***
— Учти, если об этом узнает хоть одна живая душа — я убью тебя, вспорю живот и подвешу на люстре на твоих же кишках, скумбрия! — уже находясь в самолёте, сидя около окошка, грозно причитает Чуя, в упор смотря на Осаму испепеляющим взглядом. В мыслях происходит несусветная каша, медленно превращая мозги в жижу. Ну вот как? Как можно было повестись на уговоры этого недоразвитого и сделать подобную ерунду? Это же сколько нужно было выпить?.. — Ха-а~ Да подумаешь, поженились. Никто и не узнает, — насмешливо произносит Осаму, поглядывая на злобного рыжика, так, словно ничего и правда не произошло. Это спокойствие на лице Дазая так бесит Накахару, что он замирает на пару секунд, чувствуя, как глаз предательски дёргается, а рука сама ложится на лицо, протягиваясь по нему. Он вымученно стонет, уже представляя, как он прямо вот этой вот рукой схватит напарника за волосы и со всей дури впечатает его смазливое личико в асфальт. — Чего ты злишься, Чу? — наивно интересуется Дазай, полностью переводя внимание на искажённую болью и злобой мордашку Накахары. Чуя невольно вздрагивает, чувствуя, как желание убить этого идиота возрастает в двое, трое, четверо… Внутри взрывается вулкан, а сам рыжий почти рычит на Осаму, скаля зубки. — Ты спрашиваешь, почему я злюсь?! Ты хоть понимаешь, суицидник хренов, что произошло?! Мы, блять, женаты! Официально! — Накахара резко хватает Дазая за ворот рубашки, почти что слыша, как хрустят его пальцы от сильного нажима. Грубо встряхнув парня, он почти пускает слюни, подобно бешеной собаке, желая выгрызть этому придурку глаза. Хах, эта наглая скумбрия ещё и смеет спрашивать! Быть женатым на этом придурке… Пусть, даже красивом и остроумном придурке, но это неважно. — Думаю, ты драматизируешь, — Осаму лишь пожимает плечами, почти отмахиваясь от напарника, легко отцепив его руки от своей рубашечки, поправив воротник. Понимая, что это пустая трата времени, а вбить в эту пустую голову хоть что-то просто невозможно, Накахара слегка успокаивается, а на смену гневу приходит отчаяние и непонимание, как теперь жить дальше. — Что нам теперь делать, придурок? Это же такой позор… — обречённо спрашивает Чуя, глядя на притихшего напарника с некой надеждой, понимая, что мозг этого суицидника единственное, что сейчас может выдать какой-никакой план по спасению их репутации. Осаму переводит на него взгляд, усмехнувшись. Его явно забавляет эта ситуация, а рыжего это бесит ещё больше. — Ну… — Дазая прикладывает палец к подбородку, словно задумываясь, даже стараясь выжать из себя нечто на подобие серьёзного выражения на лице, на минуту убирая усмешку. Чуя нервно теребит перчатку, выжидающе смотря на детектива, как-то слишком притихнув в ожидании его ответа. — Для начала не кричать об этом на весь самолёт? — предлагает Осаму, подняв палец, переводя взгляд на парня. Чуя резко оборачивается, обводя салон быстрым взглядом, не без смущения замечая, что почти все пассажиры косятся на них, с интересом вслушиваясь в его крики. Чертыхнувшись, Накахара медленно натягивает на лицо шляпу, сползая на сидении, принимая полулежащее положение, словно желая спрятаться от пристальных взглядом. — Да успокойся, потом по-тихому разведёмся, никто и не узнает, — Осаму пожимает плечами, хмыкая, подметив, что Чуя притих. — Я тебя ненавижу, Дазай. Вот скажи, как такое могло произойти? — рыжий почти рычит, косясь на напарника, бросая на него злобные взгляды из-под шляпы. Кажется, он готов в любой момент наброситься на детектива, прикончив его прямо тут. — Нет, стой… Ха? Это я сейчас должен быть в шоке! — Осаму складывает руки на груди, возмущённо фыркая. — Я женат на маленькой агрессивной сучке, что и так буквально каждый день трахала мне мозг, так теперь ещё и на это полное официальное право имеет, — хмыкает он, но не успевает закончить такую важную мысль, как под его глазом расцветает огромный фингал, что ему так любезно предоставляет Накахара, не вытерпев больше этого цирка. Уже оказавшись в Йокогаме, Чуя спешит в Портовую Мафию. На сегодня у него ещё куча дел, а времени разбираться с этим суицидником нет. Потом он обязательно оторвёт ему голову и сломает пару рёбер, но сейчас куда важнее доложить боссу об успешно завершённой миссии. А Осаму же, преспокойненько закинув свои вещи домой, отправляется в ВДА, попутно что-то насвистывая себе под нос, совершенно не заботясь о том, что теперь он, вроде как, женатый человек. Но вот стоит ему подняться на нужный этаж и уже протянуть руку к двери, как та сама распахивается прямо перед его носом, чуть ли не делая из его личика лепёшку, а на самого Дазая высыпается огромная гора криво порезанных цветных бумажек, что тут же путаются в волосах, а одна, самая маленькая, попадает в глаз. Громкий радостный крик почти сразу же его оглушает, заставляя пошатнуться и отступить на пару шагов, шокировано выдохнув. Радостные лица людей перед ним удивляют ещё больше. Первая же мысль, что возникает в голове, так это то, что Куникида всё же смог уговорить Фукудзаву выпереть Осаму из агентства, а все просто решили отметить это, дав Дазаю пинка для лучшего ускорения, но вот эта мысль уходит почти так же быстро, как и появляется, стоит только Ацуши подбежать к нему, схватив за руку и буквально втянуть его в помещение, захлопнув дверь, словно перекрывая ему все пути к бегству. Осаму толкают в центр комнаты и тут же облепляют со всех сторон. Дазай удивлённо моргает, стараясь не утонуть в этой толпе, а после обводит помещение взглядом, подмечая, что к его приезду похоже всё же готовились. Всюду были наспех изготовленные украшения, а на окнах висела пара цветных шариков, надутых явно человеком с не особо хорошей дыхалкой. Дазай удивлённо оглядывается, смотря через плечо и видит небольшой стол с всякими на скорую руку