Найденные в тишине

      Тишина наш самый лучший друг. Она помогает нам уйти в себя, увидеть свои мысли со стороны, прийти в итоге к каким-то выводам. Или же погрузиться в очередную историю, выдуманную неизвестным человеком, отдавшим себя в героев, в ситуации, тем самым позволяя познакомиться с ним и стать ближе. Чимину повезло, он сроднился с этой тишиной, ведь свои достаточно молодые годы он проводит в библиотеке, что, в общем-то, заменяет ему отсутствие и друзей, и отношений, и денег. Эта тишина уже не раз помогала ему, этот запах всегда дарил спокойствие и умиротворение, с этой библиотекой связано многое. Но самое дорогое сердцу стало случаться пару месяцев назад.       Сейчас за окном накрапывал дождик, неслышно ударяясь о стекло окон и разбиваясь о него, стекая маленькими капельками. Погода не из приятных. Началась та часть осени, когда предсмертная красота листвы ушла, забрав за собой последние капли жизни и заставив некогда завораживающие пейзажи города обратиться в тусклую и вымучивающую картину, оставив прохожим на созерцание умершую природу.       Чимин всегда был соней. Даже когда, казалось бы, выспался, не отказался бы от заманчивого предложения поспать. Так он нередко засыпал при прочтении книг, утыкаясь в них маленьким носиком, а после, частенько просыпался поздней ночью, опаздывая на автобус. А теперь, когда погода не блистала своей доброжелательностью, Паку и вовсе было сложно ходить по улице, ведь глаза сами по себе смыкались, отчего парень дул губки и мысленно хмыкал, желая уткнуться в подушечку. Вот только любимая тишина дороже, так же как и то, что если он заснет в библиотеке, ему достанется маленький подарочек, греющий как сердце, так и тело.        Как и было сказано ранее, пару-тройку месяцев назад, когда Чимин в очередной раз уснул за книгой, он никак не ожидал увидеть спросонья перед собой стакан с еще горячим кофе. Его удивлению тогда не было предела, он сначала даже подумал, что кто-то из посетителей оставил, но записка под стаканом явно говорила о другом. Тогда неизвестный написал, что спать на рабочем месте нехорошо, а Чимин лишь фыркнул и надул свои пухлые губки. Будто он сам не знает, но что поделать. Кофе, к слову, Чим все же выпил. К следующему дню Пак старался не вспоминать о произошедшем, однако к вечеру решил не садиться за прочтение книги, чтобы не уснуть, вот только сон настиг его и за стойкой, а как только глазки распахнулись, их взору предстал стакан с кофе.       Эта странная традиция продолжается до сих пор. Чимин уже и пытался держаться, не спать, хотел встретить этого человека, увидеть, пообщаться наконец, но каждый раз засыпал и после сна выпивал вкусный кофе, читая небольшую записочку, состоящую всего из одной строчки. Чимин по прежнему не знает кто этот человек, каков его пол, как его зовут, как он выглядит, кем вообще является, но такое чувство, что он стал ему даже ближе, чем эта тишина, так долго дарившая ему полное счастье.       Насладившись горячим напитком в столь холодную и противную пору, прочитав наставление о носке теплой одежды и обуви, Чим возвращался домой, как всегда пешком, из-за пропущенного последнего автобуса. Его сменщица, женщина средних лет, довольно необщительная особа, а потому никогда его не будит. Лежит себе тело, не мешает, так пусть себе лежит, но даже она стала интересоваться, кто это ему каждый раз кофе носит. Если бы Чимин знал, если бы.       