О Вселенной, знаниях, магах и печеньках

В мире есть всего три бесконечных вещи. Сначала была лишь она одна – Вселенная. Ты об этом наверняка не задумывался, но она всегда была живой, как ты сам и как каждый из нас. У неё были свои собственные ум, сердце, глаза и руки, и вы бы запросто подружились – сам видишь, как она на тебя похожа. Однако она была совсем одна, и от этого ей было грустно. Она оглядывалась и видела лишь бесконечную пустоту вокруг, тёмную и тоскливую. Но у Вселенной был дар воплощать в реальность всё о чём бы она не думала, и она решила наполнить ту пустоту всем, что порадовало бы её радостную натуру. Сначала она создала крошечные частицы. Затем она собрала из них атомы. Из атомов она слепила звёзды. Из звёзд она соткала галактики. Она так увлеклась, что в итоге галактик стало чересчур много. Даже в бесконечно добром сердечке Вселенной не нашлось бы места, чтоб уместились все. После этого она решила – пусть старые звёзды гаснут и освобождают место для новых, молодых звёзд, что сияют ярче прежних. Ловкими движениями рук Вселенная превращала атомы, на которые распадались умиравшие звёзды, в новые юные звёздочки – ещё прекраснее первых. Но ей и этого было мало. Она хотела сотворить нечто в точности такое же, как она сама, чтобы оно могло жить по-своему и самостоятельно решать, какой сделать выбор и какими силами обладать. Она мечтала создать что-то живое. С этой мыслью она создала планеты и разместила их рядом со звёздами, чтобы те не ощущали себя одинокими. Она играла с их цветом, размером и положением, делая каждую новую планету не такой, как другие. Одни были ближе к звёздам, что делало их жаркими. Другие наоборот были морозными и запертыми во льдах. На третьих нашлось место и льду, и пламени – поверхность была покрыта снегом, а внутри кипела алая магма. Но Вселенной и этого было мало… Но однажды она всё же добилась того, о чём долго мечтала. На некоторых планетах возникли признаки жизни. Вселенная стала счастлива. Тем не менее, она решила, что всего одной-двух живых планет на целую космическую бездну недостаточно. Она стала создавать жизнь и на других планетах, вращавшихся вокруг многих звёзд в разных галактиках. Первые формы жизни были совсем простыми. Они не могли ни видеть, ни чувствовать, ни жить самостоятельно. Всё, что у них было – это крошечное ядро, служившее им и умом, и сердцем, и глазами, и руками. Они пока не совсем такие, как я, размышляла Вселенная. Надо бы ещё постараться… Она начала склеивать маленькие ядра в нечто больше и сложнее. Она строила из них самые разные конструкции, прямо как ты в детстве строил из деталей конструктора «Лего». Она изобретала различные формы и очертания; она разукрашивала их всеми цветами и оттенками. Так на планетах возникали разные формы жизни – большие и маленькие, быстрые и медленные, пушистые и гладкие, твёрдые и мягкие; огромное разнообразие флоры и фауны. Но Вселенную всё ещё что-то беспокоило; что-то до сих пор было не так. Как бы она ни старалась, ей не удавалось сделать свою маленькую копию, создать которую она так надеялась. Ей казалось, что её умение создавать уже достигло высоты, но она никогда не оставалась довольна результатом. Она очень старалась; она долго экспериментировала с формами жизни. Она никак не могла отказаться от мечты сотворить что-то прекрасное. Кого-то прекрасного. Это продолжалось до тех пор, пока у неё это однажды не получилось практически случайно. Она наконец создала кого-то ещё больше похожего на неё саму, чем она рассчитывала создать. Это была новая маленькая Вселенная, думающая и чувствующая, с собственным умом, сердцем, глазами и руками – и с величайшим даром наблюдать и создавать. Переполненная радостью, Вселенная подарила жизнь огромному числу маленьких людей, маленьких юных Вселенных, живущих на планетах, что кружились в вальсе вокруг звёзд в её сердце. Их становилось больше и больше, стоило ей два раза с улыбкой хлопнуть в ладоши. Она создала множество народов и дала им свободу открывать и познавать мир вокруг себя, чтобы быть на связи с ней. Она была рада общаться с ними и показывать, на что они способны. И тут к ней стало приходить понимание, что создание новой жизни тоже имеет рамки. Они оказывались вместе, они общались; они размножались. Они научились расти