Ты пристрастился? Послесловие ("История Мэнцзы и Ю Цзы")

Глава 21. Какое забавное сокровище. После того, как «недуг» Ян Мэна был излечен, он перестал шляться без дела и теперь всюду послушно следовал за Ю Цзы, носился туда-сюда по делам целый день и к вечеру устал настолько, что все кости ныли. Привычным движением скинул ботинки у порога, снял куртку и уже взялся за брюки, но внезапно почувствовав около себя опасный взгляд, проворно юркнул в спальню. Неизвестно почему, но после того, как утром он был «излечен» Ю Цзы, Ян Мэн постоянно ощущал на себе взгляд чьих-то глаз, наблюдающих за ним в темноте и словно на что-то намекающих. К тому же, эти ощущения всегда усиливались по мере приближения к нему Ю Цзы. Хотя он целый день оставался рядом с Ю Цзы, однако Ян Мэн вольно или невольно избегал соприкасаться с ним, иначе он чувствовал себя не спокойно. Ян Мэн собрался выйти из спальни, но открыв дверь, испугался, увидев стоящего неподвижно под дверью Ю Цзы. — Что ты тут делаешь? Лицо Ю Цзы выглядело кротким, интонации лёгкими и непринуждёнными: — Что я могу тут делать? Хочу взять одежду и пойти помыться. Туго стянутые мышцы в низу живота Ян Мэна немного расслабились. Прежде они всегда спорили, кто первым пойдёт в душ, но сегодня Ян Мэн не стал торопиться, смиренно предоставив это право Ю Цзы. Он очень боялся, что если он первым пойдёт мыться, Ю Цзы непременно ворвётся в ванную и под предлогом совместного купания снова будет приставать к нему. Наконец, Ю Цзы вышел с мокрыми волосами. Кушак его банного халата был повязан настолько слабо, что Ян Мэну показалось, что этот халат вот-вот распахнётся; спасаясь от потенциальной опасности узреть голого Ю Цзы, он быстренько шмыгнул в ванную. Ю Цзы проводил косым взглядом торопливо мелькнувшую фигурку Ян Мэна и не удержался от ухмылки. Влетев в ванную, Ян Мэн как следует запер дверь и с сожалением подумал, что было бы неплохо передвинуть раковину, чтобы подпереть её для верности. Он несколько раз подёргал дверь и удостоверившись, что она заперта достаточно крепко, успокоился и полез под душ. «Надо-надо умываться по утрам и вечера-ам… а нечистым трубочистам стыд и сра-ам, стыд и сра-ам…» * — напевал Ян Мэн, намыливаясь и стараясь расслабить напряжённые нервы. Дойдя с мочалкой до некоей части тела, Ян Мэн вдруг заткнулся, почувствовав учащённое сердцебиение. Он провёл рукой туда и обратно, потёр, однако ни-какой реакции не последовало. Он снова потёр несколько раз и снова ноль реакции. Он попытался мысленно представить горячие сцены из фильмов, однако, ничего не происходило. «Что с «ним» случилось? Раньше во время мытья «он» всегда пробуждался и очень легко вставал, почему же сегодня «он» такой вялый?» Ян Мэн снова и снова теребонькал своего «дружка», он уже весь вспотел, но всё было безрезультатно. «Бум-бум-бум…» — неожиданно забарабанили в дверь. Истерзанный «дружок» выскользнул из рук испуганного Ян Мэна. — Мэнцзы, ты почему так долго моешься? Ян Мэн собрал все душевные силы, чтобы ответ прозвучал непринуждённо: — Всё хорошо, я почти закончил. «Может, я просто слишком напряжён…» Ночью Ян Мэн извивался гусеницей под своим одеялом и усердно «трудился», но так ничего и не достиг. На какое-то мгновение он упал духом, но вскоре вернул веру в себя и попытался успокоиться. «Может, этим утром он как раз излился, и сейчас ему просто не хватает энергии; либо ещё не до конца восстановился после болезни, и вероятно, ещё возможен рецидив». В итоге и на следующий день ситуация была всё та же. И на третий день тоже. Прошла неделя, а Ян Мэн так и не добился, чтобы его «штукенция» воспряла духом, как в то утро. В отчаянии Ян Мэн снова отправился к тому врачу. — Разве ты уже не поправился? — удивился врач. Ян Мэн сконфуженно ответил: — Всё было хорошо, но только один день. — И как это произошло? — спросил доктор. Ян Мэн стеснялся сказать правду. Врач понял всё без слов и принялся утешать его: — Ничего страшного, если тебе неудобно рассказывать, я дам тебе совет. Ты ещё раз пройдёшь лечебную процедуру, как в тот день, полностью воспроизведёшь ту ситуацию и понаблюдаешь, есть или нет изменения? Если изменения будут, это докажет, что именно в той обстановке, именно с тем человеком твоя душа наиболее открыта и расслаблена. — В его присутствии я совершенно не расслабляюсь, а только напрягаюсь. Врач весьма убеждённо возразил: — Напряжение