь в ключах, отпирает дверь. Внутри тихо. Небольшое помещение, скудно освещенное и почти неприбранное. Большая часть класса занята старой мебелью, лишь пара стульев и столик очищены и приведены в надлежащий вид. Девушка взмахивает палочкой и на столе загораются несколько свечей.       — Присаживайся, Седрик, — Моника приветливо улыбается, скидывая испорченные туфли, — давай я угощу тебя чаем.       — Извини, я не могу. Времени совсем не осталось.       — Да брось, что может случится? На завтрак ты уже не успеешь, а так, хоть пару бутербродов перехватим, — в подтверждение своих слов француженка достает из тумбочки, чай и пакет со всякой снедью. — Я здесь часто задерживаюсь, так что легкий перекус держу под рукой. Попробуй, заварилось просто замечательно!       Седрик хочет возразить, сказать, что внизу его ждет девушка, но внимание привлекает ароматный фруктовый запах. Принюхавшись, он берет в руки чашку и, незаметно от Моники, активирует определитель ядов.       Чисто.       — И правда, — делает несколько глотков, — очень вкусно.       — Давай-давай, — девушка придвигает поближе тарелку с сэндвичами, — налетай, иначе всё сама съем!       Посуда стремительно пустеет. Моника оказалась просто чудесным поваром, и Седрик быстро уминает скромный завтрак, не стесняясь похвалить её усилия. Француженка только отмахивается от лести.       — А ты, Седрик, как поживаешь? В последнее время вокруг столько шумихи с турниром.       — Да, головная боль та ещё.       — Поклонницы, небось, прохода не дают?       — Да какой там! Поначалу пытались, но Чжоу обещала всем волосы повыдирать, кого рядом со мной увидит.       — Да ладно! Разве можно так? А если мне поговорить захотелось?       — Ну... — парень задумался, формируя мысли, — она у меня такая...       — Стервозная?       — Д-да, — Парень откинулся на спинку стула и немного ослабил галстук. В комнате оказалось теплее, чем он думал, — То есть нет! Нет, конечно!       — О-о-о! И как же вы с ней встречаетесь? Тяжело, да?       — Ну. она не плохая вовсе. — Седрик погрузился в воспоминания, образ его возлюбленной встал перед мысленным взором, — просто строгая. Даже консервативная.       — Может расскажешь о ней подробнее?       — Ну она вся такая...       — М-м-м?       — Неприступная, — парень вытер рукавом вспотевший лоб, — Я долго за ней ухаживал, прежде, чем она согласилась на свидание.       — Насколько долго?       — Половину шестого курса, — Седрик вспомнил, как хвостиком таскался за Чжоу, получая отказ за отказом. И как однажды она согласилась - наверное лучшее из всех его воспоминаний, — целую половину курса...       — Опиши мне её. Как она выглядит?       — Она просто чудо, — Седрик все глубже уходил в себя, стараясь представить образ возлюбленной во всех подробностях, — стройная, гибкая, а какие у неё шелковистые волосы...       — И правда, — голос сдвинулся ближе, теперь томный шепот звучал прямо за правым ухом, — а точно черные?       — М-м-м? — Седрик не сразу понял, заданный вопрос. — Что?       — Её волосы, — горячее дыхание обожгло ухо и шею, поднимая во всем теле прилив тепла, — они точно чёрные?       — Конечно, что за глупый вопрос?       — А вдруг нет?       — Да нет... — язык заплетался и мысли ворочались с трудом, словно голову заполнила мягкая, но плотная вата, — точно...       — Это легко проверить, ты знаешь?       — К-как?       — Внизу они тоже... черные?       — Внизу?       — Да, внизу, — ловкие пальчики пробежались по ребрам и легли ему на пояс, — на лобке.       Образ возлюбленной внезапно расцвел совершенно новыми деталями. Исчезла куда-то школьная форма, исчезло белье и обувь, теперь девушка предстала перед ним обнаженной, во всем великолепии своей первозданной красоты. Образ дополнился тугими белыми чулками и туфельками на высоком каблуке - он и сам не мог сказать почему. Седрик опустил мысленный взор ниже, туда, где чернел треугольник аккуратно подстриженных темных волос.       Это оказалось выше его сил. Старшекурсник никогда не видел свою девушку обнаженной, но сейчас был полностью уверен, что выглядит она именно так.       — Оу, а что это у нас такое?       Неожиданно узкая ладошка легла на его пах. Там, под тканью брюк, выпирал весьма примечательный бугорок.       — Что? — Парень растерялся, девушка, стоявшая за спиной начала медленно поглаживать его напряженный член, периодически разминая пальцами. — Кто?       — Тише, милый, — Седрик сделал попытку обернуться, но появившаяся слева вторая рука вернула его голову на место, — не беспокойся. Это я, Чжоу.       — Чжоу? Это ты?       — Да. Разве не меня ты только что видел?       — Да, точно, — парень успокоился, окончательно расслабляясь. — Ты была голой...       — Какой?       — Голой, — тихо звякнула молния и холодные пальцы сомкнулись на разгоряченном члене, — Такой... красивой.       — Конечно, милый. О-о-очень красивой.       — Да-а-а... Почему ты разделась? — неожиданное беспокойство шевельнулось в сознании Седрика. Что-то в картинке не складывалось друг с другом. Потянув мысль за хвост он задал неожиданный вопрос. — Ты же раньше не хотела раздеваться?       — Правда? — девушка пробежалась пальцами по стержню и накрыла багровую головку второй ладонью. — Не помню такого...       — Ты говорила, что... Что... Что, до свадьбы тебе нельзя.       — Ох, милый, — темп сладостной ласки медленно, но верно возрастал. Шаловливые ручки, то по одной, то вместе порхали вверх-вниз по каменному члену, подводя всё ближе и ближе к пику, — это спать вместе нельзя. Но по чуть-чуть можно.       — Ох... — Седрик шумно выдохнул, стараясь оттянуть разрядку как можно дальше. В первый раз опозориться не хотелось.       — Да-да. Плохой бы я была девушкой, если бы не заботилась о своем парне.       — О твоем парне...       — Да, о моём, — внезапно левая рука опустилась ниже и, крепко сжав, начала массировать мошонку парня, — э-это мой долг.       — Д-да, любимая, еще совсем чуть-чуть... — старшекурсник приподнял бедра, приготовившись кончить в заботливо подставленную руку. Пальцы до хруста сжались на сиденье стула и когда от обещанного блаженства его отделял один единственный шаг, что-то сомкнулось у самого основания члена.       — Что? — парень задыхался, легкие ходили как кузнечные мехи, — М-милая, помоги... Совсем чуть-чуть...       — Извини, — он не видел её лица, но живо представил укоризненное покачивание головой, — я не могу помочь тому, кто думает только о себе.       — Прости. Ох! — ногти чувствительно впились в уязвимую плоть.       — С этим турниром ты совсем про меня забыл. Не приглашаешь никуда, не зовешь... Одни тренировки, да испытания на уме.       — Милая? Н-но... Я исправлюсь! Т-только не останавливайся! Скажи, я всё сделаю...       — Правда?       — Правда-правда, — её руки трудились над его членом не переставая, но кончить он больше не мог. Изысканная ласка теперь больше напоминала изощренную пытку, боль смешивалась с удовольствием, отшибая остатки самоконтроля.       — Скажи, — голос приобрел глубокий мелодичный оттенок, — ты уже решил загадку?       — Какую загадку?       — Загадку турнира...       — Турнира? — слово с трудом цеплялось за память, но ассоциаций не вызывало.       — Да, турнира... — её движения стали медленными, но сильными. Властными. Теперь она говорила в такт с движениями умелых ручек, — Турнир, загадка, яйцо...       — Яйцо, — парень нахмурился, — золотое...       — Да, оно... Золотое яйцо...       — Его надо открыть... Под водой... — парень полностью погрузился в переплетение снов и фантазий. Во всём мире остался только голос и эти прекрасные ручки. Чжоу... Его чудесная Чжоу... — Озеро... Плыть, час...       — Слушай мой голос... — шепот расплылся, растворился по распаленным венам, он не разбирал слов и их значений, но чувствовал - они оседают где-то на глубине его сознания. — ...а теперь, на счет три. Раз. Два. Три!       Одновременно с последним словом пропала удавка на его инструменте, а ручки уверенно сдавили багровый, от притока крови, член. Мощная струя семени брызнула вверх, пачкая его рубашку и брюки. Кто-то заправил его пенис в трусы и застегнул штаны, но парню было все равно, он пребывал в самой настоящей нирване.       — Спи, милый, — и сознание оставило его.