и строить, они научились делать новое из того, что уже существовало. Вселенная наблюдала за ними и видела, что они были в точности такими, как и она сама, когда была младше и впервые открывала скрытые в её ярком и живом уме способности. На их планетах становилось всё меньше и меньше свободного места, так же как в сердце Вселенной когда-то стало мало пустого пространства. Как бы она ни обожала каждого из тех, кого создала, кого-то всё же требовалось убрать... Она сделала с ними то же, что когда-то со звёздами: позволила уже пожившим уступать место тем, кто только появился. Да, создавать было здорово. Но невозможно бесконечно создавать, ничего не разрушая. Вселенной это не нравилось, но позже она поверила, что это было необходимо. Она прятала грусть в себе и старалась улыбаться, продолжая излучать доброту и ласку. К этому моменту Вселенная превратилась в существо с куда более многогранными мыслями и чувствами. Она наслаждалась тем, чем ей нравилось заниматься, и с нетерпением ждала возможности натворить больше, и в то же время ей приходилось учиться быстрее мыслить и быть практичнее. Она больше не была юной Вселенной – она стала старше. Она взрослела. Взрослеть – значит становиться сильнее и мудрее, так? В какой-то момент люди начали задавать Вселенной самые разные вопросы. Кто мы? Откуда? Заем мы рождаемся? Почему мы умеем ходить и говорить? Почему небо голубое, а огонь жжётся? Почему мы умираем? Какой в этом смысл? Расскажи. Объясни нам! Они приставали к Вселенной с этими и множеством других вопросов в точности так же, как неугомонные детки-почемучки бегают за родителями и просят объяснить, зачем коту усы и из-за чего листья крапивы жгутся. Она металась взад-вперёд, от планеты к планете, чтобы ответить на вопросы каждой молодой Вселенной. Она на них отвечала – и от этого в её уме возникали вереницы новых вопросов. А хорошо ли, что я отнимаю жизнь у невинных созданий? Кому это нужно – им или мне? Кому это вредит? Хорошо ли то, что я, можно сказать, играю с ними, как они играют в куклы, пока совсем ещё юные? Так стараюсь что-то делать – но для чего? Какой в этом смысл? Вселенная задавалась этими вопросами снова и снова и не могла найти достойного ответа. «Смысл лишь в том, чтобы все они были такими же, как я. Или, если я сильно постараюсь, стали даже лучше меня», – убеждала она себя. Но она не могла понять, точно ли смысл был в этом. В её глазах был туман сомнений. Маленькие люди были растеряны – и она тоже была растеряна. Но она всё равно старалась быть сильной ради них, чтобы они не унывали. Она не позволяла себе выглядеть в их глазах слабой; у неё не было на это прав. Она лишь делала то, что считала верным – но тысячам её детей было всё сложнее её понять. Более того – иногда они даже осуждали её действия. Они обвиняли её в том, что она забирает жизни их предков; они ставили ей в укор природные катаклизмы, ливни и засуху. У неё было всё меньше и меньше времени, которое она могла уделить каждой отдельной маленькой Вселенной, дабы объяснить, почему она вдвое уменьшила население какой-то из планет или почему забыла отключить наводнение на какой-нибудь ещё планете. Их было слишком много. Планеты со всеми их жителями постепенно ускользали из под её контроля, и она чувствовала свою ответственность за это. Точно ли я справлюсь с тем, что сама же создала? Достаточно ли я сильна для этого? Если да, то почему у меня начались неудачи? Как я могу быть одновременно всюду? Бесконечность границ не знает, равно как и мои малыши. Как я им всем помогу в одиночку? Вот бы раздвоиться или расстроиться, чтобы везде успевать. Не хочу, чтобы меня ненавидели из-за моей безответственности. Она была любима миллионами. Ведь Вселенная так добра; она всегда рядом, когда мы в ней нуждаемся – именно так о ней отзывались. Но другие были радикально противоположного мнения. «Где же ты, когда нам нужно спасти наш урожай? Где ты, когда бушует эпидемия? Где ты, когда ты нам необходима? Почему не помогаешь?» Они не видели ничего такого, чтобы обвинять Вселенную в любой беде, ведь они продолжали надеяться на её чудеса. Вселенная уставала. Вас так много во всех галактиках, а я всего одна – и нужна одновременно всем и всегда. Она старалась всех подбодрить и говорила, что всё порядке; вода, которая