Хочу обратно

Ацуши проснулся не от звона будильника, а от грохота распахнувшейся двери и щебечущего женского голоска. "Странно, чего это у Муро-чина голос как изменился?" – не понял спросонья Ацуши, а потом на него плюхнулось чужое тело. – Ну Рёта, хватит уже дрыхнуть. Мама блинчиков напекла, твоих любимых, между прочим, и сказала позвать тебя. Все равно через пять минут тебе пришлось бы вставать. Ну Рёта, что ль! – Да встаю я, встаю, – вклинился наконец в непрерывную трескотню "сестры" Ацуши. Он уже вспомнил, в чьем теле находится и кто мог разбудить его. Осталось опознать, какая именно из старших сестер Кисе его разбудила, Рёко или Рей. А то вчера и так одна из них поинтересовалась, не обидели ли они его, что он их по именам ни разу не назвал. – Тебе что, сон плохой приснился, хмурый какой? – Нормально все, – пожал плечами Ацуши и понял, что попал впросак. Сестра подозрительно нахмурилась, села на краешек кровати и наклонилась к нему, дотрагиваясь до его лба своим. – Температуры нет, – пробормотала она, выпрямляясь, – а все равно какой-то странный. Все-таки придется изображать из себя Кисе, как же запарно... Он растянул губы в улыбке. – Все правда в порядке, Рёко-нээ, – вспомнил он, какая это из сестер, – просто почему-то не выспался. Прозвучало убедительно, вкупе с сонным лицом, и Рёко успокоилась. – Ну ладно тогда. Вставай поскорее, умывайся и за стол, пока Рей вместо тебя все не съела, – она подмигнула и выжидающе уставилась на "брата". Пару секунд Ацуши соображал, чего она ждет, пока до него не дошло, что уж Кисе-то покушение на любимую еду не вытерпел бы и отреагировал весьма бурно. Что ж, в этом Ацуши с ним полностью солидарен. Да и блинчики он тоже любил... – Еще чего! – возмутился он. – Я ей съем! Сестра хихикнула и вскочила. – Тогда бегом! Как только девушка скрылась за дверью, Ацуши тяжело вздохнул. Он еще даже с кровати не встал, а уже пришлось задействовать все свои скудные запасы актерского мастерства. Может, все-таки не ходить в школу? Но он уже сказал, что все в порядке, так что причин для пропуска нет... Проклятье! Умывшись, он поспешил на кухню, к блинчикам, чей аромат дразнил всю дорогу. Ну, и еще Ацуши вспомнил, что Кисе вечно как ураганчик, потому ходить не спеша не получится. Хитрая Рей уже жевала стянутый с тарелки блинчик, и Ацуши едва не зарычал. – Так, только не подеритесь! – приказала мама, угрожающе замахиваясь лопаткой. – Наливайте чай и садитесь по-нормальному. Ацуши слегка растерялся. Вот что они упустили, так это вкусы в еде... Но ему повезло, Рёко, самая старшая и чуть более спокойная, сама решила налить всем чаю, кто какой любит. И весь завтрак прошел в полном блаженстве и наслаждении вкуснейшими блинчиками с разными джемами – апельсиновым, клубничным и вишневым. А вот потом началось самое тяжелое – школа. Получив с десяток смс-ок от Кисе, напоминающего о семпае, тренировке, еде, семпае, родных и снова о семпае, Ацуши таки зарычал, ответил Ки-чину, чтобы перестал надоедать, а то точно потом раздавит его, как только вернется обратно, и поплелся в школу. Как ни странно, уроки прошли вполне сносно. Учителя не спрашивали, одноклассники на переменах не особо приставали, так, втягивали иногда в разговор, но оживленного участия не требовали. Периодических "Да ладно?! Серьезно?" и "Надо же!" им вполне хватало. Ацуши и так старался, чтобы это не звучало совсем уж тоскливо. Девушкам же было достаточно улыбок и подмигиваний, на которые тело Кисе было вполне щедро. Ацуши даже усилий особо прикладывать не пришлось, у того уже рефлексы, судя по всему. А вот после уроков он столкнулся с тем, кого видеть абсолютно не желал. Касамацу Юкио грозно щурился, пристально глядя на кохая, замершего в противоположном конце коридора. Все бы ничего, но Юкио даже себе не желал признаваться, как сильно же ему не хватало Кисе в течение дня. И сейчас, при виде растерянного Кисе, даже злость не желала разгораться, задавленная тоской. Ацуши едва не содрогнулся, представив, что сейчас ему надо будет начать вешаться на этого пугающего семпая. – Кисе! – тот облегчил ему задачу, сам подойдя ближе. – На тренировку? – Эм... да, семпай, – блин, энтузиазма настоящего Кисе Ацуши