доказывает, что у тебя есть к нему чувства, если бы не было чувств, разве ты бы напрягался? Сердце Ян Мэна дрогнуло, а в ушах, словно наяву, прозвучали слова Ю Цзы «Тебе нравлюсь я». «Неужели он мне действительно нравится?..» Порой психологическое внушение действует как доза яда и оно способно деморализовать человеческий ум, исподволь заставляя человека наивно поверить в некую истину. В отношении чувств подобный приём имеет такой же эффект. Если совершенно посторонние люди упорно твердят, что тебе нравится некий человек, пусть даже он тебе и не нравится, но под варварской бомбардировкой чужих намёков ты постепенно начинаешь обращать внимание на этого человека, и в итоге, в один прекрасный момент ложь превращается в правду. Ю Цзы уже вырастил в твоей душе эти всходы, и теперь достаточно маленького катализатора, чтобы они смогли обрасти обильной листвой. Вечером Ян Мэн в нерешительности переминался с ноги на ногу под дверью спальни Ю Цзы. Ю Цзы с притворным непониманием посмотрел на Ян Мэна и озабоченно спросил: — Почему ты не идёшь спать? — Это… Мне что-то не спится. Ю Цзы со всей чуткостью позволил Ян Мэну выйти из неловкого положения: — Заходи, поговорим. Расположившись на кровати Ю Цзы, они начали неспешный разговор. Поскольку действие препарата должно прекратиться только к утру, Ю Цзы не предпринимал никаких телодвижений, хотя отлично понимал цель прихода Ян Мэна. А Ян Мэн напротив, то и дело как бы невзначай прикасался к Ю Цзы, ёрзал и тёрся, причём, довольно грубо, но его возня вызывала у Ю Цзы откровенный смех. Та-дам! С лихорадочно бьющимся сердцем Ян Мэн закинул свою ногу на бедро Ю Цзы. И он не ожидал, что Ю Цзы на это никак не отреагирует. Увидев, что Ю Цзы, судя по всему, засыпает, Ян Мэн взял его руку и слегка приподнял, наблюдая за его реакцией — и правда, заснул. Тогда он, едва дыша, медленно переместил руку Ю Цзы к своей промежности, при этом его давление подскочило чуть не в два раза. Неожиданно Ю Цзы кашлянул. Ян Мэн быстро разжал руку, откатился к противоположному краю кровати и плотно завернулся в своё одеяло. «Напугал меня, чуть не до смерти…», погладил себя по груди Ян Мэн. Рука Ю Цзы пошарила по простыне, взгляд из-под ресниц перетёк вбок. Кое-кто, завёрнутый в одеяло и похожий на большой шар, неуклюже копошился, прямо-таки излучая сияние неловкости и конфуза. «Надо же, какое забавное сокровище…» Его нежный взгляд источал любовь. *Небольшая вольность переводчика, на самом деле Ян Мэн напевает «洗刷刷洗刷刷……洗刷刷……» — мыть и чистить, мыть и чистить… мыть и чистить…»; жаль, что китайцы не знакомы с творчеством Корнея Чуковского.))) Глава 22. Брат поможет тебе это преодолеть! Ян Мэн промаялся всю ночь, но так и не добился желаемого. Неудовлетворённый, в конце концов он провалился в тяжёлый сон. Ю Цзы проснулся раньше него, когда было уже больше девяти часов. Повернув голову, он посмотрел на Ян Мэна, который развалился рядом с ним, раскинув руки и ноги в стороны; гладкая кожа, похожая на белый соевый творог, открылась его взору. Ю Цзы не удержался, протянул руку и погладил Ян Мэна по бедру, стараясь прикасаться как можно мягче, чтобы не разбудить его. Прошло ещё полчаса, и Ян Мэн проснулся сам. Опираясь на руку, Ю Цзы смотрел на него странно сияющими глазами. Сначала Ян Мэн обомлел, но затем медленно овладел собой, воодушевился и ненадолго задержал взгляд, полный выразительного намёка, на лице Ю Цзы. Не заметив никакой заинтересованности со стороны Ю Цзы, он испытал злость и огорчение, перевернулся на другой бок и тяжко вздохнул. Ю Цзы придвинулся к нему поближе и с умыслом поинтересовался: — Мэнцзы, что с тобой? Ян Мэн медленно и печально выдохнул: — Какой глупый… — О ком ты говоришь, кто глупый? — спросил Ю Цзы. — Тебе объяснить, кто глупый? Ты! Ю Цзы едва сдерживал смех: — Почему я глупый? — Безнадёжно… — с сарказмом ответил Ян Мэн. Ю Цзы нарочно долго молчал и ничего не говорил, пока Ян Мэн, наконец, не выдержал и повернулся к нему: — Ты не знаешь, зачем я пришёл спать в твою комнату? Сакраментальный вопрос задан, Ю Цзы ещё ничего не ответил, а Ян Мэн, сожалея, что не может от неловкости содрать с себя кожу, спрятался под одеялом. Ю Цзы с притворным непониманием покачал головой. Ян Мэн тяжело вздохнул: — Ты слишком глуп! Ю Цзы тихо рассмеялся; два ряда белых, как сахар, зубов, ясный взор узких, удлинённых глаз — просто не мужчина, а