***
Не оправдывается ни одна из них. Вэй Ин считает себя дружелюбной и веселой, да только девушки-адепты не спешат сближаться с чудачкой. Да и сами они на первый взгляд кажутся безжизненными и неинтересными, зато на самом деле сильными, здесь слухи не обманывают. Есть и такие, с которыми Вэй Ин хотела бы общаться, но все ее попытки подружиться проваливаются одна за одной. Она скучает по Янь Ли, еще раз убеждаясь в том, что лучше ее шицзе ни одна девушка не будет. В результате она просто не выдерживает и перебирается на мужскую половину в поисках Цзян Чэна. — Ну что тебе там не сиделось? — он ворчит, но на деле не сердится всерьез, Вэй Ин знает, что он рад ее видеть. Всегда легче, когда рядом близкий человек. — Они считают, что я странная, — произносит это с легкостью, сопровождая веселым смехом, который подхватывают окружившие ее другие ученики. Только Цзян Чэн не смеется, смеряя подозрительным взглядом. — С чего бы это? С тех пор она убегает на мужскую половину, пытаясь делать это осторожно, не попадаясь. Быть может, с подачи Цзян Чэна, быть может, сами по себе, остальные принимают ее легко и скоро перестают удивляться, а при возможности помогают спрятаться. Быть может, ее пребывание в Облачных глубинах будет не таким уж плохим. Идеальное лицо заставляет беглый взгляд остановиться. Вэй Ин забывает о том, что ее не должны видеть в мужской компании и восхищенно восклицает: — Какой красивый! — Ты что, это же Лань Ван Цзи, — кто-то из компании тянет ее прочь, но не успевает. Холодный взгляд впивается прямо в нее, будто желая заморозить до смерти. Вэй Ин приветливо машет рукой, если все равно заметили, так что теперь убегать. Совершенно никакой реакции, мог хотя бы вежливость проявить. — Словно ледяная статуя. Он всегда такой надменный? Бедная его будущая жена! — последние слова звучат громче всего, их будто подхватывает ветер, усиливает и доносит прямо по назначению. Прежде чем унести ноги, Вэй Ин буквально чувствует, как ее спину пронзает яростный взгляд. Подумалось вдруг, что если бы у Лань Ван Цзи был в руках меч, она сама была бы мертва в ту же секунду, как с языка слетели злые насмешливые слова.***
Кроликов приманить получается очень легко. Они, кажется, вовсе не понимают, что люди могут представлять опасность и с радостью идут в руки сами. Лишь чуть-чуть прикормить едой, и теплая пушистая мордочка доверчиво прижимается к груди. Идеальный подарок, решает Вэй Ин. А извиниться было нужно, ее слова прозвучали неосознанно и жестоко. Она уже представляет себе, как изменится выражение лица Лань Ван Цзи, когда он увидит зверьков! Не может же он на самом деле быть таким холодно спокойным. Такое красивое лицо и… А еще ей просто скучно. Она пытается усердно учиться, но каждый раз попадает впросак, открывая рот там, где следовало бы промолчать, вступая в споры и предпринимая попытки хоть немного разогнать гнетущую тишину. Тишина давит больше всего, часто Вэй Ин ловит себя на ощущении, что не слышит даже птиц. Она пытается кричать, чтобы убедиться, что не оглохла. Но она не может разочаровать Господина Цзян, который несмотря ни на что в нее верит. И самую лучшую, самую добрую Янь Ли, которой необходима ее защита. И ради этого стоит перетерпеть и разлуку, и холодное пренебрежение остальных учениц. И Вэй Ин старается изо всех сил, срываясь снова и снова. Кролики сидят под одеждами притихшие, будто бы осознавая, что им всем нельзя находиться на этой территории. Вэй Ин сейчас сама себе напоминает тень. Главное — не попасться