изготовленными вкусностями. Он явно не совсем понимает, что вызвало такой всплеск эмоций и что сегодня за праздник такой. — Дазай-сан, поздравляю! Это вам! Детектив тут же вздрагивает от неожиданного крика, что больно режет по его ушам, доносясь где-то из-за спины. Тут же оборачиваясь, он видит всё того же Ацуши, что просто сияет от счастья за своего семпая, протягивая ему какую-то коробку, обтянутую красной лентой. — О, спасибо, конечно — Осаму улыбается, принимая подарок и начиная вертеть в руках коробку, внимательно рассматривая её. Коробка средних размеров, не особо тяжёлая. Она перетянута красной лентой, что заплетается в милый, слегка кривой бантик. Дазай слегка встряхивает её, приподнимая бровь. Ради какого счастья?.. — Но вот с чём и по какому поводу? — непонимающе выдаёт он уже через пару секунд, наклонив голову на бок, невинно так интересуясь. Все замолкают на секунду, но первым вновь начинает говорить Накаджима. — Ну как же, вы же теперь с Накахара-саном женаты! Мы так рады за вас! — так же улыбаясь, заявляет тигр. Первые пару секунд Дазай стоит не шевелясь, тщательно переваривая сказанные парнем слова. Осознание того, что ему срочно нужно возразить тут же воспламеняется в голове огромным плакатом, что гласит: «Тебе пиздец от рыжего карлика-убийцы» и является не хилым таким пинком мотивации для него. Но вот не успевает Осаму что-либо сказать, как на него налетают остальные сотрудники агентства, также заваливая его чем-то, весело поздравляя. Дазай стоит в неком ступоре, попутно судорожно обдумывая то, как бы ему втереть этим идиотам, что всё это глупая ошибка. Слушать его никто не желает, а потому все его слова пролетают мимо их ушей, утопая в бездне и «умении» сотрудников агентства слушать. Все лишь продолжали отмахиваться, словно не замечая его слов, вручая наспех купленные подарки, поздравляя и хлопая по плечу. Акико торжественно вручила ему аптечку, убеждая, что это самое важное, что может пригодиться в совместной жизни Двойного Чёрного, а Кенжи пихнул в руки Осаму кактус. А вот подарком Ацуши оказался тостер… — Да перестань, мы уже давно знали, что вы с Накахарой пара, — спокойно говорит Куникида, подходя к Осаму, что стоял в сторонке, попивая компотик, который специально притащили сюда для тех, кому спиртное пить нельзя. Ну, ничего, от них не убудет. Он задумчиво обводит комнату взглядом, косясь на небольшую гору подарков, половину из которых он должен передать Чуе, как своему «супругу». Но вот стоит Дазаю услышать слова Куникиды, как он тут же чувствует, как компотик течёт куда-то не туда, а сам он почти давится сладкой водичкой, стараясь не задохнуться. — А это вы с чего взяли? — удивлённо произносит Осаму, косясь на Доппо, стоящего рядом с ним. — Знаешь, я даже рад, что такой придурок, как ты, Дазай, наконец решил остепениться и завести семью, — мужчина смотрит куда-то в стену, с некой гордостью поглядывая на Осаму. Дазай почти выпадает с этих слов в осадок, вновь давясь новой порцией компотика. — Да нет же, всё не так, это была случайность! — возмущённо восклицает он, а после отводит взгляд куда-то в сторону. — Откуда вы вообще об этом узнали?.. — бросает он, понимая, что Чуя всё же оторвёт ему голову. На вопрос детектива, Доппо лишь усмехается, а после, запустив руку в карман, вынимает оттуда телефон. Нажав пару кнопок, он просто протягивает телефон Осаму, вручая ему его прямо в руки. — Что это? — оборачиваясь на мужчину, спрашивает шатен, недоверчиво беря телефон, начиная внимательно рассматривать содержимое экрана. — Сам прислал, — кратко отвечает Доппо, слегка ухмыляясь, так же продолжая залипать в стену. — Это?.. — Да. Осаму, ударив себя по лицу и пробив фейспалм, внимательно смотрит на экран телефона, где красуется его собственное фото, на котором так отчётливо видно, как он, уже будучи в номере, сидит полуголый на кровати, прижимаясь к спящему Чуе. Кольца на пальцах ярко поблёскивают в кадре, а сам Осаму довольно лыбится, ловко приобняв сопящую тушку за талию. Где-то в кадре валяются его брюки, а красные боксёры рыжего особо хорошо мелькают на фото, обтягивая упругий зад. Накахара явно уже давно спит, а Дазай, неизвестно почему, светится радостью. — Ну… Мы могли просто напиться и нацепить кольца, — бурчит Осаму, отдавая телефон мужчине обратно в руки. Доппо уверенно перелистывает фото, показывая его суициднику. В этот раз на экране красуется уже другое фото, что содержит в себе более интересные материалы. Осаму, так же обнимая рыжего, стоит возле… ЗАГСа? Именно. — Или жениться, на ком-то другом, но не на друг друге, — дополняет он, мысленно ища ещё кучу отговорок. — Или… — Вот, — Куникида, вновь что-то нарыв в телефоне, пихает агрегат в бинтованные руки. На экране красуется их переписка, а одно из последних сообщений является голосовым. Сглотнув, Дазай медленно нажимает на него, делая громкость на минимум и подносит телефон динамиком к уху, слегка зажмурившись. Спустя долгие шорохи и какой-то грохот, в трубке слышится его собственный голос, слегка искажённый, но всё ещё легко узнаваемый. «Ку-у-уники-идушка-а, а я женился! Моя жёнушка Чу уже уснул-ла, но он передаёт тебе привет!» — сообщает пьяный голос, заплетающимся языком. — Блять, — тихо выругивается детектив, мысленно уже обдумывая план побега из города. Голос в подсознании так и кричит о том, что Чуя просто оторвёт ему голову, как только узнает об этом. Что бы он не пытался сказать — его никто не слушает, полностью игнорируя любые возражения. Абсолютно все убеждены, что Осаму уже давно встречается с Чуей, но они лишь скрывали это. Сколько бы Дазай не пытался выяснить с чего бы все так решили, никто толком не отвечал. Решив плюнуть на всё это, Осаму лишь обречённо выдохнул, осознавая, что раз ему выдался шанс побухать на работе, то чего бы и не воспользоваться. И плевать, что поводом является его собственная свадьба.***