***

      Кто бы что ни говорил, но вейлы далеко ушли от своего изначального предка.       Процесс гуманизации быстрым не был. Долгие десятилетия они работали над улучшением собственного вида. Планомерно, один за другим, потомки сирен искореняли в себе все слабости и недостатки.       Кровожадность. Неосмотрительность. Непостоянство.       Пусть, это несколько снизило их волшебную силу, но результат окупал затраченные усилия.       И всё же, прямо сейчас, что-то ворочалось в разуме девушке.       Что-то животное.       Что-то первобытное.       Что-то хищное.       Девушка задумчиво посмотрела на обмякшего в кресле парня. Затем совершенно бесстрастно собрала салфетками с рукавов и пальцев случайные брызги спермы. Один жест - и улика сгорает в голубом огне. Лицо француженки принимает раздосадованное выражение, и поддельный облик сползает с её лица. Поддержание маски одновременно с сеансом гипноза оказалось чрезвычайно трудной задачей. Тем не менее, выбранный способ внушения оказался весьма эффективен, она получила ключ к прохождению второго этапа и установила несколько полезных закладок на будущее. Ах, как приятно было бы сейчас наслаждаться компанией её возлюбленного, но их благополучие и их будущее требовали некоторых жертв. Нескольких уступок собственной совести.       Ничего, результат окупит все вложенные усилия и риски.       Она пытается не думать о том, что её кружевные трусики промокли насквозь, а капли влаги стекают по бёдрам. Кажется, она наслаждалась этим больше, чем следует.       С трудом, вейла возвращает иллюзию на место. Светлые волосы укорачиваются и меняют свой цвет на каштановый. Глаза наливаются весенней зеленью.       Встряхнув головой, француженка очистила старшекурсника несколькими быстрыми жестами, затем убрала мебель и сервиз. Одно заклинание восстановило толстый покров пыли, другое очистило воздух от специфических запахов. Подняв Седрика заклинанием левитации, она спешно покинула помещение.

***

      — ...стите. Простите! — Моника вырвала его из задумчивости, указывая на подломившийся каблук, — сама я похоже не дойду. Вы не проводите?       — Нет, — парень косится на часы и отрицательно качает головой, — боюсь меня уже заждались.       — О, какая жалость, — лицо девушки приобрело опечаленное выражение. — Что ж, тогда придется добираться самой.       Скинув туфли, француженка отправилась к выходу из коридора, насвистывая под нос какой-то незатейливый мотив.       Через пять минут парень окончательно выбросил её из головы.

***

      — Хм-м-м, — вейла задумчиво накрутила на палец локон светлых волос. — Можно сказать, что я его убедительно попросила.       — Да? — Гарри растерялся. — Тебе не стоило так из-за меня стараться.       — Чепуха, — Флёр обняла юношу, покрепче прижимая к упругой груди, — в конце концов, это долг девушки - заботится о её парне.

***

      — Ну прости меня милая! — Седрик спешно догонял девушку, прикрывая рукой след от пощечины, — я правда не это имел ввиду!       — Не это? — азиатка развернулась, явно примеряясь, как поточнее ударить снова. — Не это?       — Я правда не знаю, что на меня нашло!       — В следующий раз, — Чжоу Чанг покосилась на свою юбку и громко скрипнула зубами, но собравшись с силами продолжила, — когда захочешь узнать мой "настоящий" цвет волос... Лучше сразу приготовь себе гроб!