По возвращению домой, парень поужинал, принял душ, в прочем, как и все нормальные люди, а затем уселся на кровати, скрестив ноги, укутался в одеялко и стал ждать, когда чай немножко подостынет. Дома не та тишина, не такая, здесь она слишком одинокая, грустная. Когда она его окутывает, Пак думает, что ему, пожалуй, кого-то, а может чего-то, не хватает. Странно, но он скучает по тому, кого никогда не видел, кого не знает, голоса чьего не слышал, но каждый день о нем думает, пытается представить, пытается почувствовать рядом с собой. Чимину не хватает тепла, и дело совсем не в погоде. Кофе и записки стали чем-то обыденным, привычным, теперь Паку лишь их мало. Он считает это странным, вот только отделаться не может, пытается в записках хоть какие-то подсказки разглядеть, чтобы узнать, чтобы приблизиться, чтобы найти.       Кто бы мог подумать, что такая, казалось, малозначительная вещь, может заставить одного человека так сильно привязаться к другому. Именно на следующий день Чимин понял, что теперь не сможет прожить без этого ночного кофе и милой записочки. В тот день, когда этот человек не появился.       Все было как всегда. Обычный осенний день, пасмурно, грязно, уныло. Чим-Чим плелся на работу, слушая музыку и пытаясь как-то поднимать себе этим настроение, чтобы не впасть в осеннюю депрессию. Странно, но почему-то еще сутра парень почувствовал неладное - он не хотел спать. И да, это было странным, ведь из-за этого Чимин чувствовал, что сегодня что-то пойдет не так, как выяснилось, не прогадал. Пак даже под вечер сидел за своей стойкой и нервно покусывал пальцы. На самом деле сначала он обрадовался, ведь не уснув он сможет увидеть того самого, кто внес в его жизнь немного радости, вот только эту радость быстро снес холодный осенний ветер. К нему никто не пришел, не оставил записочки, не согрел кофе. Сначала Чимин думал что это потому, что он не уснул, как положено, но после понял, что дело тут в чем-то серьезном и, возможно, что-то случилось. Волноваться за незнакомого человека теперь нормально для него, нормально и думать вечно о ком-то неизвестном, скучать. Кажется, Чимин влюбился в эту неизвестность, как некогда был влюблен в тишину этой библиотеки. Эта тишина подарила ему нечто большее, но сейчас забирает, вбивается в мозг, растворяется в ушах, не позволяет прогнать плохие мысли.       Тишина наш самый страшный враг. Она заставляет нас уйти в себя, вырыть все мысли и опасения наружу, придти в итоге к самому ужасному исходу, накрутить себя. Что же тогда делать с этой тишиной? Любить аль ненавидеть, дружить иль враждовать? Каждый выбирает свой путь, каждый мыслит по-разному, для каждого существует личное восприятие всего происходящего вокруг, а тишина лишь позволяет нам понять кто мы такие, ведь в ней пустота, которая может принять в себя все, тем самым освободив нас от тягостных раздумий или же втянуть нас в них, засосать вместе с переживаниями. Каждому свое.       Идя домой с худшими опасениями, Чимин не знал что делать, ведь он не имел никаких контактов этого парня, или девушки, не знал никаких сведений и фактов. Узнать, что произошло, было не у кого. На самом деле, Пак был уверен, что это парень, ведь девушка никогда бы не стала заниматься подобным. К тому же, почерк в записках был слишком уж корявым, ни одна девушка не пишет так, Чимин в этом убежден, ведь даже он, будучи лучшим учеником что в школе, что в универе, не обладал аккуратным почерком. И то, что его необычной необходимостью на девяносто процентов уверенности окажется парень - нисколечко не смущало.       И вот, как бы странно это все не звучало, Чим до озноба, до судороги во всем теле скучал по человеку, что захотел сблизиться, но с каждым разом отдалялся лишь дальше, теперь потерявшись в черно-серой массе множества людей, которых можно видеть в толпе и не здороваться, ведь вы не знаете друг друга.       