Немой маугли волшебного мира: становление Лорда

      Он сверкал так завлекательно, манил, тянул. Свет преломлялся и переливался в его гранях так заманчиво, что глаз было невозможно оторвать. А потом было падение. Свободное падение в бездонную тьму, грозившееся оборвать мирское существование при его окончании. Проще говоря, падение когда-нибудь обретёт свой логический конец, то есть дно. А что будет там? Вряд ли большая мягкая подушка-страховка. Паника. Дикая паника и желание жить. Но наколдовать что-то существенное или превратиться в птицу не получалось, словно магии нет вовсе. Да и палочки на положенном месте не оказалось — под рукавом было пусто, что только усиливало чувство паники. Сердце бешено билось, адреналин зашкаливал, желудок подскочил к горлу…(1)       Я с задушенным всхлипом вскинулся на подушках. Воздуха не хватало, по спине и лицу, градом тёк пот, хотя в подземельях всегда, даже в самую жуткую жару было несколько прохладно. Не критично, но зябко. В коридорах и башнях львов и воронов и вовсе ветер временами гулял, особенно зимой. Так что у нас и барсуков по сравнению с остальными двумя факультетами — ещё и «жутко» тепло.       Полог моей кровати раскрылся, и в неярком свете слабого «Люмоса» я опознал Тео. Впрочем, а кому это ещё быть, если мы живём вместе? Хотя в последнее время к нам и Драко может во внеурочное время ввалиться, и Поттер.       — Герд? Что случилось? У тебя все чары с полога слетели…       — Тео… — прохрипел я…       Что-о-о? Прохрипел? Сам? Самостоятельно? Без артефакта? Ка-а-ак?       Тео тоже застыл, а потом превратился в небольшой вихрь. Стянув меня с кровати, он взмахом руки призвал нашу одежду, мгновенно оделся сам. Видя, что я всё ещё стою и глупо хлопаю глазами, он бесцеремонно одел и меня. Впрочем, с наличием магии под рукой одеть кого-то — особенно несопротивляющегося этому ребёнка, помню, как своих маленьких детишек на прогулку собирал — уже не такая уж и проблема. А потом схватил за руку и рванул в сторону выхода и из спальни, и из гостиной. Правда, перед этим он создал вестника — записку, написанную на пергаменте и сложенную в виде журавлика, которая отправилась в самостоятельный полёт. Предполагаю, что к декану и Наставнику в одном лице. Куда тащит меня Тео, я понял только, когда мы были уже в холле замка.       Ну, конечно, в Больничное Крыло. Нужно было сразу догадаться. Вот только я спросонья, ещё не отошедший от кошмара, да и сам ошарашенный…       — Что такое? — совершенно не сонным голосом встретила нас мадам Помфри, хотя на дворе ещё глухая ночь и даже близко не к рассвету.       А там я услышал и скорые шаги — наставник спешит.       — Мадам Помфри, — заговорил Тео, — проверьте Герда, он… Заговорил.       Нет, в том, что я заговорил, вроде ничего плохого нет, но… Я не мог этого сделать, пока мне не сделают соответствующую операцию — это знали все. Ну, по крайней мере, из нашей компании.       — Хм, и что этому поспособствовало? — тут же сориентировалась медиведьма, подталкивая меня к ширме для диагностики.       — Не знаю, — пожал плечами Тео, тут и декан вошёл в двери Больничного Крыла. — Я спал, а потом по комнате, словно буря прошлась, — стал рассказывать Тео. — Магическая. Я подскочил, гляжу, а кровать Герда прямо трясётся вся… Я полог открыл, а там Герд… Дугой выгнулся, за горло держится и хрипит. Так страшно хрипит. А потом он упал, и всё успокоилось. А в следующий момент он опять вскочил, только уже самостоятельно и опять за горло схватился и… Прохрипел, увидев меня, «Тео».       — Спонтанный магический выброс? — спросил Снейп, появляясь за спиной Тео, но спрашивал он у медиведьмы, которая активно махала волшебной палочкой, опутывая меня нитями диагностических чар.       — Определённо, — кивнула мадам Помфри. — И сильный. Не чета прошлым. Такое я только после инициации этих оболтусов видела. Но… Я не вижу никаких искажений или повреждений. И да, связки мистера Бергена практически восстановились. Самостоятельно. Осталось их только разработать. Но что к этому привело? Мистер Берген?       Я пожал плечами, совершенно не представляя, что это могло быть. Если только мой кошмар. Однако я уже совсем-совсем-совсем не помнил, что же мне такого снилось. Просто осталось чувство ужаса и паники.       — Мистер Берген, давайте, вам надо учиться снова разговаривать, так что я вас внимательно слушаю, — улыбнулась мадам.       — Не… кхе-кхе… знаю…       Говорить получалось с трудом, горло дёргало и горело, но получалось же!       — Та-а-ак, — ещё одна порция диагностических, — Северус, твоему подопечному потребуется зелье Мьярулла, на первое время, — профессор кивнул, а мадам уже для меня пояснила. — Оно бы вам в любом случае пригодилось после операции, про которую мы с вами говорили ещё на первом вашем курсе, мистер Берген. Смягчает и «смазывает», избавляет от дискомфорта. В магическом мире не используется, так как таких повреждений, как у вас, практически не бывает в магическом мире. А если и бывает, то маги вовремя попадают к целителям, чтобы избежать проблем.       — Это зелье изобретено Лайомом Мьяруллом, — добавил Снейп. — Думаю, вы догадались по названию. Много веков назад, когда магические расы ещё не были столь притеснены, как сейчас. Для своей возлюбленной, происходящей из морских сирен. Неважно уже, что к этому привело, да и стёрлось в дымке веков, но голос она потеряла. Вот для восстановления этого голоса Лайом и изобрёл зелье. Естественно и то, что это зелье большинству магов неизвестно, так как проходить его в школьной программе нет никакого смысла, как и при академии целителей. Но Магистры зелий и ядов изучают ВСЕ возможные и невозможные зелья для своей аттестации…       Я кивнул на пояснения. Как говорится, на вкус и цвет — товарищей нет. Я не мог понять того, как могут сойтись столь разные по физическим параметрам маги и магические существа, как великаны или гоблины, а ведь их полукровки у меня маячат перед носом практически ежедневно, но… Вполне понимал, как могут сойтись те, кто имеет относительно схожие параметры, в физическом смысле я имею в виду. Например, с высшими эльфами, вампирами, теми же вейлами. Сирены — да, несколько страшненькие на вид, у них вместо ног рыбий хвост, но они гораздо ближе по параметрам к людям, чем опять же те самые великаны или гоблины. Так что ничего удивительного.       Особенно если учесть легенды о самих сиренах.       В них говорится о том, что эти самые сирены зазывали своими обворожительными песнопениями моряков. Ну, а дальше в меру фантазии. Если это происходило в маггловском мире (да, они там жили в глубокой древности, я же понимаю, что маггловская Земля — это этакий мостик между множеством миров), то моряк, скорее всего, погибал. Есть такое. Под водой он выжить бы не смог однозначно. А вот маги… Имея чары Головного пузыря? Или те же жабросли? Не смешите. И вот они вполне могут создавать с сиренами пары. Как уже сказано на вкус и цвет… фломастеры разные. А вот родиться от такого союза могли, как очередные сирены с хвостами, так и дети-маги, больше похожие на людей, то есть с двумя ногами. Но, тем не менее, сирены в отличие от вейл к природным оборотням не относятся, так как второй ипостаси, в нашем случае, человекоподобной, не имеют. Хотя отлично себя могут чувствовать как в воде их исконном месте обитания, так и на суше. По крайней мере, дышать они могут и там, и там, и это не несёт их жизни угрозы задохнуться, если их выманить на берег.       Магия, что тут ещё сказать.       — А мах… дамххх… Помх….фри, — с трудом протолкнул сквозь горло я, — полххх… чаетххх… ся… тожеххх…       — Имею фибулу ПреМастера (2), и только, мистер Берген. Я целитель. Ещё в моё время на это звание могли претендовать только те, кто имеет этот знак отличия. Впрочем, в других странах это всё ещё так и есть.       — Понятно, — за меня ответил Тео, а я кивнул головой.       — Так что же всё-таки произошло? — спросил наставник. — Вот, пишите, хватит с вас пока разговоров. По крайней мере, пока я не сварю требуемое.       Я взялся за протянутый мне пергамент и перо.       /Не знаю. Я лёг спать — и всё. Следующее, что помню, как очнулся. А там Тео. Мне снился кошмар, но сути его я уже пересказать не смогу. Не помню/.       — Вы позволите? — спросил профессор, намекая на добровольное залезание мне в мозги, в смысле отлегиментить меня.       Киваю. Наставнику я доверяю, иначе бы и не согласился на это наставничество. Да и в процессе обучения он уже не раз и не два шарил по моим воспоминаниям. А узнать, что же всё же реально привело к магическому выбросу, нужно, раз я сам не в состоянии ничего объяснить. Не факт, что и профессор что-то там увидит, но всё же…       И действительно, картинки кошмара, что снился мне, мы не увидели. Только тьма и стужа. Сплошное чернильное пятно.       — Интересно, — профессор задумчиво скользил кончиками пальцев по своим губам. — Это не является ни блоком, ни Обливиэйтом, ни чем-либо ещё из этой серии, но узнать, что вам снилось, не представляется возможным. Словно сама Мать оберегает…       — А это предположение, — закусила губу мадам Помфри, — имеет смысл, Северус. Всё же мы сейчас наблюдаем достаточно серьёзное вмешательство в организм мальчика именно магического свойства. При этом до момента, когда он лёг спать, ничего особенного не происходило. Мистер Берген ни с кем не конфликтовал, чтобы можно было всё списать на брошенное в запале проклятье, не делал чего-либо более сложного, чем домашнее задание. Ведь это так? Или вы опять занимались разработкой артефактов?       Мадам уже строго посмотрела на меня. Ага, нашу инициацию она ещё долго припоминать будет.       /Я действительно в этот вечер ничем сверх домашки не занимался/, — отписался я.       — В этот вечер? — подозрительно. — А ранее?       Прикрыл глаза.       /Ничего магического, пока только расчёты и разработка алгоритма действия/.       Наставник закатил глаза, как и мадам.       /Последний раз я магически выкладывался на каникулах, вы об этом знаете, наставник/.       — Ясно. Но это не могло повлиять… Или как раз могло? — вдруг он пробормотал себе под нос.       — Северус?       — Это только между нами, Поппи, — мягко отбрил медиведьму профессор. — Но всё равно… После каникул уже прошло довольно много времени, а выброс случился только сейчас?       — Северус?! Если там что-то было…       Настаивать на откровениях мадам не имела права, и она это понимала.       — Да ничего особенного, Поппи. Ты же знаешь, что мистер Берген практически мой Ученик. Причём тот ещё энтузиаст, да и инициированный Дар… Просто была пара моментов перенапряжения, но там даже до истощения не дошло. Такое бывает в процессе интенсивного обучения.       — Ясно, — поджала губы медиведьма, но больше приставать не стала. — Сейчас я могу сказать только то, что мистер Берген практически здоров. Если не считать, что с горлом ему ещё предстоит помучиться. Проклятий и прочего вредоносного воздействия на мальчика, которые бы могли спровоцировать вспышку магии, я не нашла. Так что показаний к пребыванию в моей вотчине нет, можете возвращаться в спальню и отдыхать дальше.       Я прижал руки в исконном жесте — к сердцу, благодаря медиведьму. А после мы втроём отправились обратно в подземелья.       — Идите спать, — отправил нас с Тео профессор. — Поговорим завтра — это не к спеху, а отдых вам обоим нужен.       Так мы и вернулись в спальню.       Я снова лёг на кровать, но сон не шёл. Я тоже прекрасно расслышал бормотание профессора о том, что мои «занятия» на каникулах могли поспособствовать тому, что произошло сейчас. И ведь на то были основания. Ведь я не просто «занимался» с Наставником, я занимался, прежде всего, основанием своего Рода и не только Рода, но Рода Лордов Магии. А ведь это действительно могло сказаться. Пусть сейчас уже много веков, как Основание не было в приоритете и об этом, кажется, и вовсе забыли, но знания о том, что в момент Основания Рода маг получает плюшки от Матери — есть. Никуда не делись. Как и знания того, что Мать может что-то изменить в маге, имеется в виду его физическое несовершенство. Точнее, то, что он сам считает своим несовершенством. Мать может пойти на то, чтобы искоренить приносящий её носителю дискомфорт недостаток.       Нет, простого стихийного выброса и желания мага тут недостаточно, а вот того, что следует при ритуале основания — вполне. И это говоря про просто Род без источника. А если Основывается род Лорда Магии…       На самом деле тут одна закавыка, о которой я ранее не знал. Она не так уж чтобы очень противоречила моим почерпнутым из книг знаниям, но дополняла их прекрасно. Только об этом в книгах не писалось, а передавалось в Родах из уст в уста. Именно родах Лордов, аристократов. Тео же, зная мои планы, решил меня просветить, так сказать, заранее. Если всё получится, я и сам об этом узнаю, от самой Матери, но… Он посчитал, что так я буду более подготовлен, что ли. Наставник на это только хмыкнул:       — Мне же проще.       И не влезал в эти наши разговоры. Тем более что давным-давно об этом своим подопечным рассказывали их «кураторы», если те желали основать свой род, а тем паче Род Лордов Магии. То есть даже тогда, в те времена решившиеся основать Род не подходили к этому действию без вот этих знаний.       