Немой маугли волшебного мира: становление Лорда

      Этот долгий день мы ещё не закончили, но после уроков, что порадовали своим окончанием уже в три часа дня, мы собрались в нашей гостиной. Только мы собрались приступить к обсуждению сложившейся ситуации, как из глубин гостиной вынырнул Маркус Флинт.       — Чего расселись? Думаете, занятия закончились? А ну, марш в зал для тренировок! Разминка на седьмой дорожке, и вводная лекция Пьюси по тактике и стратегии! Марш!       Мы сорвались с места. Негласным правилом на Слизерине было принято, что все наши тренировки — это обязательное к исполнению действие. Без отлучек и пропусков! Если, конечно, нет уважительной причины. А ведь с этого года мы официально вступаем в бойцовский клуб и будем проводить бои. И не только со своими сверстниками, но и со старшекурсниками. Никогда не знаешь, что или кто тебя поджидает за тёмным углом по жизни. Так что правил, весовой категории и прочих «чистоплюйских» замашек у нас не будет.       Пошла потеха. Седьмая дорожка — это зал, где устроена полоса препятствий седьмого уровня. Последняя, которую мы освоили в конце прошлого года, и после которой нас официально признают «пригодными» и допускают к боёвке. Теперь она для нас просто тренировочный комплекс, разминка перед спаррингами. На этой полосе не только нужно показать свою ловкость и выносливость, но и атаковать Ступефаями то тут, то там выстреливающие мишени. И это не считая того, что «кротовые норы» в этом варианте, хаотично перемещаются, бревно может вдруг изогнуться буквой «Зю» или взбрыкнуть «конём», а там ведь ещё и мешки с песком. И не только мешки — это для малышни — но и конкретные такие булавы, что могут одним своим ударом нанести существенный вред, а не просто сбить тебя с бревнышка. Плюс тот факт, что пока ты проходишь эту полосу препятствий, тебя ещё и обстреливают свои же сокурсники всякой не убойной гадостью типа Таранталлегры, Риктусемпры. И, как я уже сказал, для сдачи своеобразного экзамена и получения допуска ты должен во время прохождения этой полосы ещё и сбить энное количество мишеней.       Через час разминочного комплекса и прохождения дорожки, в зале боёв нас ждал Адриан Пьюси. В этом году он перешёл на седьмой курс. Ассистировал Адриану Маркус. Не то, чтобы мы не были в курсе, как проходят бои, всё же до просмотров в качестве зрителей малышню допускали. Но порядок есть порядок.       — Отриньте Локхартовские замашки! — прогремел голос Адриана под сводами подземелий.       Этот Локхарт теперь всем ещё долго аукаться будет.       — Про Дуэль вы прочитаете в книжках! Тут вам не дуэльный клуб, а настоящий бойцовский! Здесь вы будете выживать. Два года до этого вас тренировали на ловкость, выдержку, выносливость и прочие физические параметры, которые в истинном бою бывают весьма незаменимы. Не стоит полагаться только и только на свои колдовские способности, но так же нельзя и отрицать полезность прочих волшебных направлений, нежели уроки ЗОТИ. Депульсо!       В сторону Маркуса улетел луч заклинания, вербального, видимо, для нас, но беспалочкового. Но тот успел поставить «Протего», а потому остался стоять на месте. Я хихикнул, вспомнив, что точно таким же заклинанием постоянно валял Поттера ещё неделю назад.       — Внезапность — половина успеха! Что вы можете сказать про внезапность? Какую сейчас я допустил «ошибку»?       — Ты произнёс заклинание вербально, пока ты его произносил, Маркус скастовал «Протего», — бухнул Гойл.       — Верно. Итак, первые две вещи, которые вам нужно усвоить, ведя бой с противником. Невербальность, беспалочковость кастуемых заклинаний. Впрочем, насколько я понимаю, конкретно у вашего курса с этим проблем не предвидится, — и Адриан перевёл взгляд своих тёмных глаз на меня.       А я… вдруг смутился. Что-то там мне такое в его взгляде показалось, что… Покраснел и глазки свои в пол опустил.       — Ольгерд, развей мои сомнения, ты не Патронуса ли пытался наколдовать, в поезде?       Киваю. Смысла отрицать событие нет. Заклятье слишком узнаваемое, чтобы его спутать с чем-либо другим, пусть мой Патронус тогда не смог обрести свою привычную драконистую форму. Да и на остатках своих душевных сил я уже в «голос» вопил заклинание.       — И у тебя даже что-то получилось! — восхищённо. — Покажешь?       Да уж чего там теперь сопротивляться — кастанул. Мой дракоша, которого не «подавляли» неприятные эмоции, вызываемые дементорами, рванул к своду подземелья, освещая всё вокруг жемчужным светом.       — Вау! Материальный! — восхищённо ахнул Драко. — Герд! Ты когда успел?!       Глупых вопросов, почему у меня не получился Патронус в поезде, задавать никто не стал. Вообще чудо, что у меня хоть что-то получилось при таком давлении.       Я жестом указал на лоб.       — Когда пытался разобраться с тем, чтобы мой «говорун» речь передавал. Патронусы же не только дементоров отпугивают, но и сообщения передавать могут, вот и…       Я развёл руками. Скрывать перед старшекурсниками тот факт, что я «могу» говорить, теперь тоже смысла не было, те, кто тогда присутствовал, а это практически весь факультет, всё тоже прекрасно слышали. Хотя до этого мы с моими сокурсниками успешно шифровали этот факт.       — То есть ещё в середине второго курса! Герд — ты крут! — Блэйз закатил глаза в восхищении.       — Э-э-э, нет, Блэйзи, — усмехнулся Адриан. — Гораздо раньше. Ведь, чтобы разобраться с тем, как патронус эту самую речь передаёт, его ещё вообще освоить нужно!       — Вау! — хоровое исполнение.       — Вот и разобрались, — Адриан сделал три шага по «дуэльному» помосту туда-сюда. — Значит, вы все будете осваивать это заклинание под руководством вашего сокурсника, — припечатал он. — Да и нас заодно подучишь. Сейчас нам это ой как необходимо, особенно для прогулок по Хогсмиду.       А я воззрился на Пьюси с недоумением.       — Я хорош в наставлениях более приземлённых, чем освоение высшей светлой магии. И у меня это заклинание так форму и не приобрело, только потоковое воплощение.       — Я не уверен, что у меня получится…       — Не попробуешь — не узнаешь.       — Попытка — не пытка, что ли? — усмехнулся я.       — Именно. А сейчас продолжим…       Дальше пошла лекция, затянувшаяся где-то ещё на часик, но суть всего этого словоблудия сводилась к тому, что ведение боя — это не только закидывание противника заклятиями разной степени «тяжести». Тут вам и практическое боевое применение трансфигурации, и использование зелий, чар иллюзий, и чистая стихийка, в том числе и обычное железо. В смысле холодное оружие. Но ещё было небольшое дополнение в том, что тут народ не расслаблялся и прекрасно знал о возможностях маггловского огнестрела, а потому у нас будут тренировки по становлению щитов, выдерживающих не только попадание пуль, но и взрывных элементов: осколки, взрывная, зачастую огненная, волна и тому подобное. И Адриан тут же подтвердил мои догадки о том, откуда пошла эта «традиция». Ну, да, небезызвестный Тёмный Лорд — в те времена, когда он эти элементы ввёл в «программу», он был ещё просто Томом Риддлом. Томом Риддлом, который на собственной шкурке пережил эти самые артобстрелы и бомбёжки Второй Мировой. И именно маггловской, а не магической.       Почему? Так магическую он «пережил» в относительной тишине Хогвартса, куда Гринденвальд не только не добрался, но даже и не помышлял. А вот маггловские бомбёжки нацистской Германии он переживал летними каникулами, которые проводил по настоянию тогда ещё профессора Дамблдора в своём маггловском приюте. Почему я опять про Дамблдора, если директором тогда ещё был Диппет и это вроде как он отказывал юному Тому в проживании на летних каникулах в Хоге? Так Диппету вроде не было резона в таком отказе. Особенно зная, что в маггловском мире идёт всепожирающая война. И логичнее было бы как раз и оказать помощь магглорожденным, что учились тогда в Хоге с проживанием на магической территории — ведь каждый волшебник на счету? Ан нет, отказывал. А кто у него был заместителем, который, как я уже давно понял, имел на Диппета огромное влияние? Вот то-то и оно. Это только официально Дамблдор директор с 1956 года, кажется, или 1954? Не помню точно. А вот в свои загребущие ручки он тут всё приХватизировал ещё при Диппете. А уж в последние годы директорствования Диппета реально школой руководил Дамблдор, а не Диппет.       Об этом говорит начавшееся резкое сокращение предметов, необходимых для изучения молодым поколением. Но, позвольте, до этого Диппет точно так же почти полсотни лет являлся директором и всё было нормально, изучали то, что нужно, и выпускались «нормальные» маги… Да, да — это я про Поттеров-старших, да и остальное старшее поколение. Та же Августа Лонгботтом. А как только Дамблдор стал заместителем директора Диппета, тут же начались «репрессии» в отношении предметов… И о чём это может говорить?       Только о том, что Диппет был достаточно безвольной личностью. До появления Дамблдора вёл дела школы по накатанной колее, но не вёл жёсткую «политику партии», а оттого и началась некоторая «расхлябанность», которая прежде всего и дала трещину после. После того, как к «правлению» пришёл Дамблдор. Не удивлюсь, если Диппет, будучи всего лишь девяностолетним магом, что для мага и не возраст даже, откинул копыта в результате многочисленных откатов за невыполнение каких-то условий контракта между директором и Хогвартсом… Точнее, не так. Контракт-то будущий директор подписывает не с замком, а с Попечительским Советом, но клятвы приносит на Уставе, который писан ещё Основателями. Так вот про откаты… Опять же не удивлюсь, что Дамблдор поспособствовал львиной части этих самых откатов, просто не соблюдая Устав Хогвартса. Ему-то от этого не жарко не холодно — у него контракт, как у простого профессора, был несколько иным. Но вот его поступки, за которые уже несёт ответственность директор, хотя бы потому, что он — Управляющий и должен держать своих подчинённых в ежовых рукавицах, а он всё спускал на тормозах… Дамблдору. Чем же Этот так влиял на Диппета? Хотя, учитывая, как он промыл мозги вообще изрядному количеству магов по всей Британии, даже некоторых Лордов «зацепил»… Это я сейчас про поведение некоей Августы Лонгботтом, ага, и иже с ней. М-дя.       