и успешно добраться до библиотеки. Цзян Чэн говорил, что Лань Ван Цзи часто сидит там в одиночестве. На вопрос, зачем Вэй Ин вообще эта информация, она предпочла промолчать. — Молодая госпожа? — она не успевает вскочить на дерево, чтобы пробраться в библиотеку через окно. Навстречу идет Лань Ван Цзи, впрочем, нет, тот не умеет улыбаться. Если бы не это добродушное, хоть и весьма удивленное, выражение на лице, она бы точно перепутала. «Ой, влетит теперь!» — Вы по делу? — Вэй Ин успевает обругать себя последними словами за то, что попалась и все полетело в бездну, но незнакомец (вспомнить про то, что нефритов в Гу Су Лань двое, и это, судя по всему, старший брат, ей удается) не торопится злиться и звать кого-либо из наставников. — Я…э… Мне нужен Лань Ван Цзи. Он же в библиотеке? — терять уже нечего. — К сожалению, сейчас его нет, но… — Тогда передайте ему их! — повторно на подобное она вряд ли решится, поэтому, запускает руки за пазуху, достает кроликов и торжественно вручает старшему брату Лань Чжаня. — Это подарок. К чести первого нефрита, он справляется с собой довольно быстро и аккуратно устраивает зверьков на руках. Улыбается вполне дружелюбно, но Вэй Ин все равно напряжена. — И от кого же? И тогда в голову внезапно приходит гениальная, как ей кажется, шутка. Вот все удивятся! — От невесты! — выпаливает она и спустя мгновением пускается прочь. О своих словах она жалеет тем же вечером. — Рассказать вам забавный случай? — Цзян Чэн пожимает плечами, все равно Не Хуай Сан расскажет даже без их на то желания. — Вэй У Сянь, тебе тоже будет интересно. — Ну говори уже, — она вытаскивает травинку изо рта и отшвыривает в сторону. На самом деле ей давно пора быть на занятиях, но мальчишек отпустили намного раньше, и желание провести время с приятелями перевесило. — Я слышал, что не так давно к Лань Ван Цзи пришла какая-то странная девушка. Сама пришла. И знаете что? Назвалась невестой! Но у Лань Ван Цзи никогда не было никакой невесты, вот потеха. — Да, очень забавно, — выдавливает из себя смех Вэй Ин. Шутка была совершенно глупая и дурацкая, наверное, ей впервые по-настоящему стыдно за выходку. Это даже не смешно, хотя в тот момент казалось верхом остроумия. — Как думаешь, кто бы это мог быть? Цзян Чэн выразительно закатывает глаза. Вэй Ин кажется, что он с трудом сдержался чтобы не стукнуть себя по лбу, тем самым выразив все свое отношение к этой истории. — И правда, кто бы это мог быть. Он набрасывается на нее, стоит только остаться наедине. — Что тебе до Лань Ван Цзи? Просто отстань от него и не ищи себе проблем. — Признаю, это было не очень смешно. Я просто не смогла удержаться. — Вечно от тебя проблемы. Даже здесь! И что будет, если узнают имя? Ты опозоришь не себя, ты опозоришь наш орден! Тяжело признавать, но Цзян Чэн в этом прав, пусть и смотрит на все лишь в темных тонах. Ситуация действительно неудобная, Вэй Ин позволила себе слишком много и перешла границы. Но как же она устала от этих самых границ, которых слишком много. Она будто бы стоит на огороженной маленькой территории и не в силах сделать ни шага. Впрочем, дальше эта история никуда не заходит. Все на уровне слухов, никем не подтвержденных, а вскоре все затихает. Лишь Си Чэнь при следующей встрече прижимает палец к губам и улыбается. А Вэй Ин подавляет в себе желание развернуться и убежать из Облачных Глубин навсегда.***
