«Ненавидь игру, а не игрока, сынок.» Рик Санчес
Что такое Игра? Развлечение? Отчасти. Но в детстве любая игра выступает универсальным инструментом познания, а все аналогии с реальным миром лишь подготавливают к нему: «Монополия» к рациональному использованию ресурсов, «Твистер» оценивать возможности, даже через общий «провал». Всевозможные стрелялки или просто компьютерные рпг-игры чему-то да учат нас, а если и нет, то стоит помнить — не всё должно приносить пользу, ведь порой важен не результат, а процесс. А Питер, как и всякий подросток, любил играть в видеоигры, в особенности по вечерам с Нэдом, а затем звонить Мэй и получать разрешение остаться на всю ночь, если то был вечер пятницы. Но дядя Бен не одобрял Слэшеры, так как считал их кровожадными и пустой тратой времени, которое ничего не может дать юному уму. Но увесистый томик классики не комикс, и тем более не учебник по продвинутой химии, в связи с чем все попытки мистера Паркера приучить племянника к чтению провалились. И тогда в свою сторону юный Паркер нередко слышал обвинения в пагубной зависимости, которой, по словам дяди, подвержено всё современное поколение. Но Питер не сказал бы, что был уж столь сильно зависим, ведь игры для него лишь один из приятнейших способов убить время. Собственно, этим и занимался мальчишка, будучи на Космическом голландце. Там времени было предостаточно, и он рубился в портативную приставку, пока чёрт его не дёрнул объяснить Корвусу как та работает, и весьма предсказуемо, что в тот же момент он её и лишился. Паркер был не столь расстроен гибелью Defender M-2500P, сколько растерян, ведь без отвлечения тоска по дому была удушающей. И тогда перед одиноким подростком замаячил неказистый Ретч, и благодаря ему юноша быстро пристрастился к кое-чему похуже. А что было делать? Опустошители не играют в Плейстейшен. И так повелось, что после особо удачных вылазок Питер играл, как он это называл — в «Контраксианский покер». Всё было одновременно сложнее и проще, чем в земном, но суть та же — собрать самую выгодную комбинацию. Только здесь вместо карт тонкие металлические пластины с символами вместо мастей. Ретч хоть и подонок, но учитель из него был прекрасный, да и мухлевал он, как дьявол, и уже за три пробные партии Паркер разобрался не только в правилах, но и во всевозможных лазейках, да и чутьё работало на него, так что мальчишка позднее нередко оставлял банду Опустошителей ни с чем. Порой всё же приходилось поддаваться намеренно, лишь бы унести ноги с их корабля, уж больно обидчивый нрав был у космических бандитов. За выгодой Паркер всё равно не гнался, и, как правило, выигрыш не брал, лишь забирал то, что сам поставил. Но, увы, это не распространялось на других, головорезы не гнушались обдирать мальчишку до нитки, если тот проигрывал. Чем Паркер гордится, так это тем, что он знал меру и вовремя мог остановиться, что тоже было важно, ведь иной раз ставки на Контраксии были запредельные. Правда, был раз, из-за которого он сам чуть не поседел. Тогда, вопреки яростному шёпоту Ретча: «Ни за что не играй с ним! В рабство попадёшь, малец, там и сдохнешь». Подростка тогда так сильно умилила забота Опустошителя, что он не оценил всей ситуации в целом, и как он сам понял минутой позже, ввязался в опасную игру. Было не просто сложно, а невероятно сложно! Ведь Ретч и словом не обмолвился, что его оппонент гребаный телепат! Но Паркер, положившись лишь на инстинкты, обыграл, как он позднее узнал, правителя с какого-то известного всем, но не ему, Сакаара. Шумиха тогда была знатная, и не только шумиха… Корвус, конечно же, вытащил его из заварушки, которая потом ещё неделю длилась, о чём позднее сообщил Ретч, который под шумок разжился новеньким кораблём, а вот Паркер свой трофей в суматохе упустил, хотя, собственно, и ни к чему ему был этот плавильный жезл. А теперь, сидя за столом на базе, Питер придавался не совсем болезненной ностальгии. Играть со Мстителями в «Контраксианский покер» было в разы безопаснее, чем с бандитами, герои честно отдавали проигранное и мухлевали редко, ну, разве что Ракета. Игроков начал собирать енот же, оправдывая это тем, что здесь на базе — «тухло и от скуки сдохнуть можно». Всё начиналось весьма безобидно. Но удручённых бездельем героев в короткие сроки охватила своеобразная лихорадка — пробовали играть все, даже мистер Старк. Правда, меры он не знал и после потери пятидесяти тысяч долларов и частично Марка III, и после долгих уговоров Роуди, признал, что это не его. Но были единицы, что за стол ни разу так и не сели, Вдова и Капитан Америка, но последнему никто и не предлагал. Помешательство прошло так же быстро, как и началось. Но образовавшийся костяк: Ракета, Тор, Квилл, Клинт, и как ни странно, Питер, собирался постоянно, два или три раза в неделю. Бывало добавлялся кто-то ещё, но так же присутствовала и Наташа Романов. Паркера это напрягало, но постепенно мальчишка успокоился, шпионка никогда не вмешивалась, а лишь, как паучиха наблюдала. И вот сегодняшняя игра близилась к своему логическому завершению. Клинт уже проиграл и с удручённой миной перешёптывался с Романов, а Звёздный