Немой маугли волшебного мира: становление Лорда

      Ровно через неделю я снова сидел в библиотеке. На этот раз я ждал. Сработает или нет? Если сработает, то 31 декабря, канун Нового Года, самый удачный момент, чтобы пустить «известную» мне историю по новым рельсам. А кое-кому начать жить с «чистого» листа. Образно выражаясь. Ну, да — Поттера ждал.       Нет, тогда на Рождество я с домовиком Поттеру отправил не блокнот с Протеевыми чарами. А просто книгу. Ага, магического законодательства, с отмеченными мною закладками весьма примечательных мест. В тех самых местах, где чёрным по белому говорится, что ребёнок магов, оставшийся сиротой, ни в коей мере не подлежит передаче на воспитание в маггловский мир. Какими бы близкими не были бы родственники-магглы этому ребёнку-полукровке. Если только они ему не родители, конечно. Ну, раз уж мы говорим о маггловских родственниках, то ребёнок явно не чистокровный. А также приложил схематичную родословную Поттеров, не полную, а так — где-то до седьмого колена, где опять же чёрным по белому (нормальное сочетание, а не это вырвиглазное — изумрудные чернила) было написано, что у Поттера-то в магическом мире родственников до хрена и редьки в придачу.       Но отмечены там были и ещё некоторые моменты, которые, я надеялся, Поттер прочтёт первыми, тем более, что они были по «времени» раньше, чем условия передачи опекунства над сиротой. В том смысле, что Справочник делился на три части: магические законы, светский уголовный кодекс и гражданский. Почему надеялся? Да потому, что вместе с книгой я отправил и записку-письмо, мол — незнание закона не спасает от ответственности.       Увы, но начал я с откровенного запугивания гриффиндорца. Всё в том же письме Драко нарисовал слайд-шоу (да, это он уже умеет — зачаровывать картинки на движение. Я тоже могу, но рисую откровенно из рук вон плохо), где Поттер кидает в котёл Гойла хлопушку, всё взрывается, а далее — не по сценарию. Дым, пыль, мрак, вверху подпись дымовой завесы: Зарин! Держащиеся за горло, типа воздуха не хватает, и слизеринцы, и гриффиндорцы, а потом штабеля трупиков в классе. Три последних картинки: Поттер, Уизли, Грэйнджер. Живописно раскинувшие ручки-ножки, с выпученными глазами, с полопавшимися капиллярами, и вываленными распухшими синюшными языками. А внизу эдакое…       P.S. — не знаешь, что такое Зарин, спроси у своей магглокровной подружки! Но вот этим… — Снова дублируются три картинки… — Могла закончиться твоя шалость с хлопушкой! Не веришь мне — спроси хоть у профессора Флитвика… Да, да, не профессора Снейпа, ему ты не поверишь, знаю. А из всех остальных профессоров в зельях разбирается только наш уважаемый полугоблин.       И вот после этого Поттеру предлагалось прочитать статьи магического законодательства по вменению ответственности при убийстве одного и более магов, особо зверским способом и вне зависимости от возраста убийцы. И исключение из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс там на последнем месте! И то, автоматом, потому как узники Азкабана, проходить интернат-обучение не могут. А пожизненные — им вообще на обучение пофиг уже.       Хотя… трупам, которыми могли стать и сами гриффы, тоже — пофиг.       И только потом — уже статьи, так сказать гражданского кодекса и в общем об устройстве магического мира.       Почему я надеялся, что Поттер это всё же прочитает, а не закинет книжку куда подальше? Опять извините, я такой нехороший тёмный злобный маг — зелье лёгкого принуждения, которым пропитано и само письмо, и закладки. Оно не только впитывается в кровь через прикосновение и кожу, но и пары испарений через лёгкие попадают. Ну, да условно-разрешённое. А Гарька у нас от этого ничем не защищён! А что делать? Если, по непроверенным сведениям, правда, Герой книжки в руки вообще брать отказывается, кроме «Квиддич сквозь века»!       