На Лань Ван Цзи в этот раз она натыкается действительно случайно, совершенно не ища этой встречи. Точнее, это он на нее натыкается. Цзян Чэн только-только скрылся в лавке, где они планировали затариться Улыбкой Императора и устроить ночной пир. В город Вэй Ин на этот раз отпустили совершенно официально, но вот как пронести на территорию Облачных Глубин кувшины с вином, еще предстояло придумать. С появлением Лань Ван Цзи весь план имеет все шансы полететь в бездну. И тогда Вэй Ин берет удар на себя. — Гэгэ! — перегородить путь и улыбаться. Впрочем, она ловит себя на том, что улыбается вполне искренне. Она бы еще руки в стороны развела, если бы они не были заняты корзиной с овощами. — Молодая госпожа Вэй, — звучит подчеркнуто формально, но почему-то как-то обреченно. Он пытается сделать шаг в сторону, но Вэй Ин ловко подскакивает за ним и снова оказывается на пути. — А я с рынка иду! — зачем-то сообщает она, показывая на свою корзину. Мол, я не сбежала из ваших Облачных Глубин, хотя временами хочется, и вообще здесь по делу. И самое главное дело — увести Лань Ван Цзи подальше от винной лавки и Цзян Чэна. Одного взгляда будет достаточно, чтобы все понять. Тогда и нажалуются, и вино отберут. Внезапный стыд за шутку про невесту уже давно прошел, и Вэй Ин даже хочется спросить, оставил ли Лань Ван Цзи себе кроликов, но это означало бы автоматически признаться, что это она их принесла. И вот они стоят друг напротив друга, не разговаривая, не шевелясь. Только их отражения в воде покрываются рябью, Вэй Ин видит это краем глаза. Остается надеяться, что Цзян Чэн догадается не выходить сейчас. — Понести корзину? — раздается внезапное. Вэй Ин даже вздрагивает от неожиданности, ну кто мог подумать, что он вообще может что-то предложить первым. — У меня разве рук нет? — она парирует совершенно не задумываясь, и только потом мысленно хлопает по лбу. Это же идеальный вариант, чтобы уйти подальше. — Да, держи, — корзина перекочевывает в руки Лань Ван Цзи, и зрелище это настолько непривычно, что Вэй Ин просто не может удержаться от легкого смешка. — Я знала, что на самом деле ты очень добрый и просто притворяешься таким строгим. И я… хочу извиниться за то, что сказала тогда. На самом деле я так не думаю. Она думала об этом тогда, но об этом сообщать совершенно не обязательно. Ее слова остаются без ответа. Они идут медленно, будто просто гуляют. Значит, ее сейчас провожают прямо в Облачные Глубины. Как будто она сейчас рванет и убежит, куда глаза глядят. Зато Вэй Ин наконец-то имеет возможность рассмотреть Лань Ван Цзи получше. Это красивое, но будто покрытое ледяной коркой лицо. Уже потом она понимает, что первое впечатление на самом деле обманчиво. Например, он чуть заметно недовольно хмурится на ее шутки и взгляд пронзает будто горящие стрелы. И у такого человека тоже есть чувства. Она говорит и говорит, хотя со стороны может показаться, что Лань Ван Цзи ее вовсе не слушает. Но нет. Едва заметный кивок, покачивание головой. Он предоставляет вести беседу ей, и Вэй Ин это совсем не смущает. Цзян Чэн давно бы перебил и попросил замолчать, а тут… Ее на самом деле слушают. Если бы только она могла сказать что-то полезное. — Я всегда буду защищать свою шицзе, потому что она самая лучшая. Поэтому мне надо учиться, можешь смеяться, но я сильнее многих учеников, так что справлюсь. Замуж меня все равно никто не возьмет, да и я сама не пойду. Быть может, однажды… Но маловероятно. Так они и доходят до входа в Облачные Глубины, и Вэй Ин забирает у Лань Ван Цзи корзину. — Спасибо. Звучит немного неловко, Вэй Ин не помнит, когда в последний раз пользовалась чьей-либо