оставалась после случайно образовавшихся наводнений, может дать жизнь растениям, а палящий звёздный свет – это не только лишь тепло и жар, с его помощью можно добывать электричество. Главное – знать, как это делать. Чтобы уверить их, что ей не всё равно, она подарила им волю учиться и изобретать. Так Вселенная сорвала маску со второй бесконечной вещи – познание. Это оказалось полезным. Дети Вселенной быстро научились находить ответы на свои вопросы самостоятельно. Вскоре они не только привыкли ежедневно решать загадки Вселенной, но и полюбили их. Сила мысли, размышлений, воображения и творчества помогли многим народам добиться процветания. Они научились решать уравнения, ловить молнии, управлять огнём, преломлять свет, летать без каких-либо биологических предпосылок к умению летать, превращать уголь в алмазы и воду в вино. Они жили счастливо, так как могли запросто получить всё, о чём бы ни пожелали. Всё, что для этого требовалось – это немного ума и сообразительности, ясное зрение, умелые руки и чуток страсти в сердечке. Ну, и двойной хлопок в ладоши тоже. Вселенная была довольна своим решением. Она с удовольствием наблюдала, как её малыши познают то, что их окружает, и всё ещё безмолвно водила их по лабиринтам магии, которая отныне звалась наукой, от случая к случаю давая указания, куда идти и где свернуть. Они научились исследовать и организовывать; они научились искать ответы – и находить в итоге мириады новых вопросов. Неужели мы так не найдём ответов на всё? «Ну уж нет, не в этой жизни», – думал каждый. Тем временем надежды и желания Вселенной смешивались в её уме с грустью и нескончаемым чувством вины. Она была уверена, что заставила своих детей верить во что-то, что на самом деле было не таким уж и хорошим и в итоге не приведёт их ни к чему кроме несчастья… В сердце Вселенной хаос начал войну с порядком, а интуиция противилась логике. Её душа разрывалась на части, которые так бы и разлетелись на все четыре стороны и зажили самостоятельно. Некоторые из них искренне желали дать всем больше сил воображать и созидать, а другие хотели бы установить границы дозволенного. Некоторые мечтали дать всем шанс думать о том, о чём хочется думать, и видеть лишь то, что хочется увидеть; другие же были уверены, что нет ничего важнее правды и реальности. Но ведь на свете нет ничего чудеснее и сказочнее этой самой реальности. Это самое волшебное, что смогла создать Вселенная. Она подарила реальность своим детям, чтоб те в ней жили, изучали её и наслаждались ею. Разве это так плохо? В какой-то момент сердце Вселенной пронзила ужасная, острая боль. Болели лишь отдельные крошечные точки, но даже от этого Вселенной стало плохо. Познание показало свою тёмную сторону. Некоторые цивилизации с нескольких планет достигли пика своего развития – той самой точки, выше которой не прыгнуть; дальше могла быть лишь пропасть. И чем выше они взлетали, тем больнее было ломать крылья и падать вниз – им это стало понятно, когда их воздушные судна врезались друг в друга высоко в атмосфере в самые напряжённые моменты гонок за открытиями, изобретениями и силой. В свой погоне за приручением второй бесконечной вещи они подошли чересчур близко к границе возможного и невозможного, которую ранее никто не пересекал. Вселенной стало страшно. Не к этому она стремилась. Отпустить малышей и позволить им дальше крушить и убивать было неправильно; она видела это собственными глазами – ты ведь знаешь, что глаза тебя не обманут и помогут разрушить любую тайну, стоит только хорошенько приглядеться. Но глубоко в её сердце всё ещё таилось желание дать им мечтать, жить свободно и продолжать открывать неоткрытое, ведь сбывающиеся мечты и фантазии, превращающиеся в реальность – это здорово. Сердце тоже не обманет. Её руки тянулись управлять каждым маленьким человечком, словно фигурами на шахматной доске, чтобы те никогда не сбивались с верного пути, не совершали ошибок и всегда узнавали правду. Но ум в это время тихо подсказывал, что она сама совершила множество ошибок, и именно ошибки помогали ей понять, что хорошо и что плохо. Именно они сделали её такой, какая она есть. Руки и глаза отказывались подчиняться уму и сердцу. Держать саму себя под контролем как единое целое становилось невыносимо. Вселенная раскололась на