Модель

Шкипер всегда считал, что знает о своих офицерах всё. А если и не всё, то уж точно большую часть того, чем они живут, благо все трое как на ладони. Более того, своим бойцам он привык доверять. В том числе и в вопросах доходов. Есть деньги, и ладно. Как добыли? Да мало ли способов подработки? Тот же Прапор, которому, как и всем в отряде, хоть и полагалась месячная сумма из общего бюджета на личные расходы, если ему требовалось что-то, отправлялся по соседским дворам стричь газоны за пятнадцать долларов (зимой он снег лопатой разгребал за двадцатку). Рико ковырялся в соседских авто примерно по тому же ценнику, и все были довольны тем, что на удовлетворение своих потребностей хватает. Откуда Ковальски берет деньги на какие-то там дорогие детали и приборы командир не знал. Подозревал, что его зам подправляет соседям проводку или продает научные статьи. И в голову Шкиперу не приходило, что за эту халтуру лейтенант никак не мог бы получить те суммы, которые тратились на его изобретательские порывы. А потому, когда Ковальски подал на рассмотрение чертежи очередной хрен-пойми-молекулярной-чего-то-там-фигни, приложив список примерных расходов, Шкипер выудил из общего бюджетного котла немного купюр, коих хватило бы на треть проекта, а на оставшиеся две трети повелел заработать самостоятельно. Ковальски оценил выданный кусок бюджета, забрал денежные единицы и ушел в свою лабораторную обитель, очевидно, просчитывать варианты или писать статейки на продажу. Так думал Шкипер. Наступило обеденное время. Отряд в неполном составе собрался за кухонным столом. Лейтенант все еще сидел в лаборатории, и звать его к приему пищи никто не собирался. Знали, что бесполезно. Если Ковальски работает, то ближайшие сутки соваться в его рабочее пространство опасно для жизни. Уворачиваться от метко брошенного предупреждающего скальпеля никто не хотел. Закончит — сам выползет. Не выйдет за сутки — тогда можно к нему с едой и кофе подойти. Только не отвлекать от работы. Все как обычно. Однако не успели солдаты даже попробовать, чего накашеварил дежуривший сегодня по кухне Рико, как входная дверь с мощного пинка открылась и стукнулась о стенку. В дом, из прихожей прямиком в кухню, влетел темнокожий блондинистый вихрь, в коем «пингвины» опознали своего соседа. Джулиан, а это был именно он, не дав командиру рта открыть и возмутиться, хлопнул по столу планшетом и обвинительно ткнул сначала в девайс, а затем Шкиперу в грудь. — Ты! Бездушный солдафон! Сколько можно? Неужели так трудно дать человеку денег? Я уже запарился платить! — Что? — Шкиперу информации для понимания не хватило. Командирский мозг смог лишь выдать логичный вариант, что ответ в планшете, на экран которого как раз уставились Рико с Прапором. Последний как-то странно покраснел. — Рико, что там? — Порно, — прохрипел сержант, явно с интересом вглядываясь в экран. Шкипер почувствовал, что закипает аки чайник. — Хвостатый, ты с катушек слетел? Какого лешего? — командир честно пытался не орать, — Ты на кой-черт эту непотребщину притащил? Какое еще платить? — Это не порно, это чатурбат, — возмутился в ответ Джулиан, да с таким видом, будто его клуб назвали дешевой забегаловкой. — Чего? — понимания не прибавилось. — Это сайт для перфомансов искусства мастурбации. И я устал за это платить из-за того, что ты жмот! — Так. Во-первых, убери эту дрянь, ты мне Прапора смущаешь, — названный Прапор, однако, явно был смущен лишь на две трети, а на оставшуюся треть заинтересован, — Во-вторых, я при чем? Я тебя, что ли, заставляю деньги на подписку тратить? — Бесчувственный тапок, — припечатал Джулиан, подтаскивая планшет так, чтобы Шкиперу было видно экран, — Какая еще подписка? Вот, сам смотри! Взгляду пингвиньего командира предстал белый сайт с синей шапкой и оранжевым заголовком. Страница была полна миниатюр голых и не очень женщин разной степени привлекательности. Объединяла их неприкрытая порнографичность. Первым порывом было возмутиться и попросту разбить планшет о стол. Но нутро подсказывало Шкиперу — не стоит торопиться. Сейчас будет что-то. Возможно даже интересное. Потому что чертов Джулиан хоть и идиот, но не настолько, чтобы просто так заявиться с