Немой маугли волшебного мира: становление Лорда

Небольшое пояснение к предыдущей главе, для тех, кто не видел сноски, которая была внесена чуть позже основного текста. Не обязательно знать анимагическую форму Петтигрю, чтобы от души считать его самой настоящей крысой. Именно поэтому Криббер и назвал Петтигрю крысой. Сказать, что в бытность свою обучения в Хоге отношения между Криббером и Мародёрами были лучше, чем у Снейпа — пойти против истины. Хотя да, были лучше, просто потому, что Криббер имел несчастье (или как раз счастье?) учиться на Хаффлпаффе, хоть и пошёл после Хога в авроры.       Процессия, в которую влились директор Дамблдор, профессор МакГонагалл и упакованный заклинаниями Петтигрю, по пути зацепив и Хагрида, который неосторожно именно в этот момент возился с небольшим загоном для первого своего урока по УЗМС, вышла за ворота замка и тут же трансгрессировала. Воспользоваться каминной сетью теперь не представлялось возможным, так как директор временно снят с должности и сейчас все его полномочия в Хогвартсе заблокированы магией самого Устава. Если бы комиссия не пришла во время завтрака, то вот бы удивился Дамблдор, когда бы попытался проникнуть в свой собственный кабинет. А может и не удивился — знает же, чего ждать от таких решений Попечительского Совета.       Впрочем, такие мелочи директора не особо волновали — у него же был Фоукс! Поэтому Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор раздумывал как раз в том же направлении, что и Герд во время всего этого представления. Но Альбус этого не знал, как и не обращал внимания на магглорожденного мальчишку на факультете змеек. Берген перестал ему быть интересен, как только директор убедился, что тот реально магглорожденный, а не ещё один потерянный наследник Слизерина, и вообще без всяких родственных связей и возможного возрождения ещё каких «мёртвых» Родов.       При всём его желании, но из чистого магглорожденного ещё одного очередного Тёмного Лорда не взрастишь. Поддержки Родов и аристократов, такой, какую получил в своё время Риддл, у Бергена не будет. Точнее, эта поддержка будет, но совсем другого характера, нежели поддержка своего лидера. Как раз поэтому тот факт, что мальчишку не «травят» всем факультетом, что вызывало огромное недоумение на первых порах, по крайней мере, у большинства учеников двух факультетов школы, Альбусу был до фонаря, что называется. Он-то, в отличие от своих оболваненных в знаниях «последователей», прекрасно знал, как на самом деле эти ортодоксы, что в последние годы собираются именно на зелёном факультете, относятся к истинным магглорожденным, тем более, что пацан и сам проявлял все нужные для этого качества характера. Но не будь это так, Распределяющая Шляпа не отправила бы того к змеям.       Придёт время, Берген и сам воспротивится самой мысли быть младшим мужем даже при жене, фактически рабом, и пойдёт по проторенной многими дорожке — озлобится и… Или придёт под знамена Дамблдора, как это в своё время сделал Снейп (1), или… Ну, станет на одного из отребья Лютного больше — Дамблдору-то какое до этого дело? Всеобщее благо, оно такое — касается только избранных, а не швали из подворотен, несмотря на тот факт, что оно, благо это, вроде как «всеобщее». Маггловское «бунтарское» воспитание должно взять своё. Рано или поздно. Для магглов слишком неприемлемы некоторые традиции чистого магического общества. Они против этого боролись годами… Да что там годами — столетиями! Зря, что ли, прогремело столько революций и войн за «права и свободы»? Была свергнута не одна монархия и пришла демократия?       И пусть сейчас Бергена слизеринцы поддерживают и защищают от нападок других — придёт время, и за свою поддержку они потребуют плату. Нынешние магглорожденные не приучены платить — они хотят всё, сразу и нахрапом. В этом Дамблдор убедился за столько-то десятков лет, проведённых на посту директора Школы Чародейства и Волшебства, чем удачно и пользовался к своей выгоде. И не сомневался, что Бергену ещё только предстоит полное и чувствительное разочарование в своих «друзьях».       