Вишнёвый

Холодные струйки воды быстро стекали вниз, по коже и, с тихим булькающим звуком, падали на пол, образуя небольшую лужу. Никита стоял с полотенцем в руках и не мог оторвать взгляд от красоты прозрачных капель, бегущих с его тела. Сказать честно, он довольно часто отвлекался на какие-то мелочи, по его мнению, необычайно красивые, забывая, что он сам красивее всех чудес света. И напоминал ему всегда Костя. Вот и сейчас из спальни донеслось громкое: "Никита, блять, ты там утонул?" И через мгновение шатен, одетый лишь в боксёры и полотенце, шёл к Бочарову. Горячий душ, принятый после тяжёлого дня, – несомненно прекрасная деталь жизни Алексеева, но горячий парень в его кровати в миллион раз лучше. А этот самый "горячий парень", между прочим, лежал в одном халате и очень сексуально ел вишню. Когда очередная ягода оказалась между губами Кости, шатен наклонился над его лицом и подцепил языком вишню, отправляя её к себе в рот. Мэл лишь удивлённо приподнял бровь и собирался уже съесть другую ягоду, но та, в поцелуе, снова перекочевала в рот Никиты. Возмущенный подобной наглостью, Костя уронил парня рядом с собой и прижал его к кровати. Не встретив сопротивления, он зубами зажал очередную вишню и провёл ей по губам Алексеева. Тот успел лишь приоткрыть рот, как парень уже перешёл на шею. Желая ускорить процесс, шатен дёрнул зажатыми руками. Вишня была передана Никите, а Никита Косте. Он провёл языком по уху Алексеева, поцеловал в висок, и продолжил исследовать тело парня языком. Руки шатена мгновенно оказались на костиной спине. Никита дрожал, пока брюнет выцеловывал каждый миллиметр его тела. Он то и дело вытирал потные ладони о простынь и клал их обратно, на Мэла, чтобы чувствовать его ещё ближе. Губы в губы, язык к языку. Быстрые движения, тонкие нити слюны. Костя с неохотой оторвался от таких сладких губ парня и буквально всосался в его шею. Он целовал, кусал, зализывал. То нежно-нежно, то предельно грубо. От такого контраста у Никиты по всему телу бежали мурашки. Он прерывисто дышал и выгибал шею, попутно срывая с Мэла халат. Костя прижал свой пах к паху Никиты, отчего тот дёрнулся и рвано выдохнул, начиная медленно двигать тазом. Полотенце Алексеева полетело в угол комнаты. Мэл плавно перешёл к соскам парня, оставляя на теле ярко-красные отметины. Он обвел языком горошину соска, скрутил пальцами и слегка прикусил. Никита рефлекторно выгнул спину и члены парней соприкоснулись через тонкую ткань трусов. - Аммх, Кооостя, - сладко простонал он, в то время, как брюнет мучал второй сосок. Мэл прошелся языком по всему животу Никиты и, не снимая нижнего белья, перешёл на член. Мокрый язык оставлял следы, самозабвенно лизал тонкую ткань, чувствуя стояк. Алексеев сладко застонал, когда Костя зубами стащил с него бельё и, показательно высунув язык, провёл им по всей длине члена. Когда покрасневшая головка оказалась в тёплом, мокром пространстве, Никита всхлипнул. Мэл полностью вобрал возбужденную плоть в рот и начал двигать головой вверх-вниз, попутно ведя языком по выпирающим венам и громко причмокивая. Алексеев уже стонал во весь голос, не боясь, что их могут услышать: "Ко-остя, я хочу тебя". Костя с пошлым звуком выпустил член изо рта и посмотрел в глаза партнеру. Не говоря ни слова, он двумя пальцами нажал на нижнюю губу Никиты, и тот впустил их в рот и начал посасывать, изображая умопомрачительный минет. Мэл шумно выдохнул и вытащил пальцы изо рта, приставляя средний палец к сжатому колечку мышц. - Уверен, что готов? - Если ты будешь медлить, я сделаю всё сам. А тебе оставлю роль наблюдателя. - Звучит возбуждающе, но не в этот раз. Предварительно плюнув на палец, Костя до середины ввёл его в Никиту. - Расслабься и получай удовольствие, - шепнул он на ухо шатену, опаляя горячим дыханием. Привыкнув к постороннему предмету в своей заднице, Алексеев толкнул бёдрами, разрешая Косте продолжать. Второй палец плавно вошёл лишь до первой фаланги. Чтобы отвлечь Никиту от неприятных ощущений, брюнет прильнул к сладким губам, параллельно двигая пальцами внутри и оглаживая стенки. Костя подложил подушку под таз парня и ввёл третий палец, кладя другую руку на его член. Никита внутри сжался, сдавливая пальцы. - Тшш, тише, - Мэл нежно поцеловал своего мальчика, не забывая параллельно дрочить ему. Прошло сколько-то времени, прежде чем Никита привык к ощущениям и стал сам насаживаться на пальцы. - Ко-о-остя - прохрипел он - я хочу твой... Я хочу тебя. Пальцы быстро вышли из шатена, Мэл рвано выдохнул и приставил головку ко входу. Алексеев качнул тазом, и брюнет начал плавно входить. Член хорошо скользил по естественной смазке, не причиняя боли. Волосы Никиты прилипли ко лбу, влажные полуоткрытые губы до неприличия искусаны, по лицу и внутренней стороне колен на простынь стекают маленькие капельки пота. Развратное зрелище. И безумно притягательное. Костя уже нашёл нужный ракурс и толчками вбивался в податливое тело, параллельно поглаживая бёдра парня. Громкие стоны и прерывистое дыхание наполняли комнату. В воздухе витал запах вишни и секса. - Я уже говорил тебе, что ты чертовски красивый? - спросил Алексеев хриплым голосом. - Всего пятьсот раз. - Тогда скажу пятьсот первый: ты чер... мфф, - Мэл прервал его мокрым поцелуем. Никита обвил брюнета ногами и притянул к себе максимально близко. Мэловин ускорил темп. Твёрдые соски тёрлись друг об друга, накаляя парней до предела. Член шатена скользил между животов, вызывая громкие сладкие стоны. Чувствуя скорую разрядку, Костя слегка отстранился, мокро поцеловал Никиту и начал дрочить ему в такт быстрым толчкам. Через несколько движений Алексеев предельно сладко и нежно простонал имя черноволосого чертёнка и кончил ему в руку, выгнув изящную шею с бордовыми кляксами засосов. Ощущая скорый финал, Мэл взял из вазочки ярко-красную вишню, обмакнул её в сперму своего парня и поднёс к его лицу. Никита приоткрыл глаза, затуманенные пеленой наслаждения, и обхватил ягоду губами, слегка надавив на неё. Сок и сперма стекали по подбородку шатена, оставляя мокрую дорожку, которую сразу же слизывал Мэл, плавно переходя к припухшим губам. Как только вторая ягода оказалась во рту Никиты, Мэловин с громким полустоном-полувздохом излился в парня, повторяя его имя как мантру. Кость, - донеслось до брюнета, когда он уже проваливался в сон, - я люблю тебя.