***
С того момента Дэмиен стал следить за Филиппом и чаще разговаривать с ним. Читать его мысли. Залезать в воспоминания. Иногда даже тайно фотографировать его где-нибудь в раздевалке, чтобы дома вновь предаться мастурбации. Впервые он придал чьей-то заднице такое огромное значение. Но, разумеется, это не прошло незамеченным мимо его отца. Сначала он был не в лучшем расположении духа, однако после того, как Дэмиен рассказал ему чуть больше о Пипе, Сатана успокоился. Яблоко от яблони. Интересно, а если Дэмиен тоже случайно обрюхатит какую-нибудь девушку, Филипп примет ребёнка как своего? Конечно, примет, это же Пип. Самое доброе существо на свете. Но экспериментировать Дэмиен не будет, ведь он слишком боится разбить блондину сердце, если вдруг его чувства окажутся взаимными. Надо сказать, что Пиррип стал гораздо счастливее с появлением в его жизни друга. Так что сейчас дома у демона уже накопились маленькие подарочки от этого ангелочка. Например, оказалось, что блондин очень любит вышивать, это его успокаивает, что было заметно по многочисленным маленьким кусочкам ткани, на которых были вышиты разные рисунки или фразы. Часто это были какие-то глупые цитаты писателей, которых по большей части переполнял пафос, а не смысл. Но Дэмиену нравилось. Ведь он чувствует, с каким трепетом блондин делал это. Как старался. От этого становилось очень приятно и тепло… Наконец, Торн вновь встретил утро и пошёл в школу, уже предвкушая новый разговор с Филиппом и даже приготовив подарок для него. На самом деле, брюнет очень любит рисовать, но никто ранее не знал об этом, кроме его отца. Отцов… Отца и отчима? Ладно, не важно. Важно то, что это был рисунок именно для Пиррипа. Пусть и… своеобразный… Но вот, первый урок, а блондина до сих пор нет. Дэмиен, оглядывая класс и вечно смотря на входную дверь, начинал волноваться и злиться всё больше. До звонка двадцать минут… Половина урока прошла, а его до сих пор нет… Ладно, надо осмотреть весь класс, может, кто-то может знать, где он. Демон оглядел класс и ужаснулся. Эрика не было на месте. Затем всё произошло словно в один миг. Растворившись в воздухе, Торн оказался за школой. Пытаясь одновременно наладить связь с разумом Филиппа, он побежал искать его, вслушиваясь и всматриваясь в мельчайшие детали окружения. Он не нашёл его на территории школы, как и не смог на таком расстоянии достучаться до сознания блондина. Это прибавило тревоги и подступавшей агрессии. В таком случае возможны лишь два варианта: либо он ещё попросту слишком слаб для того, чтобы тратить столько энергии для сложных приёмов, либо же Филипп уже не в сознании. Он нёсся в сторону дома парня. Раз в школе его нет, хулиганы настигли его по дороге туда. И он оказался прав. Не очень далеко от школы он наконец услышал мысли Пиррипа, причём, не самые утешительные. После он услышал уже и голоса его обидчиков. Демон даже не осознал, кто это был, когда в ярости налетел на одного из них и, кажется, сжёг его руку и спину до мяса. Затем он пнул второго в стену с такой силой, что на кирпичной стене образовалась вмятина. С горящими глазами завалив третьего, что ему удалось сделать легче всего, он не дал ему и слова вымолвить, как неосознанно нашептал какое-то проклятие и, разумеется, так же поджёг его. До сих пор не придя в себя, он посмотрел на Филиппа, который в шоке вжимался в стену из последних сил, вытирая с лица и носа кровь и с ужасом глядя на демона. В красных глазах до сих пор пылал огонь. Пип боязно сжался, когда брюнет без слов поднял его на руки и их начало обволакивать зловещее чёрное облако. Он зажмурился что есть сил, ожидая, что же может произойти дальше.***
