Мир без огня: На перекрёстке у рисовых полей

      Удивительная наивность. Казалось бы, я уже далеко не ребёнок и так просто выпнуть меня из зоны комфорта должно быть затруднительно. По крайней мере, мне должны были предложить что-то соизмеримое с удовольствием провести летние каникулы с новыми сезонами аниме и тонной манги, которую я жаждал прочесть. Как можно быть таким наивным? Как я мог повестись на рассказы о богатом дяде-бизнесмене, который с радостью примет меня в своей дорогущей вилле на берегу моря. Невероятная доверчивость! Милые соседки, что хотят поскорее со мной познакомиться? Ага, сейчас! Наивный.       Автобус остановился у старой, прогнившей до основания остановки. Лишь божественным чудом этот реликт прошедшей эпохи до сих пор не обрушился кому-нибудь на голову. Я схватился за ручку небольшого чемодана, что стоял рядом с моим сиденьем, и с ворчанием вышел из транспорта. Мои летние каникулы начались.       Снаружи стояла жуткая жара, солнце буквально выжигало меня насквозь. В такую погоду я бы предпочёл охлаждаться под кондиционером, кушать сливочное парфе и держать в руках геймпад, набивая пару очередных фрагов. Что я тут вообще забыл? На что я надеялся?       Деревня расположилась между несколькими холмами, ставших для поселения естественной стеной. Море тут и правда было недалеко, но судя по разговору с моим дядюшкой, его дом был совсем не в паре шагов от пляжа. Большую часть территории занимали, конечно же, пышные зелёные леса. Мечта натуралистов и живописцев. Даже я не могу не отметить, что природа здесь прелестная, и человек с ней живёт в гармонии.       Шмыгнув носом, я снова взялся за свой чемодан и поплёлся в сторону, где расположилась кучка домиков в традиционном, и не очень, стиле. Улицы тут пустоваты, редкие люди не обращали на меня никакого внимания, занимаясь своими, сугубо деревенскими, делами. Иногда мимо проносились дети, играя в какие-то странные игры.       Главная улица вывела меня к невысокому, но достаточно длинному зданию. По всей видимости и логике, это школа. Значит, есть шанс, что среди здешних есть и мои ровесники. Было бы неплохо. Наверное. Ну, по крайней мере, я бы не чувствовал себя белой вороной в этом местечке. Далее улица привела меня к рисовым полям, где дорога разрывалась на три части. И куда мне, собственно, дальше? За своими размышлениями я совсем забыл, что мне говорил дядя. Пойти наугад? Так я и до вечера могу проходить.       Я ещё какое-то время озирался по сторонам, затем отчаялся, сел на свой чемодан, подпёр подбородок руками и принялся ждать. Рано или поздно, но кто-то же должен пойти по этой дороге. Рано или поздно.       Ждать мне пришлось около получаса. Своего спасителя я услышал задолго до того, как он передо мной предстал. О подоспевшей помощи меня оповестил велосипедный звонок и шум колёс по гравийной дороге.       С противоположной стороны, по одной из тропинок, ко мне стремительно кто-то приближался. Через считанные секунды рядом остановился простенький, скорее всего собранный вручную, велосипед с разрисованным цветочками багажником.       Спасителем же оказалась девочка. Бирюзовая юбка до колена, лёгкая рубашка того же цвета, но тоном темнее; на поясе, с завязанными в узел рукавами, развивалась, словно плащ, выцветшая красная кофточка. Довольно длинные чёрные волосы были убраны назад и заплетены в высокий аккуратный хвостик. На лицо девчушка была совсем простой, в крупных городах такие обычно не водятся: или в слезах уезжают на родину, или подстраиваются под уклад городской жизни, теряя своё очарование. — Ва! — раздался жизнерадостный звонкий крик. — Какие кроссовки!       Девочка спрыгнула с велосипеда, положила его на землю и пулей подбежала ко мне, с интересом разглядывая мою обувь. Невольно, я также кинул взгляд на её ноги. Обувка девочки вызывала только скупую слезу, ибо в настолько изношенных кедах ходить было бы, как минимум, неприятно. — Классно! — кажется, ей было совершенно всё равно на меня. — Я бы такие только на фестивали надевала! — Спасибо, — я смущённо потёр затылок. — Я вообще-то хотел вас спросить… — А ты где такие взял? — перебив реплику, она, наконец, оторвала взгляд от моих ног и взглянула прямиком в глаза. — Да я… как бы, — она с таким упорством интересуется моими кроссовками, что мне стало неудобно задавать ей какие-либо вопросы. — Ва! — снова крикнула она. — Точно! Я, Каватсуки Морико, но, если не нравится, можешь звать Рико. А тебя мне как звать? — Меня… — ее слова вывели меня из ступора. — Тору… Ивата Тору. — Ва! — это повторилось в очередной раз. — А ты чего тут расселся? — Об этом я и хотел спросить… — Ты тут так не сиди, — меня снова прервали, — солнце вон как печёт сегодня, по голове, как даст, температура поднимется, болеть будешь. — Я немного заплутал. Мне нужно к дому Исиямы Ёичи. Случайно не знаешь, куда идти? — Спрашиваешь! — она упёрла руки в бока. — Конечно, знаю. Куда хочешь тебя отведу. — Так поможешь мне добраться? — Мне нужно забрать кое-что из школы, — она приложила палец к губам и подняла взгляд куда-то в небо. — Пошли со мной, я там это возьму, а после отведу тебя. — Думаю, дядя не особо меня ждёт, — я вздохнул. — Пошли-пошли, Ивару! — она подняла с земли велосипед и хотела на него залезть, но остановилась, словно что-то осознав. — Ва! Ты же пешком! Это что, мне тоже пешком идти? — Что ещё за «Ивару»? — я встал рядом с Рико. — Ну смотри, — она дёрнула за звоночек на велосипеде. Раздался отрывистый «динь». — Ивата — Ива, Тору — Ру. Ивару! — Эх, — я вновь схватился за свой чемодан. — Идём в твою школу, только поскорее.