нарисованная картина, произведение искусства. К сожалению, Ян Мэн не испытывал никакого желания любоваться этой картиной. Его трудноизлечимая болезнь никуда не делась, как он мог позволить праздному зрителю шутить и смеяться над своим горем? Он немедленно начал одеваться, собираясь уйти. Поняв, что Ян Мэн сейчас действительно уйдёт, Ю Цзы поспешно схватил его обеими руками, стремясь удержать. Разве он мог допустить, чтобы Ян Мэн вот так просто ушёл? Что, если он сейчас не смирится, закроется в своей комнате и сам отполирует своего «дружка»? И конечно же, обнаружит, что его «болезнь» прекрасно лечится и без его, Ю Цзы помощи, и тогда он останется не у дел. — Не тяни меня, я хочу встать, — воскликнул Ян Мэн, пряча голову в одеяло. Ю Цзы со смехом смял Ян Мэна в объятиях. Ян Мэн вдруг ясно увидел, как оттянули краешек его трусов, потом этот выпуклый комок сомкнутой ладони передвинулся ниже и наконец, достиг запретной зоны; одно только прикосновение прошило электрическим током, и Ян Мэн издал низкий, протяжный стон. «Почему, когда он дотрагивается, всегда такие сильные ощущения?» — Мэнцзы… — ласковый голос Ю Цзы прозвучал над ухом Ян Мэна. На теле Ян Мэна выступил слой мурашек, а известная часть тела пробудилась одним прыжком. Внезапно Ян Мэн почувствовал, что его шея стала влажной; его тело застыло, его руки хотели оттолкнуть Ю Цзы, но к сожалению, объятия Ю Цзы были слишком крепкими, его «корень жизни» тоже находился в руке Ю Цзы; у Ян Мэна не было никакой возможности сопротивляться. — Ты опять хочешь сделать «это»? Ю Цзы, я уже говорил тебе, лечение лечением, но нам нельзя… М-мм… Ю Цзы запечатал поцелуем губы Ян Мэна. И хотя это было не в первый раз, но раньше эти поцелуи были просто лёгкими касаниями, подобно тому, как касается стрекоза поверхности воды, и скорее имели значение дружеской шутки. Теперь было не так, и в дыхании Ю Цзы Ян Мэн ощутил в полной мере властную настойчивость и серьёзность его намерений. Его губы постепенно увлажнялись, сомкнутая щель между ними становилась всё более непрочной и раскрылась едва ли не в одно мгновение; неописуемый вкус ворвался внутрь его рта. Кончики языков сплелись, Ян Мэн затрепетал, а «предмет» в руке Ю Цзы раздувался и наливался силой. — Мэнцзы, с того дня, как ты обиделся и ушёл, я понял, что не смогу жить без тебя. Мне не с кем делиться сокровенными мыслями, я не знаю, перед кем я могу не бояться опозориться, я не знаю, кто ещё может так благоухать, даже поев вонючего тофу… Много лет я жил под постоянным прессом. Я должен был притворяться перед всеми, мне нужно было взвешивать каждый грамм пищи, которую я ел; меня оскорбляли, а я вынужден был улыбаться в объектив. Я не знаю, зачем я стремился жить так. Если бы рядом со мной не было тебя, я бы сам не знал, кто я. Ян Мэн только шевелил губами, но ничего не говорил. Ю Цзы продолжал целовать лицо Ян Мэна. Сначала поцеловал глаза, вынуждая Ян Мэна закрыть их, потом облизал нижнюю челюсть, затем соскользнул на шею, потом быстро переместился на грудь и нежно отметил два сосочка, легко лизнув оба. Ян Мэн внутренне собрался и немедленно сердито заявил: — Отвали — от — меня! — Облизывать, вращая * языком? И язык Ю Цзы начал вращаться вокруг всех выпуклостей на теле Ян Мэна. Ян Мэн пытался отбиваться, но у него явно не хватало сил, и он мог только сдавленно мычать. Неожиданно он подумал, что ему хочется плакать. «Разве так должна закончиться вся моя жизнь? Моя невинная девушка из моих снов! Я жил так долго и мне даже не до-велось просто подержать маленькие девичьи ручки». — Ты должен доверять своему телу, оно честнее тебя. Ю Цзы размазал кончиком пальца белёсую мутную субстанцию, растёкшуюся по низу живота Ян Мэна, его взгляд переместился с волосяной границы лобка на кожу живота Ян Мэна. Ян Мэн медленно опустил глаза и заметив набухший комок плоти в промежности Ю Цзы, тут же пробормотал: — У тебя же нет никакой болезни, значит, ты можешь кончить сам. — Как скажешь. И Ю Цзы потянул руку Ян Мэна, засунул в свои штаны, сжал ею свой член и начал двигать вверх-вниз. В последующие дни Ю Цзы использовал этот приём, чтобы путём такого надувательства заставить Ян Мэна слепо уверовать в свои целительные возможности. В самом начале Ю Цзы регулярно давал Ян Мэну препарат, чтобы Ян Мэн считал, что сам он ничего не может, и ему остаётся только прибегать к помощи Ю Цзы. Потом Ю Цзы перестал