Но бояться оказалось нечего, когда он почувствовал, как его мягко усадили на знакомое потрёпанное кресло, из которого в уголке торчала пружинка. Он открыл глаза и увидел перед собой гостиную своего домика. Сначала он удивился, но после глянул на Дэмиена, который стоял перед ним с закрытыми глазами и тяжело дышал. — Дэмиен? — окликнул он парня, в надежде на небольшой разговор и разъяснение произошедшего. Однако в ответ демон ничего не сказал. Колени подкосились, и он упал в ноги блондина, обронив на пол пару красных капель. — Дэмиен!!! — Вот чёрт… — рыкнул тот, стирая с губ кровь, которая так некстати начала течь из носа. Он чувствовал дикую слабость и головокружение. Словно он вот-вот потеряет сознание. Но затем он увидел перепуганное побитое лицо Пиррипа и понял, что для обморока сейчас совсем нет времени. — Не бойся, это пройдёт. Проблема в том, что пока моё тело и разум не привыкли к моим силам полностью, подобное довольно часто происходит. Они не сильно тебя..? Он не успел договорить, как вдруг оказался в объятиях парня, лёжа на полу. Наверное, не смог удержать его из-за слабости. Тот крепко прижимал его к себе, словно в последний раз, немного вздрагивая. Торн опёрся на локти и с небольшой неохотой отстранил его от себя одной рукой, после положив её ему на щёку. И был сильно удивлён, когда впервые увидел на его глазах слёзы. В первый раз он увидел, насколько беспокойно могут блестеть эти голубые глаза. В первый раз он увидел, как они вспыхнули радостью при прикосновении руки демона. — Ты меня напугал… — прошептал блондин, стирая с лица мокрые дорожки. — Зачем ты пришёл? Мы бы встретились и завтра, они вряд ли убили бы меня… Дэмиен нахмурился сильнее, снова ощущая, как самоненависть блондина, вонзая в его разум тысячи ножей, крепко охватывает и его сердце. Не смей, сволочь. Я сильнее тебя. — Я пришёл за тобой. Потому что ты никак не смог бы постоять за себя! — выпалил демон, вновь прижав его к себе. — Ты такой тупица. Когда же до тебя дойдёт, что люди те ещё ублюдки? Они никогда не выслушают тебя, пока ты не отпиздишь их в ответ. Серьёзно, ты прямо как ангелы… слишком добрый. — Прости… — пролепетал Пиррип, уткнувшись носом в его плечо. То самое, с ожогом. Оно до сих пор было перевязано. — Нет же! На такое нельзя отвечать извинениями! Это ничего не меняет! — оба на пару секунд замолкли, после демон выдохнул и погладил Пипа по волосам. — Почему ты попросту не можешь осознать, что ты тоже кому-то важен, даже несмотря на ненависть со стороны большинства? Если уж ты себя ненавидишь, позаботься хоть о тех, кто о тебе печётся. Обо мне, например… Бля, я не верю, что сказал это кому-то. — и он снова отстранил его от себя, присаживаясь прямо и оттряхивая одежду от пыли и капелек крови. После он взглянул на блондина. Он до сих пор заливался слезами, еле принимая заботу со стороны демона. Торн улыбнулся. — Прекращай реветь. Лучше иди за аптечкой, нам хоть кровь остановить надо. После можем поесть вместе. Хорошо, Филипп? Ох, чёрт. Что он только что сказал?! Филипп. Он назвал его Филиппом. Он готов поклясться, что в тот момент глаза Пиррипа заблестели настолько радостно, что демон с трудом сдержал румянец, который всё равно прорвался на его лице после появления на лице парня лучезарной улыбки. — Спасибо за то, что помнишь моё имя, Дэмиен! Прекращай называть меня по имени таким нежным тоном, иначе я трахну тебя прямо на полу!!! — Ты прав, я сейчас принесу