***

      Мы, никуда не спеша, шли вдоль невысоких домиков. Я всё ещё не могу привыкнуть к местному спокойствию. После вечно шумного мегаполиса, такие уголки, отрезанные от цивилизации, никак не укладывались в голове.       Рико катила свой велосипед, изредка дёргая за звоночек. В каком она классе? На вид моя ровесница. Интересно, когда она закончит школу, то чем будет заниматься? Собирается ли она вообще поступать куда-нибудь в будущем?       Солнце скрылось за налетевшим облаком, поднялся лёгкий ветерок и идти стало куда легче. Рико достала из багажника пластиковую бутылку с водой, пристала к горлышку и махом опустошила почти половину. — Ва-а-а! — удовлетворённо выкрикнула она и утёрла со лба пот. — Пить будешь?       Рико протёрла рукавом кофты горлышко и протянула бутылку мне. Я засомневался. Очень сильно засомневался. — Знаешь… такое обычно приравнивают… приравнивают… — К чему приравнивают? — взгляд у неё стал озадаченным. — Как бы сказать, — я чувствовал, как краснею. — К поцелую… что ли.       Девочка хлопнула ресницами, а затем всё осознала. Щёки Рико налились краской, она резко отдёрнула руку с бутылкой и отвернулась. Отошла от произошедшего она, правда, довольно быстро и через пару минут уже забыла о случившемся.       Она снова полезла рукой в багажник и достала оттуда изрядно помятую булку, с краёв которой, медленно стекал джем. Девочка разломила её на две не особо равные части и протянула мне ту, что побольше. — Спасибо, — несмотря на внешний вид, булка оказалась довольно вкусной. — Ивару, — Рико быстро управилась со своей порцией. — Ты откуда? — Я много где жил. Родился в Киото, затем, родители переехали в Нагою, а оттуда на окраины Токио. — Ва! — Она вновь приложила палец к губам. — Далеко! А ты на самолёте летел? — Нет, на поезде. — Поезд! Я тоже каталась на поезде! Ва, я никогда так быстро не ездила!       Нет, ей как пить дать, нельзя жить в больших городах. При такой активной реакции на всё, первый визит в *Акибу, станет для неё фатальным, ибо от переизбытка эмоций, она точно разучится дышать.       Наконец, Рико остановилась перед зданием школы. Она прислонила велосипед к невысокому заборчику и взмахом руки позвала меня за собой.       Школьный двор оказался максимально примитивным. Пара турников, немного места было выделено под дорожки для бега, на краю двора расположились качели: обычные и детские, в виде машины и лошади, с которых постепенно слазила краска, оголяя старое ссохшееся дерево.       Рико открыла дверь и прошмыгнула внутрь, я последовал за ней. Передо мной открылся длинный коридор со множеством кабинетов. Заглядывая в каждый из них по пути, я отметил, что друг от друга они ничем не отличаются: пара парт, доска, да невысокие шкафчики.       