Одной из закономерностей, обнаруженной социологами при исследовании ксеноцивилизаций и нашего собственного общества, является возникновение с развитием информационных технологий и биоинженерии так называемых посткогнетиных интеллектов, именуемых так же мёртвым разумом. Они могут проявлять себя в виде искусственных интеллектов, оцифрованных личностей, коллективных разумов различной степени интеграции и их комбинаций. Общие принципы взаимодействия родительского вида и мёртвого разума укладываются в эволюционную теорию и чаще всего ведут к вытеснению одного вида другим. Сценарий может принимать форму, как постепенной интеграции, так и физического уничтожения. Причём симбиотические взаимодействия затруднены различием в уровне разумности.
Сгладить конфликтную ситуацию можно посредством снижения уровня конкуренции. Например, посредством экспансии. К сожалению, в нашей истории это лишь отсрочило момент конфликта, в результате которого мёртвый разум был уничтожен.
Дальнейшие действия по ограничению развития посткогнитивных интеллектов у иных ксеноцивилизаций позволило стабилизировать межзвёздную обстановку в ближайшей части рукава. Однако, согласно наблюдениям, эоксы, оказавшиеся в условиях капсуляции в родной системе, прошли переход на стадию мёртвого разума и теперь являются непредсказуемым и крайне опасным фактором. Появление в нашем пространстве ещё одной ксеноцивилизации с интегрированным в общество мёртвым разумом может спровоцировать эоксов на агрессивные действия, что в дальнейшем приведёт к претензиям со стороны иных видов в нашей зоне ответственности.
Исследования данной цивилизации, называющей себя Терранской Федерацией, выявили, что входящий в неё родительский вид находится на пути ассимиляции посткогнетивными интеллектами с дальнейшим полным переходом в форму мёртвого разума. Что в свою очередь увеличит степень непредсказуемости.
Рекомендую максимально оперативные действия по устранению угрозы со стороны обоих цивилизаций.
– Рун Гро Энтар, первый аналитик Центрального Управлению Безопасности Единения, "Современное состояние мёртвого разума и угрозы с его стороны"
Сейчас не было экипажа и корабля. Не было как отдельных сущностей. Звездолётчики стали крейсером и крейсер стал звездолётчиками. Единый организм "Ночная роза" вновь вынырнул из таинственной бездны изнанки мироздания, напоследок отметив, что уровень отторжения подпространства достиг такой величины, что якорь реальности был более неспособен удерживать корабль от всплытия. Сразу же в штаб флота было отправлено сообщение по квантовой связи. С катапульт бесшумно вылетели небольшие зонды. Стремительно отдаляясь от электромагнитного щита крейсера, они расправляли горловины сборщиков вещества и антенны магнитометров. Пассивные датчики принялись впитывать информацию из окружающего пространства. Совсем близко проносилась светло-коричневая сфера карликовой планеты, обрезанная чёрным серпом терминатора(23). Вдалеке тускло выделялась родная звезда этого ледяного мира. На поверхности небесного тела оранжевой язвой светился кратер от взрыва. От него во все стороны струились потоки радиации, свидетельствовавшие, что причиной его возникновения был явно не астероид. Масс-спектрометры с зондов, заменявшие "Ночной розе" обоняние, сообщали бесстрастному интеллекту волнующий аромат. Больше чем следовало бы концентрация альфа- и бета-частиц. Ионы титана, углерода, молибдена и множества других примесей, составляющих корабельную броню. Нераспавшиеся компоненты ядерного топлива. Безусловно, здесь пролилась кровь подобных крейсеру созданий. А вот и они, вычлененные из чёрного бархата космоса зрением-телескопами. По эллиптической орбите скользили в окружении сотен обломков два остова в которых с трудом можно было узнать линейных носителей. Ещё дальше, в трёхстах тысячах километрах, по инфракрасному излучению удалось обнаружить следы другой стороны конфликта. Пришедшие в полную негодность аматерианские пустотные экспедиционные платформы(24) неизвестного количества превратились в поле обломков и газа. Всего два звездолёта хоть сколько-нибудь сохранили свою форму. На дистанции в пару световых секундах мерцали факелы двигателей Зубрина. А вот ещё одна тепловая сигнатура. Крадётся по высокой круговой орбите. На первый взгляд похожа на образ терранского линкора. Ожидаемо, с него приходит радиосигнал. – Бездну или свод небес. Жег огонь твоих очес? – звучит текст на одном из древних языков. Сообщение мгновенно проходит через декодер. Это запрос свой-чужой, прилагаемый код верен. – На каких взмывал крылах. Тот, кто сжал огонь в руках?(25) – отвечает "Ночная роза". Линкор откликается короткой шифрограммой подтверждения и рекомендацией соблюдать радиомолчание. Ожидание продлилось недолго. Из штаба уже через пару секунд пришло сообщение о налаживании квантовой связи с лёгким рейдером "Джокер", со штабом в качестве ретранслятора. Короткие пакеты образов, разворачивались аналитическими центрами в готовые картины. – Это "Ночная роза", "Джокер", как слышите, приём. – Это "Джокер", связь стабильная, приём. – Это "Ночная роза", "Джокер", доложите о текущей обстановке, приём. – Это "Джокер", так точно. Нахожусь на высокой полярной орбите вокруг планетоида. Вас вижу, обмен кодами был произведён, произвожу облучение лидаром, готов передать координаты всех объектов в данной системе отсчёта. Веду наблюдение за повреждённым линейным носителем, скрытым от вас диском планетоида. Вокруг корабля развёрнута мощная оборона из спутников, мин и корветов. На данный момент использую ложную сигнатуру линкора. Противник с высокой вероятностью не смог ещё раскрыть маскировку. Обнаруженный на поверхности кратер содержит повышенную концентрацию чистых элементов и следы распада зуброла. Предварительный анализ показывает, что это был склад ядерного топлива. В трёхстах мегаметрах находится газопылевое облако, оставшееся от ударной группы аматэрианцев. В семи световых секундах находится ПЭП, оснащённая устройством, увеличивающим уровень отторжения подпространства. С ним имеется связь. Последние несколько часов корабль совершал манёвры уклонения от группы мониторов дагро, однако с сокращением расстояния эффективность мер противодействия упала. Согласно расчётам, ПЭП войдёт в зону эффективного ракетного залпа через две минуты сорок секунд. Время полёта ракет до цели шесть минут. Пара кораблей летит обратно к планетоиду, судя по всему это тяжёлый и средний мониторы. Контакт через двадцать минут. Со слов аматэрианцев повреждённый линейный носитель перевозит на борту образцы технологии стратегического значения. – Я штаб, "Ночная роза", подтверждаю информацию "Джокера". Подтверждение