Лорд, проигрывая, своими капризами пытался отвлечь Ракету, но обмануть енота было практически невозможно, тем более плохо продуманными трюками. И спустя ровно сорок секунд к лучнику присоединился и бывший Опустошитель. В игре остались Паркер, Царь Асгарда, и Реактивный енот. Вокруг Одинсона, в прямом смысле, сгустились тучи, и всем стало кристально ясно, что комбинация не в его пользу, а просчитать Енота всё так же было невозможно, и даже подпрыгивание ушей или усов ничего конкретного сообщить не могло. Паркер же, хоть и был самым юным игроком, научился держать лицо, но его блеф мог обмануть лишь Опустошителей, но никак не звериное чутьё бывшего охотника за головами. И сегодня Питер не ощущал особого желания самоутвердиться, ведь, весь день проведя в мастерской с мистером Старком, подросток мог с уверенностью сказать, что счастлив. А на игру согласился из ребяческого желания продлить эйфорию лучшего дня в своей жизни. Поэтому без особых сожалений подросток спасовал, да и чутьё намекало, что енот ещё в начале этой партии где-то, незаметно для всех, сжульничал. И теперь мальчишка с сочувствием смотрел на громовержца, который хоть и уверенно держал лицо, но раскаты грома позади него непрозрачно намекали, что дело хуже некуда. И над этой особенностью Громовержца как-то раз пошутил Клинт, сказанув после очередного, крайне громкого раската грома: «Странно, что Тор не взял пару уроков лжи у своего брата…» В целом, та игра закончилась в середине, когда разбушевавшийся Одинсон перевернул стол. Больше Соколиный глаз про Локи не шутил, и даже из протеста отказывался играть, но уже через пару дней снова вернулся в игру, ведь на базе и вправду было «тухло». Ставки редко бывали крупными, мелочь всякая, что-нибудь из снаряжения или гаджетов, или просто редких безделушек. Но когда оставались за столом Тор и Реактивный енот, игра набирала обороты, и из безобидной становилась по-настоящему увлекательной, хотя и весьма предсказуемой… Ракета из всех сил повышал ставки, тем самым давя на гордость царской особы, и Тор, вскидывая мужественный подбородок, всегда поддерживал, не замечая, что ведётся на самую банальную провокацию. И часто заканчивалось тем, что Царь, в отчаянном порыве выиграть, ставил всё. И Питер был уверен, что если б Асгард всё ещё существовал, а не разлетелся по космосу прахом, Бог грома и его, не задумываясь, поставил бы. И проиграл бы. Но пока ставки были из категории «безобидные» — бластеры, золото и самопальная бомба. А теперь Одинсон, отвечая на провокацию хищника, поставил парные превосходного качества кинжалы, в которых Паркер признал третью дочернюю Недевелирскую кузню, так сказать, бюджетный вариант для царских особ без королевства. Енот хмыкнул, что означало, что ставка Бога его устраивает, и, притянув за лямку спортивную сумку, что покоилась под столом, принялся искать в её содержимом нечто равноценное. Хоть играли сравнительно недавно, но об импровизированной сокровищнице Ракеты ходило множество слухов. Клинт утверждал, что там вполне может быть кнопка Судного дня. Наташа, напротив, с весёлой улыбкой возражала, что там лишь деньги. Скотт и Сэм всерьёз считали, что у енота там что-то вроде микровселенной, которая выдаёт хозяину, что он попросит. Питер же, качая головой, заявлял, что Оборотного зелья там уж точно нет. Предположений было много, но все сошлись на одном, что если им каким-то чудом удастся заполучить перчатку Бесконечности, то свой покой она обретёт только там. И сейчас, с самым невозмутимым видом изучая содержимое своей сокровищницы, Реактивный енот приговаривал: — Где же… где же… — и внезапно воскликнув, — Ха! Нашёл! — с видом победителя возложил поверх кинжалов прекраснейший образец холодного оружия, небольшой, но изящный нож, рукоять которого украшали тонкие инопланетные символы. Скользнув взглядом по изогнутому острию, Паркер забыл, как дышать. И лёгкая улыбка, застывшая на его лице, неуловимо сменилась болезненной гримасой. Этот клинок он узнает из тысячи! Он лишь раз вспоминал об прощальном подарке Корвуса, и то лежа с горячкой у Фишеров. Мальчишка был уверен тогда, что тот сгинул вместе с челноком, но, видимо, он снова ошибся, впрочем, как всегда. — Где ты взял клинок Чёрного ордена? — с всё ещё недовольной физиономией осведомился Квилл. Хищник, нахально оскалившись, протянул: — Где-Где. Достался от одного дельца на Контраксии… — Ложь, — перебивая Реактивного енота, сквозь зубы процедил мальчишка. Все обернулись в сторону Паркера. В любой другой ситуации подростка смутило бы подобное внимание, но сейчас он был слишком зол. И внезапно севшим голосом подросток, прохрипел: — Где ты его взял? А Страж, недобро оскалившись, с тихим шипением повторил: — Этот хлам достался мне от одного дельца на Контраксии, если ты, малыш, — особенно делая ударение на «малыш», выдавая это с едкой усмешкой, шипел хищник, а Паркер, не давая закончить, вскочил, взвинчено прохрипев: — Ложь! — Колись, Ракета, так где ты его стащил? — сложив руки на груди, слегка напряжённо глядя на мальчишку, осведомился Бартон. Заозиравшись в поисках поддержки среди героев, и не обнаружив