Последний этаж

      Зак и Рей двигались по тёмному коридору, всё дальше уходя от страшного места, где совсем недавно играли с самой смертью. Девушка шла, сгорбившись от сильной боли в спине. Рана кровоточила и не давала ни минуты покоя, все больше терзая Рей. Блондинка терпела и мечтала лишь о том, чтобы присесть где-нибудь у холодной стены и уснуть, хотя бы не надолго забыв об этой жгучей боли. — Эй, Рейчел, ты как? — спросил Зак, смотря на побледневшую девушку, которая еле шла. Дорожка крови тянулась за ними от самой комнаты, но только сейчас Айзек понял, что всё намного серьезнее, чем просто распоротая спина. Он жестом остановил Рей и присел на корточки рядом с ней. — Иди ко мне. — сказал он и протянул руки, к поджавшей от боли губы блондинке. Рей не возражала и вовсе не потому, что не могла, а просто ей очень этого хотелось. Она с самого первого шага из той злосчастной, гнилой, пропахшей трупами комнаты, хотела упасть к парню в руки и забыться в пусть и беспокойном, но сне. Только он мог унять эту, разливавшуюся по всей спине, боль. Девушка без слов протянула ослабевшие ладони к Заку и тот, подняв её, направился дальше по коридору. Парень держал её очень бережно, боясь лишний раз потревожить рану, которая, судя по количеству вытекшей крови, была совсем не маленькой. Наконец, они вышли в светлую комнату. Это было небольшое ответвление от самого коридора и Айзек чувствовал, что тут было безопасно. Он положил обмякшую Рей на пол и присел рядом с ней. Под девушкой начала растекаться зловещая багровая лужа, которая с каждой секундой становилась всё больше и больше. — «Черт, Рей… Что же мне делать?» — пронеслось в голове у Фостера, который от чего-то почувствовал себя ужасно несчастным. Он действительно не знал, как ей помочь. Лекарств у него не было, а если бы и были то все равно дело дрянь, ведь он в них совсем не разбирается. Айзек перевернул девушку на живот, предварительно сняв с неё кардиган, который из ослепительно белого, стал грязно -красным и весь пропах кровью. На спине у Гарднер была ужасная, кровоточащая рана, и плюс ко всему этому, она еще и начала гноится. Фостер разорвал топ на спине Рей и картина раскрылась для него полностью. От нанесенной обезумевшей художницей раны тянулись мелкие капилляры, расходящиеся во все стороны. И ладно бы они просто были, это ведь естественно. Но они стали синие… Как у трупа. Айзек понял, что на кисти Луры скорее всего был яд. — «Если есть яд, должно быть и противоядие.» — сообразил Зак и направился обратно в «мастерскую» художницы. Где же как ни там быть противоядию? Ведь Лура наверняка учла тот факт, что она может и сама себя нечаянно царапнуть этой штукой. Парень вошел в помещение. Все было разнесено в дребезги. Банки, колбы, все валялось разбитым на холодном грязном, засыпанном их же осколками полу. Убийца молился, чтобы среди всего этого не оказалось той самой разбитой колбочки с противоядием для Рей. Он осмотрелся, но проблема была в том, что парень даже не представлял как может выглядеть противоядие. Зак окинул взглядом лежащую на полу, обезглавленную им женщину. Голова так и лежала закатив глаза, и злобно оскалившись на своего убийцу. Фостер присел рядом с изуродованным, придавленным шкафом трупом и стал рассматривать его, ища хоть какую-то зацепку. Вдруг он увидел, что в руках у Луры, что-то было. Она довольно крепко сжимала это, будто и после своей смерти не желала, чтобы кто-то получил то, что скрывалось в ладони. Айзек разжал холодные, окаменевшие пальцы художницы и в раскрывшейся ладони увидел маленький пузырек с чем-то желтым внутри. — Вот оно… — проговорил парень и аккуратно взял находку 2-мя пальцами, боясь раздавить хрупкую тару противоядия. Он быстрым шагом, почти что бегом направился обратно к Рей. Когда Зак пришел, девушка уже была почти вся синяя и прерывисто дышала. — Эй, Рейчел… Открой рот. — Фостер уложил Рей к себе на колени, приподняв её блондинистую головку рукой. Девушка лежала, не разжимая зубов от боли и не реагировала на просьбы Зака. — А