Исцеленный воздухом

-где он? — спрашивает Ким у встречавшего его сослуживца. Тот кивнул на дверь комнаты допроса. — спасибо, проводи моего мелкого в кабин… — ну неееет хееен, можно мне посмотреть, вдруг он может сказать, что-то важное для меня. — перебил старшего Чон. — ну вот что с тобой делать, кажется ты также смотрел на меня, когда отпрашивался на вечеринки, — смеётся Ким, потрепав брюнета по волосам. — ладно, но из другой комнаты. Ким кивнул коллеге, чтобы тот проводил Чона куда следует, а сам направился к преступнику. — ну-с, рассказывайте, — присаживается Намджун напротив. — за что вы убили доктора Чана, как? Все детали пожалуйста. — я же все уже рассказал другому копу. — огрызается парень. — а теперь расскажите мне, как ваше имя кстати? — Ван Джун Ё. Я наблюдался у него, доктор выписал мне успокоительные, но я потерял рецепт. Пришёл к нему за новым, Чан стал подозревать меня в злоупотребление. Мы поругались, подрались. И я случайно убил его. Тело спрятал, а через пару дней выкинул на помойку. — как вы убили его? — задушил. Мы боролись и я хотел его успокоить, видимо слишком сильно сжал горло. Я не хотел его убивать, понимаете? Это несчастный случай. — проблема в том, — Ким отрывается от бумаг и смотрит на подозреваемого. — вы не сообщили об этом, спрятали тело. А это уже умышленное убийство. И в вашей истории что-то не сходится, вы говорите, что задушили доктора, но, по заключению экспертов, он умер не от нехватки воздуха, а от переизбытка. Как вы это объясните? — н. ее… знаюю…- затушевался вдруг парень. — хорошо, мне все ясно. — сказал Намджун выходя из комнаты. Он направлялся к начальнику, но его окликнул Чон — не сейчас Гуки, иди в мой кабинет. Ким влетел в кабинет шефа и пытался доказать ему, что тут что-то не чисто, что сам убийца не знает, как убил свою жертву. Он явно врет, чтобы прикрыть кого-то. Но блондина никто и слушать не хотел. — ну что ты несёшь, кто в здравом уме добровольно сядет в тюрьму, не преувеличивай Ким. Он признался. Отдохни, а мы сами тут закончим. — сказав это он выпроводил Намджуна из кабинета. Блондин был вне себя от злости. Он не мог поверить, что шеф так просто захочет закрыть это дело. Да ещё и мягко намекнет чтоб Ким не лез туда больше. Что вообще тут происходит? Ким зашёл в свой кабинет, чтобы забрать младшего и поехать домой. Но тот уже во всю что-то искал в компьютере. Ким встал у мелкого за спиной и наблюдал. Чонгук просматривал флешку, которую они нашли. — кажется это истории болезни пациентов Ингроу. Но почему только 4? Может именно эти больные подвергаются насилию? — поднимает Чон голову на старшего. — не знаю мелкий, возможно. О смотри твой художник--Ким Тэхен. О и мой пианист… — твой пианист? — заулыбался Чонгук и Намджун понял что ляпнул не подумав. — когда ты успел найти пианиста, а хен? — ой ну все, это случайно вырвалось. Я встретил его в больнице когда искал главного. Он играл на пианино, очень красиво между прочим. А потом его начало трясти, я хотел удостовериться что с ним все в порядке, но он схватил меня и стал говорить «огонь, огонь» — Ким начал разгуливать по кабинету и размахивать руками. — но знаешь что странно, я почувствовал этот огонь от его прикосновения. Понимаешь? Я зуб даю я думал я сгорю там. — как это, что-то я не понимаю — смотри. — Ким протянул руку. — до сих пор болит. Рука блондинка была слегка отекшей, местами были покраснения и виднелись небольшие пузыри. — такого не может быть хен. Может у него была зажигалка или какое-нибудь устройство… — нет мелкий, это была его рука. Пустая. Что-то странное творится с этой больницей. Мы должны поговорить с этими пациентами. Кто