Peccatum

— Перестань, остановись, прошу! — Енджэ бился в истерике, молил его и Его, чтобы это закончилось, молил не только для себя, молил для них. — Это был последний раз, я обещаю. Я сделаю для тебя все. Этого не повториться. — Слезы текли по раздраженным солью щекам. Джебом силой прижимал к себе тело своего единственного дорогого человека. Еще долгое время Енджэ рыдал и бил руками и ногами куда придется. Не для того, чтобы сделать больно ему — для того, чтобы сделать легче себе. И уже глубокой ночью, обнимая все еще подрагивающего во сне парня, Джебом долго уверял себя, что это не конец. Он станет лучшим для лучшего человека. Он станет лучше того, кто сейчас не смог оправдать ожиданий Чхве Енджэ. Кто не может оправдать их уже два года. Ветер обдувает тело глубоко до костей. Серое небо давит на плечи, подталкивает к прыжку. Пальцы впились в ледяной металлический парапет моста, но не чувствуют холода. Джебом вообще ничего не чувствует без Енджэ. Джебом хочет разбиться об воду. — Почему ты терпишь меня? — Парни лежали в теплой кровати, мягкое осеннее солнце заставляло жмуриться и смешно морщить нос. Выходной день обещал принести с собой мириады моментов, пропитанных сладкими чувствами и позитивными эмоциями. — У вас проблемы с выбором достойных кандидатов, мистер Чхве Енджэ? — Ты серьезно или нарываешься на признание? Ты влюбил меня в себя, сделал меня счастливым. Я вытащу тебя из этой ямы, сделаю счастливым нас обоих. Я верю в это, — Енджэ удобно устроился на плече Джебома, приобнимая его за талию. — И я верю. Я держусь уже достаточно долго! — Я горжусь тобой. — И утро наполнилось нежными поцелуями в нос. — Я люблю тебя. — И время застыло сегодня для них двоих. Окна открыты нараспашку. Голова омерзительно кружится. Тело уже было готово сдаться, мозг опять все портит. Все конфорки открыты, газ еще поступает в квартиру. Джебом стоит на балконе на перевес, глубоко дышит и скучает по Енджэ. Если бы он сейчас прошел под окнами, Джебом бы прыгнул. Без него Джебом слишком слаб. — Это был последний раз. И ты знал это, знал, когда снова поступил со мной так. — Раскусить показной холод в голосе Енджэ легко, труднее осознавать, что за ним слышится оглушительный звук обиды и разочарования. — Прости. Ты же не должен был приехать? Я не думал, что ты готовишь все это, — Джебом разглядывал валяющиеся на полу лопнутые шары и осколки зеркала. По тонким кистям Енджэ текла алая кровь. — Не должен был приехать? Не должен был влюбляться. — Отрешенный взгляд, обращен в никуда. — С днем рождения. Желаю тебе больше никогда со мной не увидеться. Извиняюсь, что испортил твой праздник — Позволь помочь перевязать твои руки? — Позволь узнать, как долго ты мне врал, что не употребляешь? — Не уходи… Вода в ванной окрашена в тошнотворно розовый цвет, Джебом трус. У Джебома есть перетянутая рука с двумя порезами поперек и порошок в кармане. И нет смелости все это наконец-то закончить. И нет Чхве Енджэ. — Джебом?! Джебом, ты спишь? — Парень чуть слышно повесил ключи на крючок у двери, аккуратно разулся, машинально прибирая разбросанную по всей прихожей обувь. — Я взял два билета на тот ужастик, который ты так хотел посмотреть. Собирайся, скоро выходим. Енджэ первым делом прошел на кухню, заглядывая холодильник и стаскивая оттуда эклер с кремом. Он не сразу заметил дорожки желтоватого порошка на стеклянном столе и еще не раздробленные таблетки, завернутые в бумагу. А вот Джебома в доме не было. Джебом не хочет умереть. Джебом хочет найти Енджэ и просить о прощении. Джебом готов годами стоять на коленях, не есть и не пить. Не употреблять. Да, он сделал очень больно своему возлюбленному, но историю еще можно начать заново. Никто на свете не согрешил столь тяжко, чтобы умереть дважды. А Джебом один раз уже умер, когда потерял Чхве Енджэ. — Енджэ, пожалуйста! «К сожалению, набранный вами номер не существует. Пожалуйста, проверьте его и наберите снова» — Прости меня, Енджэ! Вернись! Чхве Енджэ пробыл в свободном падении несколько мгновений, до того, как его тело встретилось с асфальтом у своего дома под громкий хруст костей и замерло в неестественной позе. Кровь быстро стала растекаться из пробитой головы. Но его сердце остановилось не в полете, а в момент прощания с Джебомом. Диагноз: не жив. Никто на свете не согрешил столь тяжко, чтобы умереть дважды. Но у Енджэ получилось. Енджэ не помог Джебому. Не смог и смириться. Он оставил своего любимого человека в одиночестве, кто знает, может и умирать. Енджэ слишком гордый, чтобы вернуться, и слишком юный, чтобы это признать. И слишком не может жить без Джебома. «Никто на свете не согрешил столь тяжко, чтобы умереть дважды» — Согрешил, и это был я, Енджэ, — подумал Джебом, летя с той же крыши, опоздав всего на несколько секунд.