явно не хватало. – Ты пойдешь? Касамацу нахмурился, окидывая его взглядом. – Да, я же обещал, что зайду на днях. – Тогда пойдем, семпай? Они направились к спортзалу. Ацуши лениво размышлял, о чем же им разговаривать и как вообще можно изобразить влюбленного Ки-чина, а Касамацу мрачно думал, что что-то с Кисе не то. Он вел себя словно совершенно другой человек. Нет, попытки были и вполне недурные, но Юкио слишком хорошо изучил кохая за этот год и теперь отчетливо замечал разницу. Если бы такое было возможно в реальности, он бы предположил, что в Кисе кто-то вселился. Ацуши так ничего и не придумал и плюнул в итоге. Если Касамацу его раскроет, то ничего страшного, скорее всего, не случится. Тот выглядел достаточно серьезным и надежным, чтобы доверить ему такой секрет, не зря же Ки-чин так распинался на его счет. На тренировке слишком стараться не пришлось, ничего особо серьезного сегодня не было. Разминка, тренировка, оттачивание базовых навыков, в общем, все то же, что и в Йосен. Правда, Ацуши едва не оглох от воплей капитана. А потом, когда все ушли, к нему подошел Касамацу, который играл с остальными заглянувшими третьегодками на другой половине поля. – Сыграем, Кисе? Ацуши поймал брошенный ему мяч и рванул с места, чувствуя, что ему не надо сдерживаться. Тело Кисе не настолько сильно, как его, и вреда сокомандникам чрезмерной силой причинить он не мог. Так что улыбался Ацуши теперь искренне, забивая мяч в кольцо. Они довольно долго играли один-на-один. Ацуши впервые полностью отдался игре и инстинктам этого тела, отлично помнящего, как надо копировать. К тому же соперник был хоть и слабее его, но очень опытным, так что пришлось попотеть. Ацуши даже зауважал бывшего капитана Кайджо. И все же он слишком погрузился в игру... Поэтому, когда случайно сбил во время данка Касамацу, совершенно забыл о конспирации, протягивая руку и поднимая того. – Арара, извини, Каса-чин. Юкио застыл, услышав совершенно несвойственные лениво-тягучие нотки в голосе Кисе и абсолютно чуждое обращение. Ацуши захлопнул рот, но поздно, слово не воробей... – Кисе! – Касамацу схватил его за ворот футболки и рванул на себя. В медовых глазах на миг вспыхнуло бешенство, чего никогда еще не было на его памяти, а потом тот медленно отвел его руку. – Не стоит, Каса-чин, а то раздавлю. Вот теперь Юкио растерялся. Это не Кисе, совершенно точно, но как... как такое возможно? Шутка? Кисе отлично знает, что шутить так с Касамацу ой как чревато. Так что вряд ли... – Кисе? – он подозрительно приподнял брови. Ацуши медленно покачал головой. Все равно отпираться бесполезно, семпай уже заподозрил неладное. Поэтому Ацуши устало направился в сторону раздевалки. Касамацу шел следом, лихорадочно обдумывая варианты: от екаев до пришельцев. Ну мало ли... Но мысли уйти даже не возникло. Его кохай определенно влип в какую-то историю, и помощь будет нелишней. Они по-быстрому приняли душ, оделись, и Касамацу решительно скрестил руки на груди. – Рассказывай, кто ты и что случилось с Кисе? *** Рёта лежал и тоскливо смотрел в потолок. Он проснулся раньше, чем нужно, и теперь отчаянно пытался набраться сил для предстоящего притворства. Нет, он, конечно, модель, да и в театральном кружке одно время отлично играл, но сейчас от этого зависит не успех постановки, а вполне себе реальная свобода. Если он что-то сделает не так, сколько понадобится времени, чтобы его упекли в психушку? Рёта тяжело вздохнул. Думать об этом совершенно не хотелось. Тем более что надежды на то, что ему поверят, нет никакой. В конце концов, пришлось вставать, умываться и одеваться. А на завтраке он вздохнул спокойно – Акаши Масаоми, как оказалось, завтракал гораздо раньше и к этому времени уже уезжал по делам. Так что никто не вымораживал бедного Рёту своим присутствием. Первая проблема заключалась в том, что в школу Акаши ездил не на машине с личным водителем, как это бывало в Тейко, а своим ходом, вот только Рёта не был в Киото и не знал, где именно находится Ракузан и как туда добираться. Пришлось звонить Акаши-чи. Тот подробно объяснил, напомнил ему про обязанности капитана и разрешил не проводить тренировку, если почувствует, что не справляется. Рёта уже в