Снежинки

У Сэма в волосах запутались снежинки. Маленькие и большие, с причудливыми узорами. Дин рассматривает их, сидя с братом на одинокой лавочке в крошечном парке Миннесоты. Они не удосужились даже надеть шапки - снегопад был настолько красивым и завораживающим, что хотелось слиться с ним в одно целое, почувствовать снежинки на губах и ладонях. - Красиво, - тихо говорит Сэм, тем самым делая атмосферу еще уютнее. Вокруг никого и кажется, что этот мир только для них двоих. - Точно. Сэм тычется губами в скулу, из-за чего растаявшие снежинки с его волос падают прямо Дину за шиворот. Он морщится, но все равно поворачивает лицо так, чтобы губы соприкоснулись с губами брата. Они мокрые до нитки, с ног до головы, но все равно сидят на засыпанной снегом лавочке и согреваются в руках друг друга. Братья сидят так почти до самого вечера. Снегопад усилился, поэтому Дин силой тянет Сэма в мотель. - Пойдем. Если ты заболеешь, я тебя отхаживать не буду. - Ой, больно надо, - усмехается тот, но все равно встает и следует за братом в сторону очередного дешевенького мотеля. Снегопады начались сразу же по отъезду отца. Снега навалило столько, что машины глохли на пол пути, поэтому местные жители в основном ходили пешим ходом по расчищенным дорожкам. В парке же, где часто наслаждаются красотой братья, никто тропинки не очищает, поэтому снега там буквально по колено. Ботинки у Дина промокшие насквозь, как, впрочем, и все остальное. Он приставляет обувь к электрической батарее и, раздевшись, забирается под более или менее теплое одеяло. Сэм на соседней кровати уже кутается в свой плед и что-то довольно мычит. - Чего? - переспрашивает Дин. - Спокойной ночи, придурок. Тут же хочется дать брату затрещину, но для этого надо встать, да и не так уж это и важно. - Спокойной ночи, сучка. А ночью Дин просыпается от ощущения холодных рук у себя на животе. Сэм обнимает крепко, уткнувшись носом куда-то в подмышку и сопит, делая вид, что спит. Старший брат на это только усмехается и закрывает глаза, поглаживая рукой спину Сэма, не имея намерения портить своеобразное волшебство момента.