В мафии же дела обстояли не лучше. Нет, на Чую не набросились с поздравлениями и не начали обсыпать конфетти, но вот подозрительные взгляды, что почти каждый бросал на рыжего, стоило им его завидеть, не остались незамеченными. Чуе это явно не нравилось, но вот времени разбираться с этим у него не было — нужно было скорее предоставить Мори отчёты и прочие бумажки. Стараясь не обращать внимания на подозрительно-пристальные взгляды, Чуя быстро скользнул до кабинета Огая, спеша постучаться и войти. Всё то время, пока он, как положено докладывал всю информацию, что он и Дазай смогли выведать во время миссии, Огай, как-то подозрительно тихо его выслушивал, кивая на каждое предложение, пристально смотря на рыжего, оперевшись подбородком о руки, заключённые в замке. — Собственно, это всё что удалось раздобыть, — кивнул Чуя в конце своего доклада, серьёзно смотря на подозрительного Мори, ожидая дальнейших указаний. Но вот только в ответ он услышал совершенно странное и брошенное не в тему: — Что же, с заданием вы справились отлично, чего и следовало ожидать, но я тебя вызвал не за этим, — произносит босс, а на его лице появляется улыбка. — Знаешь, а ведь это очень смелый поступок! Я рад, что вы с Дазаем наконец решили перестать играть в эти детские игры и наконец официально признать ваши отношения, — произносит Мори, продолжая улыбаться. Чуя невольно осознаёт, что его глаз вновь предательски дёргается, а руки так и тянутся к забинтованной шее, желая поскорее её свернуть. — Мори-сан, с чего вы взяли, что мы… — О, наши коллеги из ВДА уже давно всё нам сообщили, — Огай произносит этот так легко, даже не подозревая, что всего одной фразой подвергает их мирный договор с агентством, ведь теперь Накахара пылает желанием расхерачить это местечко в пух и прах. — Не знаю, что они вам сообщили, но я уверен, что это ошибка, — спокойно произносит Чуя, но руки сами собой сжимаются в кулаки, больно впиваясь в ткань чёрных перчаток. — Дазай же так страдал от чувств к тебе, что даже мафию покинул, — игнорируя возражения Накахары, продолжает глава, как-то снисходительно выдыхая. — Надеюсь, теперь он вернётся, — задумчиво произносит Мори, уже мысленно строя грандиозные планы на будущее. — Да нет же, вы всё не так… — Не волнуйся, я тебя не осуждаю. Трудно остаться натуралом, когда у тебя столь красивый напарник, — вновь произносит босс, так нагло перебивая протесты рыжего. Чуя стоит неподвижно, чувствуя, как щёки сами собой наливаются румянцем. Ох, чёртов Дазай, таких, как он нужно убивать ещё при рождении… От него одни проблемы. — Мори-сан! От вас я такого не ожидал! — возмущённо восклицает смущённый мафиози, спеша скрыться за дверью. Мори тяжело вздыхает, смотря на дверь, за которую ещё секунду назад скользнул Накахара. — Дети, такие дети, — произносит он, склонив голову на бок. После минутного молчания, мужчина выдыхает, свесив голову, задумчиво нахмурившись. — Давно уже стоит сделать предложение Юкичи… Как жаль, что Чуя с Дазаем нас опередили, — усмехнувшись, мужчина вновь принимается за работу. Раздражённый Накахара пулей вылетает за дверь, громко хлопнув ей. Ноги сами несут его подальше от этого дурдома, а сам он судорожно обдумывает ситуацию. Господи, за что? Это же такой позор, огромная клякса на его репутации. — Накахара-сан! Чуя резко замирает на месте, оглядываясь на источник звука, что так не вовремя вывел его из раздумий. — Чего тебе? — грубо отвечает он, смотря на Акутагаву, что стоит в нескольких метрах от него. Парень спешит подойти к рыжему, а слегка помявшись, выдаёт. — Поздравляю вас с Дазай-саном, — уверенно произносит он. Чуя замирает на секунду, а потом, глуша в себе желание убить Рюноске прямо тут, недобро скалится. — С чем?.. — почти шипя, интересуется он, подойдя к парню на шаг, оказываясь непозволительно близко, приподняв голову, чтобы смотреть брюнету прямо в глаза. Чуя почти что прожигает его взглядом, похоже желая испепелить Акутагаву на месте, заставив его сгореть заживо. Рюноске, прекрасно видя этот взгляд, отступает на шаг от раздражённого рыжика, сглотнув. — Ну… вы же с Дазай-саном теперь официально женаты и… — Акутагава недоверчиво косится на Чую, невольно отстраняясь. Но вот не успевает он сделать и шага, как его тут же хватают за шейный платок и тянут на себя, заставляя чуть пригнуться. — Вот именно! Тут скорбеть надо и соболезновать! — злобно тявкает Чуя, резко отпуская удивлённого Рюноске, тут же отталкивая его. — А вообще, ещё хоть слово об этом и я самолично тебе твой Расёмон знаешь куда запихаю? — бросает Накахара, тут же скрываясь за ближайшим поворотом, оставляя недоумевающего Акутагаву стоять в коридоре. Да что же это такое, ни от кого ничего не скроешь… Руки рефлекторно тянутся к мобильнику, набирая уже заученный наизусть номер скумбрии. Долгие гудки в ухо, но никакого ответа… Накахара невероятно зол. Он желает убить этого суицидника, но повторные попытки не приносят никаких плодов, а гудки всё также остаются без ответа. — Чёртова суицидальная рожа… Увижу — убью, — фыркает Накахара, а после раздражённо пихает телефон в карман. Утешение, как ни странно, он решает найти в очередной порции алкоголя. Отправившись в бар, он умудряется наклюкаться не хуже вчерашнего. Мысли забиты только этим придурком Осаму и тем, что теперь Чуя опозорен на всю мафию, ещё и ВДА. Какой кошмар, как ему теперь в глаза коллегам смотреть? Натянув шляпу на глаза, Чуя медленно потягивает вино в очередном из баров, находящихся подальше от их организаций. Будет куда хуже сейчас встретить кого-то из знакомых. Но вот только с новым бокальчиком дорого вина к Чуе приходит невероятное желание поплакаться кому-нибудь на жизнь. Первым кандидатом становится