Часть 1
20 сентября 2018 г. в 17:00
Привычно шагнув из камина в аппарационной комнате коттеджа, Гарри чуть было не споткнулся о Басси. Непривычно серьезный домовик посторонился на полшага и чопорно протянул Гарри поднос, на котором одиноко лежал конверт с очень официальной сургучной печатью. Поскольку обычно вручение почты происходило несколько менее помпезно, Гарри сразу напрягся и уточнил:
— А что, просто положить в гостиной на стол было нельзя?
Басси отрицательно покачал головой.
— Гость Люциус Малфой очень просил, чтобы вы получили это письмо как можно скорее и лично в руки.
Ну, по крайней мере, избыточное старание эльфа сразу объяснилось: хотя официально Басси уже давно принадлежал младшему Малфою, но трепетать перед бывшим старшим хозяином не перестал. Гарри неодобрительно хмыкнул и взял письмо. Сломал печать с малфоевским гербом, ожидая, что из конверта вывалится как минимум верительная грамота длиной в четыре фута, но вместо этого увидел лишь короткую записку: «Настоятельно прошу Вас в ближайшее время посетить Малфой-мэнор. Дело относится к сфере Вашей профессиональной компетенции. Л.М.».
Умеет Люциус заинтриговать, ничего не скажешь. Гарри подумал секундочку, стоит ли все-таки сперва переодеться и наскоро что-нибудь зажевать, но любопытство пересилило. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он шагнул обратно в камин.
— Рад, что вы откликнулись на мою просьбу! — поприветствовал его Люциус, когда дежуривший в мэнорском каминном зале домовик привел Гарри в рабочий кабинет Главы Рода. — Прошу прощения, если нарушил ваши планы на вечерний отдых, но дело не терпит отлагательств. Кофе, огневиски, возможно, ужин?
— Пара сэндвичей была бы очень кстати, — не стал скромничать Гарри. Коль уж старшему Малфою понадобилась такая экстренная встреча и обязательно на его территории, пусть проявляет понимание и гостеприимство. Люциус кивнул и отдал короткий приказ явившейся по щелчку пальцев домовухе.
— Так что случилось? — спросил Гарри, как только эльфка исчезла.
— Не желаете ли сперва дождаться ужина?
— Так вы сами сказали, что дело срочное.
— Это действительно так, — согласно кивнул Люциус. — Дело в том, что сегодня я наконец-то получил письмо от бывших коллег по преступной деятельности. Ожидал его много раньше, честно говоря.
Пару секунд Гарри потратил на чистое эстетическое наслаждение: таким светским тоном без тени иронии произносить «мои коллеги по преступной деятельности» — это дано только Малфоям. Драко тоже так умеет, да. А потом смысл сказанного дошел до него во всей полноте.
— Кто?
— Подписал письмо Лестрейндж. Кандид Лестрейндж, отец известных вам Рудольфуса и Рабастана. Но я почти уверен, что за подписью «и другие заинтересованные лица» скрывается Санктуар Бёрк, материалы на которого у Аврората тоже есть. Также я хочу, чтобы вы взглянули на само письмо.
Люциус положил на стол кусок пергамента. Символы были Гарри смутно знакомы, но твердо опознать их он не смог.
— Это старый шифр Вальпургиевых рыцарей, — подсказал Люциус. — Ключи к нему сдавал на допросах и я сам, и большинство моих коллег, так что с прочтением проблем не будет, как только вы доберетесь до архивов Аврората. Но текст полностью состоит из иносказаний, так что особого смысла в нем непосвященный не увидит, предупреждаю сразу. Отправитель понимал, что сова может быть перехвачена, кроме того, давал мне понять, что он действительно тот, за кого себя выдает, а не провокатор от Министерства.
— Чего они хотят?
— Содействия.
— Конкретнее.