аптечку. Подожди секунду! Брюнет на пару секунд остался наедине с собой и своими мыслями. Что ж, похоже, сегодня он начал новую полосу своей жизни. Правда, непонятно, какую именно: чёрную или белую. Хотя, это не так уж и важно. Ведь сейчас всё хорошо. Сейчас он с Филиппом, наедине. После того, как защитил своего ангелочка. И будет защищать до самого конца. Какими же тёплыми были его объятия… Это не передать словами. Ему захотелось обнимать его всегда, прижимать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать. Чтобы его тепло каждую секунду согревало кожу. Никогда бы не отпустил… — Дэмиен, они тебя не тронули? Мне кажется, бинтов слишком мало и не хватит на двоих… — услышал он любимый беспокойный голос. В тот момент Торн наплевал на всё, на что только можно было наплевать, и уверенно встал с места, подойдя к блондину чуть ли не впритык, от чего тот поднял на него удивлённый и немного растерянный взгляд. — Я не ранен, а вот на твой счёт я бы поспорил. — сию же секунду ноги Пиррипа оторвались от земли, и он оказался на руках брюнета. Тот немного неряшливо, но в то же время с уверенным видом пронёс его в спальню и уложил на кровать, совершенно игнорируя тот факт, что сейчас лицо парня почти сливается с цветом его пиджака. — Ты уже зализывал мне раны, так что я возвращаю долг. Мы же стали чем-то вроде друзей, да? Хотя слово «друг» демону не нравилось. Совсем не нравилось. — Я думаю, да… — кивнул Пип, открывая аптечку. — На самом деле, Дэмиен, ты стал мне самым близким человеком в жизни… Торн взглянул на парня, слегка приподняв брови. С этими словами от разочарования в слове «друг» не осталось и следа. У него ещё есть надежда, и есть возможность. Так почему бы не использовать её? — Я хочу сказать, что раньше обо мне не волновалась даже старшая сестра, а теперь есть ты… — их взгляды встретились. Блондин смотрел на Дэмиена с каким-то вопросом в глазах. Тот самый взгляд, как у маленьких детей, когда они видят любимые сладости. Только более мягкий. Блестящий. — Можно мне аккуратно убрать кровь с твоего лица? Демон прыснул и заулыбался. — Опять первым рвёшься помочь? Можно, конечно. В тот момент Пип стал протирать его губы и нос ваткой, которая была пропитана чем-то очень противным на вкус, от чего Торн брезгливо высунул язык, получив лишь более острое ощущение этого вкуса. Пусть Пиррип и пытался удержать его от недовольных жестов, но Дэмиен есть Дэмиен, так что это было практически безуспешно. — Все ваши смертные лекарства полная хуйня. — брюнет говорил это немного гнусавым и смешным голосом, поскольку его нос был закрыт двумя кусочками ваты. От подобного злого акцента блондин хихикнул, тут же извинившись. Филиппу очень нравилось проводить с ним время. Вот так, наедине. За глупыми разговорами и чудными шутками. Изредка трепля друг друга по голове или обрабатывая раны. Обсуждать что-то обыденное. Дэмиен всегда будет исходить из своей философии. Сейчас она не казалось англичанину такой мрачной. Да и, если честно, всё, что он говорил, было правдой. Так что мрачным скорее является этот мир. Но сейчас это неважно. Сейчас они вместе. Ничего лучше этого не может быть. Торн действительно стал тем единственным человеком, который не ненавидел Филиппа. Хотел с ним общаться. По крайней мере, блондин надеялся на это. Доверять человеку… Нет, даже демону, зная о его прошлом, в котором отражалось негативное к себе отношение, было как минимум глупым поступком. Однако это не заботило Пиррипа. Он не хотел это вспоминать и надеялся лишь на то, что все нынешние слова и поступки его