её, енот, всё так же неприятно оскалившись, промямлил: — Ладно-Ладно. Стащил его у Старка, и что с того? Он даже не заметил. Питер, подавив в себе необходимость мешком рухнуть на стул, рвано вздохнул и протянул руку к клинку, но его тут же остановила звериная лапа: — Нееет, пацан! — с ехидной гримасой на морде протянул енот: — Так просто взять ты его не можешь, это ставка в конце концов! — и нечеловеческие глаза странно блеснули, и как будто идя на попятную, он кивнул на нож: — Но, если он тебе так сильно нужен, ты можешь его выиграть, — разведя лапы, демонстрируя ряд острых зубов, улыбнулся хищник. Подросток напряжённо замер, он не знал, как поступить. А желание наплевать на всё и просто схватить нож и сбежать было столь велико, что если б не пристальный, такой отрезвляющий взгляд русской, то он так и поступил бы. Сдержанно, на сколько мог, юноша выдохнул: — Я играю. — Что ж, замечательно! — наигранно беспечно ухмыльнулся хищник, — Но боюсь, даже всего того, что ты уже проиграл, будет недостаточно для поддержания такой ставки, — ехидно улыбнулся Ракета. Соколиный глаз, не задумываясь, протянул свой лук: — А этого достаточно? — хмуро спросил Мститель. Паркер вскинул на лучника ошарашенный взгляд, они, конечно, хорошо ладили с Клинтом, но Питер был удивлён, ведь это не обычный лук, а самый любимый, так сказать, счастливый лук Соколиного глаза. — Конечно же нет! — возразил нехорошо развеселившийся енот, и, обернувшись к Паркеру, злее прежнего протянул: — Не переживай, парень, у тебя есть кое-что равноценное, — и, гадко ухмыльнувшись, добавил: — Но, боюсь, у тебя кишка тонка сделать такую ставку. Питер плотно сжал челюсти, и непроизвольно схватился за правую руку, что, конечно же, не осталось незамеченным, — Нет-нет-нет, — помотал головой хищник, — Рука — это мелочь, а вот то, что у тебя в голове, другое дело, — оскалился Страж. — Так нельзя, Ракета! — воскликнул Звёздный Лорд и Бартон одновременно. Питер яростно задышал, он был на сто процентов уверен, что переводчик Ракете вовсе и не нужен, и дело было даже не в навязчивой погоне Стража за конечностями. А всё дело в мести, ведь, уличив енота во лжи, Паркер тем самым унизил его. И теперь Страж жаждал реабилитироваться, продемонстрировав всем, что Человек-паук трус. — Я согласен, — процедил юноша, хотя и знал, что обыграть Ракету будет невозможно. Мухлевать так же виртуозно он не умел, да и опыта не хватало, и все уловки Опустошителей, что мальчишка усвоил, были бесполезны, и оставалось уповать на удачу, которая, к сожалению, так же была на стороне Енота. Ракета злорадно оскалился: — Отлично, — и игра началась. Присутствующие, кто с упоением, кто с беспокойством ждали партии, но в итоге ничего не получили. Игра закончилась так, и не успев начаться. Вдова, изменив своей привычке не вмешиваться, уличила Ракету в обмане. Тот, используя дополнительные пластинки, с помощью хитроумных магнитов притягивал к себе все выгодные карты, которые он пометил ещё до начала игры. Тор, что всегда и во всём ратовал за справедливость, разбушевался, к Богу тут же присоединился и Звёздный Лорд, в связи с чем, Ракете ничего не осталось, как обнулить все ставки. Мальчишка, которому разворачивающийся скандал представлялся чем-то незначительным, ещё долю секунды вглядывался в блик на острие клинка, в груди всё болезненно сжалось, и он ощутил иррациональную необходимость в нём. Как и на Голландце Паркер цеплялся за всё земное, так и здесь парень цеплялся, но за что именно, он всё ещё не знал. Схватив клинок, Питер быстро скрылся. Оказавшись в своей комнате, захлопнув дверь, мальчишка сполз по ней вниз. Вытянув из рукава клинок, что спрятал от вездесущих камер, он со странным трепетом коснулся лезвия. Оно было абсолютно чистым, хотя тогда оно и было всё в крови аутреда, да и не только в крови чудовища, но и в его собственной. Тяжёлый вздох сорвался с уст мальчишки, глаза непроизвольно обожгло. Питер ощущал нарастающую злость, и даже не на Стража, а на ситуацию в целом. И когда та настигла своего пика, мальчишка вскочил, и что есть сил отшвырнул клинок, за который так сильно до этого цеплялся, тот с отвратительным лязгом встретился со стеной, а затем с более глухим стуком встретился с полом. И, схватившись за голову, подросток сбивчиво повторял: — Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он не только понимал, но и знал, что не должен испытывать то, что испытывал! Но ничего поделать с собой он не мог и это мучило его. Так же стремительно опустив руки по швам, Паркер пытался восстановить дыхание и хоть как-то справиться с самим собой, но даже просто отвести взгляд от прощального подарка Глейва он не смог. — Дело дрянь, — Питер знал это. Если б он вспоминал Корвуса Глейва только в ночных кошмарах, то всё было бы не столь печально, но воин в сознании мальчишки возникал постоянно. И во время совместных тренировок с Соколиным глазом, и с Кэпом на пробежках, и с Вдовой за чаем, и юный Мститель нередко ловил себя на том, что с таким же пренебрежением взирает на Звёздного Лорда, как взирал бы на него генерал Чёрного Ордена. Паркер никак не скучал по межгалактическому маньяку-садисту, да и на Стокгольмский синдром это не тянуло, просто мальчишка ощущал, что генерал, и вместе с ним Чёрный орден, прочно засел у него в голове, и, даже стараясь не думать о нём, он всё-таки думал.***
