Может ли андроид...

Плащ в пятнах тириума… Это все, что осталось у Саймона от того, кого он любил. Любил — такое странное слово. Он раз за разом шепчет его, склоняет, пытается найти в этих простых буквах какой-то смысл. Л-Ю-Б-Л-Ю… Никогда в прошедшем времени, для него Маркус не мертв. Для какой-то части его разума Маркус не мертв, если быть точнее. Может ли андроид сойти с ума? Наверное, в «Киберлайф» очень заинтересовались бы этой проблемой. Если бы под ворохом тех проблем, которые у них сейчас над всем нависают, они хоть чем-то могли интересоваться. Впрочем, Саймон не считает себя хоть чем-то интересным для окружающих. Андроид, который видит сны — это занимательно. Андроид, у которого что-то сбоит в мозгах, и он живет в каком-то подвале, обнимает старый плащ и иногда тихо хихикает, уставившись в одну точку — это отвратительно. Когда-то давным-давно — пару недель назад — Саймон разбил зеркало, осколки разлетелись, отражение Саймона исказилось и разлетелось вместе с ними, оставшись лежать в каждом из осколков. Сейчас ему кажется, что его разум разлетелся точно так же под выстрелами, когда Маркус словно задумавшись, замер, а затем рухнул наземь. Не все из людей приняли андроидов любезно. И какой-то отчаянный снайпер дотянулся до Маркуса, словно бы его смерть могла помешать освобождению андроидов. Снайпера изловили, осудили и отправили в тюрьму, «Киберлайф» выпустила полное фальшивого участия письмо с соболезнованиями. А Саймон остался в одиночестве… — Я так скучаю по тебе, — шепчет он, утыкаясь лицом в плащ. Может ли андроид плакать? Ему не нужна еда или питье, у него еще полно энергии, он в прекрасном состоянии. Физически. У Саймона нет вывода тириума из глаз, это выглядело бы слишком странно и пугающе, а его модель не должна была никого напугать, так что он не может проливать слезы. Но внутри себя он рыдает, горько и безутешно, как человеческая вдова. — Я так по тебе скучаю… Может ли андроид любить? Безусловно, он должен был привязываться к своим хозяевам, чтобы быть идеальным семейным помощником, чтобы стать незаменимым, идеально вписаться в любую семью. Но может ли он по-настоящему любить, причем другого андроида? Которому даже не успел сказать о своих чувствах. — Саймон? В подвал кто-то входит, идет к нему. Саймон не шевелится, так и лежит, обнимая плащ Маркуса. — Ты в порядке? Его трогают за плечо, совсем человеческим жестом. Саймон все-таки поднимает голову. Коннор, кажется, его именно так зовут, этого полицейского, смотрит на него, не убирая ладони, потом садится рядом, в пыль и мусор. — Я по нему скучаю… — тоскливо говорит Саймон. — Я тоже, — отвечает Коннор. — Он мне кто-то вроде старшего брата, знаешь? Серия та же, что и у меня, только модель старше. Индивидуальная разработка Камски. Саймон садится, перетаскивает плащ на колени, обнимает так, что ткань слегка потрескивает. — И зачем ты пришел? — Кто-то должен позаботиться о Карле Манфреде. Я вспомнил о тебе, ты ведь вроде как хорошо умеешь ладить с капризными стариками. Саймон мотает головой. — Я не смогу заменить Маркуса. Никто не сможет. — Я и не прошу тебя заменить Маркуса, — произносит Коннор. — Я просто говорю, что ты с ним поладишь. Коннор выглядит достаточно убедительно, когда произносит это. Саймон думает о том, сможет ли он вообще войти в дом, где жил Маркус, день за днем смотреть на те же вещи, на которые смотрел он, разговаривать с его другом. Они наверняка коснутся и этой темы… Кому будет больнее вспоминать, андроиду или человеку? — Хорошо, — говорит Саймон и поднимается. — Позаботиться о друге Маркуса. Мне нужно привести себя в порядок. А этот человек точно хорошо относится к девиантам? — Насколько я понял, — говорит Коннор, — он и сделал Маркуса девиантом. Саймон, все еще прижимая к себе плащ, идет прочь из подвала. Нужно выглядеть