бармен, что выслушивает пьяные бредни Накахары на протяжении часа, всё продолжая подливать ему дорогого вина. Но, не найдя утешения в холодных ответах бармена, понимания и поддержки Чуя решает подыскать кого-нибудь получше. Горько-сладкий напиток разливается по всему телу, медленно выбивая из головы ненужные сейчас мысли, а сам Накахара уже расплачивается и, прихватив своё пальто, покачивающейся походкой, направляется обратно в мафию. Кое-сан, его наставница, кажется сейчас единственным человеком, способным его понять. Именно поэтому ноги сами-собой несут рыжего туда. Но вот, непонятно по какой причине, эти самые ноги умудряются пару раз занести владельца в мусорный бак, носом в асфальт и такую хитрую, не открывающуюся дверь. Наставница с распростёртыми объятиями принимает к себе парня, позволяя ему поплакаться на своего «мужа» и прочих противных дядичек. Накахара радостно заваливается в комнату рыжеволосой девушки, уже мысленно прокручивая в голове всё то, что он хочет вывалить на её несчастные уши. Чуя усаживается на пол у небольшой софы, повесив нос и всё так же продолжая обниматься с бутылкой дорогого вина. Сейчас рыжему кажется, что лучше бы он женился на этой бутылке, нежели на том идиоте. Сестрица Кое-усаживаясь на саму софу, внимательно слушая пьяные бредни своего воспитанника, как-то слишком ласково и по-матерински перебирая его волосы в своих ладонях, успокаивающе поглаживая его по голове. Чуя принимается изливать женщине душу, чуть ли не сморкаясь в рукав её дорогого кимоно. Озаки улыбается, уже в который раз отмечая, как Накахара может быть похож на ребёнка. — Кое-сан, никто меня не поним-мает и не слушает, а этот ублюдок Д-Дазай, такой… такой… — Чуя икает, сильнее вжимаясь в объятия с бутылкой, прикрывая глаза. Озаки снисходительно вздыхает, медленно проводя рукой по рыжей макушке, ласково подхватив кончик небольшого хвостика, принимаясь заплетать его, превращая в пышную косу. Рыжеволосая медленно перебирает огненные кудри, снисходительно вздыхая. — Как жаль, что тебе не нравятся прекрасные девушки, — наконец подаёт голос она, улыбаясь. Склонив голову в бок, она аккуратно вплетает пальцы в волосы, начиная массировать кожу головы парня. Чуя дёргается, переводя взгляд на Озаки, нахмурившись. — Нет, Кое-сан, и вы туда же, я же гов… — Ну это ничего, зато прекрасные девушки нравятся мне, — нараспев тянет рыжая, продолжая играть с непослушными кудрями Накахары. Чуя неожиданно чувствует, как глаза резко расширяются, а сам он, почти что падая на пол, резко отползает, оборачиваясь на наставницу. — Кое-сан?! — шокировано выдыхает Чуя, пристально уставившись на саму Кое, что спокойненько себе улыбается, сложив руки на коленях. Накахара, мягко говоря, пребывает в глубочайшем шоке от неожиданного каминг аута со стороны наставницы, но ничего не говорит продолжая сидеть на полу, пьяно вздыхая. Как такое вообще могло произойти? Чуя судорожно пытается дозвониться до Дазая вот уже в который раз, но тот вновь не берёт трубку, а потому Накахара сам решает заявиться к нему на следующий день в ВДА, но вот придя на место, он так и замирает на пороге, не решаясь сдвинуться. Стоит двери перед ним распахнуться, как он обнаруживает большой огромный срачельник вместо офиса Детективного агентства и несколько его сотрудников. Всюду какие-то украшения, на люстре висит пару лент цветной бумаги, а пол усыпан конфетти. Мальчик-тигр носится где-то в сторонке, стараясь разгрести этот бардак на пару с Кёкой, а стоит ему заметить рыжего мафиози, как он тут же подскакивает к нему, бросая несчастную Изуми стоять с огромной кучей папок в руках, слегка подкосив ноги от тяжести. — Накахара-сан! — торопливо выкрикивает он, спеша поприветствовать гостя, пробираясь через кучи хлама, стараясь не сломать ненароком ногу. — Здравствуйте! Вы пришли к Дазай-сану? — догадывается Накаджима, смотря на Чую. — Угадал, — хмуро выдыхает рыжий, невольно заглядывая за плечо паренька, выискивая взглядом эту самую скумбрию. — А он сейчас… слегка, — осторожно начинает Ацуши, но тут же замолкает, вздрагивая, когда из-за его спины доносится довольно громкий грохот и какой-то душераздирающий стон. — Да я уже понял, — хмыкает Чуя, смотря на источник этого самого шума в виде полуживой тушки, что как раз вовремя вывалилась из шкафа, рухнув на пол, чудом не свернув себе шею. — Я вот это вот заберу, ага? — Накахара презрительно тыкает пальчиком в сторону Осаму, лежащего на полу. Пробравшись через весь этот хлам, рыжий ловко хватает Дазая за воротник, принимаясь волочить его по полу, не особо заботясь о том, что различный мусор, валяющийся там, больно впивается в тело суицидника. — Чу-у-уя, — тянет Осаму, а Накахара понимает, что тот наконец пришёл в себя, резко отпускает его, позволяя больно удариться затылком о пол. — Ай! Ты чего?.. — приподнявшись, Дазай начинает потирать затылок, почти зашипев от боли. Вредный-вредный Чу… — Дазай, какого хрена ты трубку не берёшь? И что вы там устроили? — приподняв бровь, грозно спрашивает Чуя, несильно пнув парня под бок носком ботинка. Осаму же, слегка встрепенувшись, тут же начинает рыться по карманам пальто, выискивая заветный гаджет, но так его и не найдя, лишь пожимает плечами. — Ну… телефон я, видимо, где-то похерил… — спокойно выдаёт он, а после заходится в зевке. — А зачем ты мне вообще звонил? Что, уже соскучился? — усмехается Осаму, приподнимаясь на ноги, стряхивая с себя пыль и прочую ерунду, что так назойливо прицепилась на его излюбленное пальто. — А то ты не знаешь? — шипит Накахара, уставив руки в боки, грозно сверкая глазками, словно намереваясь наброситься на этого идиота и придушить его прямо сейчас. — М-м-м, не знаю? — пожимая плечами, произносит Осаму, посмотрев на парня. — В мафии уже все всё знают, а хуже того, они