Tony Stark Really Does Have A Heart

      – Но почему?       – Локи.       – Но почему?       Стив вскидывает руки.       – Может, потому что он бог озорства.       – Но…       – Завязывай с «почему», Старк. Или пожалеешь, – лицо и голос Наташи совершенно лишены эмоций, и, тем не менее, воображение Тони упорно рисует картинку, где она вцепилась побелевшими от напряжения пальцами в любимый нож.       Круто.       Ещё жутко, но по большей части всё же круто. Далеко не каждый может похвастаться умением довести лучшего наёмного убийцу современности до белого каления. Мысленно Тони записывает очко в свою пользу. А затем быстро продолжает:       – Но почему единороги, а? Разве такое озорство не разобьёт мечты маленьких детишек и Уолт Диснея? Как-то это уж слишком.       – Согласен, – Брюс, пошатываясь, бредёт к дивану, подальше от происходящего. Им удалось вернуть его в прежнюю форму при помощи перувианской музыкальной группы играющей на Флейте Пана (1) неподалёку от Таймс Сквер, но он всё ещё паршиво выглядит. – Они были такими милыми и сияющими, а потом… грррхх…       Звук, по–видимому, должен был имитировать массовую резню единорогов посреди Манхэттена, в которую втянул их Локи, но был заглушен одной из изысканных подушек, выбранных Пеппер.       Тони, как раз избавляющийся от брони при помощи роботов, зовёт:       – Ты в порядке, кексик? Выглядишь малость позеленевшим.       Брюс на мгновение приподнимает голову, собираясь что–то ответить, но вновь утыкается в подушку:       – Ненавижу Локи. Ненавижу единорогов.       Клинт кивает.       – Тор мог бы и просветить нас о кровожадности сказочных созданий перед тем как сбежать в Асгард – психологическая травма была бы не так глубока. Я вообще не должен был видеть единорогов, у меня нет членской карты этого клуба лет с пятнадцати и… Эй! Когда это ты успел сделать его чёрным? Ловко.       Он приближается к Тони и, уворачиваясь от металлических пальцев, как раз снимающих нагрудную пластину Железного Человека, тычет в дуговой реактор.       – Что? Я не… – воздух застревает у Тони в лёгких: свет, исходящий из его груди, блёклый и тёмный.       Его первая реакция не совсем паника, но чертовски похожа на ту.       – Я умру, я умру, я умру… Стоп. Я в норме, - Тони наклоняет голову в сторону, – Интересно.       – Интересно, как так вышло? – голос Стива острый как лезвие, мышцы напряжены. Последняя часть брони Тони снята, и он делает шаг в сторону лаборатории. Большая, могучая рука Стива преграждает ему путь; тот повторяет, – Интересно, как так вышло?       – Ну, не знаю. Я пока ещё с этим не разобрался. Мне нужно в лабораторию…       – Тебе нужно к врачу, – руку Стив не убирает. У него огромные руки, и пальцы, и кулаки, и всё это могло бы быть просто восхитительно, но не в данный момент и не в качестве высокоэффективной преграды.       – Я умнее большинства докторов, – легко парирует Тони, потому как это правда.       Стив непоколебим. В этой его форме Капитана Америки он выглядит, как заносчивая копия собственной статуи, воздвигнутой в Вашингтоне, ещё когда самого Тони даже в планах не было. – Да ну? И «Анатомию Грея» изучил?       – Как ты… что… её что, ещё в твои времена издали? ДЖАРВИС, когда…       – В 1858, сэр. И, если позволите, Ваши жизненные показатели стабильны. Нет никаких свидетельств колебаний мощности дугового реактора. Полагаю, изменение чисто визуальное.       Облегчение растекается от грудной клетки Тони по плечам и лопаткам. Лёгкие, до того скованные страхом, снова начинают качать кислород и он делает жадный глоток воздуха. Никаких неисправностей, по крайнее мере, серьёзных.       Руки Стива тяжело опускаются Тони на плечи, во взгляде вопрос, но прежде чем он заводит свою «Тебе–Нужно–к–Доктору» пластинку, Клинт изгибает губы в ухмылке:       – Отлично, значит, мы можем устроить свето–вечеринку в чёрных тонах. Я за неоновыми маркерами.       