Наконец, Рико остановилась. Она аккуратно открыла дверь, с опаской заглянула внутрь кабинета. Когда девочка удостоверилась, что там никого нет, едва ли не на цыпочках прошла внутрь и принялась ходить вдоль парт, заглядывая под каждую. — А нам точно можно тут находиться? — я неуверенно мялся у входа. — Конечно можно, — но её слова почему-то не вызывали доверия. — Сейчас-сейчас, я быстро.       После нескольких минут поисков, она достала из-под первой парты среднего ряда тонкую зелёную тетрадку, открыла её, лучезарно улыбнулась, прижала находку к груди и уже хотела было уходить, как вдруг дверь в кабинет открылась. — Каватсуки Морико, — послышался строгий женский голос. — Ва, — сдавленной прохрипела Рико, улыбка с её лица сползла тут же. — Плохо. — И что же ты тут ищешь?       В дверях стояла женщина, на вид лет тридцати. Высокий рост, практически идеальная фигура, длинные завивающиеся каштановые волосы. Из-под тонких стекол очков, на Рико смотрели грозные зелёные глаза. Одета женщина в строгий офисный костюм: темно-коричневый пиджак, под ним ослепительно белая рубашка, узкая юбка в тон пиджаку и сапожки на платформе. — Да я так, — девочка нервно засмеялась, пряча тетрадку за спиной. — Вот, вас пришла увидеть, Ханакири-сенсей. — Да ты что, — женщина будто бы и не замечала меня. — Ты же не тетрадку Уми-чан искала, верно? — Тетрадку? — Рико фальшиво засмеялась. — Зачем она мне, тетрадка-то? — Например, задание на лето списать, — женщина в очках приблизилась на опасное расстояние к девочке. — Ты же его даже не начинала делать, я права? — Да… я… уже… — лицо Рико побледнело. — Сделала его. — Какая ты у нас молодец, — женщина потрепала её по волосам. — Ответственная, умная, честная.       Девочка расплылась в довольной ухмылке и раскраснелась, потеряв бдительность. Воспользовавшись случаем, женщина выхватила из-за спины Рико тетрадку и не убирая руки с головы, влепила девочке хороший подзатыльник. — И чтобы сегодня же принялась за задание, — она окинула Рико строгим взглядом. — Иначе, я буду говорить с Каватсуки-саном о твоём воспитании. — Простите, — едва слышно произнесла девочка. — Не надо с папой говорить. — А вы кто, юноша? — женщина, наконец-то, одарила меня вниманием. — Ивата Тору, — я спешно поклонился. — Приехал сюда на лето и… — И она тебя втянула в очередную авантюру, — учительница усмехнулась. — Я, почему-то, даже не удивлена. И к кому же ты приехал, Ивата Тору? — Здесь живёт мой дядя — Исияма Ёичи. — Ах, Исияма-сан, — она странно улыбнулась. — Давненько у нас в деревне не было гостей. Очень давно… не было гостей.       Последняя фраза прозвучала как-то отстранённо, словно женщина думала о чём-то совершено другом. Взгляд её, вдруг, стал потерянным, но буквально на мгновение. Если бы она не смотрела на меня в этот момент, я бы даже не заметил. — Ну, хорошо, — учительница вновь развернулась к Рико. — Проводи Ивату-куна к его дяде. И чтоб без приключений довела. Поняла? Девочка угрюмо кивнула. — Поняла?! — Поняла, — буркнула она и быстрым шагом направилась к выходу, схватив меня за руку.