который раз возблагодарил всех, кого только можно, за вернувшуюся адекватную половину Акаши. До школы он добрался без приключений, зато всю дорогу твердил про себя мантру: "Я – Акаши, я – Акаши, я – Акаши..." То ли это подействовало, то ли он просто отдался инстинктам и памяти тела, но в школе вел себя действительно, как настоящий Акаши Сейджуро. Хотя, конечно же, помогло еще и то, что одноклассники опасались и благоговели перед ним, а потому не навязывались. А учителя не вызывали, будучи уверенными, что уж Акаши-то точно все знает, как обычно. И только перед тренировкой мандраж вернулся. Акаши-чи ему накануне сказал, как именно он хотел провести сегодняшнюю тренировку, но общения-то с сокомандниками это не отменяло! За спиной неожиданно раздался ласковый голос, и Рёта вздрогнул, оборачиваясь. – Привет, Сей-чан, – Мибучи мило улыбался, хотя в глазах сквозило удивление от слишком бурной реакции "капитана". – Привет, Мибучи-сан, – занервничав, Рёта улыбнулся слишком широко, кажется. – Приветик, Акаши, – вопль Хаямы оглушил и едва не заставил дернуться. Еще один крикливый на голову Рёты, как будто ему Хаякавы-семпая мало... Он кивнул ему и Небуе и прошел в раздевалку. Там уже копошились ребята из второго состава, и Рёта кое-как подавил отчаянное желание сбежать. Он не справится, не сможет, это же не приемы в игре копировать, а живого человека, со своим стилем поведения, мыслями и эмоциями! – Сей-чан, что с тобой? Ты какой-то странный. – Все хорошо, Мибучи-сан, не волнуйся. "Меня бы кто успокоил!" – Рёта снова улыбнулся, как можно уверенней, и принялся переодеваться, не замечая подозрительного взгляда Лео. Мибучи всегда пристально наблюдал за Акаши, зачарованный этим властным пареньком, и сейчас четко видел нестыковки, несоответствия с обычным поведением Акаши. И в течение всей тренировки подозрения лишь крепли. Нет, "Акаши" старался и почти получилось, по крайней мере с Хаямой и Небуей, но Лео ему обмануть не удалось. И чем больше следил Лео за ним, тем больше казалось, будто это совершенно другой человек. Вот только так не бывает, верно? Не бывает же?.. Рёта каждой клеточкой чувствовал прожигающий взгляд Мибучи и нервничал все сильнее. Внешне он не позволял проявиться ни капле неуверенности, но внутри все ходуном ходило. Кажется, его все-таки спалили. Черт, Акаши-чи его убьет, особенно если остальные справятся гораздо лучше. Внимательно проследив за вторым составом и сказав, кому что надо подтянуть, он дождался одобрительного кивка тренера и едва не подпрыгнул, когда практически в ухо кто-то прошептал: – Сей-чан... – М-мибучи-сан! – это точно конец, Акаши-чи никогда бы так не отреагировал. Но Рёта просто уже не мог держать себя в руках из-за дикого напряжения. – Как я и подумал, ты не Сей-чан, – Лео кивнул собственным мыслям. – Если такое вообще реально. Кто ты? – Давай после тренировки? – Хорошо. Почему-то теперь Рёте стало гораздо легче. Остальные так ничего и не заподозрили, а самый проницательный уже догадался, так что дергаться из-за него нет смысла. Поэтому он с практически легким сердцем присоединился к тренировке. А после, когда все разошлись и остались только Мибучи, нетерпеливо покусывающий губу, и Рёта, он глубоко вздохнул и начал: – Все произошло из-за конфет, которые мы съели после игры три-на-три... *** Сейджуро целых две минуты не мог понять, что к чему, когда проснулся, но потом воспоминания вернулись и он вздохнул. Значит, не сон... Выключив будильник, он, не торопясь, встал, умылся, позавтракал в обществе молчаливых родителей и сонной сестренки Мидоримы и... едва не забыл про самое главное – чертов гороскоп. Пришлось торопливо спешить к телевизору. – Этого только не хватало, – пробормотал он, услышав, что Раки и Стрельцы на последнем и предпоследнем местах. Интересно, если учесть, что Сей в теле Мидоримы, будет на него действовать этот гороскоп? Сам он так-то не верил во всю эту лабуду. Ну, хоть о Такао беспокоиться нет смысла, тот где-то в середине рейтинга. К школе он был практически готов, осталось последнее, и вот с этим возникли проблемы. Пальцы упрямо не желали перематываться так, чтобы тейп не сползал. Еще сказывалось отсутствие практики в этом деле у