Ладно, отступления всё это.       Так вот, с тех самых пор в нелегальном бойцовском клубе Слизерина добавилось вот это нововведение. А учитывая, что маггловские средства убиения ближнего своего с тех пор стали ещё мощнее и убойнее… В общем, знающие… Вот, блин ирония судьбы, — слизни! Которые на магглов должны смотреть с презрением и считать их ветошью под своими подошвами, по мнению всех гриффиндорцев! Короче, народ за этими новинками следил и придумывал к ним контрмеры, если же вдруг… Не приведи Магия… Но — вдруг!       — Первое время ваши поединки будут весьма короткими, — хохотнул Адриан, глядя на нас лукавым взглядом. — И не факт, что проигрышными. Кто скажет, почему? Вы же всегда присутствовали на наших спаррингах!       Ответил Крэбб. Говорю же — ни Крэбб, ни Гойл тупыми, как то было описано в «той» реальности, не были.       — Вы уже изучили друг друга. Изучили стили боя, — немного поправился Винс. — Вы знаете, чего можно ожидать от каждого из ваших оппонентов, а то и предсказать его следующий шаг, а потому или подготовиться к атаке загодя, или контратаковать ещё до… Нанести превентивный удар, так сказать. Впрочем, и это вы уже тоже можете предсказать…       — А вот мы, — продолжил Грегори, — для вас ещё тёмные лошадки, от которых чего ждать — непонятно. И можете попасться в наши логические ловушки. Но опыт у вас, несомненно, больше, а потому на победу нам рассчитывать не особо приходится.       — Всё верно. Мог бы — баллы начислил, — кивнул Адриан.       Мы хохотнули слаженным хором. Будь Пьюси даже старостой, начислить баллы он бы просто не мог. Потому что все начисления и снятия — фиксируются неким зачарованным журналом, связанным с Уставом. А потому, для этих действий реально нужна «Причина», которую всегда нужно озвучивать. А то там и до отката недалеко. Ещё не факт, что Причину Устав сочтёт достойной. Вот и изгалялся декан Снейп в словесном изяществе, после каждого оболванивания гриффов, вместо того, чтобы просто взять и снять. Ага. И ладно бы только это — полбеды. Но вот журнальчик этот находится в ведении директора и его заместителя, которые тоже имеют право вмешаться в распределение баллов. Что мы и наблюдали в конце каждого прошедшего года. И ведь… Обосновывал Дамблдор эти начисления безбашенной троице! Да ещё как! Не придерёшься! И если директору такая травля любимых гриффов деканом только на руку из своих соображений (конечно, они после этого директору почему-то ещё преданнее в рот заглядывают, вместо того, чтобы просить реальной справедливости), вот и не отменяет, то почему молчит МакКошка… Точнее, отрывается на нас, слизеринцах, тоже частенько упражняясь в словесности обоснования, вместо того, чтобы… Ладно, опять не туда завернул. Короче, Дамблдор может прочитать: за что и кого наградили, а нам совсем не нужно, чтобы он знал о существовании Клуба.       — А сейчас… Прошу на помост. Посмотрим, что вы уяснили из прочитанной мною тут для вас лекции!       Понеслась потеха.       И надо сказать, что то, что мы выдавали тут сейчас… Короче, Малфой на втором курсе (мы это ещё тогда знали, но помалкивали) в цирке имени Гилдероя Локхарта — это пушистая овечка! Драко уже тогда понимал, что Поттер ему не соперник, но выдавать свои истинные знания перед всей школой? Он не дурак! Вот и подставился под Поттеровскую «Риктусемпру». Да и разве тот цирк можно было назвать нормальной дуэлью? Парни только вот по одному заклинанию и сумели выпустить друг в друга. Поттер — Риктусемпру, Драко — Таранталлегру. Если уж совсем докапываться до сути, то Драко — аж целых три: Ступефай, Таранталегра и… Ну, да потом была ещё Серпенсортия… Поттер же только одно-единственное: Риктусемпру. Это о чём-то, но говорит. И всё. На этом Клуб и закрылся. Смех — и только.       