***

      Всю дорогу от школы до дома моего дяди, Рико во всех красках рассказывала мне, какая Ханакири-сенсей предвзятый преподаватель: как она занижает ей оценки, заставляет дежурить вне очереди и не может разглядеть в ней талантов.       Я, конечно, не сомневался, что у Рико полно различных умений. Но в то, что она подающий надежды математик или знаток классической литературы, я бы ни за что не поверил.       Девочка подкрепляла свои слова отрывистым звяканьем велосипедного звоночка. Этот звук, ей, без всяких сомнений, очень нравился. Да и в целом, было заметно, что Рико очень дорожит своим велосипедом.       Мы снова вернулись на распутье и свернули на одну из дорожек, что была проложена вдоль течения узкого ручейка. Рико на какое-то время замолчала, продолжая время от времени дёргать за звонок.       К моей величайшей радости, спустя ещё несколько минут, мы вышли к зданию. Дом дяди Ёичи явно не был дорогущим поместьем, каким мне его описывали родители, но и совсем уж простым его не назовёшь. Двухэтажный домик в европейском стиле, вокруг которого расположился небольшой сад, заполненный декоративными кустарниками, которые выращивал мой дядюшка.       Я неуверенно постучал в дверь. На мой стук ответили довольно скоро. Своего родственника я видел всего-то пару раз, когда он наведывался к нам в Нагое. Особых отличительных черт он не имел, выглядел и вёл себя, как и все окружающие.       С годами дядя Ёичи не изменился. Тонкое вытянутое лицо, аккуратно уложенные тёмные волосы, слегка сутулая спина. Дядя всегда прихрамывал, одна его нога была чуть короче другой. Перед нами он предстал в обычном сером халате в полоску. — Ну, наконец-то, — он с облегчением выдохнул. — Где тебя носило Тору? — Немного прогулялся по деревне, — я смущённо отвёл взгляд.       Дядя заметил Рико, которая уже собиралась уезжать. — Эй, ты же дочь Каватсуки-сан, верно? — он окликнул девочку. — Да, — Рико почему-то потеряла былую прыть. — Ну-ну, не убегай так быстро, — он улыбнулся. — Заходите оба, хотя бы чаю выпьете. — Чаю? — Рико задумалась. — Чаю можно.       Два кожаных диванчика, кофейный столик, небольшой плазменный телевизор, который тут же привлёк внимание Рико, два внушительных книжных шкафа. Далее гостиная плавно перетекала в кухню. Всё в этом доме выглядело по-европейски. Я бы даже не удивился, если бы вместо палочек обнаружил в доме лишь вилки и ложки. Кажется, мой дядя не был приверженцем традиций.       Мужчина разлил по кружкам горячий, хорошо заваренный зелёный чай, поставил на стол пиалу с какими-то конфетами и завалился на один из диванчиков. Выглядел дядя так, словно был чем-то очень-очень обрадован. Моим ли приездом? — Ну, Тору, как там Румико? — С мамой всё в порядке, — я обжёгся, отхлебнув из кружки слишком много. — Всё ещё ищет себе работу. — Давно мы с ней не виделись, — фраза прозвучала так, словно он на секунду вылетел из реальности. — Давненько. — Дядя? — Ты, наверное, не привык к такой глуши? — раздался лёгкий смешок. — Ну ничего, Каватсуки-чан тебе всё покажет. Здесь не много твоих сверстников, но, думаю, ты сдружишься с теми, кто есть. — Ва! — наконец заговорила Рико. — Тебя обязательно надо познакомить с Аи-чан, и с Уми тоже, и с Юри! — Вот видишь, Тору, — дядя рассмеялся. — Тебе будет здесь не так уж и скучно, вот увидишь. — Дядя Ёичи, вы же всегда жили где-то в Кобе. Почему вдруг решили переехать? — У меня были кое-какие дела здесь, — неуверенно ответил он. — Думал, надолго не задержусь, но… — Но? — Виды понравились, — дядя развернулся ко мне и доброжелательно улыбнулся. — Природа тут красивая. — Ва! — вдруг всполошилась Рико. — Уже четыре часа! Мама поколотит, если я не помогу ей ужин приготовить. — Ну хорошо, — дядя поднялся с диванчика. — Беги. — Спасибо за чай!       Рико поднялась из-за стола и поспешила к выходу. Дядя жестом попросил меня проводить девочку. Я выскочил вслед за ней.       Морико подняла свой велосипед, крутанула педали, проверила содержимое багажника, звякнула звоночком и повернулась ко мне. — Если захочешь, можем завтра встретиться, — она добродушно улыбнулась. — Я всех-всех позову, и мы можем куда-нибудь сходить. — Было бы неплохо. — Тогда, я заеду за тобой, — Рико кивнула. — До завтра!       Я провожал её взглядом до тех пор, пока цветастый багажник её велосипеда не скрылся за ближайшим поворотом.       Что же, это не самое худшее начало, которое я мог себе представить. По крайней мере, с такой знакомой как Рико, я не засохну тут со скуки в первые же пару дней.       Ещё недолго я наслаждался местными пейзажами и всё же вернулся в дом. Дядя с задумчивым видом сидел на диване. Когда я вошёл в гостиную, он тут же оживился, и странная задумчивость вмиг исчезла с лица. — Тору, я не хотел тебя просить, — он достал из нагрудного кармана халата небольшой конверт, — но, пока не стемнело, можешь отнести это в храм? Он тут недалеко. — В храм? — я принял конверт и покрутил его в руках. Абсолютно чистый, без каких-либо марок, подписей и адреса. — Хорошо. Но я не знаю, где он. — Средняя тропинка, что у рисовых полей, — дядя махнул рукой. — Иди прямо и точно не пропустишь. Я-то со своей ногой долго ковылять буду, а ты как раз познакомишься с местами. — А что мне сказать? Ну, когда я передам конверт? — Что сказать? — дядя задумался. — Скорее всего, тебя встретит Нанаки-сан. Скажи, что долг я возвращаю. — Ты задолжал храму? — Ну, можно и так сказать, — он снова странно улыбнулся.