обвинениями и тыкать в лицо порнухой. Рико и Прапор тихонько переместились командиру за спину, и в другой ситуации он бы их вон с кухни выставил, но сейчас было не до того. — Вот, смотри, что ты натворил, — Джулиан тем временем начал переходить по сайту, что-то поискал по хэштегам, выбрал кого-то и, пока страница грузилась, до Шкипера начало доходить, что это не банальный порно-сайт, а обитель вебкама. Он наслышан был о таком способе заработка. Сидишь себе перед камерой, показываешь себя миру в бесплатном чате, тебе кидают чаевые, если понравился. А если очень-очень понравился, то тебя возьмут в приватный чат, где за общение (точнее, за индивидуальное эротическое шоу онлайн) тебе уже будут платить поминутный тариф. Страница подгрузилась наполовину. Теперь стало видно окно чата, где восхищенные гости писали о том, как они рады видеть модель, давно не выходившую в эфир. С тихим звоном выскакивали желтые оповещения о чаевых. Один токен, пять токенов, двадцать токенов… Что такое токены, Шкипер не знал, но, судя по строке «цель» и припискам «последние чаевые» и «наибольшие чаевые» стало понятно, что это нечто вроде местной валюты. Окошко, в котором, очевидно, должна располагаться видеотрансляция модели с ником «FetishSoldier» пока не прогрузилось, но сообщения в чате давали понять, что у выступающей дамочки охрененно длинные ноги. Почему дамочки? Да потому что Шкипер по обрывочным знаниям о вебкам бизнесе ведал, что большая часть моделей — студенточки, которым нужна работа с гибким графиком и без какого-либо опыта. Видеоряд наконец-то прогрузился. Первое, что увидел Шкипер — ноги. Действительно, длинные и красивые, обтянутые латексными чулками, охрененные ноги. Затем в поле зрения попали такие же латексные перчатки, надетые на руки. Стек в этих самых руках. Ремни разгрузки на голом мужском торсе. Светлые волосы, бледные потусторонние глаза, очки в тонкой оправе, ехидная ухмылка и… — Ковальски? — пораженно выдохнул у Шкипера прям над ухом Прапор. До Шкипера медленно начало доходить, что он видит на экране своего лейтенанта, одетого явно не по форме и водящего стеком по затянутой в латекс икре. С одной стороны над ухом издавал странные звуки Прапор, пытающийся обработать поступившую информацию. С другой весьма колоритно давился воздухом Рико, пытаясь то ли не заржать в голос, то ли сдержать иные звуки. — Вот! Вот на что я из-за тебя деньги трачу! Грубый солдафонистый скупердяй! — возвестил Джулиан и потыкал пальцем в экран. В окне чата выскочило сообщение, что он только что подкинул чаевых в размере сто токенов с припиской «убийственные ножки, детка». Шкипер захлебнулся своим возмущением, ибо Ковальски протянул руку, постучал по клавиатуре и выскочил ответ «спасибо, милый. Рад снова видеть тебя». Соответственно, это не первый раз, когда Джулиан вкидывает лейтенанту денег за подобное. Шкипер уже даже не знал, что именно он ощущает. Эту смесь ужаса, недоумения, раздражения и, внезапно, интереса, нельзя было назвать одним словом. Четко было понятно во всей ситуации лишь одно. Джулиан — сволочь. И не потому, что спалил отряду столь необычную подработку их лейтенанта, нет. Он сволочь потому, что смеет этим наслаждаться, да еще и спонсирует… Это! На добровольной основе спонсирует, да еще набрался наглости припереться, показать им, и обвинить в своих заратах Шкипера. Тут изображение исчезло. — О, в приват взяли, — паскуднейшим голосом якобы удивился Джулиан, — У него ж тариф привата тридцать токенов. Большинство работает с ценником от шести до восемнадцати. Эта информация была лишней. Прапор над ухом напряженно сопел, пытаясь не выдать свои пубертатные мысли. Для мальчишки это вообще было странно — внезапно осознать, что один из тех, кто его с детства растил и воспитывал — тем более зануда Ковальски — может вполне успешно выступать в качестве сексуального объекта. Причем, судя по количеству людей в чате, слишком успешно выступать. Ковальски отсутствовал, пребывая в привате, ровно десять минут. За это время никто даже не пошевелился, все в комнате пытались осознать происходящее, а Джулиан просто молчал, выжидая. Картинка вернулась. Теперь на лейтенанте не было трусов. Зато полуопавший член багровел