помощью. Или когда ей вообще предлагали помощь. Хочется разбавить все это каким-нибудь веселым замечанием, но, как назло, ничего не приходит в голову. — Не нужно благодарности. И главное, Цзян Чэн уже точно должен был успеть спрятать Улыбку Императора. — Вот скажи мне, — взгляд у Цзян Чэна уже поплыл (или это у Вэй Ин в глазах все раскачивается из стороны в сторону?) — ты-то зачем пьешь? Вэй Ин переводит взгляд на Не Хуай Сана, мирно похрапывающего в траве, благо, ночи сейчас теплые. Отрубился раньше всех, впрочем, другие тоже смотрят осоловело и вряд ли следят за ходом разговора. — Ты покупаешь Улыбку Императора, зовешь меня выпить вместе со всеми, а потом спрашиваешь, зачем? — Я не звал, ты сама пришла. В самом начале вечера казалось, что алкоголь не берет Вэй Ин совсем, ибо она не чувствовала ничего и даже уже планировала жаловаться на то, что слухи обманули, нахваливая Улыбку Императора. А потом обнаруживает себя покачивающейся от смеха над неловкой шуткой одного из адептов. Она и сама шутит, наверное, не так остроумно как могла бы, но пьяным много не надо, даже Цзян Чэн выдавливает из себя улыбку. Что они празднуют? Отсутствие наиболее строгих наставников и недолгие дни свободы? Уходящее лето? — Покупали вместе, а пить ты один будешь? Немного нечестно, разве нет? — опирается подбородком о согнутую в локте руку, пытаясь принять устойчивое положение. Им еще по домам расходиться, а Вэй Ин и вовсе придется незаметно прокрасться опять на женскую половину. — Так мне становится немного легче, — наконец, она решает ответить на вопрос, запив все это дело еще одним большим глотком вина. Цзян Чэн хмурится недоверчиво. — Это тебе-то сложно? — Я стараюсь, честно, стараюсь. Но мне нигде не рады, здесь особенно. Ты сам задал вопрос, а теперь не хочешь слушать, так зачем спрашивал? Ты бы видел, как иногда на меня смотрят! Я бы даже хотела с кем-то подружиться, но они не хотят. А тишина давит. Ты знаешь, что на свете нет ничего хуже тишины. — Кошмар какой, — хмыкает Цзян Чэн. — Когда ты услышишь по-настоящему, то поймешь, — она не сказала бы ничего подобного в трезвом состоянии, но видимо, выпила намного больше, чем рассчитывала. Но после всего — ее действительно отпускает. — А еще когда я пью, то хоть недолго могу думать, что у меня есть выбор. Она больше никак не поясняет свои слова и откидывается на спину. Высокая трава щекочет щеки и лезет в уши. В крови бурлит вино, и Вэй Ин в тот момент кажется, что она на самом деле счастлива.***
Янь Ли плачет в ее объятиях, и Вэй Ин кажется, что внутри нее что-то разламывается на куски. Шицзе сдерживалась весь день, как могла, но с наступлением ночи осталась одна с горестными мыслями, и слезы таки пролились из глаз. Она никого не смогла обмануть своей улыбкой и повторяющимся: «все в порядке». — Прости меня, это я во всем виновата, всегда все порчу! — Это не твоя вина. Она несколько раз повторяет, что помолвку все равно бы расторгли, но выражение лица госпожи Юй говорит само за себя. Это Вэй Ин все испортила. Не смогла промолчать. Не завершила обучение в Облачных Глубинах и вернулась домой. — Они все увидят, какая ты замечательная, но будет поздно. Только полный дурак мог отказаться от такой девушки, как ты! Если бы Вэй Ин сказали отдать жизнь за шицзе, она пронзила бы себя мечом не задумываясь. Именно в Янь Ли она видит все те качества, которых не хватает ей самой. Да и никогда уже не будет. Вэй Ин повторяет это снова и снова, она остается в комнате Янь Ли на ночь, и они не спят. — Расскажи