***

      Мой дядя никогда не отличался честностью. Когда мне удалось добраться до храма, солнце уже начинало садиться, окрашивая небо в тёплый оранжевый цвет. Стоило бы догадаться, что святилище не будут строить слишком близко к самой деревне.       Укрытый лесом, храм одиноко стоял, окружённый небольшим заборчиком. Деревенские святилища отличались от городских. Вокруг них всегда царило непередаваемое умиротворение и, казалось, словно здесь взаправду обитают *ками. Наблюдают за тобой сквозь пышную листву.       На главной площади храма, активно работала метлой невысокая девочка. Короткие волосы, стрижены под каре, белая *юката, подпоясанная красной лентой, на ногах —*гэта. Это Нанаки-сан? Я думал, будет мужчина. — Добрый вечер, — я сдержано поклонился.       Девочка кивнула в ответ и заинтересовано посмотрела мне в глаза. Лицо её было болезненно бледным, кожа едва ли не просвечивала, уши забавно выглядывали из-под коротких волос, но больше всего выделялись глаза. Ярко-жёлтые глаза девочки — жутко уставшие и настолько же жутко печальные. — Я Ивата Тору. А вы, Нанаки-сан, верно?       Незнакомка отрицательно покачала головой и указала пальцем в сторону ритуального дворца. Она отставила метлу и, стуча деревянными подошвами гэта, убежала внутрь храма. Она вышла оттуда через считанные секунды с пожилым мужчиной. — Вам чем-нибудь помочь? — голос у мужчины был по-старчески хриплым. — Ивата Тору, — я поклонился. — Мой дядя — Исияма Ёичи, просил вам передать.       Я протянул мужчине конверт. — Он также просил сказать, что возвращает долг.       Мужчина внимательно осмотрел сперва конверт, а затем меня самого. Прищуренные глаза смотрели на всё из-под тяжёлых, густых и седых бровей, другой растительности на голове у служителя храма не было. Наконец, он убрал конверт в карман кимоно и улыбнулся мне. — Передай дяде, что теперь всё в порядке.       Девочка всё крутилась за спиной у мужчины и время от времени выглядывала, внимательно меня изучая. — Харука, — он отошёл в сторону. — Не стесняйся так. Непристойно прятаться от гостей.       Она смущённо вышла из-за спины мужчины и отвесила мне до неприличия низкий поклон. За всё время, что я находился здесь, она не произнесла ни слова. — Харука — очень застенчивая девушка, — служитель улыбнулся. — Не обижайся на неё.       Щёки девочки покраснели и она, с обиженным выражением лица, ловко перебирая пальцами и быстро двигая руками, показала что-то мужчине. — Где твой блокнот, Харука? Харука снова что-то показала ему на языке жестов. — А я тебе говорил, чтобы убирала его куда положено, — служитель тяжко вздохнул. — Это хорошо, я в храме был. А если бы ты одна осталась и Ивата-сан бы что-нибудь у тебя спросил?       Девочка растерянно опустила взгляд и принялась водить ногой по каменной кладке. — Харука потеряла голос ещё в детстве, — мужчина обратился ко мне. — Неудачно упала во время ремонта храма. — Я сожалею, — я не знал, что ответить. — Я бы хотел попросить тебя о небольшом одолжении, Ивата-кун, — служитель кинул взгляд на всё ещё смущённую девочку. — Сверстники почти не общаются с Харукой, потому ей тут довольно одиноко. Чем её может развлечь такой старик? Я бы хотел, чтобы ты хоть иногда заходил к нам. Харука, правда, очень хорошая девушка и ей было бы намного легче, если бы к ней относились также, как и к другим детям. — Хорошо, обязательно, — мне вдруг стало не по себе. — Я завтра как раз хотел познакомится с остальными. Мы могли бы взять Харуку с собой… если она захочет, конечно. — Это было бы прелестно, — мужчина засмеялся. — Ты не против, Харука?       С каждым новым словом, она становилась всё краснее и краснее, всё быстрее водила ногой по каменным плитам. На вопрос служителя она неуверенно кивнула. — Тогда я обязательно зайду. — Харука будет ждать. Уверен, что с нетерпением.       Перед моим уходом, девочка ещё раз поклонилась и помахала на прощание рукой. Махала она долго. По дороге назад я несколько раз оборачивался, а она всё не уходила, методично махая мне вслед.