Чимин и дома не сомкнул глаз, все думал об исчерпывающей силы боли. Даже не о боли, а о пустоте, в которой трепещет что-то, о чем парень догадывался уже давно. Любовь ведь взбалмошная девица, она позволяет тебе все, дает на выбор тысячи людей, однако разрешает выбрать лишь одного, даже того, кого не знаешь. Любить можно и не человека вовсе. Небо, звезды, облака, грозовые тучи, свежевыросшую зеленую траву, ночь, день, книги и так до бесконечности. Все что угодно может оказаться в этом списке, можно не пытаться перечислить - умрешь и не закончишь.       Так и не заснув после довольно долгих попыток, Чимин выбрался из своей квартирки часика в четыре на рассвете, вдыхая холодный утренний воздух, выдыхая изо рта пар. Он обернулся один раз, пока шел по узкой пустой улочке, затем второй, а после третий. Ему казалось, что кто-то наблюдает за ним. Нет, не следит, - наблюдает и сторожит, стоит со стаканом горячего кофе, чтобы когда парень окончательно замерзнет - согреть его. Возможно паранойя, но Чимин назвал бы это надеждой, мучительным ожиданием давно любимого чуда. Кажется, Паку уже приходило видение и, возможно, это было не так уж и давно появившееся солнышко. Парень. Наверно, это все-таки парень. У него очень красивые глаза и явно холодные руки, почему-то Чимину так представляется. Он ведь вечером по улице ходит, мерзнет, а горячий кофе только для Чима приносит. Почему-то Пак уверен, что на себя этот человек не тратится. Нет, это не эгоизм у парня проснулся, просто Чимину так кажется.       Этим утром, одинокому пареньку вдруг стало спокойно. Утренняя тишина способна на многое, холодный ветер лишь удваивает ее силу. Чим-Чим чувствует, что сегодня все будет хорошо. Ветер несет в себе шепот, его шепот.       Придя в библиотеку, Чимин вдохнул терпкий запах книг, осмотрелся, и на его губах появилась легкая улыбка. Сегодня он его встретит, это точно. Пак чувствует своего знакомого незнакомого, его сердце ускоряет свое некогда умеренное сердцебиение. Аритмия? Пожалуй, любовь.       Часы пролетали незаметно, Чимин обслуживал людей, что также, как и он, любили тишину библиотеки и магическое погружение в очередные невероятные истории книг. На сегодняшний день, Пак выбрал себе детективный роман, который так и не смог дочитать когда-то давно, все время засыпая под него слишком быстро.       Проводив последнего на данный момент посетителя, Чимин уселся за одним из столиков, зная, что до конца его смены уже никто не придет - почти никто - и принялся за прочтение книги сначала, ведь все, что там происходило, успело забыться.       У Чима подозрительно хорошее настроение, но он уверен, что сегодня его день, нужно лишь уснуть. В прочем, если целенаправленно пытаться уснуть - не выйдет, а потому Пак просто ушел от навязчивой мысли и просто стал наслаждаться историей, напечатанной на идеально белых листах. Окунувшись в происходящее в книге, Чимин, как всегда, вживался в роль главного героя, чтобы по максимуму понять его чувства, чтобы его действия были ясны, вот только это не всегда помогает, ведь в романах многие действия просто невозможно объяснить и понять.       Как и ожидалось, через какое-то время веки стали тяжелеть, а строки проходили мимо сознания, не оставаясь в памяти и на секунду. Вновь оставив где-то в пустоте половину истории, Чим уткнулся щечкой в открытую книгу, посапывая. Парня будто укрыло теплым одеялком и он, оторвавшись от земли, на мягком облачке полетел в гости к Морфею, который уже долго ждал его.

Тик-так, тик-так...