там ещё? Чонгук нагнулся к компьютеру, чтобы прочесть имена: — Пак Чимин и Чон Хосок. Тут написаны их диагнозы, как их лечат, какие-то препараты. Хен я совершенно не разбираюсь в этом, все написано медицинским языком. Я схожу завтра к знакомому доктору, он объяснит. — хорошо, я поеду с тобой. Меня так скажем отстранили. Этот парень признался в убийстве, но он врет. А шеф не захотел меня слушать и отправил домой. Так что валим, выпьем пива. Вечер в Ингроу проходит как обычно. Ужин. Приём лекарств. Подготовка ко сну. Юнги сидел на подоконнике в палате и смотрел в окно. На улице темно. Ветер слегка колыхал верхушки деревьев. Сколько уже лет прошло, а он все так же как и в первый раз 6 лет назад, смотрит в небо. Считает звезды. Если попытаться, он сможет вспомнить жизнь до психушки. Колледж, друзья, родные. Он бы сейчас убил за гамбургер и кофе. Единственное утешение старенькое расстроенное пианино в музыкальной комнате. Юнги трудно даются воспоминания. Трудно вспомнить почему он тут. Ему говорят что он шизофреник с одержимостью огня. Но ведь это не так. Он чувствует этот огонь в себе. В руках. Ведь ожог на лице того придурка не выдумка. Его все видели. И родители и прохожие. И этот парень сегодня, его руку Юнги тоже обжог. Красивый парень, смелый, не побоялся подойти к психу. Кто он интересно? — пошли Мин. Пора на процедуры. — усмехается санитар. — нет. Не надо, пожалуйста. — просит брюнет. — или идёшь сам, или будет как в прошлый раз. Так хочешь? Юнги спрыгивает с подоконника и идёт сам, уже знает куда, запомнил этот коридор до каждой трещинки. Обнимает себя руками и пытается отвлечься. Лишь бы не думать о том что ему опять придётся пройти через этот ужас. Мин заходит в палату, где уже находятся его соседи по несчастью. Всегда они, почему никогда не приводят других? Всегда именно они четверо. — что ты сказал тому журналисту? — орёт на Тэхена санитар. — что он спрашивал? — - ничего, честно ничего. — парень стоит на коленях и оправдывается перед нависшим над ним «медиком». — он лишь спрашивал, как к нам относятся, я сказал, что меня все устраивает и он ушёл. Честно. Я ничего не сказал. э.э.ппрх.- Тэ получает затрещину и падает на пол. — не оставлять следов. Не забывай. — шикает ещё один медбрат. — значит все устраивает да? — удар ногой пришёлся Киму по груди. — и это? И это? — последовали ещё пару ударов, куда придётся. Тэхен скрючился от боли, боясь издать лишний звук за который его опять могли избить. Юнги не мог на это смотреть и отвернулся в другую сторону. Но его грубо схватили за волосы и вернули в исходное положение, заставляя смотреть на младшего, сильно сжав волосы на затылке. — если информация о ваших «процедурах» просочиться, ваши останки найдут в какой-нибудь помойке! Кто станет переживать из-за психов. — продолжает орать мужчина. Он хоть невысокий, но коренастый и удар у него не слабый. Юнги знает, пробовал на себе не раз. В противоположном углу спрятался некий Чимин, милый парнишка с пухлыми щечками и глубокими глазами полными слез. Он весь трясётся от страха. Его закрывает собой ещё один — Хосок. У него рыжие волосы и губы натянуты от ненависти. Эти двое всегда вместе. Хосок его оберегает и всегда подставляется вместо него. Может они братья или просто кроме друг друга у них никого нет. Мин всегда один. Хосок что-то шепчет Чимину, пытается успокоить его, что бы ему не досталось. — с этого хватит, тащи на кровать. — указывает один из садистов на Тэ и медленно направляется в сторону Чимина и Хосока. Второй сразу же напрягся, надеясь, что Чимина не тронут, он выходит вперёд. — неее, сегодня я хочу поиграть с розововолосым. — с