чистым и опрятным, нужно разговаривать ласково и утешающе. Нужно делать то, что он умеет. Коннор идет следом, больше не вступая в разговоры, только время от времени отправляет сообщения о том, в какую сторону нужно сворачивать. Когда они заходят в небольшой парк, Коннор останавливается. К ним, улыбаясь во всю пасть, устремляется огромная собака. Саймон замирает, но собака, не обращая на него внимания, подбегает к Коннору и ставит громадные грязные лапищи ему на плечи, мотает хвостом и тяжело дышит. Коннор, к удивлению Саймона, треплет густую шерсть и обнимает пса так, словно они знакомы с самого рождения, неважно чьего. — Сумо, сидеть, — летит издалека. Вслед за собакой спешит ее человек. Хозяин, у животных есть хозяева, вспоминает Саймон. — Что это ты приволок? — недружелюбно интересуется у Коннора человек. — Ему нужно привести себя в порядок, Хэнк. Потом я отведу его туда, где его уже ждут. — Меня ждут? — переспрашивает Саймон. — Да. Так что тебе стоит поторопиться. Это Хэнк Андерсон, мой друг и напарник. Это Сумо. Это Саймон. Сумо внимательно осматривает Саймона, затем теряет к нему интерес, направляясь в сторону столба. Человек фыркает и идет следом за собакой. Ему тоже явно наплевать на Саймона, он свое дело сделал, уточнил, что это за андроид. — Постираем твои вещи, они быстро высохнут. Я предупредил, что искать тебя буду долго. — Карл просил меня найти? — Саймон чувствует удивление. — Мне поступила просьба личного характера. Он беспокоился, что ты можешь пострадать. Это странно. Человек, который никогда не видел Саймона, о нем беспокоится. Внутри рождается какое-то чувство, которому Саймон пока не может подобрать названия, смесь удивления и… благодарности. Коннор ничего не спрашивает, помогает отчистить грязь, смыть пыль, забрасывает вещи стираться. Саймон вежливо оглядывается, изучая квартиру. Небольшая, но захламленная. Не в той степени, когда плесень выживает из дома и водружает флаг захвата, но и намного чище она быть вполне может. — Мы с Хэнком много работаем, — Коннор словно оправдывается. — Я тут все приведу в порядок… — Где у вас пылесос? — спрашивает Саймон. Через четверть часа в этой квартире вполне можно жить, через двадцать минут она блестит, так что явившийся Хэнк одобрительно что-то ворчит в сторону гостя, похожее на «Есть же польза». Саймон одевается, внимательно смотрит на Коннора, интересуясь, что дальше. — Скоро вернусь, Хэнк, — Коннор совершенно человеческим жестом подбрасывает в руке ключи. — Идем. Плащ Маркуса тоже отчищен, свернут и вручен Саймону. Тот не знает, что ему теперь делать с этой одеждой, накидывает на себя. И предсказуемо тонет — Маркус был спортивного телосложения, крупнее домашнего помощника, которых старались делать отнюдь не в формате строителей. Приходится закатать рукава и не застегивать плащ. — Я не особенно хорош в плане оказания медицинской помощи, — предупреждает он по дороге. — У Карла Манфреда есть андроид-сиделка, ты будешь старика просто развлекать, разговаривать с ним, отвечать на вопросы, читать вслух. И прибираться в доме. Это Саймона вполне устраивает. Особенно, когда он видит особняк своего будущего подопечного. Приведение его в порядок и поддержание чистоты поможет отвлечься от мыслей о Маркусе, это уж точно. Коннор встает за спиной вплотную, звонит в дверь. Зачем-то кладет руку на плечо Саймона. — Добрый вечер, — говорит открывший дверь андроид. «Индивидуальная разработка…» " Мне поступила просьба личного характера». " У Карла Манфреда есть андроид-сиделка». Коннор ни разу не сказал, что это Карл просил его разыскать Саймона. Коннор ни разу не сказал, что Маркус мертв. — Я могу забрать свой плащ, Саймон? Программный сбой. Ошибка. Ошибка. Ошибка. Может ли андроид упасть в обморок? И вот на этот вопрос Саймон точно может ответить утвердительно.