***

      Я вернулся к дому дяди, когда солнце совсем ушло за холмы и на деревеньку опустился ночной мрак. В воздухе ещё сохранялось тепло, но дневная духота сошла на нет. Цикады к ночи оживились и стрекотали во всю силу.       Дядя ещё не спал. Он всё также сидел в гостиной и о чём-то глубоко размышлял. Мой приход он заметил не сразу. Я прошёлся по комнате и уселся на противоположный диван. — А ты в мать пошёл, — после длительного молчания произнёс он. — Те же странные холодные глаза. Меня всегда дрожь пробирала, когда Румико смотрела на меня своим укоризненным взглядом. Будто прямиком в душу заглядывает. — Дядя? — А стрижёшься, как отец, — он будто не слышал меня. — Он у тебя тоже никогда не причёсывается, волосы вечно в разные стороны торчат. Да и привычки, я гляжу, тоже его. — Ты чего, дядя? — Да так, — он резко пришёл в себя. — Не бери в голову, — мужчина бросил взгляд на часы, что висели рядом с одним из книжных шкафов. — Поздновато что-то, — он покачал головой. — Денёк-то у тебя не простой выдался. Пойдём-ка спать. Завтра важный день… очень важный.

***

Прошлое…       Жар огня обжигал кожу, палил волосы. От чёрного непроглядного дыма было трудно дышать, глаза слезились. От жутких криков и лошадиного ржания закладывало уши. Я стоял в самом центре деревни и не мог сдвинуться ни на миллиметр.       Из плотной завесы дурнопахнущего дыма проявились силуэты. Недалеко от меня стояла толпа. Кто-то едва-едва держался на ногах, кто-то уже и вовсе пал на колени. Дети, женщины, мужчины, старики. Перед ними, я смог разглядеть и силуэты нескольких всадников.       Всё это было похоже на картинки из учебника по истории.       Один из всадников что-то говорил. Из-за стоящего вокруг шума у меня не выходило толком расслышать, что именно, лишь бессвязные окончания слов и эту ужасную интонацию, словно он проклинал кого-то, проклинал со всей ненавистью.       А пламя разгоралось всё больше и больше. Ломались и с грохотом падали деревянные балки, стекла со звоном бились о землю. Дышать становилось всё труднее. Я попытался крикнуть, чтобы меня заметили, но и мой голос звучал приглушенно и невнятно.       Я почувствовал, как огонь обжигает мою спину. Затем к носу подобрался запах горящей ткани и резины. Боли я не чувствовал, только жар. Огонь добрался до футболки, вмиг охватив всё моё тело. Я видел, как кожа на руках медленно вздувается, краснеет и лопается местами.       Лёгкие окончательно забились углекислым газом. Дышать было уже невозможно. В глазах начинало темнеть. Окружение стремительно теряло чёткость. Ещё какое-то время я мог наблюдать силуэты всадников. А затем. Затем лишь темнота.