— Мистер Поттер, позвольте, я сперва объясню, с кем мы с вами в данном случае имеем дело. Это волшебники старше и опытнее меня, это те, кто стоял рядом с Реддлом в самом начале его деятельности, у истока всех его идей. При этом, в отличие от подавляющего большинства волшебников своего поколения, Лестрейндж и Бёрк не отвернулись от нашего дорогого Лорда, когда его невменяемость стала очевидной, и не погибли от драконьей оспы или каких-либо других неприятных случайностей, на которые так не везло ровесникам моего отца. Но в последнюю войну они потеряли всё, ради чего стоит жить чистокровному волшебнику: имения конфискованы, дети в Азкабане или погибли. И при этом сами они опять-таки на свободе, несмотря на бешеную активность Аврората в послевоенный период, несмотря на закрытые границы и облавы. Понимаете, мистер Поттер, это люди, которым есть ради чего рискнуть и которым совершенно нечего терять. Когда станет ясно, что я отказал им в сотрудничестве, они постараются объяснить мне, что я сделал неверный выбор. И еще раз подчеркну: эти волшебники уже не раз переигрывали Аврорат, в том числе и сразу после вашей победы. Я буду счастлив, если вам и вашим коллегам удастся их обезвредить, но до этого момента я хочу гарантий безопасности для моей семьи.
— Судя по предисловию, про официальную программу защиты свидетелей можно не заикаться, — прозорливо уточнил Гарри.
Люциус в ответ позволил себе короткую пренебрежительную усмешку.
— Скажем так, у меня есть масса причин не полагаться на такую защиту.
— И чего вы хотите?
— В полном объеме восстановить магические барьеры Малфой-мэнора.
— Хм-м... — протянул Гарри, вспоминая предписания Аврората для пожирательских семей, сохранивших свои родовые особняки. По всему выходило, что Люциус просит луну с неба. — Вы хотите, чтобы я продавил для вас индивидуальное разрешение от Министра, что-то в этом роде?
Люциус печально покачал головой.
— На самом деле у этой проблемы есть три аспекта. Первый из них: сама магическая возможность восстановить защиту. Это весьма энергоемкое предприятие, видите ли. В нормальных обстоятельствах я пригласил бы нескольких — до дюжины, на самом деле — союзных моему Роду волшебников, а в качестве дополнительного источника силы для всех участников использовал бы жертвоприношение. Сейчас, как вы понимаете, я не могу себе позволить ни того, ни другого, — Люциус улыбнулся сдержанной улыбкой вампира, сообщающего аврорам, что давно уже питается исключительно донорской кровью. — Так что к вам, а не к Министру лично я обращаюсь вполне осознанно. Вашего магического потенциала хватит для того, чтобы сделать все необходимое без привлечения дополнительных участников и ресурсов.
Во-вторых: да, мне, разумеется, хотелось бы легитимности. Я могу сделать новую защиту незаметной для всех, включая приходящих с плановыми досмотрами авроров, но половина эффективности любой стены — в ее внушительном виде. Так что вопрос официального разрешения меня тоже интересует. И тут мы переходим уже к третьему аспекту проблемы. Я практически уверен, что узнав о причинах моей просьбы, мистер Шеклболт даст разрешение укрепить барьеры Малфой-мэнора сверх ограничений, предписанных для моей ситуации Авроратом. Но совершенно точно он не позволит сделать ее полностью непроницаемой, потребует оставить несколько способов неконтролируемого проникновения для сотрудников Министерства и Аврората. А мы с вами знаем, что государственная служба отнюдь не делает людей святыми по умолчанию. Я уверен, что мои бывшие коллеги смогут найти убедительные аргументы для какого-нибудь аврора, тем более что недоброжелателей у меня и так достаточно. Поэтому я хотел бы получить официальное разрешение от министра, но следовать указанным в нем ограничениям я заранее не считаю возможным. Мне нужно полностью восстановить родовую защиту, просто часть ее сделать скрытой от министерских ревизоров.
— У вас хороший аппетит, лорд Малфой, — констатировал Гарри с изрядной долей иронии.
