Чтобы избавиться от одной пагубной страсти, нужно переключиться на ещё более пагубную ...
Он был самым худшим вариантом, на который я нехотя переключился ... самым пагубным из всех возможных ... Дерьмо ... Я никогда не испытывал таких чувств, он взрывал во мне все эмоции разом, а потом гордо шёл среди руин напролом, всё больше и больше просачиваясь глубоко в меня. Это пугало до чёртиков, я не знал, как объяснить то, что я чувствую, стоит ему только прикоснуться ко мне, я не хотел, но тело само отвечало ему. И сейчас мой член подрагивал и пульсировал только от того, что я просто помнил жар его рта, жадность, с которой он поглощал меня, будто желал проглотить всего без остатка. Я и так был сейчас в его власти, но казалось, ему этого мало и он хочет полностью подчинить меня себе. Сделать зависимым от него, только дальше ведь уже не куда, ведь моя жизнь и смерть, и так была полностью в его власти. В ушах настойчиво слышались его тихие рычащие стоны, будто он не человек, будто и не он вовсе их издаёт, а дракон на его плече. Мне было просто невыносимо жарко, руки и ноги связаны, а наваждение не проходило, внизу живота намечалась ядерная война, вот-вот взорвётся бомба и моё сознание вновь разлетится на мелкие осколки. Я судорожно облизывал пересыхавшие губы, кусал их, приподнимал бёдра вверх, чувствуя, как он меня поглощает даже тогда, когда его нет рядом. Сжимая плотно истерзанные губы, чтобы не закричать, не застонать в голос, я напрягался всем телом, выгибался привязанный к этой грёбаной кровати, кончая без единого его прикосновения. Обессилено упал на кровать, хотелось закурить и пойти повеситься, от осознания того, что мне до одури нравились эти ощущения. Я и не задумывался, какое удовольствие может принести секс, если бы я знал, что с ним всё так будет, я бы не пошёл к нему тогда. - Здравствуй, Иори, – неожиданно открылась дверь, и вошёл Доктор. Я почти запаниковал, между ног было липко и мокро, а встать и сходить в туалет, у меня не было возможности. Было стыдно, не хотелось смотреть ему в глаза, вообще хотелось провалиться сквозь землю. - Здравствуйте … - хрипло выдавил я, закрывая глаза. - Спасибо, что ответил мне. Как ты себя чувствуешь, есть не хочешь? – я опять вспомнил прощальные слова Шинджи, но даже не хотел знать, как именно он собирается кормить меня насильно. - Это вы его позвали? – сделав глубокий вздох, я постарался взять себя в руки. - Я не звал его, а просто сказал, что ты отказываешься от еды. Он сделал тебе что-то? – взволнованный голос Суга-сана, заставил меня невольно вздрогнуть. И как я мог ему рассказать о том, что полчаса назад творил со мной этот псих неадекватный? Я только тяжело вздохнул, а в голове было пусто, тело было настолько расслабленным, что я даже не замечал ноющей боли в груди. - Нет, ничего такого, он не сделал мне больно … - отвернувшись, я уставился в окно, по сути, это была правда, боли он мне не причинил, только удовольствие насильно доставил, но это старику знать не обязательно. - Знаешь, он хороший парень, но он якудза, наследник клана, это тяжёлое бремя, да и он излишне эмоционален, даже груб. Только, с первого взгляда можно сказать, что к тебе он относиться по-особенному. Слишком заботлив и аккуратен, на него это не похоже, это конечно, не моё дело, но не отталкивай его руку помощи. Такие люди как он никогда её не протягивают просто так, ты единственный, кто ему так небезразличен, – я слушал Дока и хренел от его слов. Я не понимал, чем я такой особенный, что теперь даже умереть не могу, потому, что, такой как Шинджи захотел, чтобы я жил. Заботлив? - Я не просил этого … - даже не сразу понял, что сказал это вслух. - Может как раз таки потому, что ты не просил, ему так хочется дать тебе это … - я посмотрел на Суга-сана, он по-доброму улыбался мне, я давно не видел такого отношения к себе. Он