— Так продолжаться не может — качал головой подросток. Даже он признал, что всё вышло из-под контроля, хотя был ли вообще контроль — спорный вопрос. Юноша не просто стал реже покидать свою комнату, а вообще перестал выходить. Паркер не мог заставить себя переступить даже порога, а причина была одна — паранойя. Глупо говорить, что ему казалось, что за ним следят, ведь за ним действительно следили, правда, сейчас тщательнее прежнего, по крайней мере, в этом убедил себя подросток. Собственно, поэтому он уже пропустил два общих завтрака. Была у Мстителей такая «обязанность», все, независимо от режима или какой бы то ни было причины все герои вынуждены присутствовать на совместном приёме пищи, освобождались только смертельно больные или те, кто по расписанию был на вахте. Этот «эксперимент над психикой», как обозвал первый завтрак Старк, придумал Капитан Роджерс, объяснив это, как восстановление общего режима и поднятие командного духа. И как только капитан заявил об этом, Железный человек, отсмеявшись, едко раскритиковал эту идею, во всеуслышание заявив, что «такой дешёвкой», как эта, Стиву их никогда не сплотить. А если он и собирается проворачивать нечто подобное, то следует разработать концепцию по-замысловатее, ведь общие завтраки это так же глупо, как и держаться за ручки. Завязавшийся спор, что в мгновение ока превратился бы в скандал, прекратила Романов, что ледяным тоном пообещала заставить Железного человека и Кэпа за руки взяться, если они не прекратят своей руганью разобщать команду. И тогда герои, смерив друг друга испепеляющими взглядами, разошлись. Но тем не менее, на следующее утро на кухне были все, что крайне удивило юношу, ведь казалось, мистера Старка вообще нельзя поднять раньше одиннадцати, да и Ракету тоже. И Питер был почти уверен, что и в этом как-то замешана русская шпионка. А сейчас Паркер с замиранием сердца ждал, когда за ним придут, он судорожно придумывал мало-мальски вразумительное объяснение своего отсутствия, но в голову ничего не шло. А вялость телесную сопровождала духовная, что так же не способствовало ничему конкретному. И, осознав, что он в конец зашёл в тупик, Питер, в отчаянном порыве, и как никогда быстро оказался в мастерской мистера Старка. Это решение было таким же спонтанным, как и ввязаться в заведомо провальную игру с Реактивным енотом, но всё же более осмысленное и зрелое. Окинув беспокойным взглядом груду межгалактического хлама, и не заметив света в лаборатории, юноша окликнул наставника, но того не оказалось на месте. Питер тут же сник, осознав, что из-за злосчастной партии он совершенно забыл, что миллиардера нет на базе и не будет ещё как минимум двое суток, ведь он вместе с Драксом на вахте. И, расстроившись сильнее прежнего, Паркер вяло ответил Пятнице, что всё в порядке, и не стоит вызывать мистера Старка. И, уже в коридоре помявшись несколько мучительных мгновений, мальчишка, понуро опустив голову, побрёл в сторону кухни. Но там оказался только Вижн. Мальчишка, на мгновение замерев, поборов секундную неловкость, обратился к герою, который в одиночестве пил кофе, и по-видимому читал, пока его покой не нарушил подросток, о чём и свидетельствовала раскрытая книга. Мститель, в своей спокойной манере, вежливо ответил, что Соколиный глаз отправился домой, так как у его младшего сына, кажется, Натаниэля, День Рождения. И мисс Романов также отсутствует, добавил в конце андроид. Паркер расстроенно кивнул, и, поблагодарив за информацию, уже было покинул кухню, когда был остановлен. — Питер, — окликнул его Мститель. — Я понимаю, что у нас не было возможности нормально поговорить, но могу я задать вопрос? — сердце юноши пронзили ледяные иглы, но, взяв себя в руки, он кивнул. Тогда Вижн, совершенно не торопясь, аккуратно поставил на столешницу кофе, что до этого с раздражающим Паркера спокойствием помешивал чайной ложкой, и тихим голосом задал вопрос: — Я чем-то обидел тебя? Питер напряжённый, как струна, разом выдохнул, и, помотав головой ответил, что никак нет, затем андроид спросил снова: — Тогда почему ты избегаешь меня? Паркер уставился в пол и с трудом выдавил, что не избегает. Дурацкая, всякому дураку ясная ложь! Юноша ни в коем случае не хотел обидеть Вижена, просто глаза андроида, пристально изучающие, внушали мальчишке ужас. А всё потому, что Питер подозревал, что Мститель видит больше, чем должен, и мальчишку пугала мысль, что тот об этом мог, или уже рассказал кому-нибудь. Герой перед ним, всегда всем смотрящий прямо в глаза, что вызывало неловкость у окружающих, не смотрел на Паркера, а даже если и смотрел, то не долго. И даже сейчас, как боялся юноша, Вижен не смотрел на него, золотистые с космическим блеском глаза были устремлены чуть левее от Паучка, и намного ниже. Но там ничего не было, лишь пустота, но Мститель упорно не сводил оттуда взгляда. И вот за это Паркер и ненавидел его! Мальчика осознал это только