Нет, я не мастер в Зельях и не гений, но по рецепту, который имеется в учебниках, кстати, пусть и старших курсов, вполне сварить могу. С ингредиентами у меня, в отличие от тех гриффов, никаких проблем. Закупился, да и «затарился» на опушке Запретного с лихвой. А чего не оказалось, так ребята заказали. И не совиной почтой, а через домовиков. Я, в отличие от Потти, к предметам отношусь весьма серьёзно и халтурить привычки не имею. Я понимаю, что мне в этом мире жить! А не порхать стрекозой-однодневкой. Как в той басне. Пела и плясала, лето красное пропела, а потом — ой, зима настала, а у неё ни дома, ни заготовок. А уж не знать профильный предмет любимого декана! Тем более, прав декан: Зельеварение — то ещё по степени опасности знание. Его приветственная фраза про «закупорить смерть, заполучить известность и славу» — совсем не пустые слова. А магических сил как таковых это знание требует самый минимум! Только знания! Поттеру бы задуматься об этом, но у него всё квиддичем поросло!       И не надо мне тут говорить, что именно наш декан своим отношением к Поттеру и Ко всё желание отбил у ребёнка заниматься — своя голова на плечах должна быть! Грэйнджер вон тоже регулярно достаётся, но варит ведь! И вполне прилично так варит!       Отвлёкся.       Ну, да! Кидайтесь в меня камнями! Но я давать слово, что больше так не буду — не буду! Мало ли какая ситуация в будущем возникнет?!       Ну, и напоследок, небольшое такое ещё одно P.S. Как только Герой перелистнёт последнюю, отведённую к прочтению, страницу Справочника по законодательству магического мира, там будет запись моей рукой: «Есть вопросы? Жду через неделю, точнее 31 декабря, в библиотеке в самом глухом углу. Только без Уизела на хвосте! Сделаю вид, что знать тебя не знаю!». Надпись написана исчезающими чернилами, так что никакой порчи школьного имущества. Как только чернил коснётся воздух, они исчезнут в течение всего нескольких часов.       Насчёт того, что Поттер припрётся с Уизелом под мантией-невидимкой, я побеспокоился. Сигналку никто не отменял! Незаметная линия, прочерченная мелом и состоящая из мелких-мелких рун, в пяти метрах от моего «убежища» (для запаса, чтоб и подслушать никто не смог, хотя я ещё и Муфлиато наложу обязательно) через всё помещение библиотеки, даст знать: сколько человек её перешагнуло. Но по идее, если мои чары ещё держатся, Уизелу должно быть не до Поттера. Точнее, как только Уизли обращает своё внимание на Поттера и хочет с ним поговорить, у него сразу рассеивается внимание. По идее.       Кстати, как это сработало в реальности — было весело наблюдать! Когда? Так завтракаем-обедаем-ужинаем мы все ещё пока за одним столом! Когда Поттер обращался к Уизли, всё было нормально, а вот Уизли к Поттеру не приставал, от слова «никак». Точнее пытался, да, только мой Конфундус тут же срабатывал, и он забывал, чего хотел. Поттер смурнел день ото дня. Как-то я даже видел его обращающимся к декану воронов. Сработало!       Вот — сижу. Жду. Пришёл сюда сразу после завтрака.       Ждать пришлось недолго. Сигналка тренькнула, что характерно — один раз.       — Это ты? — удивлённо-удивлённо так.       Взмах рукой — и купол Муфлиато.       — А что ты так удивляешься? — по «запертому» кругу разнёсся немного металлический «голос».       Я немного поморщился, с громкостью тоже что-то надо делать. Ага, «говорун» заговорил! Теперь я буду ходить с этаким хайратником на голове, в складках которого, прямо по центру моего лба, прятался «говорун». Поттер, кстати, счастливец — первым меня услышал. Я только вчера закончил своё творение. В спальни пришёл уже после отбоя, так что в гостиной меня никто не ждал, а Тео, с которым я делю спальню, на каникулы уехал. Как и все, кроме нас четверых. А утром… Драко поспать любит, когда проснётся, Такки вызовет, она ему и завтрак соорудит. Крэбб и Гойл тоже ещё спали. Я бы, может, тоже поспал бы — Малфой не жадный, завтрак бы для всех соорудил — но меня ждал разговор, самим собою же назначенный. А когда припрётся Гарька — вопрос. Время-то я не уточнял.       Поттер, где стоял, там и сел, благо стул под коленки подвернулся. Ну, да не без моей помощи.       — Ты говоришь? Как?! Ты же немой!       Закатил глаза к «небу».       — Я — волшебник, Поттер! Надеюсь, ты тоже!       — Что ты в виду имеешь?       Так и хотелось съязвить: что имею, то и введу. Но этот же… Телок непорченный, несмотря на свою жизнь у магглов. Не поймёт чёрного юмора. Да и много ли он видел — из чулана-то под лестницей.       — А что ты, Поттер, знаешь о магии, живя в этом мире уже почти полтора года, с поправкой на летние каникулы? — хоть я и испытывал накал эмоций, но «голос» оставался ровным и всё таким же металлическим.       Синтезированным. Действительно, голос напоминал синтезированный электроникой, а не человеческий голос. Да мне и это нравилось!       Поттер сжал губы недовольно. Ну-ну, мне твоё недовольство… Побоку.       — Что это?       Поттер выложил на стол из своего обтрёпанного рюкзака книгу и письмо.       — Что конкретно интересует? Справочник или письмо?       — Всё!       — Резко. И весьма абстрактно. Чётче формулируй!       — Слизеринец, весь в… декана.       Ага, сдержался — это хорошо. Пожал плечами. А чего на очевидное реагировать?       — Святой человек, если тебя с Уизелом ещё как-то терпит!       Ну, да — троллил я Поттера. Проверка на вшивость ещё не завершена. Видел, как тот хотел уже сорваться с места. Неприятен ему этот разговор был. Нет, сдержался. Вздох — выдох.       — За что Рона не любишь? Ты же магглорожденный.       — А за что мне его любить? Не ты ли собственнокулачно ему под дых в прошлом году заехал, вступившись за меня, кстати.       Вспомнил, смутился. Хорошо.       — Чтобы не быть голословным: во-о-он тот стеллаж, пятая полка снизу Справочник основных понятий магического мира. Это я к пониманию тобой термина «Предатель Крови» подвожу.       Запыхтел. Ежик. Смешной, право слово.       — Рон — мой друг!       — И поэтому его словам ты веришь, как… — хотел сказать маме с папой, но решил не нагнетать обстановку, сорвётся ведь! — Сам придумай, кто там у тебя ещё в авторитетах ходит. А проверить, так это или не так на самом деле, как тебе пояснил твой рыжий друг, влом. Зато все мы, слизеринцы, плохие-плохие, не смеем подвергать сомнению тысячелетние истины, на которых зиждется мир магии! И предпочитаем слова перепроверять по книгам!       Он всё ещё здесь? Балл ему в плюс. Ага, пошёл искать Справочник. Ещё балл. Нашёл, прочитал, вернул книгу на место. Вернулся ко мне.       — Даже, если это и так, Рон-то в чём виноват? Это его предки…       — В том-то и загвоздка, Поттер. И, если ты, действительно, волшебник, а не маггл с палочкой, то…       Пододвигаю к нему Справочник магического законодательства. Открываю его практически на первых страницах — ну, не делал я там закладки, не думал, что разговор примет этот оборот — очерчиваю пальцем пункт. Там гласилось о наказаниях магии и ответственности магов перед магией. В том, числе и о Печатях. Не только Печати Предателей Крови, были ещё несколько своеобразных Печатей. Ошейники Отверженных, например. Вообще жуть.       — Как думаешь, почему Печать всё ещё на Уизли? — спрашиваю, как только Поттер прочитал, надеюсь, понял мой посыл. — А на тех, кто сейчас в школе, даже уже проявилась в полной мере!       — А кто сказал, что она есть? — закусил удила Поттер. — И всё это не измышления слизней?       — Вижу! — резко, даже металл брякнул. — Как видел и то, что под обороткой к нам в гостиную неделю назад не Крэбб с Гойлом, мающиеся животом, явились! И все маги это видят! А ты… олух, который не только не видит дальше своего близорукого носа, но и видеть не желает! Ты хоть знаешь, что от твоих очков избавиться в один момент можно? А?! Или они тебе дороги, как память?!       — Нет, — ошарашенно.       — Ну, и кто тебе олень? Полтора года в магическом мире, с целителем под боком, а всё ещё в очках!       — А почему мадам…       — Вот у неё и спросишь. Я тебе тут не нанимался вводный экскурс в целительную магию устраивать. А вот почему тебе об этом твой разлюбезный Уизли не поведал, не посоветовал, тебя не интересует?       — А ему откуда знать? — насуплено.       — Чистокровному? Откуда? Ты точно — олень! Ты хоть одного мага в очках видел? — м-да, лоханулся сам, но у меня на это ответ есть.       Естественно, Поттер мою оговорку закусил.       — Директор и профессор МакГонагалл! — уверенно. — Папа, — тихо.       А это он откуда знает? А… Сморозил. Хагрид же ему в подарок на конец прошлого года альбом с колдографиями презентовал.       — А кто тебе сказал, что они очки от плохого зрения носят? Это артефакты! Артефакты, позволяющие различать магические потоки! А не окуляры для коррекции зрения! Как и вот этот артефакт, который мне сейчас позволяет говорить!       Вытащил «говорун» и дал на рассмотрение Поттеру. Говорить я мог только тогда, когда артефакт находится в соприкосновении со мной, а ещё лучше на лбу. Отсюда и хайратник, а не цепочка, чтобы как медальон носить. Поттер насмотрелся, собственно ничего примечательного там не было — уже описывал. Забрал, вставил в кармашек хайратника обратно.       — Сам сделал! Вот вчера как раз закончил. А ведь я тоже всего полтора года про магический мир знаю! А чем можешь похвастаться ты?       Сопит. Пыхтит. Ну, точно — ёжик.       — А почему голос не «вылечил»? — любопытство не порок, мне ответить не влом — не такая уж это тайна.       — Слишком сильные повреждения. Как выразилась мадам, надо всё заново «рвать» и сращивать…       — Боишься? — ехидно.       — Не без того, — киваю, я не трус, но я, действительно, побаиваюсь. — Какова будет твоя реакция на слова: «А давай мы тебе руку снова сломаем, а потом правильно срастим?». Скажешь: «Давайте!»? Извини, но мазохизм — не мой профиль. Но главное тут в том, что может не выдержать моё магическое ядро. До совершеннолетия и полной стабилизации — операцию мне лучше не делать.       Сопит.       — Что ещё за магическое зрение?       Воздеваю руки к потолку. Оле-е-ень! Как есть — олень!       — Ты вообще учебники за первый курс открывал? Или только у Грэйнджер списывал?       Опять сопение.       — Открывал. Нет там такого!       — И «Теорию магии»? — хотелось бы ехидно, но электронно-металлический голос…       Хорошо, что хоть вопросительные и восклицательные интонации передаёт, как полагается.       Сопит.       Ёханый ты северный зверёк! До чего парня довели! Мне уже не ругаться — плакать хочется. Призываю невербальным и беспалочковым «Акцио» нужную книгу. Глаза Поттера за очками по галлеону.       — Я — волшебник, Поттер! — напоминаю ему суть нашего разговора. — А не маггл с палочкой.       — Это и я… Так смогу? — робко.       — Сможешь. Ты — тем более! Если перестанешь из себя оленя изображать, да дурака валять вместо учёбы.       — Я учусь!       — Ага, я уже понял, как ты учишься. Читай сам!       Раскрыл ему учебник на нужной странице.       Прочитал. Задумался. Ещё раз прочитал. Прикрыл глаза, резко распахнул и уставился на меня. Рот медленно приобрёл форму «О». Увидел? Ну, ни финты себе! Мне и то пришлось больше тренироваться! Чистокровный, млять.       — Чего смотришь?       — У тебя во лбу звезда горит…       Я зафыркал. Смеяться в «голос» я не могу, он только целенаправленную речь передаёт, а смех — это не совсем речь. А зафыркал? Так на память пришло: месяц под косой блестит, а во лбу — звезда горит (2). Тоже мне — заморская царевна!       — Серебристая… — зачарованно продолжил Поттер.       Ну, это понятно. Всё-таки артефакт на основе ментальной магии, не без примеси Патронусовой. А там всё серебристое да жемчужно-белое, светящееся. Поттер тем временем начал обводить «взглядом» наш кусочек библиотеки, явно разглядывая магические плетения. Потом резко заморгал, сорвал очки, начал с остервенением тереть глаза.       — Ага, с непривычки жечь начинает. Вот и существуют артефакты, которые позволяют видеть всё это без задействования внутреннего магического резерва. Давай, всё-таки вернёмся к началу разговора. У тебя есть вопросы по прочитанному?       — А ты моим Вергилием, значит, заделаться хочешь? — уже не настороженно, а как-то устало.       Ого! Он «Божественную комедию» Данте Алигьери читал? Ёшкин-макарёшкин!       — А ты магический мир адом считаешь?       — Да что у тебя за привычка на вопрос вопросом отвечать! — вспылил чуть-чуть.       — Еврейская! — на автомате.       — А ты — еврей?       Хлопаю глазами.       — А похож?       — Тьфу!       Хохочем вместе. То есть — Поттер хохочет, а я фыркаю. Всё-таки прелесть какая — этот ваш Патронус! (3) Даже в столь малых количествах. Но болтаем-то мы уже приличное количество времени. Отсмеялись. Снова спрашиваю:       — Так какие вопросы возникли? Они же возникли, иначе бы тебя тут не было.       Мнётся. Взгляд мечется между Справочником и письмом. Выбрал — протягивает мне листок из письма. Тот, где родословная начерчена.       — Откуда знаешь?       Вздыхаю.       — Поттер, вот скажи мне непонятливому, ты за полтора года не удосужился узнать свою родословную?       Губы сжал. Глаза сверкнули. Ой, боюсь-боюсь-боюсь!       — А у кого бы я ни спрашивал, — чуть ли не зашипел он, — все, как под копирку: вылитый отец, да глаза мамкины! И ни словом больше. А уж про бабушек-дедушек (4)…       — Что? И Уизли тоже, что ли? Они же, вроде, с твоими родителями в самых, что ни на есть прекрасных отношениях были… Хм…       Ну, да опять намекаю на «калечность» (от слова калека) дружбы Поттера и Уизела, а что? Он им всё расскажи, да покажи — они же друзья! А сами? Уста за семью замками?       — А это откуда знаешь?       — Слухами земля полнится. А я, как понимаешь, больше слушал всё это время, чем болтал. Болтать мне как-то сложновато было. А уж слухами про жисть-жестянку Мальчика-Который-Выжил… А вообще…       Пас-заклинание. Ко мне откуда-то из «глубин» библиотеки прилетает книга «Полный справочник Родов Магической Британии». Почему в кавычках? Так мы вроде вообще в самой «глубине» этого Храма Ума находимся. Специально подбирал, чтобы меньше доставали. Понимаю, что народу сейчас в Хоге раз-два и обчёлся, но не совсем же мы тут одни остались. Тот же Уизел может на поиски упущенного из-под присмотра Героя рвануть. И пусть «библиотека» для него — страшнее слова нет, но…       — Зачем спрашивать? Вот. Всё тут.       Опять тучи на челе. Ага — намёк на умницу, любительницу книжек Гермиону Грэйнджер. С её страстью читать про «Великих Магов». Понял, всё-таки не дурак. Был бы дурак — не понял.       — А теперь… Обет! — жёстко.       Вскинулся, уставился своими глазищами.       — Какой? Непреложный?       — Зачем? — пожимаю плечами, — «Молчания» хватит.       — А в чём разница? — наморщился.       — Надо понимать, что такое «Непреложный» знаешь?       Кивает.       — Всё равно напомню. «Непреложный» не заставляет мага молчать. Просто, если маг проговорится или не выполнит условия договора, заключённого под устный «Непреложный обет» — он умрёт. А проговориться можно, даже против собственной воли: зелье болтливости, Веритасерум, доверия… продолжать? «Молчания» — ты проговориться просто не сможешь. Как только у тебя возникнет это желание — твои уста сомкнутся на «семь замков». Но так ты хоть не помрёшь раньше времени. Прочитать в твоих мыслях об этом разговоре тоже никто не сможет, поверь — легиллиментов в этой долбаной школе…       Сидит. Сопит. Решил всё же немного расширить «кругозор» пациента.       — Зелье болтливости, думаю, всё в названии. Веритасерум — иначе зелье Правды. Под его воздействием невозможно солгать. Если спросят — ответишь. Даже против воли ответишь. Доверия — просто вызывает чувство неоправданного доверия к подлившему. А где доверие, там и разговоры по душам, что называется. Легиллименция — способность читать мысли!       — Ты опоил меня зельем?       Кха?       — Мерлин, упаси! Мне-то это зачем? — ну, играть и притворяться я умею не в пример тебе лучше. — Но на неучтённые примеси в крови советую провериться.       