Ангина

      «Наконец», — думает Алан, выключая плиту. Только что закипевшее молоко было перелито в кружку. Осталось добавить мёд и подождать пока напиток остынет. А мёд тягучий, коричневатого оттенка. Настолько сладкий, что есть его просто так не представляется возможным. Белый сладкий напиток остывает на удивление быстро. Потому юноша берёт кружку и идёт в комнату.

       Единственным источником света является настольная лампа, а потому в комнате царит полумрак. «Надеюсь, он еще не уснул» — думает Алан, ставя кружку на стол, что стоял рядом с постелью. Потом переводит взгляд на лежащего в кровати. Преимущественно рыжие, но на затылку черные волосы разметались по подушки. Рука подложена под щеку, а глаза закрыты. «Уже спит» — мог бы подумать кто-нибудь, но не Алан. Шатен позволил себе усмехнуться. На губах паренька то и дело появлялась улыбка, но она почти сразу исчезала.

— Рон, хватит притворятся. У тебя это всё равно не получается, — тряся «спящего» за плечо, говорил Алан. Какое-то время Рон еще лежал, притворяясь, но всё-таки сдался и открыл глаза.

— Я вообще-то спал, — говорит деланно сонным голосом.

— Без меня? — чуть насмешливо спрашивает Алан и протягивает Рону кружку.

— Ну и гадость, — морщась сказал Рон, сделав пару глотков. — А если я всё выпью то укола не будет? — добавляет, подумав.

— Хотя бы половину кружки ты должен выпить. А укол будет в любом случае, — говорит Алан, наблюдая как Рон морщась пьёт молоко. Шатен улыбается. А ведь Нокс в первые дни болезни пил сей напиток куда охотнее. Хотя это не удивительно. Тогда горло у него болело, а молоко было единственным, что его успокаивало. «Интересно, оно ему нравилось?» — пробегает мысль в голове шатена. Хотел бы он это знать. Но даже если и нравилось то сейчас он ни за что не признается.

— Ты чего улыбаешься? Нравится смотреть на мои мучения? — ставя кружку на стол, говорит Рон.

— Да нет. Просто вспомнил кое-что, — забирая кружку, произносит Алан. Шатен невольно отмечает, что напиток весь выпит. . «Всё-таки нравится», — думает, а вслух говорит: — Готовься.

Рон сглатывает, невольно отмечая, что боль начала возвращаться. «Только не это», — проскакивает мысль в голове паренька. Он со страхом смотрит на Алана. Тот уже вернулся со всем необходимым и сейчас осуществлял мелкие приготовления.

— Не надо, — ели слышно просит Рон. Возможно, Алан бы как обычно проигнорировал бы эти слова. Но сейчас он кладёт на стол уже наполненный шприц и садиться рядом с Роном. Он обнимает его за плечи и прижимает к груди. После чего тихо говорит:

— Это назначение врача, а не моя прихоть. Поэтому я сделаю тебе все тридцать, хочешь ты того или нет.

— Но это больно, — хнычет Рон утыкаясь Алану в грудь. «Как ребёнок», — мелькает мысль в голове Хамфриза. Хотя примерно за это он его и полюбил. Алан уже не помнил когда стал испытывать какие-то чувство по отношению к Рону. То ли год, то ли два назад. Но помниться, он тогда был такой же беззащитный. Его хотелось защитить ли как сейчас обнять, показывая, что он в безопасности. Хотя сейчас это спорный вопрос. Тогда Алан долго не мог понять что испытывает к нему. Интерес ли, влечение или любовь? Лишь сейчас когда прошло достаточно много времени он мог с уверенностью выбрать последний вариант. Но как и тогда ему нравилась это его беззащитность и немая просьба о защите.

— Терпи. Ты ведь хочешь быстрее поправиться? — немного резко, говорит Алан. В ответ послышалось еле слышное «да». — Вот и хорошо. Поворачивайся на живот. — Алан чуть улыбнувшись, целует Рона в горячую щеку. Потом выпускает его из объятий и подходит к столу. Быстро смачивает ватку и подходит к Рону.

— Расслабься, — говорит юноша, отмечаю как сильно напряжен Рон. А через пару секунд Нокс, вздрогнув, вскрикивает. Но тут же закусывает губу и молча терпит.

— Ну вот и всё, — удовлетворённо говорит, заменяя иглу ваткой. Рон кое-как оделся и теперь смотрел на парня.

— Тише. Уже всё кончилось. — Алан лёг рядом с Роном. Тот, в свою очередь, заключил его в объятья и уткнулся в грудь лицом.

— Болит, — ели слышно произнёс Рональд. Он всё еще не успокоился, а потому, Алан невольно отметил, что его футболка становится мокрой.

— Знаю, знаю, что болит. Но это такое лекарство и нужно потерпеть. Понимаешь? — Алан прижал паренька к себе. Несколько секунд прошли тишине. Потом Рон удивлённо распахнул глаза и посмотрел в лицо Алана. Ничем не примечательное лицо. Пухлые губы, вкус которых так хотелось почувствовать, немного бледные щеки, обычный лоб. В принципе ничего примечательного. Но вот глаза… Сейчас Рону казалось, что они светились в этой полутьме. А ведь когда-то именно это желто-зелёные глаза привлекли его внимание. Они словно говорили то, что не мог или не хотел сказать вслух их владелец.

— Уже лучше?

— Да, — тихо.

— Хорошо, — чуть улыбнувшись, произносит Алан. Через какое-то время Рон совсем успокаивается и уже ничего не говорит. Слышно только его сопение. Алан аккуратно встаёт и уходит из комнаты. Пока Рон болеет он не может спать с ним.

— Скорее поправляйся, — шепчет Алан, прикрывая дверь.