— У меня удивительно развитое желание жить и видеть живыми своих близких, — вежливо поправил Люциус. — Старший Лестрейнж и Бёрк — это не боевое крыло Пожирателей Смерти, это куда страшнее.
— Вы мне говорите, что пара волдемортовых недобитков просят вас о содействии, и тут же предлагаете мне сделать ваш особняк закрытым для авроров? Я все правильно понял?
— Да, звучит несколько вызывающе, — весело согласился Люциус. — Мне показалось, это предложение как раз в том стиле, который вы любите. Если же серьезно, я готов принести вам Непреложный обет в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не буду добровольно содействовать никому из желающих восстанавливать наследие Лорда. Так же могу поклясться, что скорее предпочту видеть у себя в гостях весь личный состав Аврората, чем этих двоих весьма уважаемых волшебников. А еще, мистер Поттер, у магглов есть такая забавная загадка-парадокс: сможет ли всемогущее божество создать камень, который потом не сможет поднять? Применительно к магическим реалиям, ответ: однозначно нет. Я прошу вас поставить защиту Малфой-мэнора, а это значит, что для вас она по определению будет проходима. И не только за счет вашей знаменитой пробивной мощи. Собственно говоря, потому-то для создания защиты традиционно и приглашалось максимальное количество волшебников — у того, кто ставит барьер, всегда есть ключ от него, но ключ всегда один, и если участников несколько, то каждый владеет лишь частью. Как вы понимаете, это куда более безопасно... — упоминать про Фиделиус Малфой благоразумно не стал, но Гарри все равно уловил аналогию. — Вам я предлагаю ключ от моего дома в единоличное владение.
— С маленькой поправкой, что замок для этого ключа я вам подарю, как и ворота, которые этот замок будет запирать, и забор, в котором будут стоять эти ворота, — хмыкнул Гарри в ответ, и Люциус просто кивнул, подтверждая его правоту. — Знаете, лорд Малфой, мне как минимум надо хорошо обдумать это. И уточнить, что думает министр хотя бы относительно легальной части вашего запроса.
— Ваше право, — смиренно кивнул Люциус. — В таком случае я буду ждать вашего решения. Желаете забрать с собой оригинал письма? — и кивнул на так и оставшийся на столе пергамент.
— Если позволите. И мне по-прежнему хотелось бы знать, чего конкретно от вас хотят ваши, эм... Лестрейндж и Бёрк. Вы сами сказали: из этого письма я всё равно мало что пойму.
И тут Малфой улыбнулся подчеркнуто любезно.
— Именно так, мистер Поттер. Пока мы сделаем вид, что Аврорат был бдителен и перехватил адресованную мне сову. Не получив ответа, мои бывшие коллеги повторят обращение ко мне, и я сообщу им, что первого письма не получал, зато имел странную, полную недомолвок и слишком похожую на допрос беседу с вами. Такой ответ, вкупе с явным отсутствием осмысленных прицельных действий со стороны Аврората, с высокой долей вероятности временно уберегут меня и мою семью от удара, противостоять которому я бы не смог. Напомню, мистер Поттер, что и я, и Малфой-мэнор находимся в крайне незавидной магической форме. Пока у нас нет надежной защиты, я не стану навлекать на себя гнев сторонников Лорда достоверным сотрудничеством с властями. Аврорат имеет право извлечь из «перехваченного» письма ровно столько информации, сколько сможет, и далее действовать сообразно ей.
— То есть вы отказываетесь предоставлять информацию о заведомо преступной деятельности реваншистов, которые имеют какие-то интересы на территории Британии?
— … о самом факте наличия которых вы узнали только по моей инициативе. Именно так, мистер Поттер.
— А не вызвать ли вас на допрос повесткой, мистер Малфой? — иногда Гарри умел шипеть безо всякого парселтанга.