еще про Гу Су Лань. Ты видела двух нефритов? Вэй Ин говорит о строгих порядках, Янь Ли смеется над тем, как Цзян Чэн пытался спрятать вино, и как Вэй Ин пряталась на мужской территории, стараясь остаться незамеченной. Это впервые, чтобы шицзе смеялась после разрыва помолвки. — Лань Ван Цзи на своего брата совершенно не похож, хотя с первого взгляда их можно и перепутать. Кажется, что на его лице не отражается никаких эмоций, но на самом деле его очень легко вывести из себя. — Тебе он очень понравился, да? — неожиданно замечает Янь Ли. — Ты ни о ком не рассказывала так подробно. — Вот еще! Ты же знаешь, что… — Не пойдешь замуж, чтобы до конца дней своих защищать меня. Ты говоришь об этом постоянно! А если… — Да кто такую возьмет? — Вэй Ин повторяет слова Цзян Чэна и госпожи Юй. Правдивые слова. Ни происхождения, ни богатства, ни приятного характера. Ей нечего дать будущему мужу. Да и думать об этом не хочется. — Я хочу остаться со своей шицзе навсегда. Когда наконец-то возвращается Цзян Чэн, жить становится немного веселее. — Я знал, что ты меня ждала, — улыбается тот, доставая кувшины с Улыбкой Императора.***
Территорий, куда можно ходить на Ночную Охоту, остается все меньше. — Эти Вэнь в итоге просто отнимут все! — Вэй Ин возмущается довольно громко, в лесу они с Цзян Чэном одни, но тот хмурится и делает знак замолчать. — Не кричи, потом проблем не оберешься. — Проблемы у всех как раз потому, что молчат и смиренно терпят это вот! На этом жалком клочке мы ничего не найдем! Цзян Чэн в безнадежной мольбе поднимает взгляд в небо. — Ты невыносима! — Вот возьму и уйду в бродячие заклинатели, как моя мать. Свою мать Вэй Ин практически не помнит, но знает, что та была очень сильной и талантливой заклинательницей. И именно из-за матери ее саму терпеть не может госпожа Юй. Цзян Чэн дружески хлопает ее по плечу, пресекая еще не начавшуюся, но готовую разгореться ссору. — Никуда ты не уйдешь, я же знаю. — Не уйду, — подтверждает Вэй Ин. У нее есть долг по отношению к клану, да и куда ей идти? Пристань Лотоса — дом родной. На этой Ночной Охоте они и встречают двух нефритов. Цзян Чэн тщетно пытается скрыть свое недовольство, а вот Си Чэнь приветливо улыбается: — Молодая госпожа Вэй, приятная встреча! По лицу Лань Ван Цзи сложно определить, но Вэй Ин догадывается, что тот вряд ли считает так же. Они четверо будут лишь мешать друг другу. Впрочем, при скудности угодий трудно не наткнуться на кого-либо еще. — Будем ориентироваться на озеро. Одна сторона — вам. Другая — наша. Предложение выглядит вполне разумным, так и решают поступить. Вэй Ин заканчивает раньше и возвращается к берегу маленького озера. На самом деле и охотиться-то было не на что, но госпожа Юй ясно выразилась, что бездельничать никому не позволит. Да только куда теперь ходить на ночную охоту? Территории уменьшаются с каждым днем, а клан Вэнь становится все наглее. Неужели все настолько боятся. — Должна же быть справедливость! — с этими словами Вэй Ин погружает уставшие ноги в воду, чувствуя, как ноющая боль смывается прохладой озера. — Должна, но есть ли? — она не слышит шагов за спиной, но не вздрагивает от звука голоса. Лань Ван Цзи всегда появляется внезапно и бесшумно. Вэй Ин поднимает голову и встречается с холодным взглядом, что мог вполне бы соперничать с ледяной водой озера. Это из-за того, что она оголила ступни? Было бы за что осуждать, она же не разделась догола, чтобы выкупаться. Что за способность появляться в самый неподходящий для того