уверены, что мы с тобой встречались ещё задолго до этого! — возмущённо рычит Накахара, а после резко хватает Дазая за воротник, встряхнув. — Признавайся, твоих рук дело? Учти, я тебя прямо сейчас могу прикончить! — шипит Чуя. Костяшки пальцев белеют от нажима, а сам он чуть ли не дрожит от раздражения и гнева. Осаму, полюбовавшись этот картиной пару секунд, прыскает от смеха, легко убирая руки рыжего от своей шеи, усмехнувшись. — Какая же мне агрессивная жёнушка попалась, — почти нараспев тянет он, а после нависает над рыжим, расплываясь в довольной улыбке. — Какая нахрен «жёнушка», морда ты суицидальная?.. — хмуро отзывается Чуя, вмазав Осаму кулаком по наглой морде, заставляя его пошатнуться и отойти на пару шагов. Пока Двойной чёрный спорили, а Чуя, так удачно повалив Осаму на пол, принялся лупить его ногами, Ацуши, стоящий за уголком, притихнув, медленно высунулся из-за стены, боязливо окликнув «супругов». — Накахара-сан, Дазай-сан, — несмело проговорил он, помахав ручкой, он постарался привлечь внимание мужчин. Чуя, что доселе пинал Осаму, резко прекратил своё увлекательное занятие, повернувшись на звук. Но вот стоило ему это сделать, как хитрый Дазай, доселе не подающий признаков жизни, резко, воспользовавшись его невнимательностью, схватил Чую за ногу, потянув. Накахара, не ожидавший такого резко пошатнулся, падая и приземляясь прямо на бёдра детектива. — Ой, я не вовремя?.. — слегка смутившись, Ацуши уже было хотел уйти, но его тут же остановили. — Стоять! — Чуя тут же поспешил вмазать Осаму по его искажённой ухмылкой роже и вскочить на ноги. — Чего хотел? — поинтересовался он, ещё пару раз пнув напарника под рёбра. — А-а-а… — протянул Накаджима, косо поглядывая на Дазая, лежащего на полу. Но, видя, что Накахара-сан долго ждать не собирается, он встрепенулся, тут же доставая из кармашка бумажечку и ручку. Нервно клацнув ей, Ацуши помялся и продолжил. — Не могли бы вы дать мне номер Акутагавы?.. — несмело проговорил тигр, а после опустил голову, рассматривая свои ботинки. Бровь Чуи сама по себе медленно поднялась в недоумении, а сам он усмехнулся, складывая руки на груди. — Зачем это? — одаряя парня скептическим взглядом, поинтересовался Накахара, подмечая, как щёки Накаджимы сами по себе в миг заливаются краской. Сам тигр заметно занервничал, опять несколько раз клацнув ручкой, заставляя «острое лезвие» пасты с небольшим шариком на конце выехать и вновь вернуться в ручку. — Ну, я, это… прогуляться его пригласить хотел? — выдохнул Ацуши, а после приподнял на Накахару полный надежды взгляд. Чуя заметно нахмурился. — Понимаете, я решил брать с вас, с Дазай-саном, пример! — воодушевлённо проговорил Накаджима, снова пару раз клацнув ручкой, издавая быстрый звук, словно в подтверждение своих слов. — В смысле? — прищурившись, прошипел Чуя, медленно начиная понимать, что ещё чуть-чуть и он сойдёт с ума. Он тут что, единственный натурал? И срать он хотел на тот факт, что он женат на мужике! Это было попьяне и вообще не с ним. — Ну, вы с Дазай-саном такие смелые, не смотря на то, что вас могли осудить и вообще… В общем, я больше не хочу скрывать своих чувств к Рюноске и… — парень замялся, но всё продолжал с восхищением в глазах смотреть на Чую, так же поглядывая на Осаму, что, приподнявшись на локтях, принялся удивлённо пялиться на Ацуши. Вот это поворот, такого он точно не ожидал. Глубоко вздохнув, Накахара просто прикрыл глаза, представляя, что тут больше никого кроме него нет. Чертыхнувшись, он просто поспешил удалиться. С Дазаем можно и потом разобраться, а сейчас нужно валить из этого дурдома… Вдруг это заразно? Ацуши слегка удивлённо хлопнул глазами, а после перевёл взгляд на Осаму, что ухмылялся, смотря в след рыжей хмурой тучке. Чуя, думая, что всё это вскоре утихнет, просто отправился к себе домой, желая остаться незамеченным. Мало того, что все считают, что он встречался с этой скумбрией, а Осаму ещё и из-за него мафию покинул, так ещё и выяснилось, что в его окружении просто куча людей нетрадиционной ориентации. Господи, какой кошмар… Но вот утихать ничего не собиралось от слова совсем . Пока Чуя решил «залечь на дно», вокруг, всего за пару дней, произошло нечто сродни апокалипсису. Пока сам Накахара тихонько сидел в уголочке, нервно покуривая сигаретку, вокруг происходило невероятное. Ацуши и Рюноске спокойненько прогуливались за ручку, заставляя Накахару давиться комом в горле, удерживая в себе крики о том, что один из лучших бойцов мафии пал под влиянием «радужной» обстановки. Глава Портовой Мафии тихо зажимался у себя в кабинете с самим Фукудзавой, даже не думая, что ни в чём неповинные***
Осаму жизнерадостно улыбается, напевая какую-то очередную незамысловатую песенку про столь желанный суицид, лишь слегка виляя на узкой дорожке из кирпича, отстранёно пританцовывая. Прижав к себе пакет с продуктами, он мысленно проверил, не забыл ли он чего купить, со спокойной душой отправился по направлению к дому Накахары, не особо обращая внимания на вой сирен, что как-то подозрительно усиливался по мере его приближения к месту назначения. Но вот стоило его временному месту жительства оказаться в поле видения детектива, как небольшой бумажный пакет неуклюже вываливается из рук, позволяя помидорам неаккуратно попадать на асфальт и покатиться куда-то в сторону. Колбаска, купленная в качестве компенсации той, что Осаму так бессовестно скормил котику этим утром, покатилась куда-то в сторону, пачкаясь и натыкаясь на небольшие камушки. Чёрт… Дазай шокировано замирает на месте, боясь даже вздохнуть. Дом Чуи, что ещё сегодня утром был в полном порядке, сейчас больше напоминал нечто подобное огромной свалки. Всюду стоит вой сирен, что Осаму раньше старался не замечать. Сейчас он как-то слишком больно бьёт по ушам. Тут было