В общем, на данном этапе Дамблдор не слишком интересовался одним магглорожденным мальчиком, уверенный в том, что когда придёт время — тот сам кинется ему в ноги за помощью, но вот мысли старика текли в том же русле.       Не время, не время сейчас демонстрировать свой норов и показывать свои возможности, о которых, судя по всему, давно и прочно забыли. Сам же постарался, чтобы забыли. Пока ещё есть шанс выправить ситуацию в нужное русло. Привычная уже маска скорбящего о своих оплошностях рассеянного чудаковатого старика, и вуаля! Чем-то придётся пожертвовать — это да. Возможно, как он уже догадывается, достаточно жирным куском пожертвовать: местом Председателя Визенгамота, как минимум. Но сейчас это уже не столь важно. Место, конечно, «жирное» да «масляное», и хорошее подспорье в борьбе за Общее благо в приложении к посту директора школы, где он основы этого «общего» в головы неразумным дитяткам вкладывает, но оно уже своё отработало. Да и придёт ещё его время, когда он снова окажется в этом кресле. Придёт, никуда не денется. Ещё далеко не всё потеряно.       Но Поттер! Каков поганец! Как он это проглядел? Был же забитый и боящийся собственной тени мальчик — не зря он, Альбус, выбрал из всего сонмища родственников мальчишки именно магглу Петунию Дурсль, после «воспитания» которой пацан послушным телком шёл на уготованную для него бойню. Пусть и не без содействия зелий — слишком уж перестарались Дурсли, фактически «выбив» из мальчишки все зачатки инициативности. Уизли — не без науськивания Альбуса — постоянно приходилось подталкивать Поттера к нужным действиям.       Альбус чуть нахмурился: как же он просмотрел тот факт, что Петуния не родная тётка мальчишке? Этот недочёт может стоить несколько больших «жертв», чем он согласен поступиться. Но ведь кто и когда обращал внимания на магглорожденных? А Лили была именно магглорожденной, да ещё и, как подобает, на Гриффиндоре оказалась. Для слизеринцев априори став грязнокровкой, за что, кстати, всё тому же Снейпу уже от своих доставалось, не считая Мародёристой компании под протекторатом Альбуса. Так что никто выяснением её родословной не занимался. Вот и считалось, что Эвансы априори её родители. Вместе же их никто и никогда не видел, хотя да, с Петунией, насколько помнил старик, Лили не имела ничего общего. А они встречались, да. Сначала было это письмо с просьбой и её зачислить в Хогвартс. Нет, тогда они не виделись, дело ограничилось перепиской. А встречались? Так на свадьбе Лили и Джеймса. А вот родителей Лили тогда уже в живых не было. Помнит он, что как раз именно по этому поводу ругались невеста и её сестра на свадебном банкете — мол, срок траура ещё не вышел, а тут…       Ладно, но каков пацан! Вот же ж! Всё же у него, как показало время и отсутствие зелий соответствующей направленности, больше от Лили, чем от его отца-оленя. Хотя Альбус из кожи вон лез, чтобы показать и доказать парню, что он полная копия его «героического» отца. Именно для того, чтобы парень стремился быть похожим именно на Джеймса. Он ему и место в квиддичной команде организовал, и кубок с именем его отца чуть ли не под нос сунул руками этой девочки, Грэйнджер. И вроде всё шло по плану, но вот…       Да, в прошлом году после Рождества начались первые сбои в, казалось бы, до миллиметра выверенном плане. У Поттера вдруг проснулась атипичная реакция на подливаемые ему зелья. Пришлось прекратить травить мальчишку, ибо это грозило не только преждевременной смертью короля (2), но и вот этими самыми разборками, которые имеют быть место сейчас. Но неужели пацану хватило всего полгода, чтобы начать мыслить? Он вроде этим, в смысле мыслительными процессами, не отличался и до того, как…       Пока Дамблдор размышлял подобным образом, группа магов уже переместилась ко входу в Министерство Магии, а там и в зал заседаний Визенгамота. Неприятно, но придётся терпеть — Дамблдор оказался на месте «обвиняемого». Слава Мерлину, хотя бы и зал не тот, где в своё время судили многих из пойманных Пожирателей Смерти с его инквизиторским стулом в клетке, да и трибуна обыкновенная, разве что табличка на ней примагичена: «Ответчик». Старику пришлось спрятать в бороде свою скривившуюся рожу.       