момент? — Конечно же она есть. А если верить в обратное, то можно и не жить вовсе. Однажды всем воздастся то, чего они заслуживают. «Например, Янь Ли выйдет замуж за самого лучшего заклинателя, который будет любить ее больше жизни и по-настоящему ценить». Лань Ван Цзи не отвечает, лишь кивком головы обозначивает, что ее слова были услышаны. Они сидят вдвоем, ожидая своих напарников. Колеблются в водяных кругах их отражения: Вэй Ин, не обладающая никакими выдающимися чертами, но живым выразительным лицом; Лань Чжань, идеальный, словно высеченный из камня лучшими скульпторами. Наверное, вместе они смотрятся довольно нелепо. Но вскоре Вэй Ин замечает, что не такое уж и идеальное лицо и хихикает про себя. — Должно быть, грязной веткой хлестнуло, у тебя пятно на щеке! — она зачерпывает ладонью озерную воду и смывает пятно, впервые прикоснувшись так. Чувствует на мгновение тепло, и рука оказывается перехваченной. — Что ты делаешь? — Я пятно вытерла. Не беспокойся, мои руки чистые, — она неуверенно смеется в попытке обратить все в неловкую шутку. Почему она снова все сделала неправильно? Ван Цзи разозлился или… — И руки у тебя ледяные. Так они и застывают, держа ладони друг друга. Руки Вэй Ин, несмотря на то, что только что побывали в холодной воде, греют теплом, она вся сейчас, кажется, состоит из живого огня. И будто что-то должно произойти. Это новое чувство, которому она не в силах дать определение, и это пугает, заставляет сделать шаг назад. Прервать затянувшееся молчание. — У тебя все еще нет невесты, Лань Чжань? Я бы пошла за тебя замуж, знаешь. За тебя бы пошла… надо же спасти какую-то несчастную. Он тут же вырывает ладонь. Уже после произнесенных насмешливых и не очень-то умных слов, Вэй Ин вдруг понимает, что первая часть сказанного — чистая правда. Если Лань Ван Цзи протянет ей руку, и скажет: «Пойдем со мной», она будет не в силах отказать. — Возьмешь меня замуж? — Какой вздор. Когда возвращаются Цзян Чэн и Си Чэнь, они сидят по разные стороны озера, отвернувшись друг от друга.***
Цзян Чэн так громко распахивает дверь, что Янь Ли с Вэй Ин вздрагивают от неожиданности, и последняя слишком сильно дергает прядь волос. Это явно больно, но Янь Ли мужественно не издает ни стона. Цзян Чэн зол. — Как это называется? — Прическа? — Вэй Ин вертит в руках заколку с драгоценными камнями. — И чего ты добилась? Что опять натворила? На этот раз Вэй Ин действительно не понимает, в чем ее обвиняют. Она не сделала ничего. Впрочем, долго гадать ей не приходится. — Скоро Пристань лотоса посетит, угадай, кто? Лань Ван Цзи! И хочет обсудить с отцом вопрос, касающийся тебя! — Лань Чжань? Сюда? — новость и правда ошеломительная. Вэй Ин тут же забывает про прическу Янь Ли и поднимается на ноги. На что ему жаловаться? Они не виделись ни разу с того случая на Ночной Охоте, неужели он до сих пор держит зло и собирается добиваться наказания? Она правда не знает. А на лице Янь Ли вдруг расцветает загадочная улыбка, будто она услышала какой-то важный секрет, но не собирается им делиться. — Я не сделала ничего! Пусть приезжает, я уж послушаю, что он скажет! И Вэй Ин действительно ждет этого визита, иногда ловя себя на мысли, что не до конца понимает, беспокойство ей владеет или странное возбуждение. Только Лань Ван Цзи так и не приезжает. Через несколько дней клан Вэнь нападает на Пристань Лотоса, чтобы вырезать всех.***