— В сложившихся обстоятельствах это может быть даже и неплохо. Я, разумеется, буду все отрицать, и, вполне возможно, мне придется некоторое время пользоваться навязчивым гостеприимством Аврората. Я позабочусь, чтобы информация об этом печальном факте распространилась максимально широко. Таким образом Лестрейндж узнает, что я при всем желании не могу быть ему полезен в ближайшее время и при этом вызвал гнев нынешней власти, но не выдал его. Это, конечно, менее надежная гарантия безопасности для Нарциссы и Драко, чем полная родовая защита на Мэноре, но заметно больше, чем ничего.
— Эм, хорошо... — Гарри усилием воли сбавил тон и попытался вернуться в конструктивное русло. — Но вы же понимаете, что чем больше информации будет у авроров, тем выше шансы по-настоящему нейтрализовать ваших бывших коллег? Это ведь будет куда более надежной гарантией безопасности, верно? Давайте так: я действительно вас арестую, в завтрашних газетах будет много крика о том, что у Аврората есть свидетельства ваших сношений с реваншистами, но вы все отрицаете. Короче, создадим вам прикрытие по высшему разряду. И вы даже будете отпираться на допросах, да. Но сейчас вы мне подробно обрисуете ситуацию, чтобы мы — Следственный отдел — могли начать действовать. Это в ваших же интересах, разве нет?
— И вы гарантируете отсутствие утечки, следователь Поттер? Вам ведь придется как-то объяснить коллегам, откуда у вас информация.
— А вас не смущает, что если вы будете молчать на допросах, к вам просто применят легилименцию, и предполагаемым агентам Лестрейнджа станет известно, что о письме мне сообщили именно вы?
— Весьма смущает, именно поэтому вариант с арестом нравится мне на порядок меньше, чем вариант с восстановлением защиты Мэнора, хотя реализовать его было бы намного проще. Я прямо скажу вам, мистер Поттер: я не доверяю Аврорату как организации и почти уверен, что если кому-либо, кроме вас, станет известно о моем добровольном сотрудничестве — это очень скоро станет известно и Бёрку с Лестрейнджем. В их умении работать с информаторами я не сомневаюсь, и из содержания письма видно, что они неплохо осведомлены о событиях как в Британии в целом, так и вокруг моей семьи. И, мистер Поттер, обратите внимание на Фотти, пожалуйста.
Последние несколько минут Гарри ожесточенно буравил Люциуса взглядом, так что теперь несколько растерянно огляделся и обнаружил у своего локтя терпеливо ожидающую домовуху с подносом в руках. Давно позабытые сэндвичи прибыли.
— Вам все равно нужно взять паузу и сформировать окончательное мнение, — мирно произнес Малфой, извлек из ящика стола папку и подчеркнуто сосредоточился на изучении ее содержимого. Гарри оставалось только послушно начать жевать.
Предложенная пауза действительно пришлась кстати. К концу третьего сэндвича Гарри успешно отфильтровал лишнее из этого разговора и, проглотив последний кусок, немедленно перешел в наступление.
— В общем, вы хотите сказать, что либо я удовлетворяю ваше пожелание насчет защиты Малфой-мэнора, либо вы отказываетесь помогать Аврорату в ловле ваших бывших коллег. И при этом вы утверждаете, что без ваших подсказок переданное вами письмо ничего не даст.
— И еще я сразу напоминаю, что в данном случае «бывшие коллеги» — это не рехнувшийся от жажды мести одинокий боевик, а чрезвычайно серьезные люди с далеко идущими планами на территории Англии, — любезно подсказал Люциус, мгновенно переключившись со своих бумаг на Гарри. — Именно так и обстоят дела, мистер Поттер.
— Пока, извините, мне видится наиболее продуктивным всё-таки арестовать вас и вытряхивать нужную информацию по-плохому.