пару машин Портовой Мафии и даже, кажется, пожарные. Что тут произошло? Кто-то из врагов мафии смог вычислить, где живёт Чуя? Это был взрыв? Кто-то хотел свести личные счёты с рыжим мафиози? Куча вопросов тут же появилось в голове. Они метались, путались меж собой, но стоило главному вопросу мелькнуть, запылав в сознании гигантскими буквами, как все остальные ушли на задний план. А что… если этот самый рыжий мафиози был… внутри? Дазай нервно сглатывает, не совсем понимая что он делает. Рука сама собой тянется к телефону и набирает уже знакомый номер. Осаму всё так же заворожённо смотрит на всю эту картину, неверяще вслушиваясь в тихие обрывчатые гудки, отдающие звоном в голове. Дазай подходит ближе, всё не отрывая телефон от уха. Случайно переведя взгляд на асфальт, Осаму замирает, смотря на обгоревший телефон Накахары, что каким-то чудом всё ещё подавал признаки жизни. Стекло было местами выбито, крышка слетела к чертям, а из огромной трещины вылетали искры при каждом гудке. Но вот полуубитый гаджет издаёт последний «вздох», ярко вспыхнув электрическими искрами, заходясь струйкой дыма. «Абонент выключен или находится вне зоне действия сети»***
Как ни странно, но в себя рыжий приходит довольно быстро. Ну, по крайней мере, ему самому так кажется. Яркий, почти что режущий по глазам свет заставляет Накахару приоткрыть глаза. Но тут же зажмуриться вновь, позволяя лишь одному глазу слегка приоткрыться, уставившись в потолок. Чёрт, всё такое яркое и непривычное… Перед глазами всё плывёт, но Чуя всё ещё в состоянии узнать родной потолок. Родной потолок лазарета Портовой мафии… Что же, может ему просто показалось? Может, тот взрыв в его доме всего лишь сон? Может, его годовой запас вина, что он держал при себе в шкафу у той самой кровати, всё ещё цел?.. Ну, а что? У него дома потолки тоже белые… Переведя взгляд на стены, Чуя судорожно старается вспомнить, есть ли у него дома комнаты с белыми обоями. Ну… в принципе, если смотреть с закрытым глазом… глазами, то может сойти и за его спальню с красными обоями. Да и дверь в соседней стене похожа на то большое окно, что он так любил… — Чуя?.. — слышится где-то над ухом до зубной боли знакомый голос, а уже через секунду Накахара кривится, чувствуя, как его рёбра больно стискивают в чужих объятиях. — Больно… — хрипит рыжий, резко впиваясь в чужие плечи, словно боясь быть отпущённым. Его слегка приподняли над кроватью, так что если его бы и отпустили очень резко, он бы всё равно не ударился бы. Но вот Чую это мало интересовало. Почему-то ему казалось, что между ним и грубой простынёй вовсе не пару сантиметров, а целая пропасть. Невольно сильнее прижавшись к чужой груди, Чуя скривился, вдыхая приторный запах одеколона. — Живой! Моя жёнушка жива! — радостный крик отдаётся противным звоном, от чего рыжий лишь ещё сильнее впивается своими ноготками в ткань бежевого пальто. После следует чмок в обиженно-надутую щёчку. — Пусти меня, скумбрия, — бурчит он, всё же понимая, кто же его так нагло душит. — Хм, Чу-у-уя, но ты сам в меня вцепился, — с ноткой притворного возмущения заявляет Осаму, слегка отстраняясь. — Нечего так хватать было, — фыркнув это, Чуя толкает Дазая, а после старается сесть, но чуть ли не падает. Осаму лишь насмешливо грозит ему пальчиком, подхватывая рыжего под талию. — Кхем… Нам зайти потом?.. Рыжий дёргается, стараясь оттолкнуть Дазая, тут же переводя взгляд в сторону входной двери. Накахара начинает пылать краской, тут же злясь на своего «мужа», выкрикивая требования его выпустить. Мори Огай, стоящий у дверного проёма, чуть ли не пускает слюнки на эту сцену, Фукудзава, безразлично смотрящий на парней, Ацуши, что слегка покраснел и отвёл взгляд, прижимает к себе пакет с мандаринками, являются первыми кого замечает Чуя. После он видит, как Аку выглядывает из-за плеча Куникиды, а сам же идеалист, сложив руки на груди, всё не без гордости поглядывает на Осаму, будучи довольным тем, что его нерадивый подчинённый всё же, медленно, но становится на правильный путь порядочного семьянина. — Мори… сан… — тихо пищит Чуя, так же вырываясь из тёплых объятий этого чёртого суицидника. — Ничего-ничего, — махает ручкой Огай, подходя к кровати и усаживаясь на стульчик около неё. Он так довольно улыбается, что Чуя отчётливо понимает: Теперь ему ни за что не поверят, что они с Дазаем никогда не встречались и вообще случайно поженились… Накахара обречённо вздыхает, принимаясь выслушивать речь босса. Он устало кивает, когда тот пытается что-то ему втереть о прекрасных перспективах и Осаму, что теперь может вернуться в мафию, за что, собственно, и получает подзатыльник от Юкичи, стоящего сзади. Он что-то говорит о том, что тот, кто подстроил взрыв уже пойман, на что рыжий только спокойно выдыхает, уже представляет, как он сломает этому мудиле нос, а потом сдавит все кости гравитацией, а после… а после раздробит их. И вырвет кишки… И намотает их на его шею! Да! Он отомстит за свой дом. Милый-милый дом… При воспоминании о том, сколько дорогих вещей было утрачено, рыжий лишь грустно прикрывает глазки, объявляя минуту молчания в честь усопшего вина… И телевизора. А кухня! Он же только год назад закончил ремонт… — … была самая главная часть, — хлопнув в ладоши, заканчивает Мори, а Чуя невольно вздрагивает, не совсем понимая, что он только что пропустил. Он слишком углубился в свои мысли… — Вы же всё поняли, да? — спрашивает Огай, сверяя парней строгим взглядом. Накахара удивлённо моргает, переводя взгляд на Дазая, стоящего рядом. Бинтованный стоит, рассматривая какой-то брелок в руках. — Ну, я так полагаю, вы согласны? Отлично! — Чт… — Чуе не дают договорить свой вопрос, а Осаму, что так вовремя успевает зажать его болтливый рот рукой, резко кивает, мило улыбаясь. — Спасибо, мы вам очень