друга были не злой шуткой. Если это окажется так, он уже не выдержит этого. Он слишком сильно привязался к этому парню в потрёпанном свитере и с такими густыми, мягкими чёрными волосами. Привязался к его мягкому голосу, который мог слышать в свой адрес только сам Пип. Привязался к глазам, чей блеск парень иногда ставил в сравнение с мерцанием необработанного камня граната. Это так завораживало его. Как завораживала и сама мысль о том, что принц Ада всегда примет его. Всегда ласково обнимет и поддержит, пусть и по-своему, всегда улыбнётся ему, обогреет, полюбит… Ох нет… Нет-нет-нет!Филипп почувствовал, как внутри внезапно потеплело, а сердце бешено забилось от волнения…
— Не очень туго? — нежный голос вывел блондина из его мыслей. Демон положил подбородок на его плечо, закрепляя ещё один бинт на животе парня. Пип обернулся на него со слегка растерянным взглядом, после чего быстро мотнул головой и отвернулся, покраснев. Сейчас Дэмиен сидел сзади, обхватывая парня ногами, слегка прижимая его к себе, чтобы бинтовать было удобнее. Его тёплые руки очерчивали каждый сантиметр рёбер, груди, живота, а затем и бёдер Пиррипа, ласково обрабатывая и бинтуя каждую рану. Иногда он рычал от вида крови на нежной, чуть бледной коже. Растрёпанные чёрные волосы щекотали щёки и ухо. Сердце не хотело успокаиваться. Филипп краснел всё сильнее. Он ощущал касания демона всюду. Ему хотелось ещё. Больше тепла. Больше этих непривычных ощущений и покалываний внизу. Больше самого Дэмиена… — Ты в порядке? — и вновь этот нежный, заботливый тон. Брюнет уронил Пипа чуть назад, чтобы рассмотреть его лицо, обняв его крепче. — Ты весь красный… Гранатовые глаза. Эти чёртовы гранатовые глаза. Фил смотрел прямо в них, не желая отводить свой взгляд. Рассматривал, заглядывал вглубь… А Дэм в свою очередь не мог налюбоваться растерянным видом блондина. Ему так хотелось взять его дрожащую ладонь и наклониться ниже, чтобы наконец почувствовать сладость чистых и никем не тронутых до него губ, что он уже размышлял о том, как бы провернуть подобное с помощью его сил контроля над разумом. Но нет. Это должен быть настоящий поцелуй. Пип не должен быть против. — Да… Я в порядке. — Пиррип неохотно выбрался из его объятий и быстро надел рубашку. — Спасибо за помощь… Ты очень удобно их забинтовал. — Обращайся. — коротко и немного хмуро ответил демон, убирая все бинты и баночки обратно в белый чемоданчик. Да уж, а он думал, что сегодня сумеет разглядеть каждый миллиметр этого ангелочка. Похоже, не судьба. Вместо этого ему попалась слишком большая баночка перекиси, уже в третий раз не желавшая просунуться в эту треклятую аптечку. Торн начать беситься. — Да уж, смертные лекарства точно полнейшая хуета! Она даже не влазит!!! Пип вновь обернулся на него и присел рядом, осторожно забрав баночку и повернув к себе чемоданчик. Пару перестановок и перекладываний, закинутых Дэмианом на раз-два лекарств и та самая баночка легко разместилась в левом нижнем углу, после чего так же легко закрылась и аптечка. Брюнет удивлённо вскинул брови, наблюдая за тем, как Пип идёт к двери спальни с ней в руках. Такой аккуратный… У этого парня везде порядок. Ошеломляюще. — Ох, точно! Ты хочешь есть? — и вновь эта ласковая улыбка. Тебя бы я с удовольствием съел. — Немного.***
