Большего.

- Эй, Ригби! – бросает сойка с порога их общей комнаты. Собственно, приветствие не нашло соответствующего ответа, кроме разве что помахивания полосатым хвостом. Енот был слишком поглощён телефоном, то и дело оповещающем о новых сообщениях. Мордекай не заострял своё внимание на этом, будучи слишком вымотанным за день. Сегодня он поспорил с Ригби на желание, а потому отдувался за двоих. Впрочем, завтра он намеревался выиграть у друга. Брюнет засуетился и сдвинулся к стенке, освобождая Мордекаю место на кровати. Да, с некоторого времени еноту разрешалось занимать кровать сойки. Ригби с удовольствием пользовался этим разрешением – его собственное спальное место было не таким удобным, да и засыпать рядом с синеволосым парнем было приятнее. Мордекай, уставший и распаренный после душа, скользнул под одеяло, тут же пододвинулся ближе к еноту, кладя руку на его впалый живот. Ригби дёрнулся, заставив этим виновника ситуации тихо посмеяться – енот всё ещё не привык к таким движениям, хотя и прошло уже почти два месяца. У них всё получилось как-то слишком просто. Они просто признались друг другу. Они не были пьяны, они не были под чем-то – просто настал идеальный момент, и Мордекай решился на первый шаг. А дальше всё пошло ещё лучше. Не мучая себя лишними мыслями и сомнениями, в спокойствие им было куда легче. По негласным правилам они вели себя на людях как обычно - смеялись, подкалывали друг друга, веселились, отлынивали от работы – и только наедине позволяли себе больше. Жаркие объятья, страстные и глубокие поцелуи, скольжение рук по чужому телу, сбитое дыхание. Но не более того. Стоило Мордекаю зайти чуть дальше, как Ригби его останавливал. Нет, не словами, но дрожанием тела, попытками отстраниться, испугом во взгляде. И Мордекай останавливался. Он притягивал енота к себе, поглаживал по волосам, и вскоре брюнет успокаивался, затихал, и только хвост иногда мелко-мелко дрожал. Конечно, Мордекай хотел большего. Порой из-за яркого желания он еле заставлял себя остановиться. Большего хотелось – но не так. Не силой. Хотелось, чтобы Ригби не боялся, не сопротивлялся, чтобы сам хотел и просил. Сойка понимал, что он, по сути, первый у енота. Да, у того были девушки, но их ситуация другая. И Ригби понимает, что ему рано или поздно придётся опробовать на себе роль пассива. Мордекай не торопил его, сам прекрасно понимая сложности енота, но и быть снизу не собирался. Он хотел подарить Ригби самое большое удовольствие – даже прочёл несколько статей, чтобы точно не сделать другу больно. Пока ему приходилось довольствоваться ночными объятиями, руками на своей шее и мирным посапыванием под боком. А проснувшись утром и уже собравшись выйти из комнаты, почувствовать руку, потянувшую за край синей толстовки, и, обернувшись, увидеть вопросительный взгляд из-под чёлки. Приходится слегка наклониться, но это того стоит. Губы Мордекая сначала легко прикасаются к чужим, а после язык проскальзывает в горячий рот, проводя по зубам и нёбу. Ригби всегда отвечает скованно, аккуратно, но не с меньшим желанием, чем сам сойка. Но кислород, как и время, не вечен. И енот отстраняется, прикусывая чужую губу напоследок. Мордекай улыбается, рассматривая слегка краснеющего парня, а после открывает дверь их комнаты и жестом приглашает брюнета вперёд. Новый день. День, наполненный случайными и не очень прикосновениями, смущающими взглядами и мечтами, чтобы сегодня ночью они стали ещё ближе.