четыре отдельные части, которые жаждали жить отдельно и независимо – но они всё ещё были близки. Две из них, Фантазия и Иллюзия, были энергичны и необузданны, а ещё две, Мечта и Ложь, были осторожны и осмотрительны. Говорят, что связывавшие их струны разлетелись по космосу, будто остатки вспышки сверхновой звезды, только в миллиарды раз больше. Они опутали тёмную космическую млечность словно сеть, словно карта транспортных путей; словно артерии и вены – единственное напоминание о том, что Вселенная всё ещё была единым организмом. Наконец освободившись, Фантазия, Иллюзия, Мечта и Ложь носились по миру, наблюдая за планетами, странами, городами и их жителями. Их пути постоянно сталкивались и встречались; они останавливались, чтоб поздороваться, и вновь пускались вперёд, вдаль, ввысь, вглубь. Но они не были стабильны. Их лихорадочных перемещений по бездонному космосу было не предугадать, и многие люди, желавшие обладать бесконечной силой, охотились на них, желая поймать или даже убить – некоторые верили, что те несут лишь разрушение. Пусть их и стало четверо, но они всё ещё были Вселенной – той самой, которую одни обожали, а другие ненавидели. Они беспокоились. Встречаясь, они ненадолго останавливались и спрашивали, что им делать, как быть или куда спрятаться; как стать ещё ближе к тем, кого они сами однажды создали и от кого по-прежнему оставались безнадёжно далеки. Позже они пришли к единому решению и слились с четырьмя живыми существами, удобно устроившись в их умах, сердцах, глазах и руках. Жить как все и вести обычный образ жизни среди безграничного общества – вот он, лучший выход; во всяком случае, им казалось именно так. По крайней мере, звучало это хорошо и весело. Так появились маги – те третьи, кому подвластны бессмертие и бесконечность. Всемогущие и одновременно с этим уязвимые, вечно молодые и как мир старые, они были богами, идеальными в своих недостатках; не добрыми, но и не злыми. Маг фантазии стал бойким лидером тех, кто всегда видел чуточку больше, чем невооружённый глаз, и кто всегда в глубине души останется счастливым ребёнком с прекрасными и безумными желаниями; кто улыбается, освещая всех улыбками. Маг мечты, тихий и вежливый, взялся управлять энергией воображения и стал помогать детям Вселенной обращать свои надежды и чаяния во что-то реально существующее и полезное, дабы сделать их короткую жизнь насыщеннее – и перестать бояться ошибаться; ведь веселее жить с ошибками. Маг иллюзий, в совершенстве владеющий искусством обмана, обрёл величайшую силу манипулировать умами всех вокруг ради всего одной цели – дать всем шанс наслаждаться радостями мира и замечать проблемы лишь тогда, когда они нарушают то самое хрупкое равновесие, которое защищают маги. Маг лжи, послушный борец за справедливость, приручил разрушительную силу неприятной правды и доброжелательной лжи; он снимет завесу тайны с истины, какой бы жуткой она ни была, если кому-то это необходимо, а так же готов солгать во имя спасения чьей-либо жизни и счастья, если кто-то того захочет. Они стали совершенно разными – и одновременно такими похожими. Они помогают нам прикоснуться к силе познания, справиться с ней и заставить её служить нам – но оно всё равно останется неприступным и таким чарующим, что мы и не заметим, как сами захотим открывать его новые грани. Они дают его нам – и сами же прячут. Они – и есть Вселенная. * * * Чем же всё закончится, спросишь ты? Вселенная так и будет жить дальше, притворяясь четырьмя магами? Сольются ли они обратно? Умрёт ли однажды Вселенная, как умираем мы? «На некоторые вопросы лучше не знать ответ», – именно так тебе ответит любой маг, доведись тебе вдруг столкнуться с ним в ближайшей книжной лавке или во время велосипедной прогулки в выходной. Так что даже не задавай таких вопросов. Вселенная существует здесь и сейчас – и специально для того, чтобы ты сел, нажал на педаль и умчался на велосипеде или купил интересную книгу и провёл с ней вечер, попивая чай с печеньем. Маги будут рядом – специально, чтоб защищать твои мечты, желания и будущее. У тебя проблемы? Хорошо, ответят они; мы тебя услышали. Всё разрешится как можно скорее. Не торопи события. Мы рядом с тобой. Вместе мы переживём всё. Мы здесь – внутри тебя. Потому что ты – тоже Вселенная. Так и знай.