нахальной улыбкой толкает Хосока в сторону. — нет, прошу не надо. — плачет Чим. Но санитара это только забавляет. У младшего в глазах ужас. Хосок пытается вырваться из захвата другого живодера, что-то кричит, чтоб обратить на себя его внимание. Но попытки тщетны. Санитар схватил Пака за волосы и оттянул его голову назад. — ну что поиграем? — и Чим чувствует сильную боль в районе живота. — остановись ты чёртов ублюдок, не смей его трогать. — орёт Хосок. В его глазах столько ненависти и боли. Он ничего не может сделать. Не может спасти. Никто не обращает на него внимание. А удары по младшему становятся все яростнее. Тэхен привязан к кровати и наверное хорошо, что он этого не видит. Но слышит и слезы предательски стекают по щекам. — давай-ка мы попробуем что-то другое, — говорит парень и рвёт на нем рубашку. Чимин не может выпрямиться от боли, хнычет и смотрит на Хосока. Он в ярости, в бешеной ярости, но не может ничего предпринять. Юнги видит это. Ему страшно. Обычно его вырубали первым и он не видел какие ужасы творили с остальными. Санитар тянет младшего за волосы заставляя выпрямиться и раскрыть голую грудь. Он подносит зажженную сигарету к телу Пака. — жаль шейку нельзя портить, заметят. Тогда может тут, как думаешь? — он опустил сигарету и остановился в нескольких миллиметрах от соска. Чим мотает головой. Шепчет что-то вроде «не надо, пожалуйста». Но кто его будет слушать. Хос издаёт душераздирающий крик, слезы застилают глаза. -Господи нет, нет, пожалуйста. Остановись. Хватит. Его убивает собственная бесполезность и неспособность защитить такого близкого для него человека. Он кричит так яростно и отчаянно, за что получает по лицу. Но Чимина это не спасает. У Мина сердце сжимается, глядя на тщетны попытки Чона. Он пытается придумать, что сделать. Осматривает палату. В глаза ему бросается настольная лампа. Он резко хватает её и бросает, попадая в спину санитара. Он прекрасно понимал, что после этого его просто размажут. Брюнет сам от себя в шоке. Он не сторонник вступаться за кого-то, после того случая из-за которого его запихнули в психушку. Звук разбитой лампы заставил замолчать всех в комнате. Сигарета выпала из рук садиста и заставила Чима нервно выдохнуть. Его отшвырнули на пол. — кто это тут такой смелый, не уже ли сам Мин Юнги? — протягивает парень оборачиваясь на брюнета. Его пристальный взгляд и медленные шаги заставили Юна пятиться назад. Его охватил ужас. Такой сильный, что сковал все тело. Парень щёлкнул пальцами другим санитар и указал на Мина. Они бросили Хосока и быстрыми шагами направились к старшему догнав своего главного. Хосок подполз к Чиму и прижал его к себе. Он пытался прикрыть его порванной рубашкой. Обнимал крепко, просил прощения. Обхватив руками его лицо, сцеловывал слезы, без остановки повторял, что все будет хорошо, благодарил Юнги за этот поступок. Сам же Мин смутно помнил, что с ним делали, сознание затуманилось, когда его швырнули в стену. Он был невысоким худощавым парнем, поэтому это не было сложно. И кажется это было не один раз. Он помнит резкую боль под рёбрами, в груди. Помнит, как не мог вздохнуть, боль окутала все. Каждая часть его тела отнималась. Мозг не соображал. Он был дезориентирован. Его бросали из стороны в сторону награждая новыми ударами, пока ноги не предали его. Обессиленный, он не смог подняться, после нового толчка, и просто повалился под ноги живодерам. Сильный удар пришёлся по затылку и выбил последний разум. Он лежал на полу скрутившись в калачик и молился всем существующим и нет богам, чтобы поскорее отключиться. Последние что он помнит слова санитара «по кроватями их» и иглу в вене.