Цветущие лёгкие.

Они познакомились, когда он был ещё молод. Она же жила уже давно и все искала того, кого сможет полюбить. Или же того, кто сможет остановить ее преждевременные превращения во Всадника. Лёша сразу влюбился в неё. Елизавета была красива собой, в ней Алексею нравилось абсолютно все: длинные волосы, нежная кожа... И Данишевский стал одним из тех, кто был безответно влюблён в Лизу. — Извините, Алексей, я не люблю Вас. Точнее, не умею, — Лиза всегда это говорила так легко, будто здоровалась с кем-то из Диканьки. От этого становилось так тошно, что хотелось умереть на месте. Тогда цветы и пустили корни... Быть влюблённым ведь прекрасно, не так ли? Может и так, но... Но быть влюблённым в девушку, превращавшуюся в дьявольское отродье... Алексею плевать. Он не боялся ни одног из ее превращений. Продолжал любить, вредя себе. Со временем он начал понимать, что внутри что-то не так. Будто сердце и лёгкие что-что сковывает. Появился кашель, отхаркивались... цветы? Да, цветы. — Что за чертовщина?... — Данишевский рассматривал лепестки с алыми капельками его же крови. Это было даже красиво, но эта красота убивала его. Одновременно с зельями для любимой он изучал и эти цветы, выходившие вместе с кашлем. И никакого объяснения он не находил. Ни причины их появления, ни как избавиться от них. А при появлении Николая Васильевича лепестков стало ещё больше, лёгкие невыносимо болели. Кашель практически разрывал все внутренности, но на людях он старался этого не показывать. Цветы смерти прорастали в лёгких, постепенно убивая его. У Лёши не было сомнений: он скоро умрет. Это всего лишь вопрос времени. В последние минуты он думал о ней. Всё, что он делал было исключительно ради Елизаветы... — Что это за кашель? Почему ты выплевываешь цветы? — спросила Оксана, когда они были наедине. Кашель был слишком болезненный, что Лёша даже прослезился. — Это... От любви... — мужчина постарался набрать в лёгкие побольше воздуха, но всё было уже слишком плохо. — Но ведь это невозможно! — утопленница даже подскочила со своего места. — Я тоже так думал, но... Ты сама всё видишь. Не умела любить его. Но научилась любить другого. Может, всё так и должно быть? Смерть к Алексею пришла мгновенно. Он мог и дальше страдать от этих лепестков с кровью, от безответной любви, но благодаря Гуро всё закончилось быстрей, чем могло быть. Возможно, он бы и поблагодарил Якова, но тот не задавал лишних вопросов.

Мои цветы смерти разрослись благодаря тебе.