Вообще «Серпенсортия» заклинание не опасное, разве что элемент неожиданности и всеобщее отвращение к змеям, как и личные фобии некоторых личностей при виде данного экземпляра фауны, могут навредить. Ага, испугаться до икоты. Это же наколдованная змея! Иллюзия, управляемая создавшим её магом! Она изначально никому вред причинить не может! Простой «Финиты» было бы достаточно, что и продемонстрировал декан. Потом. А сначала Локхарт выпендрился, только у этого взрослого, блядь, мага сил не хватило перебить магию второкурсника Малфоя! А тот решил «поиграться» — и типа змея рассвирепела и вот-вот кинется на кого-нибудь. Это в первую очередь была «плюха» в сторону никчемного преподавателя ЗОТИ, и никто из нас не ожидал, что это ударит обраткой по Поттеру. Себя я к «нас» не причисляю, ждал и знал, но и не вмешивался. Змея тогда застыла не из-за того, что Поттер с ней «заговорил», а потому, что Драко был поражён открывшимися умениями Поттера: впал в ступор и прекратил управлять иллюзией. А вот тут уже и декан подоспел со своей «Финитой». (1)       А сейчас, тут… Таранталегра? Риктусемпра? Вы смеётесь? Трансфигурированные ножи из щепок, даже перьев (их-то кто приволок?). Ступефаи. Молнии всех цветов и размеров: ветвистые, как змейки, шаровые. Дымовые завесы из зелий — тоже кто-то подготовился. Чары множественных иллюзий. И щиты. Щиты, которые мы по идее изучать должны только на пятом курсе.       Но, как и предсказал Пьюси, поединки были весьма короткими — опыта не хватало. И тот или иной мой сокурсник выбывал по причине пропущенного заклинания. Трансфигурированные ножи и молнии могли, конечно, нанести и более серьёзный вред, но по большей части народ успевал или увернуться, получая лишь незначительные порезы и ожоги, или накастовать щиты. Более серьёзных ранений не допускал уже сам Пьюси. Если видел, что оппонент не успевает увернуться, или поставить щит самостоятельно, а ранение могло превратиться в летальное — ставил сам. Что тоже считалось проигрышем.       Дольше всех продержались Драко в паре с Теодором. Девочки выбыли и вовсе одними из первых. Меня подловил мой напарник в поединке Блэйз — банально пробил мой щит голой силой сдвоенного Петрификуса.       В общем и целом, проскакали мы зайчиками в тренировочном зале аж до самого ужина. Хорошо, что есть очищающие чары, хотя просто душ лично для меня предпочтительнее, но его мы бы просто принять не успели. Опять же… Такие интенсивные тренировки, как и остальные бои, не будут проходить каждый Мерлинов день, а всего лишь раз в неделю. Народ здесь всё-таки учится, хотя и не так интенсивно, как должно было быть. Но современный Хог под руководством Дамблдора мало что реально может предложить вот таким выходцам из старинных семей, как мои сокурсники. Они львиную долю знаний черпают как раз находясь дома из родовых библиотек, ещё до Хогвартса, а потом на каникулах добирают. А вот мне, магглорожденному — достаточно, чтобы «загоняться» и не везде успевать. У меня нет такого подспорья в виде родовой библиотеки, так что знания моих сокурсников, которыми они со мной делятся и библиотека самого Хога — наше всё. Как и непосредственно сами уроки с профессорами. И я уже давно освоил копировальные чары, которыми меня порадовал Драко ещё на первых уроках на первом году учёбы, и начал собирать эту свою библиотеку, банально копируя книги из библиотеки Хогвартса. Ведь эти чары не имеют отменяющих заклятий. Это всё равно как ксероксом откопировать текст и сшить страницы в альбом.       Хотя часик на разминку по седьмой дорожке лучше выделять каждый день.       За ужином произошёл ещё один «забавный» инцидент, который отметили и мы, слизеринцы, и другие студенты Хогвартса, что имели отношение не к грязнокровному быдлу, а к магам, коих хватало и на Рэйвенкло, и на Хаффлпаффе. Даже на Гриффиндоре попадались. Кстати, у себя на факультете эти личности были этакими аутсайдерами, а потому некоторые из них успешно маскировались под это самое грязнокровное быдло. Взять хотя бы Парватти Патил, Роджера Стимфлая… Десятка полтора на весь факультет точно наберётся. Всё-таки магглорожденных Шляпа распределяет не только на Гриффиндор, да и магглорожденных по пальцам пересчитать на всю школу. А вот та же Лаванда Браун… Чистокровная-то вроде чистокровная, но грязнокровка, млин, та ещё, похлеще Грэйнджер. Шалава шалавой, млин. И это в тринадцать-то лет? Не знаю, как там на самом деле, может это зависть своих же подружек-соперниц-сплетниц (знаю я, как может проявлять себя настоящая женская дружба!), а Лаванда в свои тринадцать была ещё та фотомодель-блондинко, но вот слухи определённого толка уже пошли. А ведь мы без году неделя как в Хоге! Вообще, только первый день! Впрочем, поведение этой чистокровной девочки, даже без намёков на что-то этакое, было говорящим самоЁ за себя.       Так я об ужине. Опять отвлёкся. Ещё бы не отметить. Такой фееричный скандалище!       За ужином все отметили тот факт, что Поттер сменил свои неизменные все два года декорации. Сам сидел в окружении других гриффов: Невилла, Дина и, ага, Парватти. А вот Уизли, не только номер шесть, но все остальные четверо, с Грэйнджер и, что примечательно, Финниганом, болтались теперь где-то в конце длинного факультетского стола и прожигали национального Героя сердитыми взглядами. Финниган сверлил злым взглядом не героя. Дина Томаса. А в королевстве Датском не всё таки ладно.       