retour de baton

Увлеченно двигаясь в такт очередной зацепившей песне, Ваня прикола ради спрашивает, мол, помнишь еще французский, сколько можешь на слух перевести? И Коляс честно пытается, а потом плюет на это гиблое дело и выкладывает про свои чувства. И Ваня кивает так - какой образный язык, какой эмоциональный текст. А потом до него доходит. А Коляс, конечно, ванильный кот, но у него этот монолог с матом и жестикуляцией выходит. И трек заканчивается, перед следующим в плейлисте пауза в конце, слова кончаются, Коляс выдыхает, и в комнате на несколько секунд повисает тишина. За это время он практически успевает продумать план выхода в окно. Ваня охуевает. Он еще не до конца осознает услышанное, оно в голове еще накладывается на музыку, как хороший одноголосый дубляж в кино, ненавязчиво наслаивающийся на оригинальную озвучку. Только одно дело - слова, и совершенно другое - растерянное лицо Коляса, который выговорился и теперь ждет, когда на него рухнет небо. Или хотя бы потолок. В его взгляде нет облегчения, нет ощущения, что он переложил ответственность за свои чувства на чужие плечи. Ваня пока не готов обнимать его и трясти за плечи, чтобы вывести из ступора. Он протягивает открытую пачку сигарет и щелкает зажигалкой. Почти даже не нервно. Ничего не меняется. Нет негатива или неприятия, попытки прервать общение. Ваня докуривает, тушит сигарету, смотрит внимательно на Коляса, который пытается выглядеть максимально спокойно, до крепко сжатых зубов, остро выпирающих скул и подрагивающей в пальцах сигареты. На невероятно красивого Коляса, органично вписывающегося в неоновый полумрак кухни, привычного, в домашней футболке и шортах. На Коляса, который весь прошедший год был рядом, в одном на двоих пространстве квартиры. Клевал носом за просмотром фильмов, залипал в свой комп, нацепив наушники, валялся, уткнувшись в книжку, ругался тихо, комплектуя заказы и сверяясь поминутно со списками. Приползал с почты глубокой ночью, стараясь не шуметь в коридоре, спотыкаясь о собственные кроссы. Представить без него все это время не представлялось возможным. Плейлист кончается, колонки чуть слышно шипят, в подъезде слышны шаги - кто-то поднимается по лестнице. Прикурив очередную сигарету, Ваня усмехается. И обещает себе как минимум попробовать. Коляс не требует от него сиюминутных признаний, резко вспыхнувшей страсти и еще какой-нибудь ебанины родом из третьесортных историй. У них уже есть доверие. Есть симпатия. Иногда это куда важнее неожиданных чувств. Вдыхая дым, Ваня пытается примерить на ситуацию весь свой жизненный опыт, начиная с самых первых отношений, и ловит себя на мысли, что и так неосознанно двигался в том же направлении. И все его поступки, резкие и необдуманные или забавные и спонтанные - понимались и принимались. Впервые - полностью. Коляс смотрит на экран телефона, поворачивает его к Ване, показывая время. - Бля, - говорит он. - Стрим. И, срываясь в коридор, чтобы успеть добраться до студии ГМ, Ваня думает не о том, что что-то идет не так. Он думает, что и правда не представляет свою жизнь без Коляса.