Пусть маги и вышли из людей, но, становясь Лордами Магии, они людьми — в общем понимании этого слова — перестают быть. Они становятся такими же магиками, как те же вейлы. Они — сама магия, что струится через них и их потомков, сдерживаемая только алтарным камнем. По сути, Источником является не камень, а сам маг, а камень — это фокусатор, что ли? Не знаю, как назвать.       — Ну, что ты дрожишь? — тихо спросил у меня Тео, пробираясь под полог моей кровати, про чары я уже и забыл, что их наложить по новой нужно было, этим он и воспользовался. — Я слышу стук твоих зубов.       Он бесцеремонно устроился рядом под одеялом и укутал меня в своих объятиях. А я… И против не был. Нам всего ещё только по четырнадцать? Ну и что? Ведь всё уже решено, так зачем страдать и отталкивать? До «вкусного» раньше, чем нам исполнится пятнадцать, мы всё равно не дойдём. Этакое негласное правило. А хочется, блин.       — Думаю, на что намекал наставник, — сказал я, надев свой хайратник с артефактом, чтобы не утруждать связки. — Могла Мать поспособствовать?       — Вполне, — спокойная констатация факта в ответ. — Ты же не просто развиваешься, как маг, но ты, так сказать, подал заявку на то, чтобы стать её проводником в этом мире. Насколько я тебя понял, первую попытку ты собираешься провести уже этим летом?       По словам Тео, из тех знаний, что передаются из уст в уста, у мага есть всего три попытки для того, чтобы подтвердить свой статус Лорда Магии. По истечении этих трёх попыток и в случае получения «отказа», попытки могли повторить только его потомки, но не сам этот маг. Не всегда получалось с первого раза. На вопрос же, заданный Тео, мне оставалось только кивнуть.       — Ну вот. А там ритуалы — и катрены, которые нужно зачитывать. Конечно, в твоём случае Мать могла принять и твои мысленные вопрошания, как это происходит с ритуалами, которые мы проводили, но, видимо…       — Ясно. Думаю, что так и есть, потому что мадам Помфри врать, что без операции говорить я не смогу никогда, мне не стала бы. А о том, что я задумал, не знает никто, кроме тебя и Наставника.       — Знаю… А…       — Что?       — Можно я тебя поцелую?       Меня обуяло какое-то лихое веселье.       — А давай!       А что? Учиться будем. Приносить друг другу удовольствие, раз уж точно решили связать свои жизни в браке. А научиться нам всё равно не с кем. К профессионалам, в бордель уже не сходишь. Я бы точно на Тео обиделся, думаю, в отношении меня — он тоже. А мы ведь оба девственники. Ну, ладно у меня этот самый опыт, чуть противоположного направления имелся, а у Тео? Вот и буду его исподволь «научать».       Сухие губы коснулись моих губ.       Я как-то незаметно перехватил инициативу. Тео, казалось, схватывает на лету. А потом всё завертелось в бешеном водовороте. Мы целовались, целовались и целовались, катаясь по кровати. До звёзд в глазах. До спёртого дыхания. И… Нам даже не потребовалось чего-то иного, для того, чтобы забиться в фееричном оргазме чувств и эмоций.       Через некоторое время после фейерверка сходили в душ, каждый по отдельности, и привели в порядок испачканные простыни. Никакого смущения не было. Казалось, что мы уже вечность вместе. Вечность, что не отняла яркость чувств и переживаний. И снова улеглись.       В одну кровать.       На этот раз действительно спать.       Всё снова вошло в колею. Кошмары больше не снились. Видимо, это действительно было что-то из области помощи Магии, просто моё подсознание это интерпретировало, как кошмар и ужас. Наверное. Я ведь реально не помню, что мне тогда снилось. Только ощущение потери магии — и ужас и паника, вызванные этим её отсутствием.       Я заново учился говорить. Профессор сварил нужное для меня зелье, и я его отпивал по глоточку, каждый раз после произнесения… Сначала просто слов, отдельных, потом фраз. В норму всё пришло только к концу года и к третьему туру. Но о том, что я могу говорить, по-прежнему знали только посвящённые: мадам целитель, Наставник и Тео. Даже другим из нашей компании я об этом не распространялся, используя по старинке свой артефакт и, если его по какой-то причине на мне не было, пергамент и перо. Эти самые посвящённые с пониманием отнеслись к этому моему желанию.       