***
С Даней их свело творчество. Познакомились они на какой-то тусовке в Питере, кинули друг другу респекты и решили потом ещё списаться. Вове очень нравилось Данино творчество, его голос и то, как он выглядит, так что был очень рад поговорить вживую. — Кстати, классная кофта, цвет такой серый, прикольный, — сказал Мейлихов, подливая себе ещё алкоголя в стакан. — Дань, она жёлтая, совсем ослеп? — Вова улыбнулся. Он был пьян, поэтому на тот момент не вспомнил ни про цвета, ни про родственных душ. — Да ну нет же, я вижу, что она серая. Андрюх, ну я же не слепой? — парень повернулся к другу, сидящему рядом. — Неа, ты вообще не туда смотришь, она правда жёлтая, — Андрей хлопнул его по плечу. — Проверься на дальтонизм, мало ли что.***
Заметил Вова на их следующей встрече. Они были трезвые, сидели в компании друзей Дани, Вовы, ещё каких-то незнакомых для обоих людей и обсуждали музыку. Мейлихов попросил передать ему ручку, парень взял ее, протянул Дане. У ручки был голубой корпус, который в его руках стал серым. Всё резко перестало иметь значение. Парень отложил ручку и цвет вернулся на своё место. Внезапно в голове Вовы всплыл тот разговор с тусовки, когда Даня похвалил его серую кофту, хотя она была жёлтой. — Народ, а вы слышали что-то про соулмейтов? — спросил он, внезапно вклиниваясь в разговор с совершенно другой темой. — Конечно, — ответила девушка одного из Вовиных друзей. — Когда ты не видишь определенный цвет на своем соулмейте. Это выводится как-то ассоциативно. Вот я занимаюсь цветами, поэтому Кирилл не видел на мне зелёный цвет, а я на нём фиолетовый, потому что он очень чувственный человек. Вот на Дане его соулмейт вполне не может видеть синий или голубой цвет, потому что у него псевдоним такой. — А ещё потом цвета смешиваются, — Андрей продемонстрировать свое запястье, на котором было оранжевое пятно, словно мазок краски. — Клёво, а как это происходит? — спросил Даня. — Когда вы оба в одно и тоже время осознаёте, что вы родственные души. А, ну и вроде поцеловаться ещё надо. Такие пироги. Разговор вновь вернулся к музыке, а Вова все вспоминал голубую ручку, ставшую в Даниных руках серой.***
— Вован, можно вопрос? — Даня сидел на диване возле стола, Вова ходил по гримёрке. Они пересеклись на каком-то фестивале, выступали сразу друг за другом. — Валяй, — парень повернулся и оглядел взглядом Мейлихова. Свитшот, который был на нем надет, ярким серым пятном выделялся на фоне всей пёстрой обстановке — Ты сейчас в серой толстовке? — Нет, она жёлтая. А твой свитшот серый? — Голубой. Повисло молчание. Даня медленно встал и подошёл к парню с какой-то жёлтой тряпкой в руках, которую взял со стола и протянул ему. Вова взял и покрутил ее в руках, наблюдая за другом, который с удивлённым лицом смотрел на это. — Так это получается, мы что, соулмейты что ли? — Даня улыбнулся своей заразительной улыбкой, а Вова как-то заволновался. — Ну, судя по всему, да. Запястье засаднило. Красовицкий оттянул рукав толстовки, на нем появился зелёный след, словно от краски. Он перевел взгляд на Даню — тот рассматривал свою руку, на которой также проявился зелёный цвет. — Ну, здорово, — протянул Вова, улыбаясь. Он волновался и был счастлив одновременно, столько раз он представлял этот момент у себя в голове, но всё равно в реальности все было не так, как в фантазиях. Пока он обдумывал это, Даня притянул его к себе за подбородок и легко поцеловал, нежно и осторожно, словно боялся, что что-то сейчас пойдет не так. Вова ответил на поцелуй, приоткрывая рот. Оторвались они от друг друга почти сразу же, потому что в дверь постучали. — Даня, шуруй на сцену, толпа зовёт! — Иду, иду, — громко ответил он. — Увидимся после концерта. Нам надо многое обсудить, — понизив голос, сказал он Вове и покинул гримёрку.