— Это будет крайне неприятное для меня решение. В первую очередь потому, что если процесс «вытряхивания информации» пойдет достаточно эффективно, то очень скоро в камере найдут мой труп. Лестрейндж не заинтересован в том, чтобы я поделился сведениями со следствием. А если я все же успею рассказать все необходимое господам следователям, то мы возвращаемся к началу: мне будут мстить, а Малфой-мэнор практически лишен защиты. Вы действительно хотите проверить на практике, прав ли я в своих рассуждениях?
— В этом главный ваш козырь, не так ли? — медленно проговорил Гарри. — Вы обратились ко мне, а не к министру, потому что уверены, что я не посмею рисковать никем из вашей семьи...
— ...и что в этом моя семья ничем не отличается от любой другой, — жестко перебил его Люциус. — Вы не любите рисковать людьми, мистер Поттер, об этом в Британии не знают разве что грудные младенцы. И если уж вы заговорили об этом: я считаю, что моя семья оказалась в более уязвимом положении, чем любая другая. В отношении любых других людей вы бы думали исключительно о том, как защитить их, а в отношении нас — по умолчанию считаете любую уступку и любой добрый порыв исключительно потаканием собственным привязанностям. И, разумеется, считаете такое потакание неприемлемым. Так что оставим ваши личные симпатии в стороне. На одной чаше весов — защита для родового имения, в котором живут старый и магически истощенный Пожиратель Смерти, его оправданная по всем статьям жена, его невестка, успевшая делом доказать свою верность новой власти, и периодически его сын с подмоченной в прошлом репутацией, но после войны не замеченный ни в чем предосудительном. На другой чаше весов — максимальная и искренняя помощь этого самого старого Пожирателя Смерти в деле поимки его весьма опасных собратьев по службе покойному Лорду. Прошу вас оценивать только эти два фактора.
Гарри замер, физически ощущая, как слова старшего Малфоя проникают и укореняются в его сознании. Ведь действительно, с самого начала он думал не о том, что можно выторговать на сделке с абстрактным амнистированным Пожирателем, а лишь о том, что ни в коем случае не должен поддаваться на манипуляции отца Драко. Он устало помотал головой, но мысль, что Люциус прав как никогда, таким образом вытряхнуть не удалось.
— Мордред... в вашей формулировке я выгляжу довольно хреново.
— Могу только посочувствовать вашим метаниям, мистер Поттер. Поверьте, мне тоже было бы намного проще, будь я только мужем женщины, однажды спасшей вам жизнь. Вот тогда простор для манипулирования и мелких злоупотреблений был бы действительно огромен. А теперь я каждый свой шаг обдумываю и взвешиваю со всех сторон, чтобы не дай Мерлин вам не пришлось выбирать между вашим представлением о долге и вашими личными симпатиями. Потому что чувство долга у вас гипертрофированное, в поступках вы бываете крайне резки, а еще раз сломать жизнь сыну я боюсь так, как ничего другого не боюсь на свете.
Гарри старательно смотрел в стол, не поднимая глаз на собеседника. Он практически не сомневался, что сейчас Люциус говорит то, что говорит, только для того, чтобы добиться своих целей. Но считать его слова безусловной ложью совершенно не получалось. Гарри точно знал, что если сейчас поднимет взгляд, то увидит усталого больного старика, подозревать которого в манипулировании будет просто кощунственным. И неважно, что состарила его собственная преступная глупость, а не годы... И вообще, видали мы уже таких усталых больных стариков, Драко вот точно насмотрелся на всю оставшуюся жизнь!
Гарри пытался разбудить в себе злость или хотя бы здоровый цинизм, но понял, что терпит в этом деле сокрушительное поражение. И Люциус, как назло, молчал, не давая ни малейшего повода для раздражения. Оставалось только смириться.
— Ладно. Вы говорите, что если я буду устанавливать эту вашу защиту, то я и снять ее смогу?
— Я говорил, что она совершенно точно будет проницаема для вас. Снять ее вы сможете только за счет грубой силы, поскольку саму структуру барьера буду формировать я. Но сил на ликвидацию вами же установленной преграды вам гарантированно хватит.