Я следил за отставными двумя третями Золотого Трио. Размолвки Финнигана и Томаса меня как-то не очень волновали. Хотя не отметить тот факт, что Томас теперь в свите Поттера, не мог. Уизли… А что Уизли? Тот привычно набивал свой безразмерный желудок, хотя стрелял в Героя временами «убивающими» взглядами. А вот Грэйнджер смотрела на Поттера практически непрерывно. И дождалась. Её взгляд в какую-то минуту победно блеснул.       К Поттеру направлялась деканша гриффов. Примечателен тот факт, что директора на его троне за профессорским столом уже не было. Пошёл готовиться к встрече? А зачем ещё МакКошка сейчас направляется прямиком к Поттеру? Только передать приглашение. Таковы были мои выводы, спровоцированные блеском глазок Грэйнджер, которые тут же и подтвердились.       — Мистер Поттер, после ужина зайдите в кабинет к директору. Пароль «Сливочные тянучки».       Но вот тут произошёл казус. Ранее беспрекословный Поттер холодно посмотрел на своего декана и вопросил:       — По какому поводу? Я уже что-то успел нарушить?       МакКошка явно растерялась от такого неповиновения.       — Нет, мистер Поттер, но…       — А раз нет, то не вижу причин для моего посещения кабинета директора.       — Мистер Поттер!       — Что-то я не замечал ранее, чтобы студентов вызывали к директору в кабинет на "просто попить чай", профессор, а с наказаниями за проступки вы и сами успешно справлялись как декан факультета. Директор Дамблдор мне не родной дедушка, чтобы проявлять столь нехарактерную для него заботу о простом студенте Хогвартса.       Драко схватился за голову.       — Ой-ёй! Нарывается! Дамблдор так этого не оставит.       Я хмыкнул.       /Не оставит, конечно. Но после этого скандала скрыть некоторые вопиющие факты станет куда сложнее — слишком много свидетелей. К тому же, как я понимаю, Поттер ещё не закончил полоскание некоторых грязных подштанников. Слушай!/       МакГонагалл открывала и закрывала рот, не в силах подобрать слова. Но всё же сподобилась:       — Директор Дамблдор — ваш опекун, мистер Поттер, и имеет право вызвать вас для приватной беседы в кабинет в любое время…       Но закончить ей опять не дал Поттер.       — Ах, мой опекун! С каких это пор?       — С тех самых пор, как вы осиротели и…       — Тогда какого хрена я десять лет жил в чулане под лестницей у магглов?! Если моим опекуном считается директор Хогвартса мистер Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор?! Развейте мои сомнения, профессор, но разве понятие "опекун" не предполагает того, что опекаемый живет с опекуном. Его кормит, поит и одевает опекун за СВОЙ счет, а не сплавляет опекаемого с глаз долой из сердца вон?       Студенты, которые всё ещё не слишком верили в россказни шестого Уизли, навострили ушки. Поттер впервые заговорил сам! А не «выступал» через сломанный рупор в виде Рона Уизли. Профессора стали шушукаться между собой. Я глянул на собственного декана: тот с пристальным интересом наблюдал за развитием событий. В глазах его зажёгся нехороший огонёк. Не знал таких подробностей из жизни Поттера? Всё может быть. До пятого курса с его «ученичеством окклюменции», когда декан смог бы всё это «прочитать» в голове Поттера, ещё далеко, и вряд ли уже состоится… А до «сейчас» профессор, как и многие другие не только в этом зале, но и в магическом мире вообще, был уверен в том, что Поттер как сыр в масле катается, и все его выходки продиктованы тем, что Поттеру не хватает «лизания зада» от поклонников. Это я знаю точно.       — Не несите чушь, мистер Поттер… Директор полагал, что у родственников вам будет лучше...       — Ах, это чушь? Ах, лучше?! Магией своей клянусь, что все было так, как я сказал: я десять лет жил в чулане под лестницей у магглов Дурслей. На положении бесправного раба, что хуже домового эльфа! Те хотя бы оплату за свой статус получают! Вплоть до прихода первого из сотни писем из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс! Адрес на письме был указан чётко — "чулан под лестницей"! Люмос! Нокс! И вы, профессор, как заместитель директора, подписывающая эти приглашения, об этом прекрасно знаете!       — Мистер Поттер! Как вы смеете?! — взвизгнула МакГонагалл.       — Смею что?! Говорить правду? Это уже считается преступлением?       — Ой-ёй! — опять прошептал Драко. — Нарвётся же сейчас! Он же тихо хотел!       — Не с такими предъявами, как гриффы демонстрировали весь учебный день, — буркнул Теодор. — Я уже говорил: тихо — не получится.       Аудитория всё-таки дождалась своего скандала, ожиданием которого жила весь этот день.       — Но директор… — растерялся Малфой.       /А по сути, что ему может сделать директор? Баллы снять? Так этого даже гриффиндорцы не поймут. Зельями воздействовать? Сам? Ты про Контракт помнишь?