***
Антон несколько раз громко прокричал в камеру что-то похожее на «Йоу», выходя из такси. — Угадайте, ребята, кто уже в Питере-е-е и готов ехать на фестиваль? — воодушевленно протянул он, молясь, чтобы на камере осталась память, после того, как он все два часа рейса «Воронеж — Санкт-Петербург» снимал блистер и открывающийся за ним пейзаж. Памяти, по идее, ещё должно хватить, чтобы подснять мини-экскурсию, организованную таксистом от аэропорта до отеля. В номере Антон планировал перекинуть весь материал на ноут, а потом поехать на мероприятие с абсолютно свободной памятью, чтобы ничего не приходилось удалять. После двухчасового запрета на курение, ощутить приятное почти незаметное покалывание и запах сигарет хотелось втрое больше, чем после сна. Парень направился к выходу, где, по всем правилам, находилась курилка при аэропорте. Антон нашёл её быстро, вставая прямо под значок «место для курения» и доставая из пачки никотиновую палочку, но, когда он похлопал по всем возможным местам, где могла бы оказаться зажигалка, под ладонью продолжала оказываться лишь пустота. Включив в себе всю харизму и качества видеоблоггера, Шаст включил запись на телефоне, смотря на самого себя с помощью фронталки. — Вы официально можете звать меня растеряшей, — нахмурив брови и прикрыв глаза, произнёс он, но потом рассмеялся, возвращая взгляд обратно на экран. — Я потерял зажигалку и теперь попробую как-нибудь интересно стрельнуть огонь. В предвкушении? Тогда погнали! Первым, кого увидел Антон — был мужчина, стоявший к нему спиной, в наушниках, размеренно покуривая. Парень так и подошёл к нему, со спины, и опустил голову тому на плечо, чуть сгибая колени — рост у него был не из маленьких. Мужчина, кажется, и не заметил совсем, продолжая затягиваться и выдыхать светящийся от солнца дым из лёгких. Антон протянул свободную руку и потянул ею за наушник, выдергивая музыку из ушей мужчины. — У тебя огоньку не найдётся, котик? — лучезарно улыбнулся парень, кидая короткий взгляд на смартфон, проверяя наличие записи. — Что, если найдётся? — незнакомец внешне и, казалось, внутренне тоже был абсолютно спокоен. — Я подкурю. В следующий раз Шаст курил на месте, где через полчаса должен начаться фестиваль. Он специально приехал пораньше, чтобы успеть со всеми поздороваться, пообщаться, помочь с организацией и позаписывать сторис о том, как все происходит «за кулисами» эксклюзивно для своих подписчиков. И вот мероприятие в разгаре: около сцены прыгают в такт оглушающей музыке фанаты, в помещениях проводятся интересные лекции от представителей научного контента, а в специальных огороженных местах популярные разношерстные блоггеры фоткаются с подписчиками. На момент подачи заявления на присутствие в качестве блоггера, на канале «Shastoon. rec» было меньше ста тысяч, поэтому фанатам его приходилось ловить где-то по периметру. Антон был искренне счастлив, когда к нему подходили, чтобы сделать какое-нибудь нелепое, обычное, и крайне редко креативное фото, но он ведь сюда по большей части ради подписчиков приехал, так? И само мероприятие устроено ради любителей позалипать на известной платформе. Антон решил, что снял достаточно, кладя камеру в свой рюкзак где-то за сценой, где остальные контентмейкеры сбросили свои вещи. Но, видимо, очень зря, потому что в какой-то момент половина людей волной проплыла мимо него, собирая и забирая с собой некоторых, кто не успел вовремя отойти. Он, пользуясь своими полномочиями, имея на груди карточку блоггера, которая перекинулась через шею, беспрепятственно начал проходить сквозь толпу, успев даже один раз с кем-то сфотографироваться. Он поднял немного отрешённый взгляд вперёд, когда мимо уха скользнуло что-то, похожее на «Там серьёзно Арс!». Пропали все лица, звуки и цвета, кроме тех, из которых состоял мужчина, так сильно напоминавший статую времён «Давида». И «Тоша» тоже пропал, когда к нему обратился Арсений, мягко улыбнувшись: — Привет, Тоша. Вот прямо здесь и, кажется, насовсем. Арс протянул руку и Антон ответил на этот жест рукопожатием. Его резко потянули вперёд, сжав ладонь чуть