Он уже на пол пути к выходу, когда Наташа хватает его за шкирку.       – Погоди. Свет теперь голубой.       Клин скашивает глаза.       – В смысле, «голубой»?       Наташа указывает на дуговой реактор, и она права: реактор издаёт голубое свечение. Не бело–голубой цвет чистой энергии, а глубокий лазурный, как цвет глаз Стива. Тони изучает его лицо: некомфортно даже думать об этом - да он и не думает вовсе и никогда не думал! - о том какие лучистые, цвета синих ирисов, глаза у Капитана Америки, понятно?!       – Готов поспорить, эта функция не входила в базовую комплектацию, – заявляет Клинт, перекатываясь с носков на пятки. Может быть, что–то в движении его плеч и намекает на волнение, но голос звучит ровно. – Если только ты не переделал реактор в подсветку, за что отдельное спасибо. Тогда всё что нам сейчас нужно, так это цветы и записи Этты Джеймс для создания романтического настроения.       Брюс, оторвав лицо от диванной подушки, бурчит:       – Соколиный Глаз, ты снова ведёшь себя как мудак.       В голосе Клинта звучат извиняющиеся нотки:       – Ничего не попишешь, детка, я был рождён таким.       Тони ощупывает свою грудь: дуговой реактор, как и прежде, сплошь метал и стекло. Небесно–голубой свет под его пальцами ощущается странно, но, существуй для него угроза упасть замертво, ДЖАРВИС бы предупредил, да и с признаками остановки сердца он знаком не понаслышке.       – Извини, Ромео, если тебе нужна помощь в ухаживании за шалунишкой Брюсом, я, так и быть, организую для тебя подсветку, но эти фокусы не моих рук дело.       – Локи, – сухо заключает Стив. – Кто же ещё.       – Ставлю всё своё многомиллиардное состояние на то, что Капитан Звёзды и Полосы прав, – отвешивая Стиву поклон, соглашается Тони. Он мог бы незаметно заменить реактор, но, если это проделки Локи, значит замешана магия. Кто знает, какие хитроумные ловушки мог установить Локи? Что знает Тони, так это то, что это увлекательное светопредставление может оказаться предвестником будущего «тарарах». А посему, от необдуманных действий лучше воздержаться.       Пальцы Наташи сжимают рукоять её ножа.       – Мы должны связаться с Тором.       – Конечно, что может быть проще? Он всего лишь в другом измерении, – соизволив сесть, прижав одну из подушек к обнажённой груди, бурчит Брюс.       – Конфетка, ты меня ранишь. Старк Тэк работает везде, – неоправданно–весёлым голосом возражает Тони.       – Ты дал ему старкфон? – Клинт вскидывает голову. – Это вообще рационально?       – Тебе я дал три и ты угробил их все, – замечает Тони, постукивая себя по рёбрам. Сияние дугового реактора снова меняется, становясь красно–оранжевым как свет лава–лампы. – Последний ты сунул в микроволновку.       – Я читал «Нью–Йорк Таймс»! – отпирается Клинт, забавно кривляясь. – Статья о тяжёлой жизни американской молодёжи целиком поглотила моё внимание.       – Ты читал «Хастлер»! (2) – уличает его Тони. Потому как нечего использовать ДЖАРВИСа в сомнительных целях. К тому же, Клинт всё равно не узнает настоящую газету даже если врезать ему ей же по лицу.       Стив фыркает и горячие дуновение воздуха проносится рядом с ухом Тони. Щекотно.       Тони скрещивает руки в безуспешной попытке прикрыть сказочное свечение.       – Не умеешь хорошо обращаться со своими игрушками, Бартон – не жди подарка от Санты на Рождество.       – Я всё равно не сяду к тебе на коленки, Старк, – закатывает глаза Клинт, – сколько леденцов ты бы не предложил.       – Тор на связи, – объявляет Наташа, и её взгляд ясно даёт понять, что она не нанималась воспитателем в этот детский сад.       ДЖАРВИС настраивает параметры светящегося синим изображения сбитого с толку Тора. Тот тычет в экран, будучи в восторге от мидгардаской диковинки.       – Вы выглядите такими крошечными.       – Ага, да, современные технологии – просто чудо из чудес, – почти искренне соглашается Тони, потому что никогда не упускает возможности отдать должное своему гению. Однако, момент самовосхваления не может продолжаться долго. – Твой брат наложил на меня заклятие.       – Ваши лица выглядят такими реальными! – продолжает восторгается Тор, пребывая на своей волне. Тони же буквально физически ощущает, как рядом с ним Стив источает гордость: он, по крайней мере, знает как пользоваться видеочатом.       Очко в пользу Мистера «Зут». (3)       – Мы уходим от сути проблемы. Твой брат. Наложил заклятье. На меня. Я зачарован. Заколдован!       Наконец Тор фокусируется на разговоре, вид у него при этом, как у побитого щенка. Он мрачно сообщает:       – Локи всегда был горазд на проделки и чары. Но я не ведаю, чем тебе помочь, Человек из Железа. Таинство магии всегда ускользало от меня. Разве не должны мы связаться с великим и благородным Фьюри?       – Это ещё с какого хрена?! – вскипает Тони, прожигая Тора взглядом. И путь его взгляд и в половину не так пугающ, как один из арсенала Наташи, но и этого достаточно, чтобы Тор вздрогнул. – Слушай, я видел картинку с изображением твоего отца, но то, что у них одинаковые глазные повязки, ещё не повод проецировать образ папочки на Фьюри.       – Тони, – мягко упрекает Стив, но это не производит никакого эффекта. Тони принципиально вырывается горячих, обнимающих его рук Стива, потому что тот тоже у Фьюри в кармане – где–то между никотиновой жвачкой и ручной гранатой или какую там ещё хрень этот тип держит в своём жутком кожаном плаще? Никаких обнимашек с Капитаном Америкой пока тот на поводке!       Наведённый на мысль, Стив мягко начинает:       – Нам действительно стоит сказать Фьюри…       В то же время Тор заявляет:       – Я справлюсь о проблеме у Всеотца…       – Отлично. Пригласим весь чёртов Клуб Циклопов в мою грудь. Валяйте, ни в чём себе не отказывайте! – Тони не дуется, у него есть чувство собственного достоинства. Но если подумать, он практически превратился в ходячий болтающий ночник, и дуться в таких обстоятельствах - не то, за что можно осуждать человека.       Он переключает передачи так же быстро, как дуговой реактор сменяет оттенки: красно–оранжевый цвет заката прорывается через золотисто–жёлтый полдень. В голове роятся всевозможные идеи о тестах, которые ему нужно провести, прежде чем Фьюри сможет наложить на него свои липкие ручонки и… фу, это определённо не тот образ, который он хотел бы визуализировать!       – Тем временем, я отправлюсь в свою лабораторию для крутых ребят, устрою там консилиум с моим суперкомпьютером и собственным мозгом и, не знаю, другими крутыми учёными. Брюс, я приглашаю тебя, как собрата по науке.       Обычно Брюс сам рвётся в высокотехнологичную обитель Тони, но сейчас он только сильнее впивается ногтями в свою подушку и противится:       – Тихий час.       Наташа бормочет что–то успокаивающее и предлагает растереть Брюсу мышцы лавандовым бальзамом.       Никто ничего не хочет растереть Тони! Вопиющая несправедливость.       Конечно, Тони не так близок с Наташей как Брюс. Эта парочка вместе ходит на маникюр–педикюр по четвергам, если супер–злодеи не вмешиваются в их планы. Тони бы только рад присоединиться – никто не любит неухоженную кутикулу, а его работа с металлом и вовсе сущий ад для рук – но по какой–то причине он не приглашён.       Наташа должно быть боится, что его ногти её опозорят.       – Доктор Беннер, у меня тут кризис, вообще–то, – Тони изо всех сил пытается состроить щенячьи глазки. По тому, как гадко хихикает Клинт, ясно, что попытка с треском провалилась. – Ладно, знаете что? Вы мне не нужны. У меня есть целая телефонная книга, полная великих научных умов. Хэнк Пим! Хэнк Маккой! Там полно разных Хэнков. Угх... Питер Паркер!       Последнее привлекает внимание Клинта.       – Ага, нет, Старк. Можешь даже не напрягаться.       – Почему это? – Тони искренне недоумевает. Он нравится Питеру. Ну, вообще–то он нравится всем, но Питер, будучи таким же технофилом как сам Тони, просто обожает его.       – Штош, – лицо Клинта излучает самодовольство, в то время как сам он аж вибрирует от предвкушения. Он складывает пальцы «домиком» аки какой–нибудь супер–злодей перед тем, как закатить Монолог ТМ. – Помнишь, как в последний раз он сказал, что искренне ценит предложение снова присоединиться к Мстителям, и что ему ужасно не по душе снова тебя обламывать, но ты должен прекратить попытки затащить его в наши ряды?       Может быть – да, может быть – нет. Тони не уверен. Он тогда ковырялся в двигателе своего Bugatti.       – И что?       – И то, что по его же словам, он не заинтересован участвовать с тобой в киномарафоне «Звёздных Войн». А ещё твоей интерес к жизни подростка на грани криповости Логана.       – Он НЕ мог сравнить меня с Росомахой, – возражает Тони: ему, по крайне мере, знакомы правила гигиены! Стоит ему заметить, как Стив прячет усмешку и свет в груди тут же снова меняется на чёрный.       – Ещё как мог, – заверяет Клинт, чуть не лопаясь от смеха. – Старый добрый Пит.       – Похоже, мы слишком на него давим, – лукаво говорит Стив, его голос полон веселья. Предатель. Наташа и Брюс, по крайней мере, не делают вид, что их это заботит, и Тони становится легче от мысли, что не все в этом доме считают забавным глумится над человеком в беде.       – Просто некоторые люди не командные игроки, – угрюмо парирует Тони; в данный момент он и сам не прочь пополнить их ряды.       Наташа, успокаивающе массируя плечи Брюса, соглашается:       – Особенно, после знакомства с тобой.       Никакой ложной заботы о его чувствах, да. Брюс что, только что мурлыкнул? Тони совершенно точно уверен, что то было мурлыканье! В этой комнате сплошь предатели!       Тони решает, что может оплакать гибель их научного братства позже. Выпад же Наташи он парирует:       – Вообще-то, моё очарование в конце концов покорило и тебя.       Она приподнимает бровь.       – Я бы не назвала нездоровую навязчивость «очарованием».       – Детка, с таким лицом как у меня я – живое воплощение понятия очарование! – отбивает подачу Тони, продвигаясь в сторону лифта и едва успевая увернуться от ножа, который Наташа метнула ему в лицо. Когда металл врезается в гипсокартон, он записывает на свой счёт ещё одно очко. – Кроме того, у Клинта же прокатывает.       Его дуговый реактор приобретает оранжево–зелёный оттенок, как светящееся пасхальное яйцо. Интересно.       – Клинт мне не навязывается, – говорит Наташа ровно, не прекращая массаж. Брюс издаёт ещё один признательный звук, в то время как она пристально смотрит на грудь Тони и шепчет:       – Он мой питомец.       – Гав, – жизнерадостно добавляет Клинт, не выказывая никаких признаков недовольства тем, что его госпожа, по–видимому, планирует завести себе в качестве питомца ещё и Брюса.       Ну и плевать, они все вместе могут жить в их логове предательства и насмешек над Тони, нацепив ошейники. Тони определённо не хочет знать подробности. Хотя...       Может быть он установит ДЖАРВИСа в этом логове.       Возвращаясь к теме беседы, он заявляет Наташе:       – Отлично, тогда я заведу себе Паучка. Всё, что ему нужно, так это домашний обед, карманные деньги и безопасное место для отдыха. Кэп с лёгкостью может всё это организовать.       – Моё возмущение не знает границ, – заявляет Стив, хотя сам уже с пол года насильно кормит Тони питательными обедами.       – Не злись, лапуля, – Тони подходит к Стиву, прощая тому роль правительственной пешки, но, по большей части, потому что не может не прикасаться к Капитану Америка. И кто бы смог! Этот человек – ожившая и дышащая статуя, само воплощение высшего замысла.       Стив слегка отталкивает его.       – Не называй меня «лапуля», Старк.       – Мишутка? Пирожочек? Божий одуванчик? – он намеренно несёт полную чушь, в конце концов заставляя Стива усмехнуться. Тони нравятся те отношения, что у них сложились: они, будучи союзниками и друзьями, уже так хорошо знают друг друга, что Стив почти не обижается на ту дичь, что несёт Тони.       