сейчас, но так явно, что сам испугался этого водоворота, и, находясь под давлением мучительного незнания, резко выпалил: — Вы видите её? Оторвав задумчивый взгляд от пустого места и переведя его на бледное, полное неясного страдания лицо юноши, Вижн спросил: — Эту грустную юную леди позади тебя? Паркер отшатнулся, как от выстрела, одно дело мучиться и подозревать, и совсем другое, когда тебе подают правду, даже не швыряя в лицо, хотя это и было бы в какой-то степени легче, а напротив, подавая её точно на блюде, предоставляя выбор принимать её или нет. Питер судорожно обернулся, но ничего не обнаружил, Гаморы там не было, а если и была, то он не видел её. Но как тогда Вижену удавалось видеть дочь Таноса, если сам Паркер ощущал лишь слабое покалывание чутья? Но сейчас мальчишку занимало другое: — И как давно вы видите её? — Не так давно, — пожал плечами андроид, оставаясь всё так же спокойным, как и всегда. И, отвечая на следующий вопрос, тихо вздохнул: — Дважды или трижды, на общих завтраках она застенчиво пряталась за тобой. — Вы кому-нибудь рассказали? — пересилив себя, тихо выдавил подросток. — Зачем? — слегка удивлённо откликнулся Вижн, — Она не опасна, только невероятно печальна, — задумчиво добавил герой. — Но она следит для Таноса! — обвиняющее воскликнул Паркер. — Тогда почему же ты не рассказал о ней сам? — спокойно спросил Мститель, и то спокойствие реальное, а не наигранное, отбросило Паркера назад, а его язык будто прилип к нёбу. И он впервые за весь этот месяц, действительно задумался, почему же не рассказал о ней? Но как он мог? Гамора, хоть он никогда и не знал её при жизни, когда-то была. Ходила по земле, смеялась и плакала, и Питер ощущал странную связь. Нечто схожее пытался объяснить Люку мастер Йода, хотя мальчишка и сам до конца не понимал, что же это за связь. Надуманна она или всё же реальна? И он уже ни в чём не был уверен. Но пугало юношу другое, он не мог объяснить Гамору, не объяснив той странной причины, по которой она вообще время от времени возникала рядом с ним. Почему она его личный полтергейст, а не того же Питера Квилла, например? Радовало одно: сценаристы Доктора Кто были правы, во всём виноваты пришельцы. Но даже это никак не смогло бы помочь объяснить Паркеру всего. И навряд ли Мстители были бы в восторге от аналогии Отец-сын, применимой к Человеку-пауку и Вечному Титану. А спокойное лицо андроида раздражало. Питер всё ещё не знал ответа, точнее, не знал, какой из ответов будет более приемлемым для него самого. Но от выбора и от нужды отвечать его избавило внезапное появление Тора, а вместе с ним и Стражей. И, уже по привычке выловив физиономию Звёздного Лорда, мальчишка, как никогда испуганно уставился на него, а Квилл в свою очередь протянул: — Эй, малой, ты в порядке? Выглядишь, как будто призрака увидел. Питер покачал головой, и, запинаясь, промямлил, что всё в порядке, и, с трудом отведя взгляд от лица Звёздного придурка, наткнулся на голубой овал с чёрными провалами вместо глаз. Позади Стража была Небула. Паркер отшатнулся бы, но был парализован, если не ужасом, то каким-то другим, но таким же неприятным чувством. А звёздный Лорд, не изменяя своей привычке привлекать всеобщее внимание, задал очередной идиотский вопрос, на который ответило древо, как всегда своей фирменной фразой: — Я есть Грут. Дочь Таноса, всё так же не отрывая взгляда от юношеского лица, в одно стремительное мгновение сократила расстояние до Питера. Тот напряжённо замерший, так подсказывало поступить чутьё, втянул в грудь воздуха. Но хуже нарушения киборгом его личного пространства была жгучая, как раскалённая игла мысль, что так себя вёл Корвус, но вместо расчётливой маски, что сейчас была на лице женщины, у воина всегда была кривая, такая до жути пугающая улыбка. И как ржавый нож неприятное дежавю прошлось по душе подростка. Юный Мститель не позволил себе никак выдать своего испуга, и прежде, чем успел даже сам подумать, что делает, протянул руку для рукопожатия, ту самую. А женщина, перехватив её, из-за чего раздался неприятный лязг металла о металл, усмехнувшись краешком губ, холодным, таким отдалённо механическим голосом проговорила: — Добро пожаловать в семью, брат, — торжествующе с неясной всем злобой возвестила Небула. Питер замер, и не только он, Квилл, Ракета, Тор и Грут разом стихли, воцарилось напряженное молчание, оно было столь сильным, что давило на уши, причиняя дискомфорт. А Паркер страстно хотел сглотнуть подступивший к горлу ком, но не мог. — Брат? Да сколько вас там? — непозволительно громко, как казалось в тишине, воскликнул Звёздный Лорд, но никто так и не обернулся в его сторону. А киборг, злобно оскалившись, мёртвой хваткой вцепилась в предплечье Паркера, и что есть сил дёрнула того на себя, Питер опешил, как мышь, угодившая в лапы тигра. — Недолго Отец горевал после смерти своей горячо любимой дочери, так скоро найдя ей замену, — окинув мальчишку презрительным взглядом, ядовито прошипела Небула, — Скажи, — выдохнула киборг холодным дыханием, опаляя щеку Питера — Он хоть раз упоминал Гамору? Паркер, разъярённый не только упоминанием титана, но и тем