сильнее, и приобняли за плечи. От касания по коже в разные стороны побежали ощутимые мурашки. Антон искренне надеялся, что на его руки, оголенные по локоть, никто не обратит внимания, но вокруг постепенно стали проявляться тоненькое пищание и возгласы. Природа распорядилась так, что эпидермис человека полностью обновляется каждые 30 дней, и несмотря на то, что это ложь, Антону захотелось придумать сыворотку, чтобы вколоть её себе в предплечье, там, где сейчас лежит рука обожаемого Арсения, чтобы она помогла тканям не обновляться. В этом месте сейчас было так непозволительно тепло, что плевать уже было на все побочные действия, как например загрубевшая кожа, или разложение. Это был один из тех моментов, в котором хотелось зависнуть, остаться навсегда, переживать вечность — называйте как хотите. Антон нехотя отпрянул назад, когда Арсений начал мучительно отстраняться, высвобождая руку из чужих пальцев, чувствуя на своей противную влажность. — Можно фото?! — голосила толпа, обращаясь к мужчине, чей взгляд был направлен на парня, который, бросив больше самому себе короткое «пока» теперь удалялся, просачиваясь через людей, как самый настоящий Моисей через водную гладь. Вот только за ним не шёл ни один из его последователей. Антон был удивлён и обескуражен тем, что в жизни Попов оказался выше, чем он предполагал, и красивее его скриншотов на телефоне раз в сто. Шастун понял — в «deep blue eyes» спокойно он не сможет смотреть никогда в жизни. Казалось, что внутри него прохладная пустая комната без окон и дверей, из которой пару минут назад каким-то неведомым способом выбрались все жильцы, и помещение ещё не успело остыть. Единственное, что было ясно видеоблоггеру — сегодня на афтерпати он нахуярится.***
На подобных мероприятиях часто не только проводят время с подписчиками, но и снимают контент с другими блоггерами. Антон незамедлительно согласился, когда его выловили возле автограф-сессии и позвали поучаствовать в эксперименте на один крутой канал. По пути ему объясняли суть, стараясь перекричать голоса и музыку. Антон даже понял, что его, и ещё несколько людей по очереди будут целовать, без возможности прикасаться друг к другу. Глаза у обоих будут завязаны, а целью является назвать пол человека, и выбрать, с кем было целоваться приятнее всего. Его привели в абсолютно белое помещение, которое совершенно не было похоже на декорацию. На него и ещё четырёх участников надели толстые чёрные повязки и поставили в ряд без лишних разговоров. За долю секунды обострились тактильные и слуховые ощущения вместе с обонянием. Запахло чем-то жженым и одновременно металлическим, парень провёл параллель с запахом, стоящим в воздухе после череды оглушительных фейерверков. Он стоял третьим по очереди. Рядом с ним находились ещё две девушки с парнем, которых Шаст не знал, предполагая, что это обычные гости фестиваля, и Серёжа Матвиенко — популярный обзорщик игр. Всё время слышались перешептывания и нытье Сергея, мол — «Ну скоро?», а потом все резко затихает. Даже через повязку резкая вспышка софтбоксов заставила шелохнуться, напоминая листок на дереве поздней осенью. Справа послышались шаги, шелест одежды, а затем тихие причмокивания. Снова шаги и звуки поцелуя. Шастун начал немного волноваться, потому что обстановка и ситуация казались неформальной, но он не подавал виду. Его окутал сладковатый запах духов, и откуда-то сзади послышался тихий шёпот: — Блондинчик, пригнись немного. «Ну конечно, дурак, ни одна девушка, даже на самых высоких каблуках, не будет с тобой одного роста». Он даже не успел выполнить просьбу, как неожиданно возле кончика носа почувствовалось тепло, лениво и размеренно расплывающееся по лицу в виде румянца. На его губы легко тёплое дыхание, с привкусом мятной жвачки и оппонент подался вперёд, даруя лёгкий «чмок» пухлым губам парня. Антон решил взять инициативу на себя, делая поцелуй более мокрым, мягко посасывая нижнюю, такую тёплую и мягкую, губу своего партнёра. Тот охотно отвечал парню, но вдруг нутро заставляет осознать факт, что у человека, имеющего с ним такой близкий контакт — щетина… В