Через форточку гулял ветер, шурша незамысловатыми шторами. На улице было тихо. Даже не проезжали машины. Прекрасное время, чтобы насладиться тишиной и задуматься о чём-то далёком. Однако судьба преподнесла Дэмиену подарок получше. Филипп сейчас лежал в его руках, крепко прижимаясь к тёплой груди демона, дабы согреться. Остаться у блондина с ночёвкой определённо было отличной идеей. Особенно в холодную ночь. Когда Пип так умилительно сжимается комочком и крепко-крепко обнимает своего друга, у которого из-за собственных сил и отцовской генетики температура чуть больше человеческой. Торн разглядывал его со всех сторон. Пусть парень и был в футболке, даже сейчас было видно, как сильно выпирают его лопатки. Он вспомнил одну из тех дешёвых цитат из романов, что англичанин вышил ему… Как там? «Лопатки — это то, что осталось от твоих крыльев»? Да без разницы. Главное, что эта фраза поразительно точно описывала его мысли о Пиррипе. Ангел. Такой же добрый. Такой же красивый. И такой же непорочный. Дэмиен хотел исправить в нём лишь последнее. В такой же атмосфере, как сейчас. Прижать его к себе, спуститься чуть ниже, закусить мочку его уха, после расцеловать и искусать кожу на шее, такую гладкую и блестящую, чтобы затем руки сами собой поползли под футболку, пересчитав каждое рёбрышко, а после забраться на спину, проводя пальцем по позвоночнику, и вновь посмотреть в его глаза, блестящие от смущения, чтобы поцеловать в манящие, ангельские губы… Торн очнулся лишь сейчас, когда парень с недовольным бурчанием отвернулся от него, прижавшись уже спиной. И, чёрт, он так замечтался, что в полудрёме начал воплощать свои фантазии в реальность. Поскорее заправив его футболку обратно, закрывая выглядывающую и дразнящую его резинку серых бокс парня, Дэмиен вновь обнял его и уткнулся носом в его волосы, тихо и недовольно рыча. Какое лицемерие. Сам ведь болтал про то, что люди слишком быстро прыгают в пастель, а теперь только и делает, что вытворяет какую-то развратную хуйню. Можно, конечно, оправдаться тем, что он демон и ему подобное свойственно. Но нет. Так всегда говорит отец. А Дэмиен хочет стать хоть чуть лучше него. По крайней мере, в оправданиях. А вот Пип спал до сих пор, изредка тихо ругаясь во сне. Видно, ему не помешало бы хоть на чём-то высвобождать агрессию. Это выглядело даже мило. Как в секунду дружелюбное и спокойное лицо вдруг превращается в злобное и обиженное, так по-детски глупо вскрикивая что-то вроде «отсоси». Как маленький ребёнок, которого обидели дети постарше. Дэм прыснул и ласково потрепал его по голове, после чего от англичанина послышался недовольный рык и резкий смиренный выдох. — Всё равно иди нахуй… — пробурчал он и вновь спокойно засопел. Торн, просмеявшись, устроился поудобнее и закрыл глаза, пытаясь уснуть. За те несколько часов сна они ещё успеют поворочаться. А сейчас хочется спокойно поспать…***
— Дэмиен, чёрт возьми, Торн, пожалуйста, верни уже мой берет, мы опаздываем!!! — Сначала поймай меня! Однако утро началось уже не так спокойно, как бы этого хотел Филипп. Дэмиен, похоже, впервые за свою жизнь сумел нормально поспать, так что с самого подъёма был в хорошем расположении духа, что ярко выражали обугленные в некоторых местах обои и пепел двух методичек блондина, радостно сожжённых под включённую на будильнике демона песню Курта Кобейна (англичанин просыпался именно от его будильника). Причём, когда Пип заявил, что книги дорого стоили, Торн только пожал плечами и сказал, что дорого стоит только его душонка, а затем пообещал приобрести новые. Но Пиррип уже понимал, что методички ему не вернуть, увы. После последовал завтрак, который прошёл как нельзя смешно, ведь с приливом энергии на брюнета, похоже, легла ещё и волна остроумия, так что всё утро самый главный пай-мальчик города тихо обхохатывался