Дальше Люциус принялся рассуждать о теории построения защитных заклинаний, будто только о них и шла речь в последние минуты. Гарри позавидовал его актерским талантам. Еще через полчаса в кабинете Лорда Малфоя появился несколько встревоженный Драко и сходу получил указание закреплять Непреложный: Люциус, как и было ранее оговорено, поклялся никогда не предоставлять убежище в своем доме никому, о чьих симпатиях к Волдеморту будет знать, догадываться или обоснованно подозревать. Полная формулировка Обета со всеми уточнениями и оговорками заняла больше пяти минут чистого времени, но, судя по сперва очень напряженному, а под конец успокоенному лицу Драко, ни Люциус, ни Гарри не упустили ничего важного.
— А теперь не мог бы кто-нибудь посвятить меня в происходящее? — ядовито поинтересовался младший Малфой, когда огненные петли отсияли и потухли на запястьях.
— Разумеется, поскольку наследник Малфой должен быть информирован об изменениях в статусе своего родового имения, — отозвался Люциус. — Мистер Поттер, вы поужинаете с нами, раз уж мы все здесь так удачно собрались?
Ночевать Гарри остался в Малфой-мэноре. Сперва он озвучил эту идею в качестве саркастического выпада, мол, если лорд Малфой настолько опасается вдруг объявившихся знакомцев, то не остаться ли Герою Британии охранять его покой? Но Люциус встретил это предложение с внезапным энтузиазмом и тем окончательно убедил Гарри, что интриги интригами, а былых соратников он опасается всерьез. Правда, непонятно было, чьему присутствию Люциус рад больше — героя или собственного сына, который, естественно, возвращаться в пустой коттедж тоже не захотел. Возможно, тому, что вся семья собрана в кучу под крылом Избранного.
А с утра, не жуя заглотив изящно сервированный завтрак, Гарри рванул договариваться с Шеклболтом. Услышав, о каких именно «коллегах» Люциуса идет речь, министр слегка посерел с лица и практически без раздумий дал добро на любые сделки, которые обеспечат содействие старшего Малфоя. Но оговаривать конкретные условия и параметры новой защиты отправил к Фальку. Вот на переговорах с Главным Аврором пришлось попотеть: Гарри недрогнувшим голосом пересказал ему опасения Люциуса относительно «крыс» в Аврорате и смиренно вытерпел ответный поток колкостей о непорочной репутации самих Малфоев и прочих «чья бы корова мычала». Потом Фальк перешел к более конструктивной части диалога, и Гарри честно торговался, как проклятый, выбивая для Малфоев максимально льготные условия, а в особо напряженные моменты скромно опускал очи и предлагал Главному Аврору обсудить все спорные вопросы с самим Лордом Малфоем. Фальк каждый раз честно отвечал на это, что еще дорожит своим мозгом и не позволит белобрысому хлыщу выедать его ложечкой из фамильного сервиза, а Гарри, раз уж впрягся, пусть теперь и отдувается парламентером. Но тон на время сбавлял. В общем, переговоры прошли в теплом дружественном ключе и закончились написанием особого рескрипта о возвращении Малфоям части территориальных привилегий.
Так что уже к полудню Гарри снова был в мэноре. Люциус взял паузу на подробное изучение переданного ему перечня ограничений, и это время Драко использовал для инструктажа Гарри относительно грядущего ритуала. Впрочем, основная мысль сводилась к тому, чтобы плавно вливать силу в волшбу Главы Рода и больше ничего не делать и никуда не лезть.
— Никуда, Поттер! Любое не санкционированное Главой вмешательство чужака в происходящее может ударить и по отцу, и по мэнору. По тебе самому тоже, но для тебя же это вообще не аргумент...
— Да как я, по-твоему, могу вмешаться, если даже знать не буду, что происходит?!
— Вот это тебя вообще никогда не останавливало! Просто! Ничего! Не делай! Без! Команды! Моего! Отца!