головкой, да по животу растекалась белая жижа. Ковальски провел по пятну рукой, размазывая семя по прессу, что вызвало бурную реакцию зрителей. Посыпались чаевые. Где-то за спиной у Шкипера подавился Рико, и командир нутром почуял, что сержанта проняло. Того гляди возьмет и начнет дрочить прямо тут, этические нормы не сдерживают. Да какие тут этические нормы? Шкипер позорно признался сам себе, что и у него под ширинкой зашевелилось от этого зрелища. Кошмар. У него встал на собственного заместителя и лучшего друга! Дожили, черт побери. Про бедного Прапора и его возможной психологической травме думать не хотелось. Потом разберутся. А пока надо уложить в голове тот факт, что Ковальски вполне себе успешно строит карьеру порно-звезды буквально в нескольких метрах от них, заперевшись в лаборатории… Черт возьми… Нет, ну нельзя это понять. Джулиан снова протянул холеные пальцы к экрану и подкинул лейтенанту еще сотку чаевых, подписав пожертвование странной фразой «давай лавенс, детка». На удивление, публика в чате поддержала. Новая волна чаевых, и во всех фигурировало непонятное командиру слово. Ковальски отстучал ответ «потерпите секунду, мальчики» и протянул руку куда-то за пределы видимости камеры. Подтащил кресло к столу, уселся и закинул на стол ноги, принимая позу, имеющую немало сходства с позицией, в которой гинеколог осматривает пациенток. Рука вернулась в кадр. Обтянутые латексом пальцы сжимали странного розового головастика с длинным гибким хвостом. Лейтенант облизал головку странного предмета и, ни капли не стесняясь, начал заталкивать объект в себя. Заталкивал до тех пор, пока наружу из тела не остался торчать только похабно-розовый хвостик. — Что это за хрень? — Шкипер с трудом смог совладать с голосом. — Лавенс. Смотри, сейчас начнется, — а вот голосом Джулиана можно было убивать диабетиков в прям-таки геноцидных масштабах. Слишком уж много сахара было в его интонации. Шкипер не понял, на что смотреть, но тут кто-то подкинул его заму новую порцию чаевых. Ковальски дернулся в своем кресле и застонал, одной рукой обхватив член. Еще чаевые, лейтенант застонал, начиная дрочить. Рико позади Шкипера аж зарычал. Командир побоялся оборачиваться, опасаясь наткнуться глазами на еще один «акт искусства мастурбации», только через штаны и в исполнении подрывника. Чаевые продолжали сыпаться, только теперь это был непрерывный поток пожертвований. Ковальски трясло, как на электрическом стуле, из динамика планшета доносились его протяжные стоны, обтянутая латексом рука скользила по члену. — Смотри, — Джулиан расплылся в улыбке и снова ткнул в экран. Три тысячи токенов. Ковальски выгнул спину, страдальчески зажмурившись и исказив лицо в настолько похабной гримасе, что на секунду Шкиперу показалось, будто это вообще другой человек. Еще и очки перекосились, придавая общей картине… А хрен пойми, чего тут вообще придать возможно. Лейтенант кончил, размазывая сперму по члену рукой, но Джулиан с мразотной улыбкой снова протянул лапы загребущие к экрану и начал вбрасывать огромные суммы подряд. Это уже походило на пытку, ибо Ковальски трясло так, что Шкипер даже позабыл об общем нецензурном контексте и всерьез забеспокоился, что слабое сердце его лейтенанта-гипотоника, причем, хронического гипотоника, попросту не выдержит и остановится. Подскочит давление сверх меры и привет, тащите черный мешок на замке. Отличная будет смерть для научного гения — перед ноутом, с включенной вебкамерой и интерактивным вибратором в заднице. — Видишь, как я трачусь, — голос Джулиана вернул Шкипера в реальность. Командир пингвинов оторвался от планшета и повернулся на сто восемьдесять градусов. Прапора нигде не было. В нескольких шагах Рико прямо с горла пытался выхлебать целую бутылку текилы. Из носа сержанта весело бежал кровавый ручеек. — Что? — Шкипер наконец-то сосредоточил взгляд на Джулиане. Тот мерзенько улыбался. — Денег, говорю, дай человеку на проект. А то я затрахался все его научные потуги спонсировать. Он такое шоу каждый раз устраивает, когда ты жмотишься. Пожалей мой бюджет. Командир снова посмотрел на экран. Только сейчас он заметил около строки «цель», кстати, уже почти полной, приписку «на развитие науки».