/       — Обливиэйт к применению директором не запрещён, — надул губы Драко.       Да, был такой пунктик в Уставе Хогвартса. Так когда его писали, Устав этот, и времена были другими. Зачастую магглорожденных малышей в прямом смысле слова вытаскивали из ада подвалов инквизиции. И без тотального Обливиэйта учить их не представлялось возможным. Так что да, имел директор на это право. Но только директор, а не прочие профессора и даже деканы.       /Обливиэйт на Поттера не действует, это мы уже выяснили. Помнишь, я ему галстуки зачаровывал? Я туда и защитку от этого заклинания вправил. Действует — уже проверено. И даже, если применит… Ну, затихнет Поттер на некоторое время, типа сработало, но… Вот эту сегодняшнюю эскападу народ уже не забудет. А там и вопросы появятся, почему это Герой опять с Уизли и Грэйнджер милуется, если сейчас он вот так демонстративно от них открестился? Всем рот не заткнёшь. Директор сам себя загнал в ловушку, сделав из Поттера национального Героя. Теперь, если он попытается на него надавить иными методами, кроме обычных слов…/       — Ему этого не простят. А такое будет заметно сразу. Уж после сегодняшнего, так точно. Такой шикарный каминг-аут!       /Именно./       Драко немного успокоился и снова обратил внимание на разгорающийся скандал.       Тем временем активизировалась Грэйнджер.       — Гарри! Как ты можешь?! Зачем наговариваешь на своих родственников?!       Ого, вот оно значит как, Михалыч. Грэйнджер изначально не верила Поттеру касательно отношений между ним и его родственниками, но… Скрывала этот факт, потому что дружба с Поттером несла в себе преференции?! Как же! На неё обратил внимание сам Мальчик-Который-Выжил! Даже не поленился спасти её от тролля! Уж что-что, а слухи о том, что именно Герой был инициатором того безумного забега до туалета, где рыдала Грэйнджер, не отрицал даже Уизли, который грелся в лучах Славы, за тот факт, что это именно его Левиоса оглушила тролля. Его, а не Поттера! И всегда прикрывал перед травящим девочку Уизли номер шесть! Настоящий Герой! А уж после того, как она вошла в состав Золотого Трио, которое с тех пор и стало Трио, её вроде как и на факультете приняли. Даже прислушиваться стали.       А по рядам студентов прошлась волна презрительных хмыков и смешков. Грязнокровка! Поттер тут магией поклялся, и магия клятву приняла и подтвердила его слова, а она тут про наговоры! Грязнокровка и есть!       — Да, мистер Поттер, они ваши единственные родственники, как вы можете…       Поттер медленно повернулся в сторону бывшей подружки, предварительно снова окинув ледяным взглядом декана собственного факультета, отчего та аж закашлялась и заткнулась не договорив.       — Моя мама была Эванс по удочерению, Грэйнджер. Дурсли — мне не родственники вообще никаким боком! А что касается «единственных», профессор МакГонагалл... — на этот раз Поттер снова посмотрел на женщину. — Так у меня в магическом мире этих родственников по Поттерам — целый воз! Стив Фьюджерс, Драко Малфой, Невилл, Регина Стеферли... Вам ещё перечислять? А то я половину тут присутствующих могу назвать. И все! Все приходятся мне в разной степени кузенами и кузинами, дядями или тётями! И вам, как волшебнице, не знать этого…       Народ, внимательно наблюдавший за эль-Шкандаль, начал переглядываться. Тут и там послышались удивлённые возгласы: а ведь и правда! А кое-кто вдруг отчётливо понял, что реально приходится Поттеру какой-то там роднёй, пусть и в таком качестве, как седьмая вода на киселе. Хотя в Британии часто бывает и так, что брат — не брат, а уж двоюродный (кузен) и вовсе посторонний. Но только не в случае, когда речь вдруг заходит о деньгах и приличном наследстве. Все сразу становятся роднее некуда для сиротки. Это было, есть и будет. Менталитет такой. Кстати, отношение магов в этом ключе отличается в более выгодную сторону. Тут родственные связи не пустой звук, хотя и со своими перекосами. Магия! А Поттер тем временем продолжал изобличительную речь:       — Но каким-то невъебенным образом я оказался на пороге Дурслей. Магглов! Ночью! В ноябре! В одном тонюсеньком фланелевом одеяльце! На обледенелом пороге! Где и пролежал до утра! И, как выяснилось ещё на первом курсе, так меня облагодетельствовал не кто иной, как профессор Дамблдор! А сейчас вы пытаетесь убедить меня, что он ещё и является моим опекуном?! Какой он, к чертям собачьим, в таком случае опекун?! Мне вот интересно стало, меня вообще целителям из святого Мунго показывали, после того, что случилось той ночью? Я ведь не просто так живой остался, а смертельное проклятье пережил! Как утверждают «Взлёты и Падения…». Или моему «опекуну» было плевать на то, что ребёнок ранен, и он пытался меня окончательно убить, раз уж Авада не справилась — бросив, как щенка подзаборного, на