с грязных чёрных шуток, стараясь нормально выпить свой чай. Выходило у него плохо. Особенно когда эти шутки были ещё и пошлыми, чего к концу стало преобладать. Затем, когда Фил сказал, что они могут опоздать, если быстро не соберутся, Дэмиана окончательно сорвало с цепи, и он мало того, что чуть ли не завалил парня прямо возле его шкафа, выдавая это всё за шутку, так ещё и когда это у него не вышло, стащил берет буквально с головы возлюбленного, после чего на полной скорости стал носиться от него по дому. Сейчас они наматывали десятый круг по прихожей, и Пип уже чувствовал своё поражение, ведь он узнал те горящие и уверенные в себе глаза, сейчас с вызовом смотрящие на него. Ну, чего ж ты медлишь, чаелюб, подойди и возьми свой беретик у меня, я ведь так близко. — Тебе придётся быстрее шевелить своими задними французскими круассанами, если ты хочешь получить этот берет обратно именно сегодня!!! — ухмыльнулся Дэмиен, когда его противник остановился и опёрся на колени, дабы отдышаться. Но это было весьма зря. Уже через секунду на Торна обрушился самый яростный, самый грозный взгляд, который только можно было узреть от человека. — Французскими? — непринуждённым голоском спросил Филипп, смотря демону прямо в глаза, не отрываясь. Сначала тот даже застыл на месте, однако после, крепче сжав в руке берет, парень сделал свою ухмылку ещё более выразительной и прищурил глаза. — Именно. А после он оказался на полу, где его руки были обездвижены смертельной хваткой злобного Пиррипа, у которого словно вот-вот пойдёт пена изо рта, и который наклонился прямо к лицу своей жертвы, дабы прошептать как можно более ясно и чётко самую простую в мире истину, изнасилованную шутками его непутёвых одноклассников во всех позах и местах. Сам того не заметив, он сел брюнету прямо на живот, тем самым обеспечив себя абсолютной безнаказанностью, ведь именно в этом положении стояк неугомонному сыну Сатаны будет определённо гарантирован. Лишь бы его зад не оказался чуть ниже. — Я. Ни разу. Не француз! — рыкнул Филипп, сжимая запястия Торна до белых пятен. — Запомни это раз и навсегда! Вот оно. Злобные глазки и агрессия. То, чего многие из этого городка добивались годами. Всё прямо перед ним. И это принадлежит лишь ему. Его победа. Его Филипп. — Знаю. Но бесить тебя так весело. — облизнулся брюнет, когда сумел налюбоваться этим взглядом на себя и прочувствовать каждый ненавистный шов шортиков, которые сейчас очень сильно подходят для разведения костра. По крайней мере, так думал Дэмиен. — Да, очень весело. — буркнул Пиррип, выпрямившись и обиженно скрестив руки на груди. Всё было бы в порядке, если бы не эти уже явно маленькие парню шорты, так откровенно облегающие зад блондина, что терпеть это уже нет сил. — Что это? — взгляд англичанина быстро сменился на любопытный, и тогда его руки потянулись к чёрным волосам, дабы разглядеть за ними мило выпирающие красные рожки, ранее скрывающиеся за взлохмаченной шевелюрой демона. Любопытство быстро переросло в восторг, и парень, ранее чуть ли не оторвавший Торну руки, сейчас с милой улыбкой потирал такие незначительные, но такие красивые рожки, которые очень приятно блестели и переливались. — Вау, это потрясающе! — Обычные рога, что в них такого? — и это был не риторический вопрос. Дэмиен действительно хотел знать, что в них привлекает его ангелочка. — Они похожи на драгоценные камни. Это прекрасно. — наконец, Пиррип слез с живота друга и дал ему выпрямиться, а после глубоко вздохнуть. Демон приложил руку к рожкам и стал потирать их, и с каждой