Можно... Я тебя изнасилую?

(Всё, что описано в фанфике, происходит в узком, переулке где не ездят машины и почти не ходят люди, там нет уличных фонарей, и почти всегда сыро. Прям идеальное место для драки или изнасилования:)) И вот снова встретились одинаковыми, испепиляющими взглядами Акутагава и Ацуши. Они смотрели друг на друга, как будто два диких зверя, которые вот вот вопьются друг другу в глотки. Силы у блондина и брюнета были равны, так что в конце битвы либо они оба умрут от усталости и боли, либо их разнимут и отправят в мафию и агентство. *После драки* И всё-таки никто не пришёл на помощь. Два парня так и остались сидеть в этом переулке, ибо сил у них не было даже на то, чтобы встать. Уже начало темнеть. Акутагава открывает глаза и видит: Ацуши сидит напротив него без сознания. — Эй тигр… –послышался голос парня с серыми глазами. Блондин не откликался. Акутагава встал и подошёл к «Спящей красавице» у которой между прочим лицо было частично в крови, а на теле было несколько ран. Ацуши проснулся и посмотрел на парня. — Акутагава? — произнёс уставшим голосом блондин он смотрел с удивлением, злости в этом взгляде не было. Рюноскэ смотрел на столь бесяшее лицо которое почему-то именно в этот момент казалось ему таким милым, искренним, и безпомощным что Акутогаве стало даже жаль мальчишку… Вечно хмурое лицо, и этот испепеляющий взгляд тут же изменились на сожалеющую, и даже милую маску. Обычно убить или поранить человека не составляло ему никакого труда, но почему-то именно сейчас, именно при виде Ацуши, ему стало его жаль, он даже сожалел о нанесённом вреде, хотя выглядел не лучше. (очень странное поведение, я знаю) Парень не вольно наклонился к «бледному» и впился в его тёплые, пухлые губы. Он углублял поцелуй до тех пор пока не закончился воздух. (Блондин не смог оторваться, ибо его прижали к стене) — Ч…что ты делаешь? –произнёс Ацуши. У парня округлились глаза, щёки покраснели. Рюноскэ и сам покраснел, он совсем не ожидал что так себя поведёт. В ответ тишина… Парень взял Накаджиму на руки и занёс в подъезд. Поднявшись на несколько этажей в верх, он всё-таки остановился и начал снимать с себя свой чёрный плащь (он полетел куда-то в сторону), страстно целуя и прижимая Ацуши к себе (по началу он отталкивал парня от себя, но хватка Рюноскэ была слишком крепкой и голубо-глазый всё-таки поддался, и даже отвечал на поцелуи). Рубашек на обоих парнях уже не было, а в штанах было тесно. (В подъезде были слышны стоны хотя до самого главного ещё не дошло). Акутогава прижал к стене Ацуши и начал вырисовывать кружевные узоры начиная с шеи, двигаясь по груди, и заканчивая на животе. Иногда он покусывал мочку уха и целовал своего партнёра. Джинсы и боксёры слетают с обоих и падают. Серо-глазый нежно вошёл и стал медленно двигаться, постепенно ускоряя темп. Ацуши начал громко стонать. Это были стоны боли, но после нескольких толчков ему стало так приятно… Тела покрывались каплями пота… Толчки становились быстрее, Рюноскэ проникал всё глубже и глубже. Что бы подавить стоны, он оставлял засосы на бледной шеи парня и кусал его губы. Акутогава кончил… И изорта Ацуши вырвался самый громкий, сладкий стон. По тому самому тёмному переулку послышались шаги и пение про двойной суецид. — Двойной суицид нельзя совершить одному, Но можно совершить в двоём. На на на…– это был Дазай. Он всё-таки пошёл искать Ацуши Накаджиму Из открытой двери подъезда послышались стоны и чьи-то голоса. — М? Неужели они там, в подъезде? — он поднялся по ступенькам и увидел там Акутогаву ебущего Ацуши. — Почему я не покончил жизнь суицидом…