благодарны, — ухмыляется Дазай, а после косится на рыжего. — Ведь так, Чу-у-уя?.. — он произносит это так, словно намекая, что если рыжий сейчас же не кивнёт, то будет мучатся в дальнейшем до конца своих дней… Накахара сглатывает, послушно кивая. Гости сидят в палате ещё немного, пихая в руки рыжего свежие мандаринки, заставляя его кушать побольше витаминок. Кое, что подошла чуть попозже, уселась на кровать рядом с рыжим, долго вереща о том, что ему следовало быть более осторожным. Чуя лишь тяжело вздыхал, запихивая себе в рот ещё одну дольку мандарина, уже чуть ли не плача от того, насколько у него щипали губы и как уже болел язык. А что уж говорить о том, насколько же эти мандаринки были кислыми… Но наставница была права. Он мог бы с лёгкостью умереть в этот момент, если бы Смутная печаль не сработала, если бы взрыв вокруг него не был приглушён гравитационным полем, если бы хоть что-то пошло не так, он бы просто умер по своей неосторожности. Но вот когда уже все ушли, будучи подгоняемыми Дазаем, что «Так хотел побыть наедине с любимым», Чуя всё же позволил себе задать тот самый вопрос, что мучил его уже пару больше получаса. — Скумбрия, о чём вообще говорил Мори-сан? — выдаёт рыжий и тут же ловит на себе удивлённый взгляд карих глаз. Осаму же поясняет, что Огай и Фукудзава сделали им подарочек на прошедшую свадьбу в виде квартиры, судя по всему, очень даже не маленькой, оправдывая это тем, что жить бедному Двойному чёрному больше негде. Чуя по началу долго возмущается, не желая вновь жить с этим придурковатым мерзавцем, что, похоже, чересчур вжился в роль любящего мужа. Но вот стоит ему в первый раз зайти в новую квартирку после выписки, как он тут же забывает о возмущении, будучи готовым жить тут хоть с бомжом. Огромные апартаменты украшает гигантское панорамное окно, что открывает шикарный вид на Йокогаму, а множество комнат и дорогой мебели заставляют глаза разбежаться. Чуя бросает свою сумку со скудненьким количеством еле нашкребанных вещичек, на пол, начиная бродить по комнатам, высматривая различные места. Как бы печально это ни звучало, но спальня в столь шикарной квартире оказывается только одна. Но вот найденный после этого небольшой мини-бар скрашивает этот минус, а рыжий чётко решает, что спать он может и на барной стойке. Словно заворожённый, осматривая своё новое место жительства, Чуя трепетно проводит рукой по одной из дорогих бутылок, задевая обтянутым перчаткой пальчиком пробку. Усмехнувшись, рыжий подхватывает бокал, аккуратно беря в руки бутылку.***
Осаму устало подходит к двери своего нового жилища; медленно вставляет ключики; поворачивает их; не без удовольствия вслушивается в тихий «клац» и всё же отворяет дверь. Первым же делом его встречает свет закатного солнца, что заливает всё помещение, просачиваясь сквозь то самое панорамное окно. В нос бьёт запах алкоголя, а когда детектив стаскивает с себя обувь и проходит чуть дальше, слыша тихие завывания рыжей тучки, всё становится на свои места. — Чу-у-уя, я погляжу, ты уже во всю празднуешь новоселье? — ухмыльнувшись, спрашивает суицидник, а после подходит к столу, на котором так удачно разлёгся повелитель гравитации. Чуя же, услышав, что его нерадивый напарник заявился домой, лишь переводит на него взгляд, высокомерно фыркнув. — Чего тебе, скумбрия? Не видишь, я занят? — сказав это, Накахара отворачивается, а после уже было собирается сделать ещё один глоток прекрасного напитка, но вот бокал из его рук каким-то удивительным образом исчезает. Осаму, что так ловко выхватывает из лапок рыжего бокал вина, отходит на шаг, припадая губами к холодному стеклу, делая пару глотков прямо на глазах Накахары, словно дразня его. Чуя, тут же сорвавшись с места, пытается вырвать у этого идиота из рук своё сокровище, желая вернуть недопитое винишко обратно себе. Но вот Дазай, который явно просто забавляется, своеобразно играя с рыжим, всё не отдаёт ему бокал, просто подняв руку с ним вверх. Накахара и жестокой расправой угрожает и ударить пытается, да вот только ничего подобного так и не может воплотить в жизнь. Именно поэтому уже через полчаса Двойной чёрный сидели за столиком, на пару попивая виски, делясь очередными пьяными бреднями. Идеи, за что им пить уже давно закончились, а потому они просто выпивали, пьяно кивая на слова собеседника. — Дазай, я уже говорил, что ты мудак? — неожиданно спрашивает рыжий. Осаму на секунду задумывается, а после одобрительно кивает. — Говорил. — М-м-м, а расточителем бинтов уже сегодня называл? — слегка подумав, выдаёт Накахара, приоткрыв один глаз, медленно переводя прищуренный взор на суицидника. — Вроде бы, да, — неуверенно кивает Осаму, а после делает ещё глоток, смотря на рыжего, как-то совсем уж прожигающе. — Угу, а я уже… — договорить Накахаре не дают. Дазай резко глотает ещё виски, а потом, слишком недобро прищурившись, подаётся вперёд, позволяя сомнительной идейке в голове управлять им. Он целует Чую, слегка зажмурившись. Алкоголь, видимо, действует на него слишком неправильно и каждый раз по-разному. Губы напарника манили его своей неизведанностью ещё с прошлой совместной пьянки, а вот шанса попробовать всё не было и не было. Надо бы подправить… — Скумбрия, тебе жить надоело?! — не подумав, выкрикивает рыжий, резко толкая Дазай в грудь. Осаму удивлённо вскидывает брови, а после тихо смеётся. — Да вы Шерлок, о великий слизняк. Угадал, — усмехнувшись, выдаёт шатен. — Чу-уя-я, ты такой красивый, — повиснув на шляпнике, тянет детектив, зарывшись в его плечо носом, пьяно икнув. Рыжий вскидывает брови и слегка краснеет от такого заявления. — Красивый… Прямо как ковёр, — продолжает он, а Чуя на это лишь ещё больше хмурится. — Мя-я-ягкий ковёр, — всё не унимается Осаму. Глянув на раздражённого рыжика, он вновь целует его, но с большей