из штаба флота Пентакратии. Получение груза имеет приоритет Гладиус и может быть повышен до Ультима. Вы обязаны подавить системы ПКО линейного носителя, после чего совместно с "Джокером" произвести абордаж. Пересылаю всю доступную информацию о грузе. Пересылаю наработки по планам дальнейших действий. Почти полдюжины секунд занял анализ и пересчёт рисков и вероятностей. План был утверждён и скорректирован. Сущность крейсера пустила по управляющим цепям ток. Атомное пламя двигателей Зубрина принялось искривлять траекторию орбитального движения. С завершением манёвра, в боках звездолёта открылись створки ангаров и шахты электромагнитных катапульт. "Ночная роза" распускалась, однако, вместо нежных лепестков, в пространстве расправлялись эскадрильи дронов и ракет. Будто семена экзотического плода они выплывали из недр космического колосса. Крейсер развёртывал весь свой арсенал. Разнесённая на десятки кубических километров сеть сенсоров и оружейных платформ позволяла вступить в бой с более крупным кораблём, хотя и с риском потерять аппараты при экстренном уходе в подпространство. Машины выстраивались в звенья и цепи. Каждый робот и ракета занимали полагающееся им в строю место. Несущие одноразовые гамма-лазеры "Моргенштерны" и оснащённые атомными копьями "Абентштерны"(26) становились неплотными стенами, готовые по команде стать волнами ракетных залпов. По причине малой дальности боя их баки были заправлены лишь на пятую часть, отчего имели дельту скорости лишь чуть больше ста километров в секунду. Моноблочные "Рапиры"(27) принялись выискивать цели для своих взрыволазеров. Группа космических бомб(28), встав на прицеп к дронам-истребителям, начали спуск к карликовой планете, взяв на прицел кратер. Вместе с тем в реакторах "Ночной розы" термоядерное пламя разгоралось всё сильнее. Омывающий их по змеевикам жидкий литий уносил жар, который не удавалось преобразовать в электрическую энергию, к раскалённым радиаторам. Текущий по сверхпроводящим шинам ток наполнял накопители зарядом, готовым в любое мгновение перейти в оружейную систему. Поверх брони крейсера вовсю начали расти комья аэрогеля, что должен был поглотить удары взрыволазеров. А тем временем космической пехоте пришла заветная команда. Погрузится в полном составе на космолёты и приготовиться к абордажные действиям.***
Будь проклят Штульц. Проклят он, его семейство и вся Церера, наделившая его ногу даром предвидения. Этот гад накаркал и вот теперь стоит рядом, удерживаемый захватами со всех сторон. Влепить бы ему сейчас урановую стрелку в тупую башку да и... Да что и? Разумом я понимал, что выходец с главной промышленной базы астероидного пояса не виноват в происходящем. Виноват был экипаж, объединённый в роевой интеллект крейсера, что решил начать абордаж. Виновато высокое командование, отдавшее приказ, и виноваты ксеносы, что вынудили нас. Пожалуйста, отличный список на чью голову следует просить кары небесной, а всё равно, какая-то детская обида на сослуживца ещё остаётся. К разуму всё ближе и ближе подбирается страх. Первое полноценное боевое задание. В реальном мире, с реальными врагами. И с реальным шансом погибнуть. Да, смерть нас преследует уже не первый день, но тогда всё зависело от звездолётчиков и их автоматов. Теперь моя жизнь будет в собственных руках. И пусть наша броня крепка, и нам дополнительно выдали навесные щиты, пусть аптечка может спасти от многого, а реакция систем превосходит человеческий предел многократно. Меня всё ещё брала некая оторопь. Ничего, скоро экзоскелет будет переведён в полностью боевой режим и всё это отступит. Прямо как в симуляции. – Внимание, ускорение через двадцать секунд. Величина 30G. Химические препараты, поступившие в кровь прояснили мысли. Через ментальный интерфейс вновь прокатились данные о исправной работе всех систем. Я почувствовал полную синхронизацию с бронёй и переход в состояние чистого интеллекта. После чего меня начала давить тридцатикратная сила тяжести.***
Удача – вещь весьма переменчивая. По воле вероятностей индивида может бросить в безвыходную ситуацию и вскоре позволит выбраться. И наоборот. Саинда Инзь знала это не понаслышке. Появившись на свет в одном из детоводческих комплексов экуменополиса Амы, родной планете их вида, она, вместе со своими шестью братьями и сёстрами по хризалиде, была обречена, расти в этом душном улье планетарного масштаба. Пришедшие после периода звериного развития родители не относились даже к среднему классу, а потому не могли позволить водить детей в природные оазисы. Очередь на переселение в колонии тоже была слишком велика для них. А по сему, вероятности предрекали целую жизнь среди бесконечных лабиринтов потрескавшегося белёсого пластика, под шум нескончаемой песни нижнего города. Однако ей удалось поступить в академию космофлота и попасть на службу на платформу пустотной поддержки экспедиционного корпуса. Где она добралась до поста первого помощника. Когда началась война, ей не было страшно. Родина требовала расширения, значит нужно расширение. Но вот первый же реальный бой закончился весьма печально. Ударную группу уничтожили почти в полном составе. Чудо-технология увеличения уровня отторжения подпространства смогла блокировать линейные носители, но оказалась бесполезна против мелких ударных фрегатов. Видимо, дагро модифицировали их двигатели. Однако их платформа смогла уцелеть, спрятаться у одного из немногочисленных остовов пустотной экспедиционной платформы. И теперь уже не первый час последние выжившие перетаскивали ракеты из погребов рассечённого пополам корабля. План был вполне прост: дождаться прибытия подмоги или хотя бы команды расследования, затем рвануть к ним на максимальном ускорении, увеличенном ракетными двигателями, положившись на вероятности, что управляемые снаряды и лучи дагро их не перехватят, или на скорый уход врага. И действительно, подмога прибыла. Корабль союзных чужих, терранцев, вышел из подпространства у карликовой планеты, вокруг которой всё и развернулось. Однако возвращение нескольких кораблей дагро к планетоиду не позволило эвакуироваться прямо тогда. Даже послать радиосигнал и то было опасно. Его вполне мог засечь, последний линейный носитель. Очередной цилиндр управляемого снаряда занял точно рассчитанное место. Неутомимые дроны принялись сращивать место соединения. Боеголовку, разумеется, надо снять и установить на ракете, предназначенной для прикрытия отхода. Саинда открыла нужную панель и, подключив терминал, начала передавать нужные команды. Тонкие пальцы легко порхали над виртуальной клавиатурой, сообщая машине разрушения её новые параметры, возможности и цели. Про себя космолётчица вновь и вновь благодарила инженеров, решивших использовать модульную схему с псевдоживыми связями. Внезапно по тянувшему с пустотной платформы поддержки проводу прошёл сигнал вызова. Пора было возвращаться на борт. Корабль был готов. Лёгкий толчок, худое затянутое в скафандр тело парит в направлении шлюза. Пара команд и звучащая лишь для космолётчицы рабочая песнь сменяется новой. К новости об окончании работ прибавилась ещё одна. Наблюдательный пункт рассчитал траекторию, по которой будет двигаться корабль терранцев, вступивший в бой с линейным носителем.***