поить его лекарством, но Ян Мэн уже не пытался справляться своими силами, а по привычке так и бегал в спальню Ю Цзы. В мгновение ока наступила зима. Ю Цзы приступил к съёмкам в новом фильме. В первый же день официально начавшихся съёмок снималась сцена поцелуя на снегу. Одетый в тёплую куртку Ян Мэн стоял рядом и наблюдал, как Ю Цзы по команде режиссёра снова и снова повторял отрывок диалога и никак не мог войти в роль, а неподалёку стояла исполнительница главной женской роли с посиневшими от холода губами. — Она не кажется тебе знакомой? — болтал с Ян Мэном новый сотрудник съёмочной группы. Ян Мэн лениво поднял веки и окинул взором героиню. Она действительно показалась ему знакомой, но он не мог вспомнить, где её видел. Прежде, бегая вместе с Ю Цзы туда-сюда, он частенько посматривал на красивых женщин с горячим интересом и никогда не забывал приглянувшиеся личики. Неизвестно почему, в последнее время они все казались ему одинаковыми. — Это та скандально известная подруга Ю Цзы, Цень Жуй. Она только недавно окончила Пекинскую киноакадемию и уже считается сестрёнкой-наставницей Ю Цзы. Говорят, они были знакомы ещё во время учёбы, ты этого не знал? — Так это она… — Ян Мэн глянул на девушку искоса, — На фото очень красивая, а в действительности безобразная, как ебёна мать!!! Неудивительно, что я её не узнал. — А ну, давайте… Оба приблизились, — режиссёр дал отмашку. — Нет, это невозможно! — жаловалась актриса, непрерывно притопывая ногами и пытаясь согреть руки тёплым дыханием, — Режиссёр, слишком холодно, у меня всё лицо заледенело. Режиссёр махнул подбородком, дав понять, что Ю Цзы должен согреть актрисе руки. Ю Цзы взял грелку и обернул ею руки актрисы. Ян Мэн вдруг почувствовал некий укол в сердце. «Так долго спать под одним одеялом, это что-то значит, пусть раньше он не принадлежал мне, но в конце концов, теперь он стал моим. Кроме того, «Сяо Мэнцзы» признаёт только его одного». Ян Мэн думал даже не о себе, он не мог не переживать за судьбу своего «главного сокровища»! — Это бесполезно, немедленно найдите дублёра! Ян Мэн неожиданным прыжком вклинился между этой парой. В невозмутимых зрачках Ю Цзы сверкнуло волнение, и на сердце сразу потеплело от неожиданного порыва Ян Мэна. Он отдал грелку актрисе, а освободившуюся руку сразу засунул в широкий рукав куртки Ян Мэна и сжал тонкую кожу хрупкого запястья. — Сейчас нет готового дублёра! — Ю Цзы специально оглядывался по сторонам. «Ебать!» — возразил про себя Ян Мэн, — «Разве готовый не стоит перед тобой?» Актриса подала голос: — Не стоит беспокоиться, я всё сделаю сама. Я только что закончила обучение и мне выпал редкий шанс. Независимо от того, какие трудности возникают, я научусь преодолевать их. Сердце Ян Мэна сжалось, и он тут же ответил: — Сестрёнка, послушай, что тебе скажет старший брат. Ю Цзы не жалеет тебя, а брату тебя жалко. Это грязная и утомительная работа, позволь брату выполнить её. Не бойся, брат поможет тебе это преодолеть! Затем с видом героя, спасающего красавицу, он схватил Ю Цзы за руку и увёл его прочь. *В тексте глагол滚 (gǔn), имеющий множественное значение: 1) набегать, быстро накатываться (о воде, волнах); клокотать, бурлить, кипеть; кипящий, бурлящий; 2) катиться, вертеться, вращаться; 3) бран. выкатиться вон, убраться восвояси (отвалить). Ю Цзы делает вид, что не понял и делает своё. Глава 23. Кто такая любовница Ян? Вот и подоспел очередной Новый Год. Во всех учреждениях и организациях распускали сотрудников в отпуск, однако, график работы Ю Цзы становился всё более плотным, такова специфика индустрии развлечений. Когда широкие массы отдыхают, именно тебе в это время приходится работать сверхурочно. Глядя на то, как другие люди возвращаются домой, затарившись покупками к Новому Году, Ян Мэн испытывал внутренний зуд от желания сделать то же самое. Приняв вечерний душ, Ян Мэн неподвижно стоял перед окном, оттопырив маленькую, узкую попку. — Как быстро летит время! Ещё один год прошёл, и мне уже исполняется двадцать восемь. Ю Цзы лежал на кровати, опираясь на изголовье, проворно барабанил пальцами по планшету и между делом вяло отвечал на жалобные сетования Ян Мэна. — Несколько дней назад мне звонил наш Сяо Байшу, сказал, что он женится 27-го числа и пригласил меня на свадьбу. Скажи, сколько мне положить в красный конверт в соответствии с моим теперешним статусом, чтобы было