этот момент, когда есть всего два пути: отстраниться или углубить поцелуй, остаться «нормальным мужиком» или признать свою бисексуальность — Шастун выбирает второе, растворяясь в ощущениях, смутно осознавая, что одна рука партнёра уже лежит на его талии, а вторая вплелась в короткие пшеничные ростки волос. Волны нежности и возбуждения, прошли по всему телу и нервная система обоих выделяла колоссальное количество гормона удовольствия — допамина. Шастун почувствовал, как руки его оппонента непроизвольно сжались сильнее и, не в силах противиться, он немного запрокинул голову назад и тихонько простонал в чужие губы, создавая вибрацию, испытывая небывалое чувство привязанности. Дыхание окончательно сбилось, если про него не забыли вовсе, конечно, ведь обоим было максимально комфортно, приятно, так сладко, нежно, так неописуемо хорошо… Шастун не хотел разделять «хочу» и «надо», хотелось их сплавить воедино, как их губы, но сквозь пелену дурмана послышались смущённые смешки и шёпот, означающий, что пора бы разорвать контакт. Парень не помнил, кто отстранился первый, но помнил, как на его подбородок спустя несколько секунд легла тонкая влажная линия слюны, и только тогда он позволил себе вдохнуть воздух в лёгкие. — Я хочу сделать достаточно очевидный вывод в пользу третьего участника. — послышался знакомый, чересчур узнаваемый голос и Антон рывком снял повязку с глаз, открывая для себя такую картину: возле него, совсем близко, в шаговой доступности стоял некто иной, как Арсений. Его чувственная улыбка выделялась на фоне всего чуть припухшими, налившимися красной краской губами. — Я могу снять? — обзорщик плавно поднял руку и поднёс её к своим глазам. — Нет, ещё последний человек. — послышался в ответ на этот раз женский голос кого-то из команды канала. Антон мысленно поблагодарил всевышние силы и богов за то, что руки задрожали не так сильно, как он ожидал, и на подозрительно чётком автопилоте парень выскочил из декорации. Он не выдержал бы… — Я вроде сделал все, что от меня требовалось. — мягко отрезал Попов, стягивая повязку с себя. И действительно не выдержал, когда на протяжение секунд тридцати они смотрели друг другу глаза в глаза, а потом Арс произнёс: — Бля, я надеялся, что это какая-нибудь красивая высокая девушка, — и наигранно-разочарованно вздохнул. Шаг назад, второй, потом разворот корпусом и переход на бег. Арсений, спохватившись, побежал за ним. Шастун не успел даже подумать о правдивости ситуации, когда его руку крепко схватили и, по задумке плавно, но получилось резко, развернули на 180. — Ангел, я пошутил! Синее бушующее море купалось в белоснежных облаках яблок глаз, которые выглядели испуганными и потерянными, прямо как и зелёные. — Как ты меня назвал? — Антон совершенно забыл о смущении, ему стало так смешно, что сил сдерживаться не осталось, и парень нервно хихикнул, непроизвольно поднимая брови вверх. — Я не думал, что ты такой ранимый… «Оууу, серьёзно? Скажу больше — я не только ранимый, я капризный, вредный, я не думаю о последствиях, которые влекут воспроизводимые мною действия; иногда мне кажется, что людям, которых я знаю, было бы лучше без меня, потому что я требую слишком много внимания; боже, да я отвратительный, чел!» — Ой, да что вы говорите… — иронично, насколько это возможно, произнесла догнавшая их девушка, обращаясь к Арсению. — Ещё один человек и свободен. — Уже более мягко добавила она, чувствуя витающее в воздухе напряжение. — Ты не против? — вздох и голос мужчины заставил выйти из тихой внутренней эмоциональной бури и начать крутить голову из стороны в сторону, как собачка на панели в машине ДПС. — Антош, до встречи. — Арсений сохранил зрительный контакт ещё на некоторое время, но всё же ушёл. Шаст медленно доплелся до курилки, обдумывая произошедшее с ним: его кумир, человек, которого он считал идеалом карьеры на платформе и не только, целовал его и пообещал ещё увидеться, пока Антон вёл себя как истеричка. Поджигая сигарету, он ловил на себе последние на сегодня лучики солнышка, подставляя под приятное тепло лицо. Антон любил тепло и уют. Любил, когда не нужно было летом надевать утеплённую джинсовку и шапку. Лето — самое прекрасное, по его мнению, время года. Он был рад, что родился не в холодном и грязном Норильске или столице Сибири — Новосибирске. Блоггер всегда мечтал жить в Сочи, где дети не имеют ни малейшего понятия, что такое «санки-ледянки» и огромные пуховики с варежками на резинках. В мечтах стлела сигарета, пришлось подкуривать новую.***