После всех приготовлений "Ночная роза" вышла на встречный курс с линейным носителем, намереваясь вступить в ближний бой. Из-за диска планеты выплыл первый лазерный спутник. Открытая с одной стороны банка с расправленными радиаторные панелями и почти незаметной двигательной системой. Излучатели крейсера тут же выстрелили. Противолазерное напыление вспучилось, алюминий под ним мгновенно сгорел. баки с топливом и теплоносителем лопнули. Спутник погиб почти мгновенно. Но за ним появился ещё один, а потом ещё. Облако беспилотных аппаратов, разделённое промежутками в километры открывает ответную стрельбу усиливающуюся с каждой секундой. Сигары барражирующих ракет и кубы мин, придя в движение, развернулись к "Ночной розе". Первые вспышки факельных приводов окрасили их тела острыми тенями. Зонтики артиллерийских корветов направили свои курсовые рельсотроны к цели, ожидая команды на залп. В то время рейдер стремился уничтожить как можно больше лазерных спутников. А вот наконец-то и линейный носитель. От былого великолепия осталось совсем мало. Залитая аэрогелем броня покрыта кратерами и местами оплавилась. Многие оружейные башни отсутствуют. Маршевые кормовые дюзы полностью срезаны. Вся израненная туша, ведомая маневровыми двигателями, совершает разворот в сторону опасности. Этот звездолёт не был подобен "Ночной розе". Не космический хищник с единым интеллектом, а лишь механическая скорлупка, которой через приборы управлял экипаж. А вот и скорлупки поменьше. Двухместные истребители, предназначенные для контроля дронов. Их лазерные пушки уставились жерлами апертурных зеркал на крейсер и его сопровождение. Запуск ложных мишеней. Ожидающие команды автоматы дают залп кинетикой. Дроны-перехватчики бросаются вперёд, стараясь разбить выстрелы на обломки, что броня сможет остановить. Только теперь ракеты "Ночной розы" активировали двигатели. С обоих сторон поле боя вычертили сотни голубых огней разгонных блоков. Вспарывающие пространство потоки когерентного излучения сменили направления. Невидимые рапиры лазерных батарей вцепились в несущиеся навстречу друг друга ракеты. Системы ПКО принялись заполнять космос противоракетными снарядами. Позади две трети дронов развернулись в защитное построение, готовые прикрыть от удара спешащих на помощь вражеских мониторов. Первый залп артиллерийских корветов разбитыми полями осколков проноситься мимо. Дистанция до линейного носителя позволяла эффективно применять тяжёлую кинетику, чем рейдер и воспользовался. Каскадные залпы растянули в космосе облака двухкилограммовых графенурановых стрел. Целями были вражеские артиллерийские корветы, что заменяли дагро турели тяжёлых кинетических пушек. Снаряды ударили о прикрывающие радиаторы лобовые пластины. Сразу четыре корабля пропали в сиянии столкновений. Враг ответил, переместив прицел уцелевших корветов на крейсер. С укрытого маскировочной системой надувных шаров и полотен "Джокера" стартовали дроны и абордажные челноки. Меньше чем через минуту после начала боя расцвела первая хризантема мимолётной звёзды термоядерного взрыва. Релятивистские клинки атомарной ртути глубоко вонзались в космических исполинов, миную защитный слой аэрогеля, разлетающегося в плазму и пыль при поглощении лучистой мощи взрыволазеров. Установленные вне корпуса системы отказывали одна за другой. Дублирующие модули не поспевали за ними. Среди всего этого хаоса высоких энергий почти затерялись три десятка челноков, прикрывающихся щитами из оптических метаматериалов и радиопоглотитилей. Для полнейшего подавления вражеского ПКО и маскировки десанта, требовалась крайне высокая плотность огня. Для его увеличения было применено не совсем стандартное решение. Доставленные в нужное место дронами космические бомбы произвели последние коррекции маневровыми двигателями, направив прицелы десятков содержащихся в них атомных копий по точно рассчитанным направлениям. Ядерные взрывы выбросили лучи звёздного пламени к поверхности свежего кратера. Возникший импульсный шок заставив породу вспучиться, а затем извергнуться в высь под острым углом к горизонту. Миллионы тонн перемолотого силиката гигантским веером раскрылись на пути линейного носителя и его сопровождения. Огненная стена десятков защитных ядерных взрывов развернулась перед чужими. Сплошной ураган плазмы принялся испарять опасные для маломаневренных спутников обломки. Сквозь него пронеслись стокилограммовые выстрелы главного калибра "Ночной розы". Новая серия взрывов заградительного огня развернулась в опасной близости от корабля ксеносов, испепелив дюжину спутников. Повреждённые, бешено вращающиеся стержни ударили в броню линейного носителя, мигнув вспышками попаданий. В следующий миг в бой вступили беспилотные истребители "Джокера". Манёвренные аппараты разразились лазерными лучами, очередями рельсотронов и ядерными ракетами. Летящие с разными скоростями обломки били антенны и радиаторы. Чудовищные интенсивности электромагнитных энергий выжигали чувствительные матрицы и недостаточно изолированную электронику. Быстрые нейтроны погружаясь глубоко в слой материала преобразовывали свою энергию в тепло, заставляя трескаться конструкции. Последние аппараты обороны гибли один за другим. Всё это время челноки следовали к свой цели, медленно тормозя магнитными парашютами об ионизированный газ, ставший в этой области относительно плотным. Они уже подошли на опасно близкую дистанцию, где их могли обнаружить, даже несмотря на количество помех, но новым действием "Ночная роза" дала шанс на прорыв. Скорострельные рельсотроны точечной обороны протянули свои вольфрамовые хлысты к телескопам врага. Искрящаяся зеркальная пыль прощальным салютом выстрелила из глаз линейного носителя. Тысячи миниатюрных взрывов выбросили в пространство облака плазмы, причудливо закручивающиеся в магнитном коконе звездолёта. Танец заряженных частиц близ сенсорных массивов значительно снизит радиолокационные возможности чужих. Ответный огонь ударил по тяжёлым критическим турелям, что почти исчерпали накопленный в конденсаторах заряд. Мгновенная вспышка лидара и отстрел термических