прилично? — Э-м… Ну, сам решай. Ян Мэн обернулся и увидел, что Ю Цзы даже не поднял головы и восторженным взглядом пристально смотрит на дисплей. — Хорошо ещё, что полицейским полагается нести дежурство на Новый Год, а иначе, если я не появлюсь дома, родители могут что-нибудь заподозрить. Надо бы выбрать время и проведать их, чтобы они не беспокоились обо мне, а то вдруг они надумают искать меня в полицейском участке и обнаружат, что меня давно уволили, что тогда будет? — М-угу-м… — Скажи, когда я смогу сходить домой? Может, на Малый Сочельник? (24-е число 12-го месяца по Лунному календарю) Или 25-го? А может, я приду домой как-нибудь вечером и скажу, что только что сменился с дежурства и сегодня не ночую в участке, как ты считаешь? — М-угу-м… — Ю Цзы, ты долбоёб? — М-угу-м… — … ! Вконец разозлившись, Ян Мэн оскалил белые, острые зубки, прыгнул на кровать и выхватил планшет у Ю Цзы. Ю Цзы успел по-быстрому свернуть окно чата, однако, Ян Мэн всё-таки его увидел. — С кем ты тут каждый день болтаешь, а? — Ни с кем, просто несколько ребят просили меня устроить кое-какие дела. Ю Цзы хотел отобрать планшет, но безуспешно. Ян Мэн нагло напирал: — Ублюдок, кого ты хочешь одурачить? Если ребята просят о деле, почему бы им просто не позвонить по телефону? — Дело слишком сложное, с массой всяких деталей, я боялся, что они просто не запомнят всё. Ян Мэн не поверил и в самом деле вошёл в программу чата Ю Цзы. В результате, тут же высветилась иконка, и едва только Ян Мэн прочитал название ника, сразу пришёл в ярость: — Любовница? *Оказывается, ты отметил её как любовницу? Ю Цзы растерялся: — Я не отмечал, он **с самого начала назывался «любовница». — Ни хуя себе, однако, она знает себе цену. Говори, это та актриса на главной роли, с которой ты снимаешься? — Как это может быть она? Посмотри внимательно, там указан пол — мужской, и кроме того, рядом с этой «любовницей» есть ещё один иероглиф. — Любовница Ян… — пробормотал Ян Мэн и снова вспылил, — Мать твою, как можно было эту шлюху ещё и поставить в один ряд со мной? Кто разрешил ей взять мою фамилию? Блядь… Ю Цзы видел, что если позволить Ян Мэну говорить дальше, неизвестно, до чего он договорится. Нужно срочно успокоить и вдобавок переключить его на что-то другое, чтобы как-то миновать эту скользкую тему. — Ты вроде хотел сходить домой? Давай завтра вечером сходим вместе. — Тебе не надо ходить, — Ян Мэн поджал губы, — Что, если отец о чём-то догадается? — Если догадается, тем лучше. Значит, мне не придётся объясняться. Ян Мэн встревожился: — Ни в коем случае, это очень рискованно, у моего отца слабые нервы. Как-то раз моя мать подметала пол и вымела паука, так отец увидел и от испуга грохнулся в обморок. Ю Цзы изобразил фейспалм: *** — Успокойся, я очень тактичный. Забравшись под одеяло, оба нетерпеливо приступили к развратным действиям. На этот раз Ю Цзы решил довести до конца свой план совращения и крепко зажал Ян Мэна со словами: — Мэнцзы, давай поменяем правила игры, эти старые игры уже наскучили. Красивое лицо Ян Мэна нежно зарумянилось, сердечко часто застучало, и под настойчивыми, побуждающими ласками Ю Цзы он, наконец, уступил: — Хорошо, мы можем попробовать, но ты дашь мне атаковать. **** Ю Цзы согласился с радостью. Ян Мэн принялся интенсивно дрочить, и от усердия едва не содрал с члена кожу, но петух по-прежнему категорически не желал воскресать из мёртвых. — Почему опять не получается? — Ян Мэна уже всерьёз тревожил его недуг. Ю Цзы с готовностью утешил его: — Наверное, он не хочет атаковать. — Почему не хочет? Мне-то очень хочется. — Может, твоего желания просто недостаточно? Ты должен прислушаться к нему! Ян Мэн обиделся: — На этот раз я не собираюсь прислушиваться к нему, я в любом случае буду сверху. — Хорошо, ты будешь сверху. Ю Цзы опрокинул Ян Мэна и приподнял его маленькую, узкую попку. — Неважно, сверху ты или снизу, я всегда буду считать, что ты атакуешь. Немного погодя Ян Мэн вопил со слезами: — Я атакую, а-аа…. — Да, атакуй, господин, ты такой тугой. ***** «…» На следующий вечер из-за этого «происшествия» Ян Мэн так и не смог сходить домой, и только на третий день, вечером они вдвоём заявились в дом Ян Мэна, нагруженные множеством пакетов и сумок с подарками. Папа Ян, довольный и радостный, открыл дверь и совершенно не удивился, увидев Ю Цзы, как будто именно его и ждал в гости. — Давай, проходи, проходи