Незаметно прошло полтора часа, и на площадке остались только блоггеры. Музыка ещё громче, в глазах рябит от неона и выпивки, всюду блестки, яркая одежда, огни, известные лица и вспышки фотокамер. Антон стоит с бокалом крафтового пива, вальяжно облокотившись о бар и ведёт непринужденную беседу со своим коллегой, когда его берут под локоть и настойчиво ведут за собой в место, откуда вся тусовка будет казаться слабым огоньком среди стволов деревьев в ночном лесу. Таким местом оказывается служебный туалет, который закрывается, о чём парень узнал лишь тогда, когда его «похититель», оказавшийся Арсением, провернул в замке ключ. Три обычные кабинки с сошедшими с журналов 90-х годов картинками женщин в купальниках, одно большое зеркало и две раковины перед ним, куда и пихают «Тошу», пускай и достаточно мягко, без силы. Он упирается копчиком в раковину, из-за худобы ощущения становятся не из приятных. Но он терпит и хватается пальцами за саму раковину, чуть заводя руки назад. Безумно хочется зажмуриться, оказаться невидимым, затем успокоиться и подумать над ситуацией, но реальным оказывается только первое. Антон послушно хватается за любую возможность. Костяшки на левой руке успокаивающе поглаживает большой палец Попова, вторая его рука аккуратно зажимает подбородок парня между большим и указательным, помогая остальными пальцами немного повернуть голову вправо и щеки Шастуна касается лёгкий поцелуй. — Расслабься, Тош, я хочу просто поговорить, — смысл слов, произнесённых прямо на ушко таким чувственным шёпотом дошёл не сразу, поэтому кивок вышел немного смазанным и заторможенным, — только открой глаза, пожалуйста. Дождавшись нужной ему реакции, Арсений продолжил: — Знаешь, я не привык тратить время впустую и скрывать своих чувств, только если это не противоречит закону, — и лицо брюнета сделалось задумчивым, — ты мне серьёзно нравишься, — рука, придерживавшая нижнюю часть лица, раздвинув воздух, погладила скулу, — только не убегай от меня больше. Ты такой красивый. Я знал, что ты согласишься, я всё знал, кроме каким ты будешь стоять по счёту, но догадался сразу. Не волнуйся, эту запись никто никуда не выложит. Арсений умилённо рассматривал каждый миллиметр лица парня напротив, стараясь запомнить каждую черту, каждый изгиб, почти незаметную морщинку и родинку — особенно ту, которая расположилась на кончике носа. — Ангел, может, скажешь что-нибудь? Спокойная пауза, порождающая желание сделать что угодно, чтобы наполнить её. — Можно тебя поцеловать? — выпалил «ангел» на выдохе, поднимая взгляд в синие глаза. Подавляя ради обоих всю неловкость, Шастун перебил начавшего говорить слово «нужно» Попова, утягивая последнего в поцелуй. Арсений на удивление умело сочетал в себе необъятную нежность с приятной грубостью, заявляя о серьёзности ситуации. Когда мужчина чересчур сильно прикусил его нижнюю губу, слизывая всплывающую капельку крови, блоггер непроизвольно дёрнулся назад, чувствуя непереносимое жжение, ударившись многострадальной костью о раковину снова. Бёдра сами собой двинулись вперёд, сталкиваясь с чужими, и Антон услышал тихий короткий гортанный полустон в поцелуе. — Боже Арс, я не специально, прости, — дыхание стало невероятно обжигающим, кислорода не хватало даже на один общий вздох, до тёмных кругов в глазах. — Если ты ещё раз сегодня выкинешь что-либо подобное, — он сделал пару вздохов и коротко чмокнул в губы парня с лёгкой улыбкой, — я за себя не ручаюсь. Шастун счастливо улыбнулся, обвивая руками шею Арсения, поражаясь им ещё больше. Впервые ему показалось, что жизнь налаживается, и ключевым словом оказывается не «показалось», как это обычно бывает, а именно долгожданное «налаживается».