зарядов. Уточнённые данные о расстоянии и скорости поступают в мыслительные модули искинов-пилотов. Слишком быстрое сближение. Челноки развернули к противнику разгонные модули и активировали маршевые двигатели. Вода, обращённая силой атомного распада в невыносимо жаркое пламя, принялась тормозить аппараты со всё возрастающей перегрузкой. Теперь их видели. Не было способа замаскировать столь яркое явление, как работу факельного двигателя. Однако было уже слишком поздно. Отключение приводов Зубрина и отстрел покоящихся на внешних подвесках "Тарантулов". Двигатели, щиты на манипуляторах и опоры системы удержания переходят за корму, укрытые теперь бронированным конусом пенетративного модуля. Напоминающие гигантских кальмаров челноки со всей своей непогашенной скоростью влетели прямо в облака взрывов термических зарядов, расцветших на броне линейного носителя. Следом за ними окружённые пламенем тормозов сели "Тарантулы". В стороны разлетелась защитная пена, ослабившая последний удар четырёхногих роботов. Почти сразу дроны подняли в зенит стволы рельсотронов и лазеров и дали первый залп по торчащим из корпуса линейного носителя турелям, прикрывая зоны десанта. В это время крейсер миновал точку максимального сближения и теперь уносился прочь, продолжая держать нос по направлению к врагу. Уцелевшие лазеры и корпускулярные орудия продолжали атаковали врага. Однако там, в глубине инопланетного корабля космическая пехота могла надеяться только на себя.***
Тяжесть тела ощутилась в последний раз и вот вновь свободный полёт. Перед внутренним взором маячит таймер, отсчитывая время до контакта с корпусом. Никаких мыслей не было, на симуляции мы такое уже проделывали. Резкий удар. До слуха доходит звук, с которым буферный гель вырывается из форсунок под давлением метнувшейся вперёд по инерции десантной капсулы. Цилиндр, в котором мы находились, для максимальной компенсации ускорения при ударе перемещался вдоль пенетративного модуля от кормы до носа. Финальное торможение длилось совсем недолго и вот долгожданная остановка. Немного мутит, но это ничего. Неподготовленного человека элементарно бы раздавило. Удерживающие нас крепления, раскрываются. Ступни экзоскелета прилипают электростатическими захватами к полу. Гравитация отсутствует. Впереди стенка отсека бесшумно расходится, пропуская метнувшихся на разведку дронов. Следом за машинами идём и мы. – Поднять навесные щиты, начать наращивание аэрогеля. Касара, Мишеро, сжечь всю электронику в зоне высадки. Остальные, обеспечить контроль коридоров, – скомандовала кодами Вестат, одновременно связываясь с другими отрядами и проверяя местоположение нашей зоны высадки. Направив стволы рельсотронов в места вероятного появления противника, мы начали ждать. Налаживание связи и проверка местоположения продлились не более нескольких секунд. Теперь БИС(29) полнился новыми сведениями и образами. Мы ощущали присутствие других отрядов, отделённых от нас переборками, и идущую от них информацию. – Промах. Проход в нужную цитадель на две палубы выше. Штульц, установить пробивные заряды здесь, диаметр отверстия пятьдесят сантиметров. Вторая группа, прорваться и вскрыть переборку, отделяющую данную зону, от пустоты перед цитаделью. Остальные, заминировать этот коридор. – Так точно. Ко второй группе, относился я, Эстрес, Мишеро и Аэнора. В едином порыве мы рванули в нужную сторону, пустив перед собой дронов. На последок, я успел заметить, что из абордажного челнока струились стальные ручейки боевых микронитов, и робко выглядывали дроны модели "Сенокосец", совмещающие в себе роли полевых медиков и ремонтников. Путь не занял и минуты. Разбрасывая мины, мы выжигали камеры и датчики направленными потоками микроволнового излучения. Расползающиеся по отсекам механонасекомые всё увеличивали зону разведанной местности и пока что натолкнулись лишь на несколько изолированных помещений, закрытых бронированными дверьми. К ним тут же были высланы рои микромашин. Судя по показаниям дронов и картам корабля, мы были в одном из кластеров технических отсеков. Вот наконец-то и цель. Ничем не примечательная стена, покрытая жгутами кабелей. Снять пробивной заряд с ранца и установить. Коробочка с тянущимся к моему экзоскелету проводом тут же начала трансформироваться в нечто с множеством конечностей. Неслышно в царившем в помещениях вакууме принялись работать вибробуры. Позади нас такое же устройство вскрывало уже второй потолок. Сквозь радиоэфир вновь проникли команды, формирующие в мозге новые приказы. И вновь подсознание превращает наборы образов в голосовые указания, что каким-то образом усваиваются раньше, чем заканчивается речь. – Это Вестат, по завершению разрушения переборки подготовиться к атаке. Ожидайте команду на штурм, цель для поражения – переходной рукав в цитадель помечен в БИС. – Это Эстрес, принял. Аэнора, готовь третью кассету. – Есть, – тут же отозвалась оператор тяжёлого оружия, активируя кластерную бомбу. Ещё десяток секунд подготовки. И вот команда. Пробивной заряд детонирует, разрывая в клочья дестабилизированный материал переборки. Оборванный провод сматывается ко мне за укрытие. Я тут же экранирую чувствительные контуры, сохраняя контакт с дронами тонкими паутинками оптоволокна. Рядом пролетает цилиндр кластерной бомбы, корректируя направление венчиками маневровых двигателей. Секунда, короткая вспышка, одновременно с отстрелом суббоеприпасов кассета генерирует мощный ЭМИ. Разблокировка средств связи. Посылаю лёгких дронов вперёд и направляюсь за ними следом. Мне на спину садится "Каракурт", закрывая своей бронёй мой тыл. Прыжок, подтягиваюсь к стенке цитадели на молекулярных тросах. Фиксирую вражеских роботов и биороидов. От обилия целей рябит в глазах. Часть врагов уже повреждена бронебойными элементами кассеты. Мысленной командой беру на прицел объекты в моём огневом секторе. Опустошаю полностью один из блоков с миниракетами. Управляемым снарядам вторят орудия лёгких дронов, что расползлись по внешним стенам этой полости. Отстрел ложных мишеней, враги вот-вот смогут прояснить свои сенсоры. Касание выщербленной кластерной бомбой поверхности. Полёт занял от силы несколько секунд. Отхожу в сторону, ловя в прицел биороида, мелькнувшего за одной из опор цитадели. Слышная лишь для меня песнь скорострельных рельсотронов отдаёт по всему телу. Урановые иглы пронзают то одну, то другую цель. По вспышкам такого же оружия и ощущениям из БИСа, можно было понять, что бойцы других отделений тоже штурмовали эту твердыню. Ответный огонь слишком слабый, броня легко его держит. Следом за мной на поверхность второго слоя звездолёта приземляются остальные члены второй