странным придыханием, с которым было произнесено, такое, казалось бы, простое понятие «отец», вырвал руку, лязг металла снова неприятно отозвался в сердце мальчишки. — Упоминал, — процедил юноша сквозь плотно сжатые зубы, и, криво улыбнувшись не своей улыбкой, едко добавил, намеренно медленно покачав головой, — А вот о тебе нет… — Щенок! — яростно рыкнув, Небула занесла руку для удара, но Питер, не напрягаясь увернулся, он был столь зол, что едкие слова сами собой слетели с языка. Паркеру на самом деле было плевать на Небулу и на её взаимоотношения с Безумным титаном, с Гаморой, да и с Чёрным орденом в целом. Его дико разозлило, что она приплела его к… Да не важно к чему! Просто подростка пугала мысль, что она может быть отдалённо, но права. — Довольно, Небула! — рыкнул на дочь Вечного титана Звёздный Лорд. Та, обернувшись, яростно прошипела, — Тебя не задевает, что этот, — указывая на Паркера, — жив, когда Гамора мертва! — Мне чихать на него! — яростно выпалил Квилл, его дыхание сбилось, а руки сами собой сжались в кулаки, — Меня не волнует никто, кроме Гаморы. И я не успокоюсь, пока Бурдюк, убивший её, не умрёт! — пугающе яростно, как и тогда на Титане, воскликнул Звёздный Лорд. И, тяжко вздохнув, уже совершенно другим голосом выдохнул, глядя киборгу в самую душу: — И она не одобрила бы, что мы цепляемся к мальчишке, тем более из-за Безумного титана. Паркер уставился на Звёздного Лорда, тот был как никогда серьёзен, его суровый взгляд действительно пугал. Но за ним было столько боли, из-за чего Питер острее прежнего ощутил вину. Конечно же, он не был виноват в гибели Гаморы. Но она была той безумной причиной, по которой Танос пощадил его, а значит, он был обязан той, кого никогда не знал. И эта своеобразная ответственность легла на плечи мальчишки и оказалось неподъёмной и пугающе ощутимой. Питеру было страшно, что он не справится, а прямо сейчас ему казалось он не справляется. Квилл любил Гамору, и Паркеру тем страшнее было находиться с ним в одной комнате, да и выносить присутствие Звёздного Лорда он не мог совершенно. И не в силах находиться на кухне, мальчишка сделал то, что всегда делал на Космическом голландце — сбежал. Как он добрался до своей комнаты, он не запомнил, всё слилось в одну расплывчатую, местами откровенно смазанную картинку. Подавив всхлип, мальчишка ощущал болезненную тягу к уединению, и, заперевшись в ванной в кромешной темноте, он уже свободнее вздохнул. Расстраиваясь или с чем-то не справляясь, Паркер, как и всякий ребёнок, ощущал враждебность мира, и тогда он искал укромное место, убежище. И чаще всего им становился шкаф, там большой и страшный мир не мог коснуться маленького Питера, а дядя Бэн, вдоволь насмеявшись, выманивал мальчишку из тьмы, и чем мог помогал. Но теперь подросток для шкафа староват, да и Бенджамин Паркер мёртв. Новое убежище было случайным, но здесь, в кромешной темноте, забираясь в саму ванну, Паркер ощущал нечто схожее с нерушимой защитой хлипких дверец шкафа. Откинувшись и плотно зажмурив глаза, Паркер пытался подавить накатившую на него бурю эмоций, хотелось выплеснуть всё что накипело, но он не мог. Страх, что он сболтнёт лишнего… И он держал язык за зубами, даже когда было нестерпимо больно. Но сейчас было тяжелее всего, будто разом на него рухнул и айсберг, что потопил Титаник, и сам корабль в придачу. И, сжимая клинок Чёрного ордена, как странный талисман, Паркер пытался избавиться от бреда, что лез ему в голову. Но он не мог перестать воображать, как Вижн рассказывает Мстителям про Гамору, и что за ним уже идут и будут требовать ответы, которых мальчишка попросту дать не мог. Сколько прошло времени Питер не знал, и, очнувшись от тихого стука, юноша резко дёрнулся, правая рука смазано прошлась по ванне из-за чего снова раздался этот отвратительный звук. — Это я, — глухо донеслось из-за двери, и в следующую секунду та распахнулась. Железный человек никогда не спрашивал, ведь ему не требовалось чьё-то разрешение, он лишь ставил перед фактом, собственно, как и сейчас. Питер зажмурился от яркого света, тот больно резанул по глазам. И тут же сконфуженно опустил голову, ему было страшно посмотреть на наставника, а тот, будто озвучивая его мысли, попросил: — Посмотри на меня, — голос мужчины был напряжённым, — Ну же, Паркер, — с нажимом повторил он. Питер неуверенно взглянул на наставника. Их взгляды встретились, и, видимо, найдя то, что искал, уже слегка расслабленно мужчина выдохнул, но так ничего и не сказал. Затем Старк заозирался, будто впервые видел ванную комнату на собственной базе, и, засунув руки в карманы брюк, протянул: — Неплохое место для уединения, — кивнул миллиардер. — Но я предпочёл бы, чтобы ты уединялся здесь с журналами для взрослых, а не с остро колющими предметами. Паркер уставился на мужчину, смысл сказанного медленно доходил до утомлённого переживаниями подросткового мозга, а осознав, юноша неуклюже вскочил, выпуская нож из рук и хриплым голосом воскликнул: — мистер Старк, всё не так! — А как тогда? — суровым взглядом смерив подростка, спросил Железный человек, — А как это по-твоему выглядит со стороны? — вспылил