      Ласкающую сознание тишину дополняет тиканье часов, что спешат на одну минуту и позволяют всегда держать ее в запасе. В библиотеке наступило то время, когда можно услышать шаги всех проживающих здесь людей, что сходят по ночам со страниц своих произведений, словно покидая свой дом, выходя на главные улицы родных городов и устраивая прогулки, пока никто не может за ними наблюдать. Эту чарующую атмосферу создает та пустая тишина, способная вытащить даже из самых приземленных реалистов те частицы их воображения, что позволят увидеть несуществующее.       Неожиданностью для тишины стало то, что послышались шаги не только тех, кто живет в нашем воображений, шаги, что даже не принадлежали сну Чимина, это были шаги того, кто пришел разбавить столь любимую этим местом тишину, которая явно умеет сводить людей. Сколько бы народу здесь сейчас не оказалось, в этом помещении существует лишь два бьющихся сердца. Бьющихся друг для друга.       Размеренные шаги прекращаются, проходит доля секунды и Чимин открывает заспанные глазки. Холодно...нет, слишком тепло. Чувствуя чужие губы на своем лобике, Пак подождал, пока человек, пришедший с мороза и пахнущий уличной свежестью, отстранится, а после поднял покрасневшую моську. —Я знал, что ты придешь сегодня.       Усмехнувшись, знакомый незнакомый присел на корточки, смотря на свое маленькое чудо, понимая, что больше нет между ними этой стены неизвестности и беспросветной тайны. Парень подался вперед, заключая в объятья библиотекаря, от которого извечно пахнет книгами и чем-то очень-очень уютным. —Мин Юнги, теперь твой не очень тайный обожатель. Не хотел я раскрывать свою личность, но не придя вчера, понял, что слишком скучаю по тебе. Каждый день скучаю, даже сейчас, находясь рядом, скучаю. Тебя слишком мало в моей жизни. —И почему ты так спокойно об этом говоришь, я ведь могу тебя оттолкнуть и сказать, что ты псих. —Не отталкиваешь ведь.—с улыбкой пробубнил Юнги Чимину в шею. —Даже если оттолкну, ты прижмешься снова.       Юнги немного отстранился, смотря на покрасневшего парня, чувствуя, как эта коварная тишина подталкивает к действиям. Мин подался вперед, сплетая свои губы с чиминовыми, тем самым связывая две красные ленточки, что суматошно развивались на ветру и запутались в самый тугой узел. Судьбы, которые встретились на перекрестке, и пошли в одном направлении, изначально незапланированном, души, которые сроднились по велению внезапно повстречавшихся судеб, люди, которые влюбились благодаря всеобъемлющей тишине, что и поджидала две судьбы, две души, двух людей на перекрестке их жизни, ведя их по той дороге, которую избрала сама.       Когда несколько месяцев назад Юнги по воле случая забрел в библиотеку, а забрел потому, что просто-напросто начался дождь, он никак не мог подумать, что это станет столь значимым событием в его жизни. Тогда он решил воспользоваться этим совпадением, подумывая найти что-нибудь интересное, чтобы почитать на досуге, вот только нашел нечто другое. В потревоженной им же тишине он услышал сопение, тихое такое, заинтересовывающее, и пошел на звук, встречая мило распластавшегося на столе парнишку, рядом с которым лежала открытая книга. Подойдя ближе, он узнал его имя и должность. Через день Юнги знал его адрес, через неделю все его маршруты, расписания, знакомых, через месяц, казалось, он знал уже все, что можно и нельзя. Интерес, не более. Сначала у Мина была именно такая позиция, но вскоре парень все же осознал, что у интереса нет такой зависимости, она есть только у...чувств. Разных чувств. Через два месяца Юн понял, что влюбился. Просто так, безо всяких оснований, без слов, без встреч, без взглядов, однако сильно и по-настоящему.       Сегодня, сейчас, в эту минуту Юнги ощущал себя самым счастливым человеком без единого утрирования и вранья. Целовать человека, ставшего твоей жизнью, твоим воздухом и целым миром — будто заново родиться. А у Чимина все также. Все идентично от каждого вздоха, до стука сердца, от всех мыслей, до одного действия. Ни капли другого. Они едины.       Когда они наконец отстранились друг от друга, на их лицах сияла по-детски счастливая улыбка, в глазах не было и намека на взрослость, ведь у взрослых людей нет таких игривых искорок в глазах, искорок, которые не таят в себе ни мрачных мыслей, ни похоти, ни зависти, ни злобы. Взрослые так не любят, значит, эти двое — дети. Счастливые дети. —Значит, теперь ты не прячешься, а я не жду? Получается, мы теперь самая обычная пара? —А тебе так хочется чего-то необычного?—усмехнулся Мин,—Знаешь, учитывая нашу историю, впереди нас явно поджидает много всяких необычностей.       Они нашлись в тишине, их свела тишина, и теперь их не разлучит даже шум огромного мегаполиса, а их родившаяся в мелодии пустоты любовь и есть та необычность, которая протянется за ними всю жизнь.