группы. – Вспышка справа, – бросила Аэнора и сразу запустила тяжёлую фугасную ракету в переходный рукав соединяющий цитадель с комплексом отсеков, откуда мы пришли. Несмотря на то, что взрыв был направленный, его мощь можно было прочувствовать даже по остаточным эффектам. Мгновенное сияние смело подвешенный в пустоте коридор почти на всю длину. – Занять позиции вокруг входа в цитадель у разрушенного рукава. Приготовить ручные метательные гранаты. Залп ослепляющих миниракет с лёгких дронов, цель блокпост врага там же, – донеслась мысленная команда Вестат. Сама она вместе с остальным отделение проносилась через проделанный мною проём. Дронов САДа с ними не было. Отцепить блок с миниракетами и передать "Кипарису". Преодолеть расстояние до цели и снять с креплений взрывные устройства с ручками для удержания. С новой позиции виден проход в рукав со стороны нашей зоны высадки. Стены обгорели и все в кратерах. Среди повисших в вакууме проводов витают обломки лёгких дронов, погибших в отвлекающем манёвре. Через БИС вижу, что там же за укрытиями находятся несколько целых машин. Эфир разрывает команда к началу действа и три робота первой группы выныривают в огневой сектор чужих, разведывая последние позиции. Им наперехват рвутся вражеские выстрелы. Одновременно с ними стартуют наши миниракеты. Беззвучными огненными светлячками скользят управляемые снаряды. В зеве прохода сияют всполохи разрывов систем активной защиты и дульных вспышек. Большая часть ракет не достигла целей, однако того и не требовалось. Облака микрочастиц, разбросанные снарядами, забили часть сенсоров врага помехами. Тут уже ударили и мы. Бросок гранат. Цилиндры с системой индивидуального наведения срываются с ручек и наведясь на цели детонируют. Сами же держатели выгорают в скоротечной химической реакции, ослепляющей оптику ярчайшим сиянием. Нагнуться в проём и ударить из рельсотронов. В отличие от врага, мы знали положения целей благодаря съёмкам с дронов и снарядов. Перекрестия неровно дрожат на дагро в автоброне. Мои "Кипарисы" с "Каракуртом" так же всаживают очереди урановых игл в предполагаемое местоположение чужих. Наручные гранатомёты, успевают сделать лишь пару выстрелов. Но вот сенсоры уже почти прояснились, засветка спала. Отклониться назад, за укрытие. Перейти в другое место и запустить в проход стальных мошек. Теперь сложно было понять, что здесь было. Врезав полным комплектом вооружения всего отделения, мы буквально смели оборону врага. Ответный огонь чужих не достиг своей цели, лишь широкополосные микроволновые излучатели смогли сжечь часть датчиков. – Сектор чист. – Дронов вперёд и заходим, – отдала приказ Вестат, одновременно общаясь с командиром другого отделения, что станет нашим арьергардом. Юркие машины быстро проверили сектор на наличие опасностей. Обезвредив пару мин и заблокировав внешнюю дверь в открытом положении, они подали сигнал. Можно было идти, следующее за нами отделение прикроет. Но стоило нам появиться в проходе, как внутренняя дверь этого отсека слегка раскрылась. На нас хлынул серебристый поток боевых микронитов. Я тут же оттолкнулся и полетел спиной назад, придавая дополнительное ускорение огнём гранатомётов. Зажигательные снаряды действовали на живой металл лучше игл. Впрочем, не только я встретил врага во всеоружии. Потоки микроволн и лучи лазеров, оружия специально настроенного против микромашин, заставили кляксу-убийцу замедлиться. Пара струй пустотных огнемётов пришлись в центр массы, разбив её пополам. Однако микрониты были не главной опасностью, за ними в освещённых коридорах цитадели блеснули вражеские доспехи. На это тут же отреагировало другое отделение, ударившее из-за наших спин. Пара тяжёлых ракет, врезавшись в раскрытые створки гермодвери, выгнули листы борида титана подобно листьям причудливого растения. Попавший между двумя взрывами рой микронитов окончательно перестал быть угрозой, а настоящий враг теперь был в достаточно чистой зоне обстрела. Мы были тоже. Мой манёвр с прыжком назад спас от металлических щупалец микронитов, но сделал лёгкой мишенью для обычного оружия. Не теряя и мгновения, я дал импульс прыжковым ранцем, поднимая себя к условному потолку. Взмах ногами помог распластаться в воздухе почти горизонтально, уменьшая площадь мишени. Метатели молекулярных тросов сработали и потянули меня вверх на своих углеродных паутинках. Вокруг творится хаос кинжального боя, в котором активно участвуют мои дроны. Невидимые лучи заставляют прочнейшие материалы распускаться плазменными цветками взрывного испарения. Гиперзвуковые иглы и реактивные снаряды пронзают доспехи, разрывая композит искусственных мышц и тончайшую электронику. Дагро даже решились на применение кластерных бомб в столь закрытом пространстве. В замедленном нейростимуляторами и искином симбионтом времени осколки и облака испаряющихся жидкостей медленно разлетались разноцветными веерами. Смерть могла настигнуть меня в любое мгновение, как только управляющий контур какой-то машины, пошлёт бронебойный заряд. Но вот и твёрдая поверхность. Вжаться в податливый пластик покрытия, поймать врага в прицел и... В этот момент мне наконец-то прилетело. Навесной щит и листы пластодермиса были прошиты словно бумага. Выстрел из рельсовой пушки пришёлся по касательной по лобовой бронепластине. От удара графен загорелся мириадами рыжих искр. Борид титана усиленный структурой из нанотрубок заскрежетал, но выдержал. Мягкие слои доспеха поглотили удар, которого тем неменее хватило чтобы я чуть не выплюнул заполняющую лёгкие дыхательную жидкость. Срикошетившие остатки снаряда высокоскоростными осколками исцарапали броню на ногах, но так и не добрались до нежной плоти. Почти сразу восстановив равновесие, я навёл прицел на одного из чужаков. Его доспех был побит и повис в невесомости будто вставая на дыбы. По нему не вели огонь, посчитав уничтоженным, но я видел, что его рельсовая пушка двигалась, причём явно не по инерции. Мыслей не было. Команда на активацию одного из органов разрушения и к цели уносится реактивная граната. Держащая рельсотрон конечность выворачивается под неправильным углом, фонтанируя фрагментами брони. Очередь моего рельсового автомата окончательно вскрывает почти разбитый лоб дагро. Его доспех разлетается изорванными лоскутами металла, а вместе с ним гибнет и тело чужака. Жгуты рассечённой плоти вперемешку с обратившейся в алый снег кровью окрашивают остовы других уничтоженных вражеских механизмов. Бой закончился так же внезапно, как и начался. Огневой контакт на подобной дистанции не длится долго. Лучи, ракеты, направленные заряды и оперённые стрелки искалечили обе стороны. Я взглянул на показания боевой