в комнату, садись. Ян Мэн пустился в объяснения, выдавая себя с головой: — Я случайно встретил его, когда возвращался с работы. Он сказал, что хочет навестить вас с матерью, как я ни пытался его разубедить, он меня не слушал, и я разрешил ему прийти вместе со мной. Папаша Ян словно не слышал и глаз не сводил с Ю Цзы: — Проходи, вот, угощайся фундуком. Я слышал, твои закоренелые фанаты говорили, что ты больше всего любишь фундук, вчера специально сходил в супермаркет и купил для тебя несколько фунтов. «Я ведь не звонил ему вчера, не говорил, что сегодня буду дома? И тем более, я не говорил, что Ю Цзы хочет прийти со мной…» Похоже, один Ян Мэн был в замешательстве, а папаша Ян за руку втащил Ю Цзы в комнату, и оба принялись так оживлённо общаться, как будто между ними были давние, близкие отношения. Ян Мэн боялся, что Ю Цзы ненароком что-нибудь ляпнет языком, и тоже придвинулся к ним, чтобы принять участие в разговоре. — Ты очень занят последнее время? Я смотрю, твой Weibo совсем не обновляется, — говорил папа Ян. Ю Цзы улыбался: — Всё хорошо, просто порой не сплю ночами и устаю, за сутки удаётся поспать только два-три часа. Ян Мэн лицемерно воскликнул: — Неужели так тяжко быть знаменитостью? А я-то думал, что вы только и знаете, что прогуливаться по красным дорожкам да раздавать автографы направо и налево! Папаша Ян даже не обратил внимания на этот выпад Ян Мэна, он просто сжал руку Ю Цзы и обратился к нему: — Дай Мэнцзы побольше работы, он вполне крепкий паренёк, ему что спать, что не спать, всё едино. На что Ю Цзы ответил весьма заботливо: — Есть такая работа, которая для Мэнцзы не по силам, чем сидеть рядом со мной без дела, пусть он лучше спит подольше. Услышав это, Лао Ян сразу повернулся к Ян Мэну: — Ты слышал, Ю Цзы понимает, как заботиться о людях, ты должен больше стараться для него, понял? — Да разве я для него не стараюсь? Я… Пока Ян Мэн говорил, его лицо постепенно меняло окраску, он вдруг увидел знакомство отца и Ю Цзы в новом свете и сразу всё понял: — Вы знали, что меня уволили? Лао Ян тихо ответил: — Я давно это знаю. Уже на следующий день, как тебя уволили, Ю Цзы сразу сказал мне. Зрачки Ян Мэна стремительно почернели, белые зубы сцепились, на щеках заходили желваки: — Ю Цзы, ты подлый интриган, если всё было известно, почему ты не сказал мне? Чтобы я не мог вернуться домой? Ю Цзы придвинулся к Ян Мэну и сказал ему на ухо: — Будь у тебя дом, куда ты мог вернуться, разве ты пришёл бы ко мне? «А-ааа…» В который раз обманутый Ян Мэн вихрем ворвался в спальню отца, плотно закрылся изнутри и глубоко вздохнул, принимая твёрдое решение больше никогда не общаться с Ю Цзы, до самой смерти. Прямо перед его глазами был экран компьютера, на рабочем столе висел открытый чат, и Ян Мэн увидел во всей неприкрытой наготе знакомый ник «любовница Ян». Он вдруг вспомнил, что его отец был третьим ребёнком в семье. «Маленький третий ребёнок Ян… Мать твою, как можно было эту шлюху ещё и поставить в один ряд со мной? Кто разрешил ей взять мою фамилию? Блядь…» Ян Мэн весь покрылся мурашками. Снаружи смутно донёсся насмешливый голос Ю Цзы: — Дядюшка Ян, вчера произошёл такой забавный случай, мы с Вами вечером общались по интернету, а Ваш сын… Ян Мэн, как спринтер, со скоростью сто метров в час рванул с места и выскочил наружу. *小三儿 (xiǎosānr) — данное сочетание иероглифов переводится как «любовница, связь на стороне». Дословный перевод по каждому иероглифу: 小 (xiǎo) — маленький, младший, 三 (sān) — три, третий, 儿 (ér) — ребёнок, сын, обычно в подобных сочетаниях работает как словообразующий уменьшительный суффикс. Дословно «младший третий ребёнок». Игра слов. **В тексте снова два разных, но одинаково звучащих местоимения, Ян Мэн употребляет她 (tā) — она, а Ю Цзы他 (tā) — он. ***Фейспалм (Facepalm) — популярное онлайн-выражение в виде физического жеста. Более широко известная трактовка выражения: «лицо, закрытое одной рукой», которое является проявлением разочарования, стыда, уныния, раздражения или смущения. Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Facepalm ****В тексте Ян Мэн именно так и говорит, 攻 (gōng) — нападать, штурмовать, наступать на… делать выпады против. https://bkrs.info *****Глагол 紧 (jǐn) имеет значение: тугой, тесный, плотный; а также крепкий, сильный. Можно предположить, что Ю Цзы как бы утешает Ян Мэна, «да, атакуй, ты сильный», а для него самого важно, что «тугой». Хитрый китайский язык, иногда скрытый смысл, подтекст, достигается за счёт множественного значения иероглифов. Глава 24. Он неизлечим! Вечером, когда Ян Мэн, сидя на диване, обдумывал, что купить к Новому Году, раздался звонок в дверь. Открыв, он увидел Бай Лоиня и Гу Хая, у ног которых стояло несколько картонных ящиков. — Почему вы пришли так поздно? — удивился Ян Мэн. Задвигая ящики в квартиру, Бай Лоинь ответил: — Нам в части выдали много всякой всячины, кроме того, мы получили ещё много подарков. Нам так много не съесть, поэтому я отобрал и принёс вкусненького и для вас в подарок. Гу Хай, возьми сначала этот ящик с креветками и поставь в холодильник, чтобы не испортились. Ян Мэн открыл ящик и заглянул, он был полон превосходными, крупными тигровыми креветками, отборными, одна к одной, плотными и свежими. — Ого, какие хорошие креветки, это из специальных поставок? Бай Лоинь, не поднимая головы, ответил: — Я даже не знаю, кто их принёс, у нас весь дом завален этим добром. Даже если мы будем есть в два раза больше, чем обычно, мы и то не съедим это всё! Так что, если вы ещё не закупались к Новому Году, то и не тратьтесь, я думаю, всей этой хрени будет достаточно вам, чтобы поесть. Ян Мэн по-быстрому пересмотрел все подношения, всё, что принёс Бай Лоинь, было прекрасного качества, и Ян Мэн почувствовал себя растроганным до глубины души. Приведя в порядок все принесённые вещи, Гу Хай обратился к Бай Лоиню: — Пошли, помоем руки. И оба направились к дверям ванной. Как раз в этот момент оттуда вышел Ю Цзы, который был немало удивлён, увидев эту пару. — Зачем вы пришли? Гу Хай небрежно бросил: — Проверить, живой ты ещё или уже нет. Затем взял руки Бай Лоиня и направил их в раковину. Прислонившись к двери, Ю Цзы смотрел, как Гу Хай добросовестно и серьёзно отмывает руки Бай Лоиня, кашлянул и не удержался от ехидного замечания: — Я, конечно, всё понимаю, но не до такой же степени? Он у тебя что, и руки сам помыть не может? Гу Хай, не дрогнув лицом, ответил: — Я не только ему мою руки, но заодно и себе, чем не экономия воды для вашей семьи? Затем он стянул с крючка махровое полотенце и кинул его Бай Лоиню, чтобы тот мог вытереть руки. Вернувшись в гостиную, где Ян Мэн как раз разбирался на диване с обилием подарков, Бай Лоинь вдруг обратил внимание на лежавший на нижней полочке чайного столика самострел и баночку со стеклянными шариками. С горящими глазами он сразу взял его: — Ух ты, скажи, где ты его купил? Оказывается, такие вещи всё ещё продаются? Для мальчишек, рождённых в восьмидесятые годы, такие вещи кажутся особенно родными. Ян Мэн смотрел на самострел, как на редкое сокровище: — Это игрушка моего детства, я до сих пор берегу его. Чем больше Бай Лоинь любовался самострелом, тем больше он желал получить его. И он немедленно обратился с просьбой к Ян Мэну: — Дай мне этот самострел, я хочу добавить его в свою коллекцию, это будет мне на память от тебя. Как же Ян Мэну не хотелось отдавать самострел! Однако, подумав о том, как много подарков к Новому Году принёс ему Бай Лоинь, он, стиснув зубы, всё-таки кивнул головой. Ю Цзы видел, что Ян Мэн делает это с большой неохотой. Его Ян Мэн в самом деле очень любил этот самострел и когда было нечего делать, он сразу доставал и подолгу возился с ним. Посмотрев на его расстроенный вид, Ю Цзы огорчился и пошёл за помощью к Гу Хаю: — Эй, поговори со своим Иньцзы, пусть он вернёт моему Мэнцзы самострел. Мой Мэнцзы не отличается высокими запросами, ему нравится возиться со всякими старыми финтифлюшками, если ты позволишь забрать у него эту игрушку, он расстроится. Редкий случай, когда Гу Хай оказался сговорчивым и с удовольствием согласился помочь. Он подошёл к Бай Лоиню, взял у него из рук самострел и положил себе в карман со словами: — Я помогу тебе сохранить его. Затем он направился в сторону Ю Цзы. Ю Цзы думал, что Гу Хай сейчас вернёт ему самострел. Кто бы мог подумать, что Гу Хай не только не вернёт игрушку, но ещё и заберёт баночку, полную стеклянных шариков, спросив при этом Бай Лоиня: — Тебе ведь это тоже нравится? Бай Лоинь покивал головой. Разумеется, и эту баночку Гу Хай тоже сунул в свой карман со словами: — Тогда я помогу тебе сохранить и это. Глядя на это бесчинство, Ю Цзы стоял и молча покрывался серо-зелёными пятнами. «Блядь, я совсем безмозглый? Зачем я просил