Удар по гордости был как никогда силён. Рассчитывал, что всё будет более кулуарно, а не настолько официально. Ещё сильнее скривиться его заставил тот факт, что сейчас на месте Лордов Магии сидели именно Лорды Магии, а не их поверенные-представители, к чему он уже давно успел привыкнуть, и на которых у него всегда был рычаг давления, отчего эти самые поверенные-представители не всегда докладывались своим фактическим работодателям о том, что происходит на заседаниях Визенгамота. Или докладывали не полностью, а только часть.       Незнакомый Дамблдору маг, которого представили собранию как дознавателя Стрендби, выступил в качестве «истца». В качестве судей — Фадж, Руфус и Амелия. Скверный расклад. Фадж сейчас на взводе из-за приближающегося срока переизбрания Министра Магии, и такие «проколы» в управлении страной и министерским аппаратом общество ему может и не простить. Плюс тот факт, что Корнелиус считает его, Альбуса, своим первым соперником на пост Министра. Никак не поймёт, придурок, что Альбусу это место нужно как собаке пятая нога. Быть директором в школе, иметь возможность взращивать себе последователей — преданных последователей, что самое главное, да иметь возможность участвовать в формировании новых законов, нужных для Альбуса и его всеобщего блага, сидя в кресле Председателя Визенгамота — вот истинная власть. Фадж так и не понял, что он, даже будучи Министром, всё равно является всего лишь исполнителем чужой воли.       Как не понимает этого и большая часть простых магов-обывателей. Слишком давно уже нет Истинного Правителя, а потому считают, что Министр этим Правителем, точнее, его суррогатом, и является. Впрочем, это опять же заслуга Дамблдора — то, что маги стали так думать. А ведь ещё шестьдесят лет назад они вполне себе отдавали отчёт в том, что Министр — это марионетка Совета Лордов. Именно поэтому в своё время Альбус стремился попасть именно в состав Визенгамота. Истинными властителями являются законодатели, а не исполнители этих законов! И он добился своего! Увы, теперь этим придётся на время поступиться. Дамблдор прекрасно понимал, что за произошедшее кому-то придётся ответить. И он — первый кандидат в ответчики.       Поттер своими заявлениями слишком сильно ударил по его, Альбуса, репутации. И всё бы ничего, если бы Альбус сам не сделал из мальчика кумира общества. Будь Поттер обычным мальчиком, пусть и сыном героически погибших родителей, но всё-таки обычным мальчиком — на его слова бы и внимания не обратили. Но Альбусу для его планов нужен был именно Герой! И он сделал из младенца этого Героя, растрепав всем и каждому, что именно Гарри Поттер был тем, кто победил Тёмного Лорда. И тогда это прокатило. Общество на волне ликования от победы, от окончания террора в стране, даже не подумало обратить внимания на множество несостыковок в известной версии событий — просто приняв всё на веру. И продолжало бы «прокатывать», продолжай бы Поттер молчать в тряпочку, как он делал все эти два года, после «возвращения» в магический мир. Ведь до этого ни разу САМ Поттер не рассказывал о своих приключениях в Хогвартсе. За него это делал его «друг» Рональд Уизли, которому веры у студентов, а за ними и у их родителей, ни на грош!       Так и достигалась цель: и имя Поттера на слуху и постоянно подогревается новыми сплетнями, но и веры этим сплетням нет.       Пока Поттер не вздумал высказаться! Да ещё как! С применением магической клятвы! Как он только узнал об этом? Ведь было сделано всё для этого возможное, чтобы мальчик был готов отдать за волшебный мир даже свою жизнь, но при этом чтобы не слишком интересовался действительными реалиями этого волшебного мира! Не интересуется же этими реалиями эта маггловская девочка Грейнджер, хотя и выступает в качестве одной из самых «умных» ведьмочек этого потока. Мальчик должен был оставаться магглом с палочкой — и всё! Но Поттер таким оставаться не пожелал и полез туда, куда его не просили. Что ж, это — его выбор. Он всего лишь должен был героически умереть в своё время, снова возвысив своего Наставника и Учителя. Теперь же…       Будет в Британии ещё один Тёмный Лорд.       