информационной системы. Алекса и Эстрес были в критическом состоянии. Штульц лишился ноги, Мишеро обоих рук. Аэнора поймала в живот снаряд рельсовой пушки. Несмотря на уничтожение всех органов брюшной полости, она сохраняла боеспособность. Вестат и Касара лишились большей части датчиков и вооружения, а так же почти трети искусственных мышц. Потери были и у шедшего за нами отделения. Ими командовал младший сержант Битариан. С ними мы редко встречались в симуляциях. По большей части это были лёгкие повреждения экзоскелетов, но один умудрился поймать сразу два пенетратора в район головы. Дроны остались только у них. Неслышный радиообмен на частотах командиров отделений между Вестат и Битарианом. Его отряд уходит вперёд, оставляя поверженного бойца нам на попечительство. Его ещё функционирующий экзоскелет подплывает к нам. – Алекс, Штульц, разберите погибшего на запчасти, восстановите боеспособность и введите в строй Мишеро. Касара и Аэнора, стабилизируйте Алексу и Эстреса, – дала нам команды Вестат, сбрасывая повреждённые жгуты искусственных мышц и формируя запрос для полевых медиков – "Сенокосцев". Если бы не подавление самосознания экзоскелетом я бы, наверное, что-нибудь высказал. Не знаю. Но в текущем состоянии послушный автомат, являющийся сейчас мною лишь ответил подтверждением приказа. Короткий обмен данными с доспехом мёртвого десантника, и наши виброклинки погружаются в предусмотренные в конструкцией экзоскелетов щели. От поверженного бойца отделяется нога. Ампутированная конечность прирастает к Штульцу. Несколько секунд метаморфоз для подгонки новой ноги под длину предыдущей и сослуживец восстанавливает боеспособность. Проводим аналогичную процедуру с руками. В это время экзоскелеты Эстреса и Алексы повинуясь реанимационным протоколам окончательно превращаются в некие подобия коконов. Их подхватывают дроны-медики. Несколько паукообразных"Сенокосцев" выделяют из останков автоматов жгуты искусственных мышц нужных сейчас Вестат и Касаре. Наше уменьшившееся на двух бойцов отделения уже через минуту почти восстановило свои раны.***
Освещая космос свечением радиаторов "Ночная роза" всё выше и выше возносилась над поверхностью безымянного планетоида. Её корма пылала. Сплошное сияние адского пламени атомного распада толкало четырёхмегатонный корабль с ускорением, превышающим земное в девять раз. Даже в таких условиях, броня была усеяна ремонтными дронами, латающими пробоины и восстанавливающий оборудование. Нельзя было сказать, что крейсер испытывал боль, но точно можно было говорить о реакции на раздражители. С каждым вновь введённым в строй излучателем, каждой раскупоренной ракетной шахтой, "Ночная роза" чувствовала себя лучше. Впрочем, даже в случае утери всего выносного оборудования и оплавлении внешнего корпуса симбиоз людских и машинных сущностей мог ещё функционировать. Вот и сейчас крейсер внимательно следил за внешней обстановкой. Враг, что нанёс текущие раны, сейчас был скрыт за диском карликовой планеты. Однако два монитора – нет. Неспособные уходить в подпространство корабли находились на дистанции в световую секунду и уже выпустили ракеты. «Ночная роза» поступила аналогично. Причём её управляемые снаряды, которым предстояло разгоняться восемь с половиной минут, сопровождались дронами-истребителями. Последними оставшимися истребителями. Да в наличии было ещё две дюжины спутников, но их дельта скорости и тяга были слишком малы для чего-то кроме обороны. Так, что их звездолёт выпустит лишь после выхода на траекторию перехвата. Перехвата корабля союзников. Одна из аматерианских ППП смогла пережить боестолкновение с кораблями дагро и, проведя модификацию двигательной системы, решилась на сближение с "Ночной розой". В штабе постановили, что помощь союзникам крайне желательна, если это не идёт в разрез с заданием по захвату ксенотеха. Вот и приходится теперь жечь отнюдь не бесконечное топливо для формирования подходящей траектории. Впрочем, можно сказать спасибо аматэрианским космолётчикам. Ведь они при продумывании плана спасения догадались организовать прикрытие. Полновесный залп дальнобойных ракет должен был достичь мониторов дагро почти одновременно с терранским роем управляемых снарядов. Если удастся ликвидировать двигатели врага, то можно будет гарантировано его добить залпами тяжёлых кинетических турелей. Вполне неплохой результат, учитывая захват образцов ксенотеха.***
Если в самом начале штурма мы попали в почти пустые отсеки, то теперь каждый метр давался с трудом. Врагов было много. Нет, очень много. Идущее теперь в авангарде отделение Битариана вскоре было вынуждено отвести половину своих раненых бойцов в том числе и командира, и соединится с нами в единый отряд под командованием Вестат. Вот очередной блокпост врагов. Выданные мне новые дроны осыпают импровизированные укрытия ураганным огнём. "Боезапас к рельсовым автоматам 30%". Бросаю зажигательную гранату. Горящий за счёт внутренних химических реакций пирогель обволакивает преграду. Из-за неё выпрыгивает биороид, наводя на меня гибридный карабин. Стреляем почти одновременно. Мой "Ясенец" успевает сбить масс-реактивный снаряд лазерным лучом. Стрелки рельсотрона не дают сделать новые выстрел. Враг продолжает лететь, но уже изорванный в неровные клочья. Короткая перестрелка, стоившая нам повреждения нескольких доспехов, оканчивается и мы бросаемся дальше. Вновь рывки и перебежки при нулевой гравитации между вездесущими поворотами. Огонь наших орудий постепенно превращает внутреннее убранство палуб в мешанину обломков и проводов. Ответные выстрелы врагов так же наносят урон. Приходится то и дело заменять выведенные из строя модули, одалживая их у сильно повреждённых сослуживцев. Мишеро и Касару от износа экзоскелетов пришлось эвакуировать к челнокам. Им на замену пришли другие бойцы взвода. Разведка фиксирует заставу дагро. Залп из свежего блока миниракет. Следом в бой вступают стальные нити боевых микронитов, вскоре бессильно сгорая под огнём микроволновых излучателей. Но вот за ними стелются по потолку(или это стена?) лёгкие дроны. Сразу за которыми бравые космические пехотинцы. На этот раз нас осыпали целым градом лучей и пуль. Пуль. Простые пороховые выстрелы не опасного для нас калибра. Да и лазеры слишком маломощные. Без труда давим оборону чужих. Всего лишь два биоробота и турели разной комплектации. Неужто у врага закончились силы? Нет, бред. Наверняка ловушка. И действительно. Перекрытие выгибается от взрыва и разрождается потоком обломков, следом за которыми следуют выстрелы гибридных карабинов. Вожу рельсотроны по появившимся целям. Другие солдаты поступают аналогично. Враг гибнет, перемолотый