секундой в его глазах возрастало удивление. Конечно же, Филипп это заметил, ведь он всё время наблюдает за Дэмиеном и знает абсолютно весь спектр его эмоций. — Что такое? — Мне кажется, раньше они были меньше… Взрослею. — рассудил он, вновь спрятав их за волосами. Но маленькая часть кончиков всё равно выглядывала из-под них. — Да ты прав. — улыбнулся Пип, снова убирая с его рожек непослушные волосы, пока Торн с удивлением смотрит в его глаза. Добрые. Блестящие. Родные. — Не прячь их. Они невероятно красивы. Милая улыбка. Берет, чуть спавший на бок. Голубые глаза, похожие на целестин. Лёгкие, приятные на ощупь волосы. Чудовищно мягкая кожа и бархатные алые губы. Филипп сейчас выглядел таким счастливым. Таким, каким ранее никогда не являлся. Он стал таким лишь с Дэмиеном. С тем, кто считает его своим блестящим алмазом, который все, почему-то, принимают за уголёк. Хотя это даже хорошо. Торн никогда ничем не делится. И этой ангельской невинности он не даст забрать никому, кроме него самого. Верно. Никто, кроме меня. — Дэм..? И вот, дьявольские губы уже оскверняют ангельскую красоту. Пылающие руки забираются меж светлых локон и жадно, но нежно сжимают. Берет падает на пол. Ноги демона сами обвивают тонкую талию, крепко прижимая, забирая себе. В сердце причудливый страх быть отвергнутым, однако он борется с ним, напирая всё сильнее, так заботливо закусывая сладкие губы. Страх полностью исчезает, когда на поцелуи начинают отвечать. Когда тонкие пальцы забираются в чёрную шевелюру, когда сердце кружится в безумном танце, когда на языке чётко застаивается кисло-сладкий вкус шишечного варенья, когда в этом поцелуе хочется задохнуться, Филипп понимает, что впервые чувствует себя живым. Никогда ранее он не был так счастлив. Руки, дарующие смерть, прижимают его к себе. И лишь ему они даруют жизнь. Именно тогда Пиррип чётко осознал, что его судьба — быть любимым и любить принца Ада. Это только его судьба. Только его титул Жизни в руках Смерти. Поэтому он напирает сильнее, утопая сам и топя Торна в своих безграничных чувствах. Подобное заставляет второго сравняться с его напором. Тогда оба чувствуют, как их сердца забились синхронно. Демон отстраняется первым, оставляя на ткани пиджака, сзади, чёрные обугленные следы. Он глядит в молящие целестиновые глаза. А затем коротко усмехается, проводя рукой по его щеке: — Гранат — красивый камень. Камень влюблённых. У тебя очаровательные сравнения. Блондин хихикает, а затем тянется за новым поцелуем. — Очаровательно будет, если ты сейчас же закончишь то, что начал. — говорит он, хитро уставившись на Торна. — А твои глаза как целестин. — всё же добавил тот, снова поцеловав парня несколько раз подряд. — Будь плохим мальчиком и прогуляй сегодня школу вместе со мной. Во взгляде Пиррипа что-то мерцает, и дьявол словно видит, как нимб над ним гаснет, а крылья чернеют у основания. Всё вернётся лишь тогда, когда он не будет вести его обратно в спальню. Когда перестанет очерчивать пальцами грудь, а затем и рёбра Дэмиана, спуская с него джинсы и боксы. Когда перестанет хитро постанывать, ёрзая в тонких боксах на стояке парня. Когда его тело прекратит сводить судорога, а губы забудут о слове «Ещё». Именно тогда, когда он будет лежать с ним под одним одеялом, уже чуть ближе к вечеру, и просто смотреть в его глаза. Шептать нежные слова. Целовать его шею и щёки. Дремать, прижимаясь к его груди. — Дэм, что будет, когда я умру? Затягиваясь, Торн думает над ответом. А затем улыбается, выпуская изо рта едкий дым. — Ты станешь моими крыльями.