Но прежде всего нужно выкрутиться из сложившейся неприятной, благодаря Поттеру, ситуации.       Альбус, следуя своей давно выбранной роли доброго и чудаковатого старичка, скривил скорбное лицо, с укоризной оглядывая заседающих на своих местах членов Визенгамота, Министра. Как они могли подумать о нём плохо! И это сработало. Многие из сидящих на скамьях магов стыдливо опустили глаза.       — Что ж, начнём, — откашлялся министр Фадж и посмотрел на Председателя на данном разбирательстве — Руфуса Скримджера.       Тот кивнул и ударил молоточком по подставке.       — Мистер Дамблдор, в связи с выходом этой статьи у общества магов появились к вам некоторые вопросы, на которые бы мы все хотели получить ответы, — начал министр Фадж.       — Мисс Скиттер часто пишет подобные опусы, — укоризненный взгляд голубых глаз поверх очков в сторону этой самой журналистки, но ту было не пронять. — Но что-то ранее никто не собирал судебных заседаний для разбирательств, — взгляд уже на самого Министра и на глав Аврората и ДМП.       — Слова без доказательств — ничто, — откашлялся министр Фадж, тоже взглянув на Риту Скиттер, — однако, в данном случае… Обвинения мистера Поттера были подтверждены магией, чему имелось множество свидетелей, и данный факт невозможно игнорировать. Общество потребовало разбирательств, — прозвучало так, словно Фадж оправдывался за свои действия. — И то, что было выяснено на первых этапах расследования, нас обескуражило, мистер Дамблдор, — это было произнесено уже более жёстко. — Мистер Стрендби, вам слово, — кивнул он дознавателю.       Тот кивнул.       — И давайте начнём с самого главного: по какому праву вы, именно вы, определили выжившего после битвы в Годриковой Впадине мальчика на проживание и воспитание к магглам? Согласно магическому законодательству, это приравнивается к похищению. У мальчика и без вас в магическом мире полно родственников, и любой из них был бы рад взять на воспитание Гарри Поттера, а вы ему, давайте смотреть на факты реально — никто и звать вас никак.       Дамблдор опять скривил укоризненную гримасу.       — Но, тем не менее, никто не захотел взять ответственность за мальчика, — попенял он, осматривая заседающих, — мальчик пробыл в разрушенном доме целые сутки и никто не озаботился его благополучием. Тогда я и направил мистера Хагрида…       Это был удар, который тяжело оспорить, многие стыдливо переглянулись — да, тогда действительно никто из «причастных» и имеющих «право» даже не подумал, что мальчик-то выжил и «сейчас» всё ещё находится в Годриковой впадине. Все веселились, празднуя победу.       — Протестую, — хрипло прозвучало с галёрки.       Все обратили внимание на неприметного мага, что высказал протест.       — Суть протеста, мистер Вейворт? — спросил у этого мага Скримджер.       — Когда авроры прибыли на место, для проведения расследования, а случилось это не более, чем через час… Как стало известно, о произошедшем… Сигнал послала миссис Бэгшот, которая и обнаружила, что с дома Поттеров спало заклятие «Фиделиус», я был в группе — мальчика в доме уже не было!       — Вы являлись на тот момент следователем ДМП, мистер Вейворт? — спросил дознаватель, развернувшись в сторону говорившего мага.       — Да.       — Почему вы не предприняли попыток найти пропавшего мальчика? — спросил дознаватель.       Маг пожал плечами.       — Для меня всё было очевидно, мистер Стрендби. Не могу сказать, что был закадычным другом семьи Поттер, но поскольку мы служили в сопричастных подразделениях Министерства, а время, как вы помните, было… Я часто пресекался по делам наших отделов как с мистером Поттером, так и с мистером Блэком. Мне было известно, что мистер Блэк является крёстным сына мистера Поттера. Всё звено мистера Поттера было отправлено на место преступления. А мистера Блэка не было, как и мальчика. Я сделал логичный вывод, что мальчик находится под покровительством своего законного опекуна. Думается, что и все сопричастные, — обвиняющий взгляд в сторону Дамблдора: не фиг нас тут винить в том, чего мы не совершали. — Те, кто могли бы нести ответственность за сироту, думали аналогично. Уж кому, как не родственникам, знать, кто будет назначен магическим опекуном ребёнка, в случае такого исхода.       