ураганом обеднённого урана, но всё равно забирает незнакомого мне бойца с собой в преисподнюю. – Новый маршрут атаки, исполнять, – посылает Вестат команду, формируя в наших мозгах картину будущих действий. Послушными автоматами мы следуем указанному пути. Точно в назначенный момент посылаем вперёд кассету с набором кумулятивных боеголовок. Взрыв, мы оказываемся под позицией врага. Узел обороны весьма серьёзный, но неожиданность атаки играет нам на руку. Моя цель трясётся от множества попаданий. Вот отделяется нога, потом рука, ещё одна. Бью не просто так, а выцеливая резервные управляющие контуры, позволяющие даже убитому чужому быть угрозой. Какой-то баллон взрывается, выпуская длинные ленты кишок или чего-то на них похожего в непродолжительный полёт. Все элементы поражены. Этот не жилец. Переключаюсь на другого, параллельно выпуская стальную саранчу для контроля уничтожения. Отработав по целям проносимся через их позицию, забрасывая в истерзанные тела капсулы с пирогелем. Вот мы и у цели. Это был последний пост. Оказываемся в полупустом грузовом отсеке, заставленном контейнерами повышенной степени защиты. Нас встречают лишь огнемётные турели и пара дагро в лёгких скафандрах, собирающиеся вводить команды в системы управления этих ячеек. Все цели были почти сразу устранены совместным огнём. – Гера, Донтр, обезвредить контейнеры. В них установлены атомные заряды, – даёт приказ двум последним бойцам из отделения Битариана Вестат. – Пересылаю коды, переданные аматэрианцы. Остальные занять позиции для обороны. Короткий полёт. И вот я уже прячусь за стенкой одного из ящиков. Назначенные сапёрами бойцы вводят команду в один контейнер и переключаются на следующий.По нашим следам подходит подкрепление из ещё одного отделения нашего взвода. Мои последние дроны встают на позиции. Внезапно все двери в отсек раскрываются. Сразу с нескольких сторон врываются дагро. Некоторым из них в спину стреляют бойцы абордажной группы, другие же оставили за собой хоть какое-то прикрытие. Не медля ни секунды, открываю огонь. Подобрав ноги, кентавриды в скафандрах напоминают не то исполинских рыб не то сказочных бескрылых драконов. Их гибридые карабины и скрэм-пушки изрыгают огонь и смерть. Между ними шустро прыгают тощие биороиды. Величественно появляются паукообразные силуэты чужих в автоброне, подруливающих венчиками маневровых двигателей. Пенетративный снаряд вспарывает моё укрытие словно картон. Броня под подмышкой разлетается светящейся пылью, обнажая искусственные мышцы. Сразу три выстрела скрэм-пушки пробивают мой ранец. В нём что-то хрустит и вспыхивает сигнал опасности. Автоматика перекрывает вытеющий теплоноситель и отключает одну из силовых ячеек. Стремительно ухожу за бронированный ящик, посылая последние управляемые снаряды в полёт. Фиксирую, что в некоторых проходах, из которых вынырнули кентавриды, маячат силуэты космопехов. Кто-то оказывается к врагу так близко, что выпускает виброклинок, способный вскрывать даже мощнейшие доспехи. Тут тяжёлая, видно противотанковая, ракета попадает в один из контейнеров. От обилия помех не удалось разглядеть, кто её запустил, но уверен, он не знал, что делает, иначе ударил бы, чем-то помощнее. А может, следом должна была прилететь зажигательная боеголовка или выстрел микроволнового излучателя, но стрелки успели прикончить его раньше. Ответа я так никогда и не узнаю. Выстрел снёс крышку контейнера начисто. Повезло, что это был уже обезвреженный ящик, иначе атомный взрыв поставил бы точку в этом сражении. Тут же наружу вылетела раскладывающаяся в полёте зеркальная плёнка. На эти изорванные листы сначала никто не обратив внимания, все были заняты убийством друг друга. Внезапно плёнка оживает и набрасывается на бойцов обеих сторон. Разворачиваюсь в направлении опасности и всаживаю в приближающееся полотнище очередь из рельсотрона. Иглы прошивают зеркального врага, но не причиняют ему особого урона. Выпускаю виброклинки, но разрезанные части тут же складываются и прилипают друг к другу. Полотнище окружает меня, опутывает, накладывает новые слои. Пока неизвестная дрянь не может сковать движения, но вот уцелевшие сенсоры уже слепнут. Рвать эту штуку бесполезно, снова склеится. Ищу контрмеры, как назло зажигательных снарядов уже не осталось, а оснащённый микроволновой пушкой "Эвкалипт" стал жертвой биороида. Тут фиксирую новую опасность от плёнки. Она выпустила микронитов-репликаторов. Даю команду своим микромашинам, содержащимся в доспехе и в организме, к началу противодействия. Времени мало, и… Наконец нахожу, что в списке оружия может помочь. Шоковые перчатки. Выпускаю из пальцев электроды и пускаю по ним ток из оружейных конденсаторов. Схваченная плёнка какое-то мгновение не реагирует, а затем вспыхивает гексагональным узором, рассыпаясь мелкими чешуйками. Ток проходит по всей поверхности, обращая неизвестного агрессора в пепел. Наконец-то поле зрения проясняется. Сразу вижу, что эта дрянь опутала всех без исключения, находящихся в помещении. Многие стреляли вслепую, надеясь изорвать неизвестную угрозу. Первой моей реакцией было всадить реактивную гранату в трепыхающегося над головой дагро. "А ведь он тоже подвергся нападению", запоздало пришёл в логические контуры факт. Но в следующее мгновение он исчезает, уступая место иному процессу. Анализу неопознанного объекта. Немому вопросу. Что это? У самого контейнера листы плёнки складывались подобно оригами в нечто. Что-то неописуемое. Вызывающее от одного взгляда волну отвращения у обладателей рассудка. Переплетение тонких геометрических фигур в котором с трудом можно было узнать некое подобие конечностей. Непрерывно меняющаяся и трансформирующаяся структура из фракталов отталкивала невольный взгляд своей неправильностью. Это было нечто чужое, мерзко непохожее ни на что знакомое. Технику чужих мы могли понять, почему она такая. Приближённо можно было понять и самих инопланетян. Это же… Нет, это тоже скорее всего возможно будет осознать. Но не сейчас. Врезавшиеся в мозг инструкции продолжали работать. Сейчас сколько бы непонятной не была эта штука, своими действиями она записала себя во врага. Все выводы пронеслись с невероятной даже для ускоренного сознания быстротой. Более немедля я выстрелил. Граната пронеслась к цели и взорвалась перед ней, осыпав дождём шрапнели. Разорванные листки принялись беспорядочно витать в пространстве, разделяясь, перекручиваясь и образуя вытянутые нити, начавшие вновь склеиваться. В это время я ринулся на помощь товарищам, посылая всем рекомендацию об использовании шоковых перчаток. Схватить полотно, пустить ток. И вот оно уже повисает безвредной взвесью. Бойцы абордажной команды смогли освободиться раньше дагро. Чужих просто расстреляли, а потом обработали микроволновыми излучателями. Вскоре и с новым врагом было покончено. – Закончить обезвреживание контейнеров и погрузить их на челноки. Заложить термоядерные заряды и отойти. Исполнять.***
