Волны.

- Нет, - он улыбается – холодно и равнодушно. Прямо в гладкое холеное лицо мерзавца в буро-зеленом. Получилось – судя по дернувшейся щеке врага, - Нет, герцог, я не заговорщик, - улыбка примерзает к лицу, как в северную стужу металл к теплой коже… Примерзла или запеклась кровью в ране. Не отодрать. Разве что вместе с кожей… - Среди Приддов нет заговорщиков. И лжецов – тоже… герцог. Холеная морда дернулась еще раз – чуть-чуть… Морда обозлена, что не назвали обер-прокурором или за то, что обозвали тем, кем является? В любом случае, это твоя последняя победа, Валентин - столь же незначительная, как и все предыдущие. Ты клялся Джастину жить за двоих, а сделанного тобой не хватит и на одного… Совсем не хватит. Ну что ж, клятвопреступники среди Приддов уже были. - Посмотрим, что вы запоете дальше… герцог. Лед тает… но кровь, запекшаяся в ране - нет. Как чужой, усмехается уголок рта: - Не имею чести обладать хорошим голосом, и уж тем более не стал бы петь для… вас. Мерзавец разочарован. Гордись, граф Васспард, только что узнавший, что ты отныне - герцог Придд. Гордись – та победа была предпоследней… Долго ли умирал отец?! Не сейчас! Не сейчас, а потом, в камере. Ты сможешь! «Лед, блестящий на солнце»!.. Мерзавец вновь спокоен. Когда-то Юстиниан Придд сумел отомстить за своего отца сполна. Юстиниан не имел дела с Колиньярами. Эти живыми не выпустят ни одного из Приддов… - Увы, - мерно качнулась холеная харя, - что же вы не унаследовали матушкиных талантов? Что?! Что?!! ЧТО?!!! Кодекс Франциска запрещает!.. Мало ли что он запрещает, Валентин Придд! Когда это запреты распространялись на врагов?.. Чужая жесткая хватка на плечах. И вековые стены вокруг. Они уже сожрали тысячи жизней… десятки - только в последние дни! А у тебя, бывший граф Васспард, только одна жизнь, и даже ею ты не распоряжаешься. Чтобы отдать ее вместо… - Помогите герцогу Придду спуститься вниз. Как бы он ни начал… возражать… Может быть, все-таки...?! Ради всего святого, ради Создателя, Леворукого, всех древних демонов!.. Беспощадно-ледяная волна захлестывает с головой. Волны предали его. Они не дали ему уйти… Волн нет, их больше нет. Есть кабинет негодяя в буро-зеленом – другой кабинет, внизу. И стекающая с волос на шею ледяная вода… Сколько на него вылили – ведро, два, три? В затылок кто-то невидимый вбивает раскаленный молот, этот молот не остудит и целое море воды, но это не самое страшное… Последнее, что Валентин помнил – был летящий ему в лицо кулак гвардейца. А Колиньяра новый герцог Придд не достал. Он никого не спас и у него не будет возможности отомстить. Ни малейшей. - С возвращением, герцог. У вас слабые нервы… для Придда. Он зря надеялся – на Создателя, на Абвениев, на Леворукого с его кошками! Не пришел никто. Никто не услышал мольбы последнего герцога Придда. Не «все-таки»… Не его самого. А молот бьет не только в затылок - в виски, в лоб. Но не заглушает… Не заглушает!!! - Всегда хотел увидеть взбесившегося Спрута… - Мерзкая, мерзкая, мерзкая… «морда» будет оскорблением для безвинных зверей! – Но к делу, герцог. Вы хотите, чтобы ваша матушка умерла побыстрее? Без дальнейших хлопот и неприятностей? Или еще понаслаждаемся… музыкой? Ну же, герцог? Всего-то ваша подпись… «Придды – заговорщики». Или вы надеетесь выйти отсюда? - голос поднялся почти до визга. - Интересно, от кого унаследовали голос ваши братья? Сколько им лет, а, Валентин?! У кого лучше голос, как вы думаете?.. Пожалуй, я ошибался, вы и есть спруты! Ледяные бесчувственные гадины, вам плевать даже на собственную семью! Ну?! Хорошо же, будем слушать дальше! Пока музыка не смолкнет… Валентин, качнувшись, начал набок оседать со стула, и на него тут же вылилось послушное ведро жидкого льда. Еще одно… Теперь можно открыть глаза. Вода будет течь с волос на лицо… И никто не поймет, что по щекам она будет струиться уже горько-соленой… Как морские волны, неотвратимо поднимающиеся из ледяных глубин… Жизни не будет, и не будет мести, но не будет и последнего поражения! Не проиграть, когда победить невозможно!..