не жалел меня, нет, он просто сочувствовал мне и пытался поддержать, это было приятно, Док хороший человек, и в какой-то мере тоже зависел от Шинджи. - Вы меня развяжете? – я посмотрел на него, приподнимая бровь, мне очень хотелось попасть если не в душ, то хотя бы просто в туалет. - А я могу тебе доверять? – вопрос был весьма закономерный после моей буйной истерики. - Не уверен, – я ответил предельно честно, так как пока я связан, я не мог гарантировать того, что если меня освободят, я не попытаюсь сигануть в окно, как минимум. - Честный ответ, спасибо. Тогда сделаем так, я приглашу пару медбратьев, которые тебя развяжут, и будут присматривать, согласен? – предложение было конечно дерьмовое, но выбора у меня не было, вот так вот лежать, уже было просто не выносимо. - У меня ведь нет выбора, если я хочу быть свободным, – я не спрашивал его, я констатировал факт. - Прости, но Шинджи-сама мне не простит, если ты умрёшь, – он сказал это с такой печалью, будто он считал его сыном, хотя, так оно, наверное, и было. – Да и я себе этого не прощу. Он набрал номер, что-то сказал, я уже не слушал, я морально настраивался на свободу. Руки, ноги и особенно спина уже прилично затекли, да и то липкое чувство в паху не давало мне покоя, хотелось поскорее смыть всё. И через пять минут пришло два внушительных парня, я только отметил, что если решу что-то себе сделать, то и пальцем толком не успею шевельнуть, как они скрутят меня. Старик объяснил им все обязанности и при имени Шинджи, два бугая испуганно вздрогнули, а я, наконец, понял, что попал.Когда отчаянно чего-то желаешь, тебе обязательно дадут противоположное твоему желанию …
Видать, я слишком сильно хотел умереть, раз мне насильно втюхали жизнь. Пока я размышлял о всякой высокопарной херне, парни, молча, отстегнули ремни на моих руках и ногах. Было не привычно ощущать своду, для начала я с трудом, но сел, потёр затёкшие запястья. Рёбра болели, но не так сильно, как несколько дней назад, пошевелил ступнями, немного кружилась голова, системы были аккуратно вытащены у меня из рук. - Это ведь ванная? – я спросил у севших в кресла напротив медбратьев и они, переглянувшись, кивнули. – Можно мне туда и не мешало бы какой-нибудь одежды, – парни нахмурились, но один всё же встал и вышел. Было как-то не по себе, казалось, они немые или просто им сказали со мной не разговаривать и я забил на них. Я сам не очень-то хотел разговаривать. Просто хотел вымыться и переодеться в чистое, раз уж траурный костюм мне не светил в ближайшее время. Медбрат вернулся быстро, принеся с собой больничную пижаму и тапочки, а так же ещё какую-то хрень. - Вот, это свечи, вам надо её вставить себе или … - я не дал ему договорить, сразу поняв, для какого места она предназначается. - Смогу, – откинув одеяло, я осторожно спустил ноги с кровати и надел тапочки. Голова немного ещё кружилась, но я уверенно встал на ноги, взял с рук парня пижаму и медленно прошагал к двери. Благо никто из них не порывался пойти туда вместе со мной, хотя и зачем, кроме зубной щётки и мыльных принадлежностей здесь ничего не было, да и дверь не закрывалась. При желании можно было разбить зеркало и полоснуть себе по шее, но с теми силами, что у меня были, я бы его и не поцарапал. Маленькая комнатка, отделанная коричневым кафелем, унитаз и умывальник, а напротив меня маленькая душевая кабинка. Взглянув в зеркало, я поморщился, выглядел я отвратно, волосы жирными прядями свисали вниз, слегка опухшее лицо, хотя синяк на нём почти прошёл, виднеясь жёлтым пятном. Скинув с себя уже грязную рубаху, я аккуратно снял эластичные бинты, которыми была перевязана моя грудь, зашёл в душевую кабинку и настроил горячий душ, прогревая тело. Вымывшись, взял с вешалки чистое полотенце промокнул тело и намотал его на голову, а потом уставился на запакованною свечу, которую