обледенелом пороге Дурслей? Как призналась этим летом миссис Дурсль — я провёл в отделении реанимации госпиталя Литлл-Уингинга в коме (!) четыре месяца! Заработав той ночью воспаление лёгких! Вот был бы казус: выжить после смертельного заклятья и умереть от банальной простуды, потому что опекуну было напряжно наколдовать над брошенным им же ребёнком хотя бы обогревающий купол. И это не говоря о том, что стоило бы побеспокоиться и о чарах защиты от бродячих собак и крыс. Кровная защита мамы защищает меня только и только от Того-Кого-Нельзя-Называть! Это, кстати, утверждение самого Великого Дамблдора, не моё. А вот от бродячих собак, да прочих желающих мне зла эта защита бессильна, как выяснилось уже через несколько лет, когда бульдоги моей "тёти", - в голосе Поттера прорезалось ехидство, и явно послышались кавычки, - без каких-либо проблем рвали меня на лоскуты, пока я покалеченный не забрался на дерево. Классные "родственники".       Поттер уже почти шипел не хуже разозлённой гадюки. Я вздохнул. Всё-таки импульсивность у Гарри Поттера никуда не делась. Просто поменяла направленность. Что поделать — характер не пальцем деланый, а нежно выпестованный самим директором. Впрочем, ему простительно — накипело! Действительно — накипело! А вот у того инцидента с надуванием мисс Марджори Дурсль, получается, были и ещё последствия (или причины?), о которых Поттер мне не распространялся. Видимо, там были не только оскорбительные высказывания в адрес Лили и Джеймса Поттеров, но и миссис Дурсль опять не сдержалась и высказалась. Как и в ту ночь, что Гарри таки забрал Хагрид перед первым курсом. Иначе откуда сведения, что Лилиана — приёмная дочь Эвансов?       — И правда, шикарный каминг-аут, — повторила за Тео Панси. — Я смотрю, у Стива Фьюджерса к своим родителям вдруг вопросы возникли.       Она кивнула на пятикурсника за столом Хаффлпаффа, который пристально наблюдал за происходящим. И да, как только что помянул Поттер, Фьюджерсы Гарри по Поттерам приходились роднёй. Более дальней, чем Блэки, но более близкой, чем те же приснопамятные Уизли.       Тут МакКошка отмерла, огляделась на внимательно всё слушающих и студентов и преподавателей. Увидела, что в глазах некоторых представителей её же собственного факультета разгораются нехорошие огоньки…       — Мистер Поттер! В кабинет к директору! Немедленно!       — НЕТ!       — Как это — нет? — МакГонагалл опять утратила почву под ногами от такого неприкрытого неповиновения.       — А вот так — нет, — Поттер был в ударе. — Пока в школу не прибудет мой законный магический представитель-опекун.       — Но…       — Пункт 75 Устава Хогвартса: если проступок студента настолько серьёзен, что требуется непосредственное вмешательство директора, то разбирательство должно происходить только и только в присутствии законного магического представителя данного студента, коими являются его родители, или же, в отсутствие оных — опекуны, признанные магией. Я никаких проступков не совершал, в чём вы сами и признались, профессор. Значит, у директора нет повода приглашать меня в свой кабинет. Пункт 76 Устава Хогвартса: если вызов студента в кабинет к директору вызван иными причинами, то тем более обязательно присутствие родителей или опекунов студентов. Директор Дамблдор не является моим законным и признанным магией опекуном, иначе бы по нему уже не один откат прошёлся за обращение с подопечным, — ехидно закончил Поттер. — Поэтому — нет.       — У вас нет законного опекуна, и директор Дамблдор является вашим опекуном согласно Устава Хогвартса, на который вы тут ссылаетесь, — поджала губы доведённая до бешенства кошка.       — Ой ли? А как же мой магический крёстный? Сириус Блэк?       По залу опять прошлась волна шепотков и удивлённых возгласов.       — Сириус Блэк — преступник, предавший ваших родителей, мистер Поттер!       — Вы сами-то себя слышите, профессор? Он. Мой. МАГИЧЕСКИЙ. Крёстный! И вы называете себя волшебницей?       МакГонагалл опять выпала в осадок.       — Да кто тебе это сказал? — вылез Уизли номер шесть, не прожевав толком напиханное в рот, отчего кусочки пищи попадали на стол.       Поттер смерил уже явно бывшего друга ледяным взглядом и брезгливо сморщился.       — Это уже не важно. А вот почему ТЫ, который назывался моим другом и взял на себя обязанность «проводить» бедного воспитанного магглами меня по реалиям магического мира, промолчал об этом? Ладно, не ты, ты мог быть и не в курсе, но твои родители, которые назвали меня «ты же нам как сын»? Ах, ну, да, что же это я… Им наличие у меня крёстного и законного опекуна не позволило бы беспрепятственно пастись в моём сейфе! Как хорошо устроились, однако. И забот никаких о проблемном сироте, о нём и магглы позаботятся, а вот денежки его прибрать к рукам — это святое.       — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! — все Уизли хором.       Ну да, есть такое. К сейфам Поттеров-то никто доступа не имел, ведь не магические опекуны, а вот к тому сейфу, что «благотворительный»… «Открывал»-то этот счёт не кто иной, как сам Светлейший, я уже это упоминал. Пусть и открывал он его на имя Гарри Поттера. Но в таком «ключе» у него были послабления в правилах доступа к данному сейфу. Так что доступ имели все, кому этот Светлейший «доверял» заветный золотой ключик. Дамблдор-то не совался, ему эти деньги, что диабетику сахар. Но Уизли за эти прошедшие десять лет ключ периодически выдавался. Потом ключ Хагрид передал Поттеру и уже его карманов ключ не покидал, а без ключа — нет доступа. Это было видно по выпискам, что предоставили гоблины Поттеру.       Впрочем, насколько мне помнится, даже это не оказалось для них хоть сколько-нибудь препятствием: как-то же Билл Уизли снял наличные для Поттера… Не помню, на каком курсе это было, но вроде как после возрождения Волдика. Мол, опасно Гарри было показываться в магическом квартале и банке… Поэтому и сняли денюжку и закупили Поттеру всё необходимое. Что-то типа того.       Однако директор всё же, видимо, присматривал за «расходами» Уизли, так как суммы снимались невеликие — галлеонов сто в год. При том, что в этом сейфе реально накопилось от пожертвований благодарных обывателей, ерунда, но сам факт! Учитывая тот факт, что это не его деньги, Гарри к этому отнёсся вроде бы спокойно. Но вот были там, в выписках, и два эпизода, которые возмутили его до глубины души.       Оказывается с этого счёта по распоряжению Дамблдора были проведены оплаты министерского штрафа, выписанного Уизли за фееричный полёт на машине на глазах у магглов перед вторым курсом. Дважды! Ага, полёт при «похищении» Поттера от Дурслей в «Нору» тоже был изобличён министерскими чинушами, и мистер Уизли был таки наказан за это. Причём штрафы оплачены были целиком и полностью из этого сейфа. Сами Уизли ни кната на это дело не положили. И второй момент — новую палочку Рону, которой он сегодня щеголял на уроках, тоже покупали на деньги из этого сейфа. Опять по распоряжению Величайшего. Покупка была произведена, едва нас отпустили на каникулы, а потому и была отражена в выписке. К выписке были приложены же и квитанции со штрафами, потому я и утверждаю, что Уизли на эти штрафы не потратились, и письмо от величайшего с формулировкой: «Сломавшаяся палочка Рональда Уизли — полностью вина Гарри Поттера!»       Так что я сейчас ничуть не удивлён последней сентенции Поттера в сторону Уизли. Хоть он и сам не считает эти деньги полностью своими, но такое хамство…       — Выписки показать? — вызверился Поттер.       — Ой, а вот это он зря, — выдохнула Клаудиа. — Уизли ему этого точно не простят. Это Дамблдор не имеет на него рычагов воздействия, а эти…       — Зря-то, может и зря, но… Поттер теперь не так беззащитен, как был, перед этими Предателями Крови, — хмыкнул Тео.       — Благодаря нашему умнице Герду, — высказалась Дафна.       — Благодаря нашему умнице Герду, — послушно согласился Тео. — А потом… После такого… Прилюдного обвинения, да ещё и с имеющимися доказательствами…       — Если Поттер опять станет лучшим другом Уизли, это уже вызовет не просто вопросы, — понятливо хмыкнула Дафна. — А уж что случись с Поттером теперь, то все подозрения понятно на кого падать будут. Уизли — кто ж ещё! Мстят!       — Именно.       — А Поттер-то не дурак, — присоединился к нашему междусобойчику Флинт.       /Я вам сразу об этом писал/, — «вмешался» я. — /А зелья… Они такие, кого хочешь оленем сделать могут. Особенно маггловоспитанного, который о реалиях магического мира ни бум-бум. А Поттера травить стали чуть ли не с первых дней./       Феерия тем временем продолжалась. Уизли всей толпой полезли на Поттера с кулаками. За Поттера тут же вступились гриффиндорцы. Не все, но Лонгботтом, Томас, Патил, Стивенсон со старших курсов, МакЛаген. Началось побоище, причём банально — кулаками. А вот Поттер оказался вне этого бедлама, и соваться туда и не собирался. МакКошка стояла ни жива, ни мертва и не знала что делать, только беспомощно пыталась призвать свой факультет к порядку. Воплями, совершенно забыв про то, что она волшебница.       — Петрификус Максима! — декан внёс свою лепту, наконец-то. ___________________________ (1) Кому интересно, перечитайте главу «Дуэльный Клуб» из книги «ГП и ТК». Там реально были продемонстрированы только 4 заклинания. Малфоевское — оглушающее (первое), правда, Ро уточнила тот момент, что Драко начал не на «три», а на счёт «два». Причём Драко колдовал, судя по книге невербально, хоть и с палочкой. И Поттеровское — Риктусемпра. Малфоевская же Таранталегра. И только после небольшого диалога Снейпа и Локхарта: Малфоевская же Серпенсортия. А так же чётко описано поведение змеи.