цундере

— Знаешь, что я думаю? — Сорён наклоняется к уху своей соседки по парте, — незачем за ней носиться. Что в ней такого? Она выпрямляется и агрессивно заправляет прядь за ухо. Её соседку зовут Соён, и, кажется, их специально посадили вместе, чтобы они обе оборачивались, когда зовут только одну. Соён смешливо улыбается и стучит карандашом по парте. Взгляд обеих прикован к Мие — девочке из Японии, которая перевелась в их школу в начале этого года. Её мальчишеская стрижка, большие глаза с серыми линзами, высокий рост и холодный взгляд не оставляли никому шанса. Её буквально окружала аура разбитых женских сердец. Она казалась Сорён ужасно надменной и какой-то глупой. В конце концов, они не в аниме, чтобы попадаться на удочку таких цундере как она. Последнюю мысль она и озвучивает шёпотом в ухо Соён, и та прыскает со смеха. — Точно, цундере. Мия, вернись в Коноху. Мия, кажется, улавливает своё имя и оборачивается с передней парты. Соён и Сорён перестают хихикать и просто нелепо улыбаются под чужим прожигающим взглядом. Но та быстро отвлекается, потому что к ней в очередной раз подходит очередная девочка с коробкой конфет. Сорён думает, что горел бы синим пламенем день всех влюблённых. — Надеюсь, она заработает себе сахарный диабет, — злобно шипит Сорён и отворачивается к окну. Её светлое каре неряшливо путается, когда Соён трепет её по голове. — Да ну тебе быть такой злой, крошка. Уроки тянутся медленно, словно сладкая патока, вокруг витает этот дурацкий запах шоколада и хорошего настроения. Мия выглядит безразличной и холодной, когда записывает примеры уравнений для будущего теста себе в тетрадь. А Сорён не может сосредоточиться на математике, как бы ни старалась. — А для кого твои конфеты? — шепчет в ухо Соён, и Сорён дёргается. — Конфеты? — переспрашивает она. Потом вспоминает, — А, да для одного... — Кого? Сорён смотрит злобно. Она передумала дарить кому-нибудь конфеты: съест дома сама. Она купила свои любимые — грех не съесть. — Для Сяо, — врёт зачем-то. — Но он же гей, — ехидно улыбается Соён, да так, что Сорён чувствует себя тупой. — Ну а кто если не я. Дружеские конфеты, ничего не значат, — Сорён поднимает голос и преподаватель на них неожиданно шикает. А Мия смотрит. Сорён чувствует себя снова тупой, так ещё и грустной. Ещё два урока пролетают уныло и незаметно, Сорён хочется плакать, но она не может. Её чувства похожи то ли на клубок змей, то ли на клубок мокрой пряжи: она ещё не поняла, злая она больше или расстроенная. На самом деле всё это так просто, как дважды два. Есть только одно неизвестное — почему из такого количества красивых мальчиков ей понравилась одна красивая девочка? Которая к тому же цундере, или чеболь из стрёмной дорамы, или злой русский принц из «Холодного сердца» — как угодно. Сорён же не настолько тупая, чтобы взять и так просто... Нет, Сорён ещё тупее. Мия выходит последняя из кабинета — задержали после уроков — коридор школы уже пуст. В ладонях Сорён потеет несчастная коробка конфет, которую она держит за спиной. Какой в этом всем смысл? Сколько у Мии этих коробок? Скольких девочек она встретила своим холодным взглядом? Скольким сказала холодное и вежливое «спасибо»? Почему бы просто не пойти домой и не съесть этот шоколад под опенинги первого сезона «Наруто», глотая слёзы неразделённой любви? Но проблема в том, что Узумаки Наруто научил Сорён не сдаваться. И Сорён не сдаётся. Мия выглядит растерянной, когда натыкается взглядом на Сорён. У неё в одной руке сразу два учебника, а в другой — большая коробка конфет; дверь же она пытается закрыть локтем. Сорён не бежит помочь, и Мия кое-как справляется. Висит неловкое молчание. У Сорён — то ли злобно, то ли взволнованно — стучит сердце, а руки потеют ещё больше. Она ещё ни разу не оставалась с Мией наедине. А Мия сейчас не выглядит холодно. Может, даже немножечко глупо. — Привет, — говорит она. Сорён и до этого замечала, что её голос с жёстким японским акцентом звучит непозволительно мягко для цундере, но сейчас её «привет» прокатывается эхом по пустым стенам коридора, и Сорён ёжится, будто от холода. — Хочешь конфет? Мия пихает коробку прямо в Сорён, и та не может её не взять, неожиданно для себя забывает и достаёт из-за спины свою. Мия открывает рот и говорит нелепое «О». — О, у тебя уже есть. — Это тоже тебе, — выпаливает Сорён и тупит взгляд в пол. Ей стыдно и неловко. Мия шумно выдыхает. — Ну, мы можем поменяться тогда... С каждой секундой ситуация становится всё более и более нелепой. Сорён уже не хочет отдавать свои конфеты принципиально — на коробке остались мокрые следы от её ладоней. — Да зачем? Ты же столько не съешь. — Не съем, — соглашается Мия, но тянется к конфетам Сорён. — Но если ты мне хотела подарить, то я хочу взять. — А я теперь не хочу, чтобы ты брала, — Сорён чувствует какую-то нелепую обиду, будто Мия хоть в чём-то здесь виновата. Она не хочет, чтобы её коробка стояла среди остальных. Сорён не одна из многих, она — главная героиня этого аниме, и она не может такое терпеть. Сорён пятится назад, пока Мия удивлённо смотрит на неё. — Вообще, почему тебе кто-то дарит шоколад? Его дарят мальчикам, а если ты в штанах — это ещё ничего не значит. — Соглашусь, — отвечает, — но ведь ты тоже принесла шоколад. — Это очень тупо, — тоже соглашается Сорён, — я в принципе тупая. Мия издаёт смешок, но он какой-то добрый, а не злой, каким должен быть смешок настоящей цундере. Она пихает учебники в рюкзак, а коробка уже не помещается. — Хочешь, можем съесть конфеты вместе? Сорён морщится и несколько раз моргает — как будто ей всё мерещится и эта дружелюбная и неизвестная ей ранее Мия вот-вот пропадёт. — А что ты ответила тем девочкам, которые подарили тебе конфеты? — спрашивает невпопад. — Спасибо. — И всё? — Ну и что меня не интересуют отношения. Меня интересует аниме.