он. — Я… я не знаю, — промямлил, опустив глаза в пол, юноша. Стало стыдно, как бывало всякий раз, когда он заставлял кумира своего детства волноваться. — А я тебе скажу, — всё так же напряжённо продолжал мужчина. — Пятница сообщила мне, что ты не выходил из комнаты тридцать семь часов к ряду! А затем из-за какой-то ерунды, приключившейся на кухне, заперся в кромешной темноте в ванной! — повышая с каждым словом голос всё сильнее, — С ножом, что стащил во время игры в покер! Железный человек, тяжело дыша, будто от бега, ещё некоторое время буравил мальчишку взглядом, а затем, совсем устало выдохнув, совершенно не грациозно, без пафоса и наигранности сполз вниз по стене. И, уткнувшись лицом в ладони, просипел: — Паучок, — медленно и уже совершенно другим тоном, начал миллиардер, — Я понимаю, я не твой отец, и ты не обязан во всём слушаться меня или подчиняться. У тебя своя голова на плечах, и ты уже взрослый, — это было сказано горько и так неправильно, что мальчишка сглотнул, а мужчина продолжал, — Но мне не всё равно, — И, снова бросив взгляд на подростка, что всё так же стоял с низко опущенной головой, мгновение помолчав, спросил: — Что случилось, Питер? Из Паркера вышибло весь дух, с его губ сорвался жалкий стон-полу-вздох. И все те вопросы, что он хотел задать наставнику, исчезли. Всё это неуловимым образом напоминало совершенно иной разговор, в совершенно ином месте и с иным человеком… Скинув оцепенение, мальчишка втянул в грудь побольше воздуха, и, превозмогая необходимость соврать, что всё в порядке, медленно и необычайно жалко выдавил из себя: — Я запутался. И, бросив быстрый взгляд на наставника, который не собирался его прерывать, продолжил: — Там, на корабле Таноса был… — юноша слегка замялся, — Человек, без которого я бы не сумел… — он снова замялся, но всё-таки сказал, — Справиться. Каждое слово ему будто приходилось вытягивать из самого себя, ведь он всё ещё боялся сказать лишнего. — И теперь, вернувшись, ты испытываешь что-то вроде благодарности? — Просто спросил миллиардер. Мальчишка кивнул, слабо радуясь, что всё то, что он испытывает, хотя бы отдалённо можно описать этим словом. Но напряжение разом возросло, стоило мистеру Старку, нахмурившись, заметить: — И это всё? — Всё? — опешил юноша. Он так мучился, а его переживания снова воспринимают, как детское преувеличение: — Это генерал Чёрного ордена! — резко выпалил Паркер. — И что? — в тон подростку возразил миллиардер. — Космический психопат-убийца! — юноша вспылил окончательно, яростно взмахнув рукой, будто это могло добавить веса его словам. — А я создал Альтрона! — проорал в ответ Железный человек, а затем глухо добавил: — Все мы совершаем ошибки. И что бы ты там себе не напридумывал! — указывая на голову парнишки, сурово проговорил Старк, голос миллиардера от напряжения практически звенел, — Никто не идеален! В особенности Мстители! Возникшая тишина, казалось, полностью захватила небольшое пространство. Глубоко вздохнув, мужчина, спустя какое-то время, заговорил. Питер был уверен, что его наставник начнёт расспрашивать, чем конкретно помог ему Корвус Глейв, но тот и не думал этого делать. — Когда я с электромагнитом очнулся в мрачном Аду Афганских будней, был человек, — сам себе кивнул Мститель, его взгляд разом стал стеклянным, и явно Питера перед собой он уже не видел, и, странно усмехнувшись, мужчина продолжал: — Это был Инсен. Без него меня сейчас здесь не было бы. И это не столь связано с тем, что именно он проводил операцию, — горько улыбнувшись, выдохнул Железный человек. — Инсен, — это имя Старк произносил отстранёно, с грустью, — Был выдающимся хирургом и учёным. Правда, слабохарактерным, но, как и всякий учёный, — кивнул миллиардер, — Я хотел опустить руки. Сдаться! Но он убедил меня этого не делать… — и Тони Старк замолчал, погрузившись глубоко в себя, а Питер, затаив дыхание, слушал, что тот скажет дальше. Он был ещё ребёнком, когда похитили мистера Старка, и тогда он особо не задумывался, как миллиардер смог выжить в плену у террористов. До Титана не было возможности спросить, да и нужды спрашивать не было, а сейчас… — Питер, я пытаюсь донести, что не со всем мы обязаны справляться в одиночку — после некоторого молчания грустно проговорил Железный человек. — И то через что ты прошёл там. Ты не должен был проходить в одиночку, — добавил Тони Старк. Тони было больно наблюдать за страданиями юноши, и он с какой-то детской наивностью не понимал, почему Паркер всё держит в себе. И в эти мгновения забывая, что всегда поступает аналогично тому, как подросток поступал сейчас. А мальчишка, глазами забитого зверя, смотрел на наставника, ему до сих пор казалось, что мистер Старк чего-то не понимает, ведь как можно было сравнивать Инсена и Корвуса? И не в силах держать это в себе, юноша сдавленно прохрипел: — Да что вы знаете? Если б это касалось только меня, то было бы не так… невыносимо, — и резко втянув воздух, Питер надрывно прохрипел: — Я убил Карбинианцев. А затем, испугавшись собственных слов, быстро проговорил: — Я не хотел… — и оцепенение спало, он говорил и говорил, уже не замечая, что из глаз бегут слёзы, а местами, что речь бессвязна. И когда мальчишка ощутил болезненную пустоту, та заставила его поражённо замолчать, Железный человек поднялся. И Паркер, напряжённо замерев, с ужасом уставился на наставника, а тот, положив руку на его плечо, крепко сжал его, и, некоторое время помолчав, грустно выдохнул: — Как бы мне того не хотелось, ты действительно Мститель, — и, глядя ребёнку в саму душу, сказал то, что когда-то хотел услышать сам: — Ты ни в чём не виноват, Питер, — и, отведя взгляд в сторону, горько добавил, — Танос всё равно не поступил бы иначе. И, сглотнув горький ком, мальчишка кивнул, боль, мучившая его, если не ушла окончательно, то отодвинулась на второй план и дышать стало в разы легче.***