Множество голов тут же согласно кивнуло на эту реплику с заметным облегчением. Ведь так всё и было. Все думали, что ребёнка воспитывал именно Сириус Блэк, и никто не был в курсе того, что тот вообще находился в Азкабане.       Мистер Стрэндби кивнул на эту реплику.       — Это тоже интересный вопрос, мистер Дамблдор, на который нам бы хотелось тоже получить ответ: как и на каких основаниях Сириус Блэк, законный опекун Мальчика-Который-Выжил, оказался в Азкабане и провёл там двенадцать лет, но к этому мы вернёмся попозже, — и снова к магу Вейворту. — Так вы утверждаете, что прибыли на место трагедии уже через час?       — Совершенно верно, — кивнул Вейворт.       — И мальчика в доме уже не было?       — Так точно. Там были только… — маг сглотнул, — погибшие Поттеры и пепел сгинувшего…       — Хорошо, спасибо, мистер Вейворт. Заключительный отчёт о расследовании нам известен (3). Собственно, и о событиях, имеющих быть место в ту ночь, мы знаем именно из этих отчётов, — и снова обратился к Дамблдору. — Так вы, мистер Дамблдор, утверждаете, что мальчика из разрушенного дома забрал мистер Хагрид, и это было почти через сутки после трагедии?       Дамблдор сверкнул глазами и тут же загадочно улыбнулся, поняв, на кого может скинуть ответственность за этот «проступок». Как и перенаправить вектор некоторых других обвинений, указанных в статье. Он знал, что это неправда, но… Веритасерум пока к нему не применяли, да и не станут этого делать. Всё же он столько лет был лицом «вторым» после Министра Магии и знает слишком много государственных секретов. А потому, кстати, именно он сам озаботился такой поправкой к закону, которая гласила о том, что такие лица не могут подвергаться воздействию Сыворотки Правды, пока нет однозначных доказательств вины допрашиваемого высокопоставленного лица. А этих доказательств — нет.       — Именно так, мистер Стрендби. Присутствующий здесь мистер Хагрид может это подтвердить. Кстати, как он сам признался, когда мы встретились, тогда столкнулся с Сириусом Блэком. Возможно, Блэк…       Он загадочно не договорил, присутствующие сами сделали нужные ему выводы.       — Вы хотите сказать, что мистер Блэк сначала забрал ребёнка, а потом зачем-то вернул его в разрушенный дом спустя сутки? — нахмурился дознаватель, а за ним и судьи. — Зачем?       Дамблдор добродушно улыбнулся и пожал плечами.       — Я с ним не виделся тогда, как вы понимаете, не разговаривал, так что не знаю. Факт остаётся фактом — Хагрид забрал мальчика из разрушенного дома и там же столкнулся с Блэком, после чего привёз мальчика ко мне.       О том, что Хагрид всё подтвердит, Дамблдор совершенно не сомневался. Для этого тупоумного верзилы сопоставить время случившегося и то, о чём сейчас говорят — дело немыслимой сложности. К тому же он сам не станет признаваться в том, что после того, как забрал Гарри, тупо просидел в очередной таверне, запивая своё неизбывное горе от гибели Поттеров, тогда как мальчишка преспокойно спал в перевязи-слинге у него на груди. Да пофиг этому верзиле было на тот факт, что мальчик вообще-то только что вообще выжил в битве и ему требуется помощь — у Хагрида «трубы» горели! Магия на великанов, как и на их полукровок, почти не действует… Так то магия, а зелья вполне себе способны пробить и эту шкуру. Зелье забывчивости в бутылку огневиски, и уже сам Хагрид не скажет, а сколько реально времени он провёл в этой таверне: сутки или всего час. А вот директор прекрасно знал о том, где и что тогда делал Хагрид, но ему этот факт в тот момент тоже был, что называется на руку. А сейчас так и вовсе поможет избавиться от львиной доли обвинений.       — Мистер Хагрид? — обратился дознаватель к полувеликану. — Вы подтверждаете?       — Э… дык… это… да, — проблеял насмерть перепуганный всем происходящим Хагрид.       