В отличие от межзвёздных кораблей на платформах поддержки не было генераторов искусственной гравитации. В случае чрезвычайных перегрузок ложемент в ППП был оборудован всей необходимой оснасткой. Саинда Инзь использовала все эти приборы, но всё равно не могла нормально пошевелись. Многократная сила тяжести вдавила её хрупкую фигурку в амортизирующий гель. На морде расплылись узоры дискомфорта и высочайшего напряжения. Тем не менее, она внимательно следила за показаниями датчиков, подстёгиваемая боевой песнью. Вот далеко впереди повис крейсер терранцев, к которому они направлялись. От него уже отделились челноки, что должны будут нас забрать. Вот позади мониторы дагро пытаются перехватить обе волны ракет, пришедших с разных направлений. Вот только что покинувшие линейный носитель абордажные челноки спешат к другому звездолёту. А вот совсем далеко ведёт отчаянный зенитный огонь ПЭП с генераторами отторжения подпространства. Вспышка. Уже не ведёт. Если быть точным, то не вёл ещё восемь секунд назад. Вот ещё один выброс в ИК области. Линейный носитель изгибается от внутреннего взрыва. Видимо люди при абордаже заложили атомную бомбу. Внезапно приборы фиксируют гравитационную волну, идущую со стороны планетоида. Пара секунд и вот и её виновник, несущийся со скоростью в девятьсот километров в секунду ударный фрегат дагро. Он идёт на таран корабля людей, что должен принять абордажные челноки на борт. Вспышка. Теперь точно не примет. Космолёты тут же разворачиваются, а с крейсера приходят указания на изменения маршрута. Точка рандеву с шаттлами смещается. Саинда не испытала ни одной негативной мысли по отношению поступка людей. Она прекрасно осознавала, что цель, ради которой командование Пентакратии готово бросить ударную группу, важнее горстки солдат союзников. Да и их пока не бросили, лишь попросили подождать. Вновь взгляд в сторону дисплея. Новая серия гравитационных волн. Из подпространства вышло, по меньшей мере, три звездолёта. Это уже куда серьёзнее.***
Мы вновь мчались на всех парах. Спасибо космолётам с "Джокера", что теперь у нас было достаточно топлива на все манёвры. К сожалению, сам лёгкий рейдер погиб. Как именно не знаю, информация, которую нам удосужились сообщить, была крайне скудной. Всё, что мы знали, что у нас на хвосте три вооружённых транспорта и два фрегата. Хорошо хоть они пока были ещё далеко для лазерного обстрела. Плохо, что для ракет дистанция была уже достаточная. Перед глазами вновь висел таймер. Это было время до перехвата, когда ракеты "Ночной розы", оснащённые атомными копьями, достигнут дистанции подрыва. Вот сейчас они уже должны были пройти нам за корму и выпустить боеголовки с индивидуальным наведением. Десять секунд. Всматриваюсь в сияющие цифры, транслируемые непосредственно в зрительные участки коры головного мозга. Девятка лениво переходит в восьмёрку. Следом за атомными копьями идут две волны "Моргенштернов" со взрыволазерами. Они не успеют перехватить летящие сейчас вражеские снаряды. Но смогут прикрыть нашу стыковку. – Да, что они там тянут, сотней километров больше, сотней меньше, – не выдерживает кто-то. Нас вывели из боевого режима сразу после абордажа, так что разум мог сполна ощутить всю свою ничтожность перед пронзающими вакуум боевыми автоматами. Не обращаю внимания на выкрик, следя как заворожённый за цифрами. Вот он, долгожданный ноль. Далеко за нашими спинами сейчас разгорается океан огня, из которого ослепительными стрелами бьют тонкие плазменные жгуты. Ожидание результатов заставляет замирать ещё сильнее. Неужели не смогли сбить все ракеты? Молчат на последних мгновениях жизни. – Подтверждение попаданий. Все боеголовки поразили цели. Ракеты дагро уничтожены. Все разом выдыхают с облегчением. Ушли. По крайней мере почти. Радоваться можно будет лишь после возвращения на крейсер. Но вот проходит ещё полторы минуты и после непродолжительных перегрузок чувствуется характерный толчок. По нему мы понимаем, нас подхватили манипуляторы крейсера. – Контакт подтверждаю. Челнок номер одиннадцать, вы приняты на борт "Ночной розы". С возвращением. По эфиру проносится радостный вопль. Получилось. – Не спешите радоваться, мы ждём ещё гостей. Что? Кого? Или речь о других абордажных челноках. Странно. Очень странно.***
Гро Ду Кере, капитан ударного фрегата, а также руководитель сводной группы, был в ярости. Они явились слишком поздно. Важнейший груз ускользнул буквально из-под носа. Более того, линкор, который решено было уничтожить тараном ударного фрегата, экипаж которого заблаговременно эвакуировали, оказался простым лёгким рейдером, использовавшим подмену сигнатуры. Ну и бездна с ним, главное, это образец ксенотеха, который в случае захвата врагом нужно было уничтожить. Вот он в сорока тысячах километров. На крейсере, что готов в любой момент уйти в подпространство. Хорошо, хоть ракетные залпы этого крейсера удалось перехватить, хотя и ценой большей части боеприпасов. Проклятые терранцы, рабы мёртвого разума. Эти ошибки эволюции ещё и издеваются. Вместо мгновенно отступления решили взять на борт ещё и последний выживший экипаж аматэрианцев. То, что тем слили информацию об этом конвое, было очевидно. Причём шпион был приближен ко всей операции, а значит занимал весьма высокую должность. Сам Гро Ду Кере вообще узнал о цели миссии совсем недавно, с получением командования над этой сводной группой. – Проклятье, – сквозь зубы выругался капитан, бросив взгляд на таймер, отсчитывающий, когда вновь можно будет погрузиться в подпространство. Один микропрыжок на дистанцию кинжального огня и термоядерные торпеды фрегата смогут перерубить крейсер пополам. Минута всего минута. Но её не было. Створки ангара закрылись за последним челноком. Мгновенное сияние и крейсер уходит в подпространство. В бессильной ярости руководитель группы ударил по приборной панели. Та легко выдержала. Бессильно распластавшись на противоперегрузочной лежанке, Гро Ду Кере представил, что с ним сделает вице-адмирал. Нет, учитывая важность дела, это может дойти и до лорда-директора. А уж тот был скор на расправу с провинившимся по столь важному делу. Конечно, высокопоставленная фигура не опуститься до личной встречи с каким-то капитаном. Только ему достаточно отдать приказ, а учитывая слухи о нраве лорда-директора, Ду Кере всерьёз начал рассматривать вариант использования табельного оружия не по прямому назначению.