Оставалось смириться с тем, что Драко знаком с героем не первый год и имеет вполне однозначное мнение о геройских замашках. Хотя на месте Люциуса Гарри, послушав причитания наследника, просто отказался бы от своей затеи. Но, видимо, старший Малфой был действительно смелым человеком.
Само действо происходило в парадном ритуальном зале в присутствии Нарциссы и Драко — «на случай непредвиденных осложнений». Начал Люциус с того, что вырастил на мраморном алтаре миниатюрную копию Малфой-мэнора.
— А теперь представьте, что это хрупкий бумажный макет, а вокруг отвратительная погода. Как бы вы стали защищать его? Говорить не нужно, делайте.
Домик выглядел полупрозрачным и нематериальным, но когда Гарри обхватил ладонями противоположные стороны парковой ограды, оказалось, что они действительно существуют. Он сам не заметил, как создал надо всем поместьем прозрачный купол защиты, просто чтобы не помять пальцами тоненькие проволочные завитки, изображающие кованый узор решетки.
— Отлично. Теперь просто держите эту защиту и вливайте в нее столько силы, сколько сочтете необходимым.
Люциус встал напротив и принялся дирижировать палочкой. Гарри с отстраненным интересом наблюдал, как из созданного им купола вытягиваются отдельные нити и тут же вплетаются в ограду, опутывают деревья и статуи в парке, ложатся по периметру дверей и оконных рам, обвивают колонны и балконные перила. Потом появились уже не нити, а прозрачное легчайшее полотно, поднялось облаком и опустилось на дом и парк, обтекая складками каждый уголок и каждое растение. Потом снова были нити, одевающие все строения поместья в филигрань светлого серебра. Это было красиво и завораживающе, как волны, лижущие песок, или как переплетение струй в водопаде. Гарри быстро забыл, для чего всё затевалось изначально, но просто ради того, чтобы зрелище не заканчивалось, продолжал поддерживать свой купол, служивший источником новых и новых нитей. В реальность его вернул голос Люциуса.
— А теперь постарайтесь плавно опустить свою защиту. Не развеять, а опустить на мэнор.
И тогда купол стал туманом и осел густой росой, а через несколько секунд роса впиталась без остатка. Гарри моргнул и с детской обидой уставился на гладкий мрамор перед собой. Как будто сказочный снежный шар вдруг опустел...
— Благодарю вас, мистер Поттер. И в очередной раз поражаюсь вашей силе.
Голос старшего Малфоя звучал устало. Гарри поднял взгляд от алтаря как раз тогда, когда Нарцисса подхватила мужа под руку, а Драко протянул отцу флакон восстанавливающего.
— Все хорошо, — кивнул им обоим Люциус и снова обратился к Гарри:
— Проверяйте, мистер Поттер. Защита принадлежит вам и не является для вас препятствием. И вообще прогуляйтесь по поместью, возможно, вам будет интересно.
Гарри молча кивнул в ответ. Сейчас, когда и очарование, и разочарование прошли, ему действительно хотелось на воздух. На середине парадной лестницы его нагнал Драко.
— Составлю тебе компанию. Наследнику полагается хоть посмотреть, что там наколдовал Глава Рода.
Гарри притормозил, внимательно посмотрел на Драко и точно определил — врет. Не надо ему ни на что смотреть, он уже и так все увидел или почувствовал, или что там еще. Просто убедиться хочет, как, бывает, тянешься потрогать руками, когда боишься поверить глазам. Слишком уж счастливое лицо было у младшего Малфоя.
— Угу, — сказал Гарри. — Заодно покажешь, куда вообще смотреть. А то Люциус то ли издевается, то ли слишком высокого мнения о моих способностях.
— Ты не чувствуешь? Хотя, да, ты же не Малфой. Жаль, правда.
— Что-то чувствую, но явно не то, что ты.