Он ещё помнил, что не так давно его обвиняли в нападениях на учеников в школе, а теперь опять какие-то разборки. И пусть обвиняют на этот раз не его, но Дамблдора!       — Хорошо, — скрипнул зубами дознаватель, а Дамблдор опять радушно улыбнулся с видом: ну, как тебе не стыдно! — Допустим, всё так и было. Как только поймаем Блэка, спросим у него, но… Вы, мистер Дамблдор, не станете отрицать, что в нарушение Статута, вы оставили маленького волшебника на пороге дома магглов!       — Ну, никто из родственников Джеймса прав на ребёнка не предъявил. Что мне оставалось делать? Они оставались его единственными родственниками! — и негодования побольше, побольше, чтоб уж наверняка.       Сказочку про кровную защиту, которую он сам поведал Поттеру, он тут рассказывать не стал. Это магглу с палочкой — Поттеру, да членам Опекунского Отдела, который курировал его магические выплески — можно было впарить всё, что угодно, но не этим чистокровным зубрам. Члены опекунского отдела, магглокровки, которые повелись на его авторитетные высказывания о защите и прочем, и не стали вмешиваться в процесс воспитания Героя, уже ничего не скажут. После Слова Поттера — их настиг откат, и сейчас они все поголовно в Мунго изображают овощей аки Лонгботтомы. Раньше надо было Скримджеру чесаться. Почему не сам Альбус? Так… не член же Опекунского Отдела, он всего лишь директор школы и глава Визенгамота. Как опекун никаких клятв не давал, как глава Визенгамота — так никто не обращался с жалобой. Так что ему отката ждать не приходится, а вот членам Опекунского Отдела, эти клятвы следить за благополучием детей сирот волшебников как раз дававшим…       — А вы у нас и не спрашивали, мистер Дамблдор! — выкрикнула из зала ещё одна ведьма. — Вы вообще нас в известность не соизволили поставить, что Блэк от Гарри отказался!       Дамблдор скорбно вздохнул.       — Послушайте, я хотел как лучше для мальчика, — и скорби в голос побольше. — Ну, останься Гарри в магическом мире? И что бы мы имели сейчас? Он и так достаточно зазнавшийся молодой человек, ни во что не ставящий школьные правила, а если бы ещё и вырос в окружении своих фанатов?

Малфой-менор

      — Не знал он, видите ли, как живётся мальчишке у магглов! — бушевал лорд Малфой в собственном кабинете менора, вернувшись после заседания разбирательства века.       Северус Снейп, который это самое заседание пропустил по прозаическим причинам — был, что называется, на своём непосредственном рабочем месте, да и не входил он ни в состав Визенгамота, ни, тем более, Совета Лордов — там всё ещё рулил его дед, который отказывался принимать Северуса, как наследника, хотя по сути на этот факт уже ничто не могло повлиять, и после смерти старого Принца, Снейп всё равно будет им признан — теперь выслушивал этот гневный отчёт своего друга. Выслушивал и думал, что отношение к мальчишке придётся менять. Нет, любить он мелкого Поттера не стал, всё же слишком много было между ним и Поттером-старшим, но… Мальчик-то в этом не виноват, и он это сам прекрасно понимает. А тут ещё и через Драко выяснились такие подробности, как влияние на отпрыска оленя зельями. Так что и играть роль «плохого полицейского» теперь больше нет необходимости, раз «доброго» всё равно сместили с должности, и Дамблдор более никак повлиять на то, что происходит в школе не сможет.       Как и следовало ожидать — Дамблдор выкрутился с наименьшими для него потерями. По-хорошему, за такие «ошибки» Азкабан ему светил, а он отделался всего лишь смещением со всех своих постов. И отправился на заслуженный пенсионный отдых. Директор же как всегда сделал виноватую рожу, прилюдно покаялся в незначительных грешках и просчётах, посыпал седую голову пеплом, а все остальные «грехи» без зазрения совести перекинул на другие плечи.       