И от этого у Тони внутри разливается приятное тепло. В этот момент свечение дугового реактора вновь меняет оттенок на однородный, насыщено–голубой цвет.       Голубой, зелёный, оранжевый, чёрный, жёлтый – Тони задумчиво наблюдает как свет отражается на лице Стива, обрисовывая выступающий подбородок и линию скул. Есть что–то знакомое в этой цветовой схеме, почти как кольцо настроения, которое было у него в детстве.       Почти?       Так, стоп.       – Вот же су!..       – И вновь приветствую вас! – грохочет Тор.       Отголосок «приветствия» простым смертным гулко отдаётся у Тони в голове. До этого момента он не осознавал, что Наташа не завершила вызов, и всё то время, пока она ворковала над Брюсом и замышляла хладнокровное убийство Тони, работающий телефон просто лежал на подлокотнике.       Клинт подхватывает мобильный с таким изяществом, что это рвёт Тони шаблон...       – Чувак, научись пользоваться телефоном! – пеняет он Богу Грома на неумение контролировать уровень громкости. – Мы могли бы сдавать тебя в аренду NASCAR. (4)       … и его планета вновь возвращается на свою орбиту: Соколиный Глаз всё тот же придурок.       – Дай сюда, – Тони вступает в неравный бой за телефон: на нём нет костюма, а его навыки рукопашного боя – полный отстой. К тому же Стив всё ещё удерживает его в ловушке из стальных (или из чего там они сделаны?) бицепсов. Тони никак не может понять, что это - живая клетка в стиле супер–солдата или же объятия... которыми ему бы стоило наслаждаться.       Клинт пританцовывая отходит назад и спрашивает:       – Так что не так со Старком? Его разорвёт на куски?       – Курсы навыков понимания чувств окружающих, – постановляет Тони, бросая колючий взгляд в сторону Клинта, – Я даже оплачу.       Клинт высовывает язык, и Тони чувствует, что должен взять на себя ответственность за светлое будущее человечества. Возможно, пришло время обновить список Мстителей.       – Со слов Всеотца… – начинает всеми позабытый Тор, серьёзный, как никогда. Тони решает облегчить тому задачу.       – Я – хуманизированное кольцо настроения.       Изображение Тора на экране мигает.       – Я не вполне уверен, что понимаю.       – Это значит, что дуговой реактор изменяет свой цвет в соответствии с моими… эгхм… – Тони делает паузу, пытаясь найти наименее унизительный способ закончить фразу.       – Чувствами, – предлагает Наташа, её рот изгибается в чём–то подозрительно похожем на улыбку, но должно быть Тони это только мерещится.       – У меня нет чувств, – сварливо заявляет Тони, бросая сердитый взгляд на свою грудь, будто та вздумала ему перечить. – Только настроение.       – Точно, только оно, – соглашается Брюс в свою подушку. Когда он успел превратиться в гадкого перебежчика? Раз так, Тони сократит часы его пребывания в лаборатории. И размажет крем для бритья по его постели.       Стив постукивает пальцем по дуговому реактору и шепчет Тони на ухо:       – У тебя есть чувства, Тони. Не отпирайся.       – Понимаете, что это значит? – Клинт возится со своим четвёртым старкфоном, вероятно, заходя во всевозможные интернет приложения. – Мне нужна цветовая шкала.       – О нет, нет–нет–нет. Даже не смей!       Тони думает о карманном устройстве электромагнитного импульса, никогда не покидавшего его чертёжного стола и том, как сильно его сейчас не хватает. Пытаясь отобрать телефон у Клинта, он отвлекается на рокот Тора.       – Не бойся, Человек из Железа! Мой отец уверяет, что это колдовство не имеет постоянной силы.       – Ох, ну конечно, если Один так говорит.       – Тони, не будь грубым, – Стив усиливает хватку на плече Тони, строя из себя Капитана Америку с агитплаката. Возможно, этот приём даже сработал бы, не знай он Стива так хорошо. Когда видел кого–то играющим с бездомным щенком и плачущим над «Алабама — дом родной» (5) — уровень угрозы такого человека автоматически падает до нуля.       – Это его настройка по умолчанию, – мягко произносит Наташа. Тони замечает, что она больше не сжимает кулаки. Выходит, она всё же переживала за него.       Тони не уверен, стоит радоваться такому повороту или опасаться, что она нацепит собачий ошейник и на него. Один из тех, что уже носит Клинт.       Стив тоже выдыхает с облегчением, наваливаясь на Тони успокаивающей, горячей массой.       – «Чёрный» значит, что Старк взбешён. Впрочем, это его нормальное состояние, – резюмирует Клинт. – «Зелёный», что всё в порядке. «Порядок» вообще считается за настроение? Погодите. Погодите–ка…       Гора мышц позади Тони некомфортно нависает над ним, а лицо Клинта буквально трескается от самодовольства.       – Что?       – «Голубой» означает счастье! – исступлено вопит Клинт.       Тони оскорбляет ликование Клинта: будто он какой–то угрюмый ублюдок, не умеющий радоваться жизни. В следующий раз, когда тот попросит сделать ему новые яркие стрелы, вместо них получит громкое «Н.Е.Т.».       – И что? Большое дело. Я бываю счастлив.       – Ага, в тёплых объятиях Кэпа. Прямо как сейчас.       Клинт пускается в пляс, а по лицу Стива тем временем расползается румянец. У Тони же отпадает челюсть.       Разве сейчас не самое время вынести на повестку дня вопрос о немедленной казни Клинта?       Наташа разряжает ситуацию, отвесив тому подзатыльник.       – Повзрослей, – ворчит она.       Но это не производит ни малейшего эффекта: Клинт продолжает отплясывать джигу. Впрочем, оба – не сговариваясь – внезапно вспоминают, что у них полно дел, как то: принять ванну с пузырями, а позже, возможно, подыскать нож поострее. Тор отсоединяется, а Брюс убредает куда–то поспать.       Тони остаётся неловко стоять посреди гостиной, размышляя, как ему быть до тех пор, пока колдовство Локи не утратит силу. Прежде всего, он не может позволить жителям Нью–Йорка прознать о том, что у него есть чувства. Это уничтожит его репутацию!       – Ты как, в порядке? – спрашивает Стив.       Тони только сейчас осознаёт, что Стив остался в комнате и, несмотря на насмешки Клинта, так и не убрал руку с его плеч.       – Ага, всегда, ты же слышал скандинавского Бога Грома – я красавчик.       – Я не о… Клинт повёл себя довольно жестоко.       Тони оскорблённо фыркает.       – Я с этим справлюсь.       – Ты с чем угодно справишься, – голос Стива полон неподдельного восхищения. Жизнь Тони к такому не готовила. Он привык иметь дело с доморощенными диктаторами и акулами бизнеса, а не бойскаутами с золотым сердцем.       – Я просто… – язык будто к нёбу присох, – я собираюсь заказать еду навынос, – вырываясь из хватки Стива, оправдывается Тони. – Может, что–нибудь индийское.       – А, эм… «Звёздные Войны»? – быстро предлагает Стив. Его руки повисают в воздухе, словно ему не хватает возможности держать Тони в объятиях. Игра воображения, должно быть, но одна только мысль, что это могло бы быть правдой, греет сердце.       – Хочешь посмотреть «Звёздные Войны» со мной? – Тони искренне удивлён. У Стива вообще талант удивлять его. – Сомнительная затея. Не знаю, слышал ли ты, но даже Человек Паук слился.       – Он не представляет, что теряет. Я хотел бы присоединиться, если ты не против. К тому же, кому–то следует остаться здесь…       – Убедиться, что я не взорвусь, как фейерверк?       – Нет, я… кому–то следует остаться с тобой, – решительно настаивает Стив. Его не отпугивают ни печальное выражение на лице Тони, ни отголоски смеха Клинта. – Я хочу остаться с тобой.       Свечение в груди Тони усиливается, становясь ослепительно голубым, как расписное пасхальное яйцо, как ясное летнее небо, как лучистые глаза Стива. И даже если Тони кажется, что лучше промолчать, он всё же шепчет:       – Как ты знаешь, «голубой» означает счастье.       Стив улыбается.