ну быстро блять открыла рот! — разозлился парень и рукой разжал ей зубы, влив содержимое в наконец открывшуюся, ротовую полость Рей. Она залилась диким кашлем с хрипами, но уже через минуту стала дышать ровнее и спокойнее. — «Действует!» — радостно подумал Айзек, хотя знал, что радоваться-то вообще рановато. Хоть яд и начал нейтрализоваться, но рана оставалась раной и из неё все еще текла кровь, но теперь вперемешку с гноем. Фостер оторвал от своей толстовки кусок и, сложив в 2 слоя, прижал им разрез на спине девушки. Кровь быстро пропитала, любезно предложенную ей ткань. Зак, видя это, стал искать что-то другое и вспомнил про нитку и иголку, лежащие в сумочке Рей. Шить он не умел, а тем более ему не приходилось зашивать живого человека. Он наоборот «распарывал» их. Но выбора не было. Нужно было зашить спину, ведь иначе она умрет от потери крови. Это было известно даже ему. Он взял иглу, нитку и антисептик, которым прошлый раз пропитывала нить Рейчел, перед тем как начать его «штопать». Зак оторвал еще один кусок от толстовки, промочил его антисептиком и приложил к ране Рей. Девушка заорала нечеловеческим голосом. Ощущение было такое, что ей со спины сдирают кожу, предварительно сыпля на рану соль. — Тише, Рейчел. Сейчас перестанет болеть… — утешающе проговорил Зак, хотя знал, что «это» болеть не перестанет. Сейчас, по крайней мере, точно. Закончив с обработкой и убрав гной, Айзек обработал спиртом нить и вдев иголку в ушко, посмотрел на спину Рейчел. Всё выглядело гораздо лучше, но сделай сейчас девушка лишнее движение, кровь вновь начнет течь с той же силой, что и раньше. Выдохнув и собрав всю волю в кулак, парень поднес иглу к покрасневшим краям раны. — Зак… — позвала его измученная болью Рей еле слышно. Голос её был такой тихий и слабый, что приходилось прислушиваться, чтобы услышать хоть что-то. — Чего тебе, мелкая? — парень нагнулся к девушке, чтобы та не шевелилась, пытаясь повернуться к нему. — Ты меня штопать сейчас будешь? — она слабо улыбнулась, посмотрев на иголку в его руке. — Как видишь. — улыбнулся в ответ Айзек и демонстративно повертел иглой перед её носиком. — Зак, слушай, ты можешь мне дать одну свою руку? Все равно ведь держишь меня ей. Я вырываться не буду. Обещаю. — попросила блондинка. Голос её дрожал. Было видно, что ей очень страшно, хоть она и скрывала это всеми силами. — М-могу конечно. Только чур не кусать! — сказал он и протянул Рей свою перебинтованную ладонь. Девушка взяла её своими маленькими ладошками и сжала. — Давай! — прибавив осипший от крика голос, скомандовала она. Парень начал вспоминать, как делала Рей, когда зашивала ему живот. Ровно 3 секунды ничего не происходило, но затем она почувствовала ужасную боль от первого стежка на своей коже. Рей сжала зубы, прикусив губу. Еще стежок. Она вцепилась в руку парня, пытаясь не выбить у него иголку, подскочившими и загнувшимися к спине от боли ногами. Стежок. Еще и еще, снова и снова. Рейчел казалось, что она чувствует весь путь нити, идущей внутри пробитого в коже прохода. Последний, завершающий укол острой иглы и блондинка почувствовала, как Айзек нежно сжимает её ослабевшую руку. — Всё. — сказал парень и погладил, зашитую красными нитками спину Рейчел. Девушка выдохнула. Это было ужасно больно. Неожиданно она почувствовала тёплое прикосновение к тому месту где совсем недавно была глубокая рваная рана. Она немного повернула голову и увидела, что парень прислонился к этому месту губами. Рейчел начала краснеть, как самая настоящая клубничка (Автор: а то заманали со своими помидорами… Помидорка помидорка! У меня не дэвушка, а ягодка, ясно?!). — З-зак? — позвала его смущенная Рей, но лишь ощутила, как его губы прошлись чуть выше и остановились на шее блондинки. — Тише, это тебе в награду за терпение. Было очень больно, я знаю. — тихо сказал парень, поглаживая свою «работу». Рейчел прикрыла глаза от ласки, которая приносила удовольствие смешанное с успокоением. Боль давно прошла, но она не спешила об этом говорить. И кто же знает почему?