Мол, это Блэк виноват в том, что мальчика не показали колдомедикам. Раз уж забирал его из Годриковой Впадины, то должен был и об этом позаботиться. Так что в том, что мальчик заболел и провёл в коме несколько месяцев в больнице у магглов — виноват Блэк, а не директор. О том, как мальчику жилось у магглов, он не в курсе. Почему Отдел по надзору за колдовством несовершеннолетних не доложился… Так это у них надо спрашивать, а не у него, он-то опекуном мальчика не является. Как Блэк оказался в Азкабане — не знает и не ведает, он тогда Главой Визенгамота не был. Почему не инициировал расследование, как только этим самым Главой стал? Так тоже был не в курсе. Не думают же уважаемые члены заседания, что он обязан был прошерстить все архивные дела, чтобы найти там ошибки своих предшественников и их исправлять? Почему так не поступали тогда все предыдущие главы Визенгамота?       И так далее, и тому подобное...       Всё-таки выкрутился старый паук. Чина Верховного Чародея лишился даже не за дело Блэка, а за некоторые свои незаконные манипуляции, проведённые летом. С места Президента МКМ автоматом сняли, как не оправдавшего ожидания. Ну, да, попробуй члены международной организации оставить в своих президентах мага, которого на собственной родине сместили с должности Верховного Чародея… Вот если бы Дамблдор сам ушёл, по собственному, так сказать, желанию — там бы ещё подумали, но его, что называется, «ушли».       На тонких губах Северуса мелькнула злорадная усмешка, и он отпил глоток огневиски под непрекращающийся гневный монолог сбрасывающего накипевший пар друга.       Директорства же Дамблдор лишился за опять же известные дела. И нет — это не опасно снизившийся уровень образования в самой «лучшей» английской школе чародейства и волшебства — не-е-ет. За тролля, цербера, которых притащил в полную несмышлёных детишек, а не закалённых авроров, школу лично. За то, что устроил из школы, опять же помним про беззащитных детишек, ловушку для вора за ценным артефактом. Верх безрассудства и безответственности. А ведь откреститься от этих эпизодов Дамблдору как раз и не удалось. Вот и посыпал старик голову пеплом — виноват, мол, просчитался, не думал, что злоумышленник всё равно заявится. За василиска и чёрный артефакт в руках первокурсницы, который «проморгал» директор. За Петтигрю, живого и невредимого и свободно расхаживающего по школе в своей анимагической форме, тогда как там кроме преподавателей и студентов быть-то никого лишнего не должно было, в конце концов.       Вот как раз за вот эти все «проморгал», «не уследил» и прочие просчёты, Дамблдору по хорошему Азкабан светил — Хагрида же туда упрятать попытались? Попытались — отпустили за недоказанностью. Но ведь хотели-то именно в Азкабан! А просчёты директора с его троллями, церберами, и прочими тварюшками — доказаны! Но…       — Из уважения к вашим прошлым заслугам… — гневно вещал лорд Малфой. — Из уважения к Ордену Мерлина 1 степени! Всего лишь отправили на заслуженный отдых! На пенсию!       — Главное, что отстранили, Люц. Что самое важное — ритуально. Теперь уже точно больше не вернётся, — хмыкнул Снейп.       — Это-то да, но я всё же зол…       — Это заметно.       — Рычаги воздействия в Министерстве у паука всё ещё остались. Вернуться он, конечно, уже не сможет, но крови нам ещё попортит — это я отвечаю.       — Даже не сомневаюсь в этом, — отсалютовал Снейп бокалом. ----------------------------------------- (1) О причинах того, что Снейп оказался под влиянием Дамблдора. Дамблдор в своей самоуверенности даже не допускает мысли, что они (причины) могут быть совсем иными, чем навоображал себе наш мудрейший и хитрейший. Так что да, он считает, что Снейп разочаровался в выборе стороны и из-за «великой» любви к Лили Эванс, которая Поттер. Почти канонно, впрочем. Говорю сразу — сильно ошибается. (2) Да, именно король. Самая, на мой дилетантский взгляд, беспомощная и бесполезная фигура в шахматах. Хуже пешки. Но зато пафос: без короля — нет и партии. (3) Дознаватель не поднимает вопроса о том, как им стало известно, что пепел — это именно погибший Волдеморт. Об этом говорится в заключительном отчёте проведённого расследования. Какие магические экспертизы проводились и так далее. Ведь известие о том, что погиб именно Волдеморт, а не кто-то там другой, пусть бы и рядовой Пожиратель, основывалось не на пустых разговорах.