Сея. Провоевав с бинтами не меньше десяти минут, Сейджуро плюнул и, кое-как завязав их, направился на выход. Такао уже написал ему, что ждет. – Привет-привет, Шин-чан, – пропел Такао, сидя за рулем велосипеда. Пока Сей, кивнув, мрачновато оглядывал несуразное средство передвижения, прицепленное к этому велосипеду, Такао пристально разглядывал его самого. – Что такое, Такао? – даже Сейджуро было неуютно под столь пронзительным взглядом. – Поверить не могу, Шин-чан, ты впервые забыл талисман. Означает ли это, что конец света близко? Сей похолодел. Из-за клятых бинтов он совершенно забыл об оставленных на столе тетрадке и наушниках – талисманах Раков и Стрельцов. Черт, только из дома вышел, а уже прокололся. И это он, Акаши Сейджуро, человек, который привык быть лучшим во всем! Неужели все-таки гороскоп так повлиял? – Заткнись, Такао. Те тетради, что у меня, не подходят. Нужна самая большая. Так что... поехали в магазин. – Шин-чан, ты... – Такао даже головой мотнул, но продолжать не стал, только прищурился подозрительно и, задрав брови, принялся наблюдать, как Акаши залезает в рикшу. – Ладно, поехали, Шин-чан, а то мы не успеем и ты снова начнешь говорить, что это я виноват. А ведь, заметь, я приехал даже раньше обычного, так что ты не сможешь на сей раз свалить всю вину на меня! Под болтовню Такао, в которую Сейджуро старался не вслушиваться, но машинально отмечал краем уха, чтобы не пропустить какой-нибудь вопрос, они доехали до канцтоварного магазина. – Прибыли, Шин-чан, иди покупай свою тетрадку. Хотя этих тетрадок у тебя и дома завались, не понимаю, на кой тебе самая большая... Проигнорировав его недовольное бухтение, Сей быстро купил тетрадь, и дальше их путь проходил уже к школе. О наушниках пришлось забыть. Иначе как бы он объяснял Такао, зачем ему понадобился талисман для Стрельцов? Уроки прошли совершенно обыкновенно. Учителя читали лекции, проверяли отстающих учеников, в число которых сам Мидорима не входил, как и, к удивлению Сея, Такао. А вот после перекуса на крыше во время обеденной перемены, убрав коробочку от бенто в сумку, Сейджуро поправил сползшие на кончик носа очки и обратил внимание на проследившего за этим жестом Такао. – Такао? – Шин-чан, ты... – снова не договорив, Казунари впился взглядом в его глаза. Что-то тревожило его, почему-то Такао чувствовал себя неуютно в обществе Шин-чана. А ведь такого не было даже тогда, когда они только познакомились. А со временем Такао и вовсе... В общем, складывалось ощущение, что рядом не Шин-чан, а кто-то другой в его обличье. Особенно, если учесть некоторые детали, характерные для Шин-чана, но не учтенные этим... кто бы он ни был. Сей практически видел, как подозрения проступают на лице Такао. Что ж, тот оказался очень проницательным, чего и ожидал подспудно Сей. Еще тогда, во время игры он обратил внимание на быструю работу ума Такао, на его способность, хоть она и уступала сейджуровской, моментально просчитывать ситуацию. Наконец, Такао вновь посмотрел на его руку. – Шин-чан, ты встал не с той ноги или на тебя гороскоп так повлиял? – он потянулся к левой руке, где бинт на мизинце совсем разболтался, одновременно с этим доставая из своей сумки моток тейпа. – Такао... – Ладно, Шин-чан, предоставь это мне. Такао умело и чересчур нежно, заставляя Сейджуро задуматься, насколько все-таки близки эти двое, перебинтовал палец и осмотрел остальные. Потом резко вскинул глаза, натыкаясь на совершенно не свойственный Мидориме взгляд. – Скажи мне честно, кто ты? Ты не Шин-чан, ты даже смотришь не как он. Не то чтобы я верил во всю эту муть с пришельцами, Чужими и тому подобное, но... Какое-то время Сей серьезно раздумывал сказать, что тот все навыдумывал, но остановило его понимание, что он, возможно, еще на чем-нибудь проколется и тогда даже ему будет очень трудно списать все это на столь любимый Мидоримой гороскоп. Да еще и баскетбол... Мидорима левша, и Сею будет тяжеловато кидать этой рукой. Значит, это скажется на результате, а у Такао появится еще больше оснований для подозрений. – Ты прав, я не Мидорима. Такао шумно выдохнул, округляя глаза: – Вот черт, никогда не думал, что такое вообще реально! Тогда где Шин-чан и кто ты?