Защиту Гарри и правда чувствовал. Она так и осталась тончайшими нитями тумана, и иногда он ощущал невесомую влагу на лице и тыльной стороне ладоней. В принципе, он мог даже вспомнить, где Люциус протягивал некоторые части своего плетения, и находил их на ощупь — легкие туманные пряди. А потом они с Драко подошли к ограде парка, Гарри, не мудрствуя, вырастил несколько поперечных перекладин прямо на решетке и перелез за границу имения. Вдоль ограды туман ощущался плотнее и не одинокими нитями, а сплошной стеной, но все равно Гарри мог бы разогнать его просто несколькими взмахами руки.
А Драко даже не стал комментировать простецкие замашки героя. Стоял, полуприкрыв глаза, и улыбался, словно грелся в первых лучах солнца после долгой зимы. Гарри ликвидировал лишние детали на ограде и молча потянул его за руку, приглашая продолжать прогулку.
А еще через несколько минут бесцельного блуждания по парку они услышали всхлипы. В окруженной кустами боярышника беседке Астория обнимала одну из резных опор крыши и самозабвенно плакала. Гарри успел всполошиться, но Драко просто притянул жену к себе и сказал:
— Теперь все будет хорошо.
— Ты не представляешь просто... После родового проклятья, после перехода в чужой Род это ведь нормально чувствовать себя несколько неуютно? Я думала, что привыкну. Потом думала, что все никак не могу привыкнуть... А оказывается, это все из-за разломанной защиты... Я дома, Мерлин мой!
— Теперь все будет хорошо, — повторил Драко, крепче сжимая объятья. — Мне жаль, что я притащил тебя в разрушенный дом.
— Как будто у нас всех были варианты получше! — насморочно фыркнула Астория. — Всё, я уже перестаю вести себя непристойно. Просто не надеялась уже, что будет так... — она не договорила, уткнувшись лицом в мантию Драко.
— Почему вы не сказали, что вам это так нужно? — спросил Гарри. Хрипло и почти зло спросил. Ну действительно, сложно было раньше сказать, что ли?
— Потому что у отца не было веских аргументов для министра, — откликнулся Драко, продолжая гладить волосы шмыгающей носом жены. — И еще потому, что, знаешь, много кому что нужно в этой жизни, а счастье для всех и даром так и не подвезли.
— К черту министра. Я ведь просто не знал, что вы это так чувствуете.
— В смысле не знал? — нахмурилась Астория, выныривая из складок мантии Драко. — Хотя, да, ты же... Хотя, нет! Ты ведь был в Хогвартсе, а Хог хранит всех студентов. Ты там не чувствовал?
— … что возвращаюсь домой, — пробормотал Гарри, растерявшись от накатившего понимания. — Точно. Я думал, это потому что у Дурслей мне было плохо.
— На контрасте, конечно, ощущается острее, — кивнул Драко. — До возрождения Лорда дома я себя чувствовал заметно лучше, чем в Хоге, а после — не принципиально, даже когда мэнор еще не лишился защиты. Поэтому маглорожденные всегда любят Хог больше, чем чистокровные — им просто не с чем сравнивать. Так-то защита Хогвартса заметно не дотягивает до нормальной родовой.
— Почему ты мне не сказал? — повторил Гарри требовательно.
— О чем? Что в нормальном доме жить уютнее, чем в доме без дверей? Не мельтеши, Поттер!
— Малфой, я серьезно! Я сделал бы раньше...
Драко только фыркнул в ответ, но не смолчала Астория:
— Что «серьезно»? Как ты это себе представляешь? «Гарри, знаешь, на нас наложили ограничения в наказание за службу Сам-Знаешь-Кому, но мне они не нравятся, сделай с ними что-нибудь»? Возможно, я еще могла бы себе позволить такую просьбу, но Драко ты о чем вообще спрашиваешь?
— Да ладно, это гриф, он это от чистого сердца, — снисходительно махнул рукой Малфой. — И вообще, он нам всем ниспослан для тренировки терпения. А ты ему даже «спасибо» не сказала.