настойчивостью, желая получить ответ. Накахара жмурится, мычит и неуклюже сопротивляется, желая выбраться из рук детектива. — Крошка Чу мне всё ещё должен, ты же помнишь? — усмехнувшись, произносит Дазай, всё же отрываясь от его губ, давая возможность Чуе отдышаться и всё же пару раз послать его. — Я тебе ничего не должен, скумбрия! — громко выкрикивает Накахара, а после несколько раз толкает суицидника в грудь. — А если уж на то и пошло, то я всё ещё тебя ненавижу! — Что же, тогда давай помиримся по всем стандартам обычной пары? — ухмыляется Дазай, медленно стягивая с рыжего пиджак. Чуя лениво сопротивляется, а пьяный мозг всё никак не догоняет, что имеет в виду Осаму под словами «помиримся». Но вот, когда его так нагло придавливают к тому самому панорамному окну голой спиной, он отчётливо понимает, нужно валить, иначе следующим утром он явно не встанет с кровати. — Пусти меня, придурок, — Чуя изо всех сил упирается руками в плечи Дазая, желая выбраться из-под пьяной тушки, ведь тут ему совершенно неудобно. Рубашка рыжего уже давно висит на локтях, а пиджак валяется где-то на диване. Накахара отвечает на новый поцелуй, чувствуя, как его нагло подхватывают под бёдра и слегка приподнимают. От губ отрываются, а оба парня ещё несколько минут смотрят друг другу в глаза, притихнув. Чуя тяжело дышит, а Осаму терпеливо ждёт, пока Накахара взвешивает все за и против. Рыжий хмурится, уже было собираясь вновь послать детектива, но вот в следующую секунду выпитое вино кричит ему весьма странные советы из глубины сознания. Неизвестно почему, но Чуя всегда прислушивается к алкоголю, ибо уважает его. Именно потому в следующую секунду он сам впивается в губы суицидника, мстительно кусая его. Дазай долго возится с ремнём, чем вызывает у Чуи раздражённый вздох. Он также помогает мужчине стянуть с себя рубашку, а после принимается водить руками по перебинтованной груди. Брюки всё же стянуты с рыжего, а сам он краснеет, ведь алкоголь и смущение сделали своё. Накахаре кажется, что он продавит спиной стекло, но он старается слать эти мысли куда подальше. Пальцы, что Осаму пихает ему в рот, желая, чтобы Чу их облизал, как во всех порядочных порнушках, прикусывают, подвергая страшным пыткам от белых и, сука, острых, как у акулы зубов. Чуя злобно рычит и сжимает челюсть, как бы предупреждая, что прямо сейчас он просто откусит Дазаю первые две фаланги, если он не прекратит со своими замашками, а потому Осаму слегка нервно хихикает, убирая пальцы из ротика рыжего, а после сам выполняет все нужные вещи для добывания импровизированной смазки, то бишь смачивает свои пальцы в слюне и начинает слегка неуверенно растягивать Накахару подрагивающими руками. Стекло холодит спину, а Чуя отчаянно жмётся к детективу, стараясь не подпускать к себе этот холод. Рыжий мечется, кусает губы, а Осаму лишь ухмыляется, стараясь утащить рыжего в новый поцелуй. Чуя кусается, рычит, щурится, смотрит исподлобья и тяжело дышит. Дазай тихо хихикает, невольно сравнивая его с диким лисёнком, а после оставляет на шее багровый засос. Накахара издаёт нечто похожее на писк, а после неодобрительно косится на Осаму. В тут же секунду Дазай добавляет новый палец, а Чуя резко жмурится. Слова застревают в горле, не давая ему вылить на детектива весь тот отборный поток мата, что так неистово рвался наружу. Чуя выдыхает, уперевшись лбом в плечо суицидника, а после содрогается всем телом. Что-то ему подсказывает, что мириться они будут долго…***
Рыжий жмурится, тихо стонет в подушку и всё же, с большим, непосильным трудом, разлепляет глаза. Первым, что он чувствует, это дикая головная боль. Дальше к нему приходит осознание самого страшного: сам он полностью голый, а рядом с ним лежит Осаму, мило посапывающий на его груди. Тоже. Голый. Полностью. По телу проходит волна дрожи, стоит ему слегка приподняться, чтобы скинуть с себя эту чёртову скумбрию. Накахара удивлённо моргает, но в следующую секунду уже скрипит зубами от резкой волны боли, что проходится по всему телу, заостряясь на пояснице. Чуя замирает, всё так же смотря на сопящего Дазая пустым взглядом. Но вот стоит ему вспомнить, то, как они вчера так удачно помирились с Осаму, рыжий тут же краснеет, стараясь слиться с цветом собственных волос. — П-проснись, чертова скумбрия! — он пинает парня под бок, резко толкая, а потом вновь тихо выстанывает пару матов, понимая, что дёрнулся слишком резко. — Чуя, — сонно тянет Осаму, а после довольно улыбается. — Доброе утро, жёнушка, — он подтягивает к себе Накахару, приобнимая его за талию. — Как спало-о-а-ась?.. — зевая, мурлычет он, потеревшись о бедро рыжего щекой, словно домашний котик, вновь намереваясь уснуть. — Ты издеваешься?! Я т-тебя убью! — Чуя вновь старается отпихнуть от себя мерзкого суицидника, на что получает лишь ещё одну порцию боли. Ох, какая несправедливость… — Конечно-конечно, крошка Чу, а сейчас давай ещё поспим?.. — простодушно выдыхает Дазай, а после резко валит его на кровать, крепко стиснув талию в своих объятиях и закинув на хрупкое тельце ногу. Накахара шипит от боли, злости и ненависти, но после, всё же выдыхает, слегка успокоившись… Прикрыв глаза, он снисходительно фыркает, чувствуя, как ему в спину утыкается холодный нос противной скумбрии. Атмосфера сейчас столь спокойная, что ему хочется и в правду просто уснуть, ещё пару часов нежась в кроватке. Он закрывает глаза, утыкается носом в подушку и невольно жмётся спиной к груди Дазая. Возможно, всё не так уж и пл… — Стоп… Осаму, блять! — резко выкрикивает рыжий, а после вновь заливается краской, вспоминая, как этой ночью они успели помириться ещё и на кровати, а после на диване, а потом Осаму сказал, что Чуя простил его не до конца и… — Блять, я точно больше никогда не буду пить с тобой, помяни мои слова!..