Старк вёл его тёмными коридорами, то и дело сетуя, что Вдова голову ему оторвёт, но за что именно Железный человек не объяснял. Паркер, ощущавший, казалось бы, давно забытый покой и беззаботность, лишь спросил мистера Старка, как тот оказался здесь, а миллиардер, пожав плечами, с долей злорадства поведал, как скинул вахту на Стренджа. И мальчишка кивнул, соглашаясь с последовавшим весьма нелестным замечанием о маге, что так опрометчиво сорвалось с уст его наставника. Но как только они прошли поворот в сторону мастерских, Паркер растерялся, и, заметив это, миллиардер протянул: — Мы уже практически пришли, — и, когда Питер уже открыл рот, чтоб спросить «куда же они почти пришли», они остановились. Старк прежде, чем распахнуть дверь, которая ничем не отличалась от других, скомкано протянул, что чтобы там ни было, это его идея. И отчего-то эти слова заставили мальчишку напрячься. А Миллиардер распахнул дверь, но тут же замер, наткнувшись на тьму, и, чертыхнувшись, раздражённо протянул: — Серьёзно? Ничего лучше придумать не могли? Ребёнка сейчас удар хватит! — Это ты о себе, Старк? — раздался из темноты насмешливый голос Клинта Бартона, а в следующую секунду Питер услышал звук слабого удара и болезненный возглас Соколиного глаза. Мальчишка, на мгновение действительно испугавшийся, уже расслабленно выдохнув, заглянул во тьму. И прежде, чем Паркер успел что-то спросить, Алая ведьма, по крайней мере её магия, осветила комнату, в центре которой оказались герои. И, слегка проморгавшись, в следующую секунду Паучок оказался оглушён хлопушками и общим разношёрстным возгласом: — С Днём Рождения! И откуда-то сверху раздался недовольный голос Пятницы: — Босс, вы только что испортили сюрприз, — Старк не преминул огрызнуться в ответ. А Питер с растерянностью наблюдал за Мстителями, те были в дурацких праздничных колпаках и улыбались, и, не давая ему прийти в себя, втянули в комнату. Мальчишка был всё так же обескуражен и сбит с толку, когда мисс Романов с тортом в руках, мягко запела незамысловатый мотив поздравительной песни. И в следующее мгновение Бартон, весело улыбаясь, приобняв подростка за плечи, и скверно подпевая Вдове, улыбнулся Паркеру, который промямлил нечто схожее с «мой День Рождения уже прошёл». А Соколиный глаз уверенно возразил: — Знаем, что прошёл. Но мы подумали, что ты навряд ли его отмечал, так что… — усмехаясь, протянул герой, тем самым объясняя происходящее. Бартон был прав, День Рождения Питера прошёл, и он не запомнил как, ведь даже не был уверен в датах на Голландце, а тут герои устроили ему действительно неожиданный сюрприз. И искренне, но всё так же неуверенно подросток улыбнулся, и обернулся в сторону мистера Старка, тот продолжал ругаться с ИИ, но, перехватив взгляд мальчишки, улыбнулся в ответ. Забавнее угрюмого енота в колпаке, был разве что Тор, на котором этого колпака с близкого расстояния вообще видно не было. Даже Кэп кардинально изменился, что не преминул едко подметить Железный человек, ведь образ отшельника герой сменил, сбрив бороду, таким образом вернувшись к первоначальной версии Капитана Америки 1.0. Атмосфера царила праздничная, даже Ракета, уличив момент, скомкано извинился перед Питером, тот кивнул, сказав, что сам виноват. Небула стояла поодаль ото всех, но не предпринимала попыток приблизиться к мальчишке, и тот решил плыть по течению. Он думал, что ему будет неловко от происходящего, но даже если и было, то всё затмила буря положительных эмоций. И, глядя на Мстителей сейчас, Паркеру снова стало стыдно, что он избегал их всё это время, да и думал о них хуже, чем они есть. Когда настало время задувать свечи, то Паук сделал это, даже не задумываясь. И как похвастался, горделиво выпятив грудь, Соколиный глаз, торт испекла миссис Бартон, а мисс Романов заверила, что надпись её творчество, и Паркер хмыкнул, что он это и так понял, ведь там была глазурью выведена паутина. В самый разгар веселья заискрился портал, за которым последовал грозный возглас Старка: — Стренджу не наливать! Он сегодня на вахте. Паркер хотел было усмехнуться, но тут острое беспокойство кинжалом пронзило сердце, и мальчишка обернулся в сторону портала. Что-то было не так. И тут же, как только это мысль скользнула в его голове, из портала появилась мантия, но без мага. Одеяние неестественно трепыхалось, и как будто вся левая половина стала плотнее. И Питер быстро осознал. Это кровь.