Тогда, на следующий день, когда мы спустились к Наставнику на очередные занятия. А он оставил нас с Тео для разговора по душам. Снейп подтвердил мои и Тео догадки о том, что это, скорее всего, было связано именно с моим желанием провести ритуал этим летом. Почему этого не произошло ранее, когда я только об этом задумался? Так магия проверяла меня на стойкость этой идеи. Я её не подвёл. А этой зимой даже достроил ритуальный зал, вместе с первым этажом всего будущего менора. Именно, что не на каникулах, а вот только что.       Пользуясь тем, что у нас есть возможность выхода в Хогсмид на прогулки, я каждые такие выходные старался отправиться на свой остров и продолжал строительство. Наставник, как и Тео, прекрасно знали, куда и зачем я отправляюсь, поэтому не теребили меня. Ну, если только наставник иногда тоже отправлялся со мной. Остальные же думали, что я, как и все, гуляю — просто в одиночестве.       Да и вообще в такие моменты, как прогулки по Хогсмиду, Драко с Поттером не особо обращали внимания, есть мы рядом или нет — у них свои заморочки. И вместе побыть хочется, и маскировка не велит. Так что эти шифровались почище меня. Невилл с Полумной тоже. Не помню, с кем «там» в конечном итоге создал пару Лонгботтом, а фанфики паровали его со всеми подряд и с Лавгуд тоже, но в этот раз он, видимо, будет именно с Полумной.       Так что то, что я как раз накануне закончил ритуальный зал, о чём и рассказал этим двоим (будущему мужу и наставнику), видимо, и послужило толчком к произошедшему. Так сказал профессор.       Спали мы с Тео теперь в одной кровати, целовались, ласкали друг друга, познавая себя и партнёра, что нам нравится, а что не очень. Дальше пока не заходили, да и необходимости в этом не было. Гормоны, что с них взять. Кончали мы и без основного блюда. Но дымка этой первой влюблённости, а она была, куда уж тут деваться, не затуманивала мозги.       Мы продолжали учиться на занятиях, выполнять домашку, заниматься с наставником дополнительно. Я ещё и работал над артефактом. Даже двумя. Поттер тренировался в спортивных и дуэльных залах подземелий, готовясь к третьему туру. Дни были загружены под завязку, и ничего больше из разряда «вон» не происходило.       И вот — мы, в сумерках, снова устраиваемся на трибунах квиддичного поля, которое за эти месяцы превратилось в огромный лабиринт.       И почему старт третьего тура всегда, даже в тех, что уже происходили, назначается именно на сумерки? А когда Чемпионы входят в лабиринт — уже и вовсе чернильная тьма ночи.       — Наверное, на психику давят. Темнота, ночь, когда активизируются некоторые монстры… — на ухо прошептал мне Тео, словно прочитал мои мысли.       Уже не первый раз ловлю его на этом. Это что-то значит? _________________________________ (1) Не знаю, как ещё описать это ужасное чувство. Больше всего это похоже на то, когда ты летишь в самолёте, и тот попадает в воздушную яму. Так это называют. Вот это мгновение полной невесомости, когда ёкает всё, что только можно. Но уже спустя мгновение самолёт под крылом снова обретает «опору» и возвращается чувство тяжести, которое успокаивает и говорит, что всё хорошо, что мы летим, а не падаем. Пару раз я это испытывала. А вот прыжок с парашютом или с тарзанки — это уже совсем другие ощущения. Похожие, но всё же другие. Просто потому, что ты сам, осознанно идёшь на то, чтобы выпрыгнуть из самолёта и испытать вот это чувство парения. Само сознание уже никакой паники не поднимает, потому что это осознанное действие. Не отрицаю, что и в этом случае страх и некоторая паника присутствуют (я уже говорила, что такие прыжки у меня были), просто потому, что быть на все сто уверенным в исправности оборудования… Но всё же это не то, когда кажется, что самолёт начал банально падать, а у тебя и парашюта-то за спиной нет. (2) Долго думала, как сиё явление назвать. Подмастерье — это же по сути своей Ученик, как было сказано ранее. Однако, целители реально работают с зельями и их последствиями в большей своей мере, поэтому они должны очень хорошо их знать. Может, не варить и не создавать, что и делают Мастера и Магистры, но знать… Есть такие целители, которые ограничиваются только базой, которая реально необходима для работы колдомедиком, а есть такие, что идут чуточку дальше. Это как раз относится к мадам. Она не Мастер, и уж тем более не Магистр, но в зельях разбирается на уровне Мастера, однако, варить и создавать она их не способна. Так что такие получают фибулу ПреМастера. Герд, который сейчас является фактически Учеником Магистра зельеварения, понимает значение этого термина, а потому я не стала вставлять это пояснение в текст.