Кровь на руках

— Я пытался. Честно. Но выбора мне не оставили. За меня пытались решить всё. Это ужасно. Я не мог ничего выбрать. Разве… Нет. Даже что говорить… Мне указывали. У меня сдали нервы. Сильно. Это произошло ночью. Они спали. Почти. Лишь она не могла уснуть, словно чувствовала. Чувствовала, что заснёт на всегда. Но сбежать она не пыталась. На удивление. Я спустился на кухню. Старался быть тихим, но лестница скрипнула пару раз. Ящик со столовыми приборами открылся тихо. Нож тоже взялся тихо. Словно все понимало, что я хочу натворить. Ручка так удобно легла в руку, что я тогда задумался: а не сплю ли я? Но за окном прогремел гром и блеснула молния. Словно опровергая мои мысли. Я попил воды. Сильно волновался, поэтому пересохло в горле. И поднялся на верхний этаж. Забавно. Они женаты, а спят раздельно. Никогда раньше не замечал этого. Бинтовая повязка на левой руке чуть сползла, и мне пришлось остановиться, чтобы поправить её. Рука болела сильно. Хотелось плакать от боли, но цель была слишком близко, а цена- велика. — Что произошло с рукой? — Ожоги от сигарет. Метки, чёрт их подери. Это отец сделал. Наказывал. За любой проступок. За любое неправильное слово и лишний взгляд. А мать молча смотрела за моими мучениями. Словно ей нравилось, как я кричу от боли. Как срывается голос. Как текут слезы и кровь из носа. Дверь тихо открылась. Он спал, словно уже был убит. Я подошёл. Включил ночник. Ослеп на пару минут. Не мог же в темноте попасть ему по горлу. Стал сомневаться. Сжал нож сильнее. И нанес удар. Просто воткнул его ему в горло. Он открыл глаза, но ничего не успел сказать. Я вытащил нож и снова ударил. В грудь. Он захрипел. Попробовал оттолкнуть, но не смог и тронуть меня своими вонючими пальцами. Кровь текла по его шее. Это было завораживающее. Попытался подняться и позвать на помощь. Но упал с кровати. Начал захлёбываться в собственной крови. И умер. С противным бульканьем. — А как вы убили свою мать? — Выключил свет в комнате отца и пошел к ней. Почему? Не знаю. Просто захотелось. Не видеть его тело. Она не спала. Стояла у окна. Смотрела на дождь и ждала. Ждала своей смерти. Обернулась, когда я зашёл. Увидела кровь. На моих руках. На ноже. Одежде. Ей стало страшно. Стала просить не убивать. А я не слышал. В голове был её пьяный смех, когда она била меня. Подошёл. Она отскочила в угол. Стала кричать. Пыталась защищаться. Руками. Хотя могла отбиться подушкой. Или лампой. Убить. Но нет. Я ударил ее в живот. Потом снова. И снова… — Нанесено более тридцати ножевых ранений в живот… Что было дальше? — Проснулся с ней на одной кровати. Как оказались там- не помню. Обнимал её ледяное тело. Она лежала, а живот был вспорот. Смотрела на меня. Боялась. Внутренности были на кровати. На моих руках и ноже была кровь. Понял, что убил сразу двоих. Родителей. Людей, что должны быть ближе всех на свете! Стало легко дышать. Я не видел ничего странного в этой ситуации. Словно убивал каждый день. Пошел умываться. — Но вы вызвали сами полицию. — Да. Умылся. Измазал руки в их крови. На лице ее ощущать было не особо приятно. А на руках- блаженство. И чувство свободы. Словно эта кровь была моим освобождением. От их оков. Позавтракал. Собрал вещи. И вызвал полицию. А сейчас «раскаиваюсь». — Вам не жаль их? — А должно быть жаль?! Должно быть?! Они издевались надо мной! Не давали свободу! Их смерть для меня лишь радость!.. — Уведите его. *** Запись из уголовного дела от 12.23.20** «Подсудимый (имя скрыто) приговорен к двум пожизненным срокам за убийство своих родителей– мистера и миссис (фамилия скрыта). Сначала подсудимый (имя скрыто) будет отбывать наказание в тюрьме для несовершеннолетних. После будет отправлен в тюрьму (название скрыто). Так же пройдет лечение в психиатрической больнице города (скрыто). Все просьбы о помиловании будут отклонены. Решение обжалованию не подлежит. Решение принято 12.30.20**. Обжалованию не подлежит.»