Вэй Ин стоит на горе в окружении своих мертвецов. Единственные ее друзья, единственные собеседники, единственная семья. Никого не спасла. Во всем виновата. Кажется, именно эти слова бросил Цзян Чэн ей в спину на прощание. Злые, правдивые слова. Иногда у выпущенных стрел мести появляется способность развернуться обратно и пронзить уже выпустившего их человека. Из нее не получилась ни дочь, ни сестра, ни супруга. Только отступница. Руки, способные унять боль, теперь отнимают чужие жизни. Если слышите флейту — страшитесь, это играет дева Вэй, ведьма с горы И Линь. Меч пронзит насквозь, а мертвецы разорвут на куски. И все, кто когда-то любил ее, мертвы или отвернулись в презрении. Нет больше Пристани Лотоса. Справедливости не существует. По крайней мере, Вэй Ин старалась все это время. А за спиной стоит Лань Чжань. Единственный, кто упорно приходит сюда. Стоит над душой (тем, что от нее осталось) и осуждает. Вэй Ин чувствует на себе это презрение, смешанное с жалостью. Видишь ли ты, в кого превратилась? Вэй Ин пытается посмотреть на себя со стороны. Распущенные спутанные волосы, а на щеках пыль, перемешанная с кровью. На руках тоже кровь, ее не отмоет никакая озерная вода теперь. Под ногтями грязь и прах. Он должен чувствовать отвращение. Так зачем приходит сюда? — Вэй Ин, — звучит тихо, но в тишине, окружающей ее сейчас, слова напоминают звон разбившегося на множество черепков кувшина, — Прошу тебя, поедем со мной в Гу Су. Стоит с протянутой рукой. Если она прикоснется к ней, то испачкает, она портит все, к чему прикасается. Уничтожает. Очередная попытка показать свое благородство? Спасти деву Вэй, которая помощи не просила. Особенно от Лань Чжаня. Она не нуждалась в жалости тогда, и не нуждается теперь. Все это вызывает только злобу, вот она и злится, взрывается, кричит. — Почему ты так упорно сюда возвращаешься? Зачем? Ты же меня ненавидишь! Да кто я вообще для тебя? — Невеста. Слово падает глухо, словно камень на землю и еще долгое время отдается эхом на горе. Можно ли было столько времени на самом деле не видеть? А потом слышится всхлип, и Вэй Ин не сразу понимает, что это она его источник. В горле застывает сухой комок, который не исчезает ни от кашля, ни от хриплого смеха на грани истерики. Надо же, впервые за долгое время ей действительно хочется плакать. Лань Чжань больше не произносит ни слова, но продолжает смотреть. Что ты во мне видишь? И как все могло быть, если бы мы не опоздали? Внутри еще что-то живет, и Вэй Ин чувствует это, иначе не было бы сейчас так неприятно и больно. А если закончились слезы, то можно плакать кровью. Все остальное — мертво. Мертва и та девушка, что однажды в шутку назвалась невестой, но всерьез была готова принять руку и уехать тогда. Тогда. Не сейчас. Может ли дать хотя бы одну жизнь та, что отняла тысячи? Ненавидеть для того, чтобы жить. Жить для того, чтобы ненавидеть. — Нет. Поздно. Вэй Ин отворачивается и подносит к губам флейту. Она не слышит шагов за спиной, но чувствует, что Лань Чжань никуда не ушел. Он все еще здесь, единственный, кто остался. Подходит ближе и берет за руку. Ладонь обжигает огнем, и Вэй Ин впервые чувствует, насколько она замерзла. Не только руки. Но под слоем грязи, крови и пепла все еще что-то теплится. Она сможет сыграть и одной рукой. Мелодия начинается неуверенно, но все больше и больше набирает высоту и мощь. Когда-то ее нежно выводила Янь Ли, мечтая о счастливом будущем. Знакомые слова подхватывают мертвецы, те, кто еще сохранили остатки языка. Это нестройный вой, леденящий кровь любого человека. Такая вот сегодня мертвая песня. Свадебная. «Придет жених к невесте».