Гу Хая пожалеть Мэнцзы? Кто же не знает, что Гу Хай до такой степени обожает своего мальчика, что готов ради него на самый вопиющий беспредел! *Если сейчас Бай Лоинь скажет, что ему понравилась голова Ян Мэна, он запросто открутит её и преподнесёт своему Иньцзы на блюде». Ян Мэн с жалким видом беспомощно смотрел, как дорогие его сердцу вещи исчезают в чужих карманах. Видеть это для Ю Цзы было невыносимо, и он подошёл к Гу Хаю с намерением потребовать вернуть обратно отобранное, но стоило ему только открыть рот, как Гу Хай за-ткнул его словами: — Ещё раз заикнёшься об этом, я заберу у тебя твоего Ян Мэна и отдам моему Иньцзы за компанию. Опечаленный Ю Цзы вернулся к Ян Мэну и похлопал его по плечу, утешая: — Ничего, я потом схожу к ним домой, украду и верну тебе всё. — «…» Вчетвером они сели на диван, чтобы поболтать. Бай Лоинь испытывал недоумение: когда Ян Мэн жил у него в доме, он не уставал повторять, что он терпеть не может Ю Цзы; как же так получилось, что не прошло и месяца, а Ян Мэн уже попал в его объятия? И он, наконец, улучил возможность, чтобы спросить об этом. Услышав вопрос Бай Лоиня, Ян Мэн помрачнел, метнул взгляд на Ю Цзы и Гу Хая, а затем подсел поближе к Бай Лоиню и прошептал ему на ухо: — Пойдём, поговорим в другом месте, я не хочу, чтобы они слышали. Как только Ян Мэн это сказал, Бай Лоиню пришлось отойти с ним подальше. Когда они ушли, на диване остались только Ю Цзы и Гу Хай. Гу Хай закурил и с натянутой улыбкой взглянул на Ю Цзы: — Ну и как, приятно трахать его тщедушное тельце? На мой взгляд, он не слишком приспособлен для таких упражнений. А если вдруг тебе захочется чуть пожёстче, не будет ли он плакать и жаловаться, что ему плохо? — Приятно, не приятно, разве в этом дело, — скромно потупился Ю Цзы, — В любом случае, он не такой выносливый, как Бай Лоинь. Гу Хай аж подскочил, как ужаленный: — Твою мать, вы что, раньше трахались? — Трахались мы с ним или нет, тебе ли не знать? — Ю Цзы равнодушно улыбнулся, — Во всяком случае, одно я могу заверить, меня ещё никто не трахал. Гу Хай прищурил чёрные глаза: — Не больно-то важничай, рано или поздно такой день наступит. … Пока Бай Лоинь слушал рассказ Ян Мэна, по его лицу несколько раз пробегала нервная судорога. — Это правда? Ян Мэн кивнул: — Правда. Я тоже считаю, что это дурно и ненормально, но пиписька ** признаёт его, как хозяина! С другой стороны, я благодарен этой «штукенции», если бы не она, я до сих пор так и не знал бы, что люблю Ю Цзы. Его лицо выглядело счастливым. Бай Лоинь сдерживался, рискуя получить внутренние повреждения. Ради того, чтобы сохранить результат усердных стараний Ю Цзы, а главное, чтобы уберечь от дальнейшего угнетения наркотиками «корень жизни» Ян Мэна, он решил, что не будет смеяться, как будто ничего не слышал. Перед уходом Ю Цзы еле слышно сказал Бай Лоиню: — Спасибо тебе, Иньцзы. Бай Лоинь хлопнул Ю Цзы по груди: — Относись получше к Мэнцзы, слышишь? — Ты тоже хорошо относись к Дахаю, мне кажется, у этого болвана небольшие проблемы с психикой. … Только проводив гостей, Ян Мэн осмелился показать, насколько он огорчён: — Они забрали мой самострел и все шарики. — Ничего, я отомстил им за тебя, — ответил Ю Цзы, — Видел два стакана воды, что стояли на чайном столике? Я подмешал в воду препарат, сегодня ночью пусть даже не пробуют, ни у одного из них ничего не получится… — Но никто из них не пил, — перебил его Ян Мэн, — Это я всё выпил. Лицо Ю Цзы стало серым. — Ты всё выпил? — Да! Я так много говорил с Иньцзы, что у меня пересохло во рту. А какой препарат ты подмешал в воду? И какие последствия будут после того, как выпьешь? «…» Ю Цзы был окончательно поражён. С учётом обоюдной кипучей энергии Бай Лоиня и Гу Хая, он соответственно увеличил дозу в пять раз, а это значит, что в двух стаканах доза превысила норму в десять раз. И всё это досталось Ян Мэну. С его-то слабеньким «птенчиком» излечение займёт как минимум несколько недель, а то и лет. А если что-то пойдёт не так, то он у него и во всю жизнь не встанет! «Пиздец, он неизлечим! Гу Хай, ублюдок, почему твои проклятия так точно сбываются?» *В тексте идиома 人神共愤 (rén shén gòng fèn) — вызывающий гнев Богов и людей. Обожание достигает такой степени, что вызывает гнев Богов и людей. https://bkrs.info ****В тексте именно 鸡鸡 (jījī) — разг. пися, пиписька (мужская). https://bkrs.info Конец. (теперь уже точно)