надо было пропихнуть себе в зад. Меня передёрнуло, но лучше я это сделаю сам, чем они насильно её туда впихнут, я не собирался позволять, чтобы кто-то трогал меня там. Кое-как, я справился, натянул пижамные штаны и застегнул рубашку, после того, как обратно повязал бинты, я помнил, насколько тугие они были раньше, и завязал так же. Просушил волосы полотенцем и только сейчас заметил на зеркале расчёску, которая мне очень даже была нужна. Не то, чтобы я любил длинные волосы, просто было жалко их отрезать самому, расчесался и вышел. Идти с хренью в заднице было крайне неприятно, но я решил не обращать на это внимание, косясь на неподвижно сидящих и не сводящих с меня взгляда медбратьев. Они меня напрягали, но это лучше, чем не иметь возможности двигаться. Подойдя к кровати, заметил, что постельное поменяли, я бы им сказал спасибо, но не буду, просто не хочу с ними говорить. Я улёгся на бок в кровать, укрываясь одеялом, и просто пялился в окно, хотелось спать и я решил, что это самый лучший вариант, меньше буду нервничать из-за их пристальных взглядов. Я почти засыпал, но их взгляды меня настолько напрягали, что хотелось самолично выколоть им глаза. - Иори, не спишь? - Док опять как-то бесшумно вошёл в палату. - Ещё нет … - обернувшись, я увидел у него в руках поднос. - Я сам приготовил тебе очень жидкой каши на молоке и чай зелёный. Может, поешь? – перевернувшись на спину, я сел, смотря на него. Если честно, я не хотел, есть, но его грустный взгляд меня добивал, я не привык, чтобы обо мне кто-то чужой так заботился, но и обижать его тоже не хотелось. Теперь, зная его историю, зная его боль, я совсем по-другому смотрел на Суга-сана, он действительно хороший человек и так старался для меня, да и пахло очень даже не плохо. - Хорошо, я попробую … - я так давно ничего не ел и сомневался, что мой желудок вообще способен переварить что-то кроме воды. Он заботливо поставил мне на колени поднос и пожелал приятного аппетита, я же набрал в ложку жидкую пюреобразную рисовую кашу, и она оказалась действительно вкусной. Я с удовольствием съел почти пол тарелки и отставил поднос, но через минуту желудок скрутил сильный спазм, в глазах почти потемнело. А следом я почувствовал, что содержимое сейчас попроситься наружу, почти соскочив с кровати, я еле успел добежать до унитаза. Проблевался я от души, до слёз из глаз и почти выворачивающегося желудка, даже голова закружилась, и дойти до кровати мне помог старик. Я сделал глоток остывшего чая и почти калачиком свернулся на кровати, Док был расстроен, его виноватое лицо, заставляло и меня чувствовать вину. - Эй, Суга-сан, не делайте такое лицо, мне от этого не легче, а каша действительно была очень вкусная, надеюсь, вы как-нибудь ещё её для меня приготовите, – я вымученно улыбнулся ему, желудок ныл, но уже меньше. - Прости меня мальчик, я и не подумал, что твой желудок сейчас настолько слаб, это моя ошибка, как врача. И если тебе действительно понравилось, когда окрепнешь, я обязательно сварю тебе ещё. Сейчас медсестра поставит тебе капельницу и тебе станет легче, когда поспишь, а я принесу что-нибудь совсем лёгкое, вечером. – он погладил меня по голове и виновато улыбнувшись ушёл. Медсестра пришла минут через десять, поставила мне систему и ушла, а я прикрыл глаза и покусывал ноготь на большом пальце. Как-то и не замечал раньше, что они настолько сильно отросли, тонкие, но крепкие, хотя от такого питания должны крошиться в пыль. Это занятие успокаивало меня, система тоже начинала действовать, желудок отпускало, и я не заметил, как забыл о пристальных взглядах, сидящих в тёмно бордовых креслах медбратьев. "Наверное, признать свою ношу — уже значит на половину выиграть. И твоя ноша кажется не такой уж тяжёлой, если увидеть, с чем приходится сталкиваться другим …" - на этих мыслях я и уснул окончательно.