Вот нисколько не сомневаюсь, что они там будут. Даже не считая моего «подарочка», которое, слава Мерлину, не имеет адресной направленности. Так что в общем коктейле, если Поттер всё же решит последовать моему совету, пройдёт по той же «статье», что и остальные.       — Зачем тогда Обет?       — Видишь ли, Поттер. Заруби себе на своём хорошеньком, но пока ещё, надеюсь, что только «пока», близоруком носике одну непреложную истину: магический мир — это не маггловский! А я, в отличие от тебя, ещё пожить хочу. Так понятно?       — А почему это я — суицидник? — правильно интерпретировал мои слова Поттер.       — Кхм… тролль, квест за философским камнем. Я там тоже лежал, помнишь? В Больничном Крыле. Ваш разговор с директором и твоими друзьями слышал. Помнится, ты сам им сказал, цитирую: «Да нет, всё было правильно. Он странный человек, Дамблдор. Я думаю, что он просто хотел дать мне шанс. И что он, в общем, знает обо всём, что здесь происходит. Так что Дамблдор был в курсе того, что мы задумали. Однако, вместо того, чтобы остановить нас, он меня кое-чему научил, подготовил меня к тому, что должно было случиться. Не думаю, что я случайно нашёл зеркало «Еиналеж», — это он подталкивал меня к тому, чтобы я его нашёл, и сам объяснил мне, как оно действует. Мне кажется, это он решал, есть ли у меня право встретиться один на один с Волдемортом. И я доказал, что готов к этому…» И после этих слов ты хочешь меня уверить в том, что ты не суицидник?       — Я должен отомстить Волдеморту за смерть моих родителей!       Пена изо рта ещё не капает, нет?       — Твоё право. Вперёд и с песней! Но не в одиннадцать лет! Или ты считаешь себя умнее и способнее семидесятилетнего колдуна? Да ты на меня, как на Мерлина, всего несколько минут назад смотрел! А я ведь ничего сверхволшебного не сделал! Это уровень дошколят в магическом мире!       Ну, преувеличил немного. Так мне нужно, чтобы до этого упрямого осла дошло! Он Волдеморту пока не соперник. Сейчас дошло, а не в финале Кубка Трёх Волшебников! Когда он будет уворачиваться от Волдемортовых Авад, не в силах ничего ему противопоставить, кроме события «Приоре Инкантатем», или как-там-его… В идеале, чтобы «история» вообще пошла другими рельсами.       — А ты банального не знаешь!       — Я его победил! Победил Квиррелла!       — А ты ли? Или защита крови, что повесила на тебя мать? Признайся сам себе! Только честно!       Умолк. Сопит.       — Ты не веришь Дамблдору.       Удивительный вывод!       — Я не люблю тех, кто воюет руками детей! И детьми же закрывает амбразуру при вражеском пулемётном обстреле. А мы: и ты, и я, и Рон твой с Грэйнджер — всё ещё дети! Недоучки! Второй курс! И трое из нас о волшебном мире узнали только полтора года назад! Собой можешь жертвовать сколько тебе угодно! А я не хочу подставляться под интересы директора. Обет!       И Поттер-таки дал мне требуемый Обет Молчания.       Потом я ещё дал некоторые пояснения по прочитанным Поттером статьям магического законодательства. Всучил ему таки дневник с протеевыми чарами. Теперь я был спокоен — лишние личности о нём не узнают.       — Справочник по законодательству можешь пока оставить себе — для лёгкого чтения. Там ещё много для тебя интересного откроется. Но книжка библиотечная, так что будь добр, когда летом соберёшься на каникулы — сдай мадам Пинс.       На этом мы разбежались.       Мерлин! Как же я устал! Оказывается, мой артефакт тянет энергию, что тот промышленный пылесос! --------------------------------- (1) Зари́н — фосфорорганическое отравляющее вещество нервно-паралитического действия. Представляет собой изопропиловый эфир фторангидрида метилфосфоновой кислоты, жидкость без цвета и запаха; смешивается во всех отношениях с водой и органическими растворителями. (2) Месяц под косой блестит, а во лбу — звезда горит — "Сказка о царе Салтане". Пушкин А.С. (3) Прелесть какая — этот ваш патронус, надо произносить с интонацией: Какая гадость — эта ваша заливная рыба. (4) Извините, сплагиатила фразу. Фанфик: «Мера доверия». Недавно перечитывала, вбилось в голову — не выкинешь.